Сегодня опять 22 -- е июня...
С 22 июня 1941 - 45 г.г. миллионы жизней отданы за сегодня здравствующих... Будьте им благодарны. Как, чем? Вот вопрос...
Сегодня Мы -- Внуки погибших тогда.
Хоронить вдруг уходящих в мир иной...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста. БелаРусь, г.Минск.
Один из первых авторов моей "Надежды", Женя Бухвалов из г.Владивостока --
-- Это Magellan.Подборку своих зарифмованных дум он назвал "Самая тяжелая работа...Я использовала эту фразу для создания материала о самом первом моём авторе в "Надежде" -- Самая тяжелая работа...
************
И вот...САМАЯ ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА -- ХОРОНИТЬ ВДРУГ УХОДЯЩИХ В МИР ИНОЙ...
***
Памяти Серёжи Михайловского
Позавчера, намаявшись в здешнем мире, ушел от нас в мир иной талантливейший Поэт самоучка, вясковы хлопец, инвалид 1гр. ДЦП, ни шагу не сделав по земле своими нога-ми…
Я открываю №1-й (первый №!) созданного мною в июле 1989г. типографского Вестника «надежда», читаю его зарифмованные думы :
(1990 год…)
Не мною вспаханное поле,
И сад посаженный не мной…
И та, что звал своей любовью,
Проходит молча стороной…
А солнце всем радушно светит,
Не обделяя никого.
В саду гуляют чьи-то дети,
Но нет ребёнка моего…
***
Ни друга, ни детей и ни жены…
Тех радостей, что важно человеку,
Мне не познать. Кому они нужны,
С рожденья обречённые калеки?
***
Осталось одно – стихи,
На большее нет расчёта.
Мои и чужие грехи
Отбросим пока со счёта.
***
Когда умру, приди закрыть глаза,
Возьми тетрадь с забавными стихами!
Прочти всё то, что я не досказал,
Пойми всё то, что было за словами…
***
От Петра Россия – царство страха:
Нам в наследство с тех далёких пор
Как подарок – кнут, петля да плаха,
Дыба, пуля, розги да топор,
Казнокрадство, наговор, наветы,
Лесть и подлость, словом, всё как встарь.
Но лежат в карманах партибилеты
У советских нынешних бояр…
***
Фондов» расплодилось, как собак,
Все, ну как один за нас в борьбе…
Нам - то помогают кое-как,
Но уж полной мерою – себе…
***
Эра лозунгов продолжается,
Но давно их сменить пора
Завтра светлое приближается,
Это «завтра» уже вчера…
***
На рождение Вестника «надежда»:
2006 год.
Есть Любовь и Надежда, и Вера.
Только вот недостаточно сил,
Был я всяким, не был лицемером
И взаймы у судьбы не просил.
Не злословил за чьей-то спиною,
Ну а если уж драка, то в кровь!
Было трое. Теперь же со мною:
Вера, Ольга, надежда, любовь!
Той земной, что годится мне в мамы,
Что бы там про неё ни плели,
Своенравный, упорный, упрямый
Поклоняюсь я Ей до земли!
***
И вот уже нет с нами Серёжи Михайловского…
Пухом ему земля.
***
__________________
Белорусочка или Волжаночка - это тоже я
MAGELLAN 11-03-2006 17:10 досье | дневник | h-mail | редактировать
Участник Евгений Бухвалов, г.Владивосток:
ПАМЯТИ СЕРГЕЯ МИХАЙЛОВСКОГО!
Смерть, как прежде,
Отменный снайпер!..
Бьёт навскидку --
Без промаха в лоб!..
Нам оставшимся, боль
Поглубже... И вновь,
Пусть ползком -- вперёд!!!
Ольга Георгиевна, пожалуйста, напишите о Сергее. Он достоин, чтобы о НЁМ ПОМНИЛИ и читали его СТИХИ!!!
__________________
MAGELLAN
Отредактировано 12-06-2006 в 09:05 (MAGELLAN)
MAGELLAN 05-06-2006 17:19 досье | дневник | h-mail | редактировать
Участник
(из цикла «ЕВГЕШКИ»)
БЕЛОСТЬ!..
Представим на одно мгновенье -- победила БЕЛОСТЬ!..
И мир вокруг наполнила ТАЛАНТЛИВОСТЬ и СМЕЛОСТЬ,
В почёте стали САМОБЫТНОСТЬ, ЯРКОСТЬ, ЗРЕЛОСТЬ!..
В небытиё ушли -- ТРУСЛИВОСТЬ, ЗАВИСТЬ, СЕРОСТЬ...
Уже до РАЯ нам рукой подать!..
Но БЕЛОСТЬ, почему-то, стала цвет менять:
Став ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕЙ!.. ВСЕЛЕННОЙ!.. БЕСПРЕДЕЛОМ!..
От СЫТОСТИ, САМОДОВОЛЬСТВА --
В грязно-белом...
Июнь. 2006 г.
________________
MAGELLAN
Участник
ЕВГЕНИЙ БУХВАЛОВ (из цикла «Иронические рецензии»)
ОБРЕМЯНИЗМ!..
(пародия на «А в голове моей словесная пурга...» Ланы Бродски)
А в голове моей опять словесная пурга.
Уж месяц как метет, и нет душе покоя.
То ураганным ветром наметет,
То стихнет лишь на время
Моя словесная пурга, мое благое бремя.
http://www.stihi.ru/2003/12/29-674
Извини, читатель, скопировала я, как мне подсказали умельцы, и вот что получилось. Править не могу, боясь всё уничтожить.
Спасибо Жене Бухвалову за заботу о Серёже Михайловском!
Сергей Михайловский 1990 год...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Очередное письмо от Серёжи Михайловского из дома инвалидов г.Логойска. Отчаянье, боль, обида душат это талантливое, нестандартное создание…Не думая о последствиях, он рифмует свои чувства, открыто адресуя их тем, от кого зависит его жизнь…(Н.Семашко - директор интерната.В.Коновалов - зам.министра соцзащиты).
***
Хватит слёз, молитв и униженья, –
Вдоволь ты намаялась душа, –
Не случаен факт самосожженья,
Это – боли тлеющий пожар.
Не по пьянке и не от окурка
Полыхнуло зарево огня…
Хоть за идиота и придурка
Вам удобно выдавать меня.
Ну а чем тогда вы лучше сами?
Цель у вас – кусок жирней угрызть,
Пышными пустыми словесами
Прикрывая низкую корысть.
Стал доходным местом лепрозорий,
Руки бы по локоть вам отсечь,–
Из людских болезней да из горя
Вы сумели выгоду извлечь...
А снаружи блеск и показуха,
Хоть сейчас вам ордена на грудь…
Рапорты, ласкающие ухо
И в карман начальству что-нибудь…
Вот и всё, пожалуй, о пожаре.
Прочитайте. И, прошу, без сцен!
Этот опус, созданный в пожаре,
Посвящаю я Семашко эН.
***
Челядь вся в испуге и судачат люди:
Коновалов едет! Что с Семашко будет?..
И до нас добралась…слышь ты, перестройка,
Шумно депутаты выступают бойко.
Из-за Дементея цельная неделя
Во боярской Думе была канителя…
Продолжать я рад бы, но финал рассказа
За меня доскажет Николай Некрасов…
***
Вот его адрес: http://www.ru/author.html?mihailowsky
Ольга Янченко: литературный дневник
Про серёжу михайловского
Ольга Янченко: Всем гостям этой рубрики - спасибо за визит сюда!
Особое спасибо Евгению Бухвалову (МАГЕЛЛАН) спасибо за его идею создать сайт мое-го автора Серёжи Михайловского, ушедшего недавно от нас в мир иной навсегда...
Вот его адрес: http://www.ru/author.html?mihailowsky
К сожалению, я не могу ничего конкретного сказать здесь о Серёже, потому что виделась с ним очень давно в инвалидном приюте тоже будучи инвалидом и уже в серьёзном воз-расте.
И сегодня для читателя, способного проникнуться чувством человеческого сопереживания коллеге -- мои несколько нестандартных слов...
Ах, каким он парнем был!
Ни одного шага по земле не сделав, сидя от рождения в инвалидной коляске, вспахал по-этическое поле наше глубже всех.
А ведь деревенский мальчишка, нигде не учился, нигде не бывал, кроме тесных стен ина-лидного приюта...причём в дальней глухой деревне...
Я навещала его там. Он в безысходности поджёг себя в постели...
Вернувшись в минск, я начала бой с чиновниками "Дайте местечко в минском доме инва-лидов для Серёжи! Дайте!
Дали...И тут же начали клевать меня за его правду в его стихах...
И вот уже нет с нами, Серёжи, прямого,бескомпромиссного,честного, правдивого за что и битый, талантливого Поэта самоучки...
Итак, читайте, завидуйте,-- мы , старики, инвалиды, зависимые от всех и всего, беззащит-ные, бесправные...И тем, от кого наша жизнь зависит, мы не нужны...со всеми нашими та-лантами...
Вот и моя 17-летняя "надежда" гибнет из-за неплатежеспособности моей. Госфинансиро-вания нет, искать спонсоров устала, надоело кланяться богатеньким, объяснять им, что они тоже могут стать инвалидами...
Похоже, что спасёт вестник Надежда" Батюшка Владимир из строящегося в Минске Хра-ма "Воскресения Христова". Только что был он в моей редакции.
Продолжили мы разговор о передачи ему этого необычного моего СМИ "надежды". Уже готовим макет его №60-го.
Извините. Плохо вижу, трудно ориентируюсь в электронной этой хитрости.
Гл. редактор вестника "надежда" -- Ольга Янченко. Минск. для друзей мой адрес: olg-y@yandex.ru
Н А Б О Л Е Л О!..
Ольга Янченко: литературный дневник
ИНТЕРВЬЮ!...
Интервью? У меня? Пожалуйста!
Только я...Моё мненье какое...
Журналисты! Вы так безжалостны,-
Почему вас всё беспокоит?
Так о чём разговор, скажите?
Много лет я -- никто, никак...
Среднесписочный... просто жиель...
Социальный такой пустяк...
И зарплата, и должность -- мизер.
Моё мнение? О цене?
А вы смотрите телевизор?
Там всё ясно...Чего уж мне...
Социальная реабилитация...
Это явно не про меня.
Вон убийства уже не сенсация,
Без насилья ни ночи, ни дня...
Как бы тех, кто бойню затеял,
В инвалидное кресло ввернуть, --
Не работают ведь, балдеют...
Вот такая ответов суть.
Интервью? У меня? Пожалуйста!
Люди! Что же вы так безжалостны!
***
Никто не забыт...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из «НАДЕЖДЫ» № 19 - 1994г.
Яков Дмитриевич Янченко, поэт, художник,инвалид ВОВ,
г. Коссово Брестской обл.
***
Живём и создаём проблемы
И по нужде, и про запас –
Бескомпромиссные дилеммы
И мучат. И изводят нас.
И мы кричим, бранимся, просим, –
Была ль нужда иль не была, –
И всё вопросы, всё вопросы,
И всё дела, дела, дела…
И всё стремимся непременно
Перекроить весь бренный мир…
А тут, гладишь, опять проблема –
Штаны протёрлися до дыр…
***
В календаре смешались даты,
Всё спуталось в календаре:
Теперь зима с косой лохматой
Бушует вьюгой на дворе.
Но мне под свист её и пляски
В ромашках белых вся в цвету
Весна давно знакомой сказкой
Лелеет сладкую мечту.
И пусть свирепствует ненастье,
И небо стало, как дыра,
Душа моя открыта настежь
И для любви, и для добра.
Лишь не пойму простую малость –
В какой теперь живу поре:
Всё закружилось, всё смешалось,
Всё спуталось в календаре…
***
Где же ты, счастье...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
ГДЕ ЖЕ ТЫ, СЧАСТЬЕ…
Звонят «Надежде» со всего Союза:
Пришлите! Напечатайте! Я жду!
И хоть не совершенная моя Муза, –
Опубликовано и отвело беду.
А одиночество! Такое истязанье!
Хотя бы слово, только лично, мне…
Алло! Откликнитесь! Да, это Таня!
И провода дрожат, как на войне.
***
Это я про Танечку из Подмосковья. В инвалидной коляске с рождения. Мышечная дис-трофия.
Почему, за что? Никто не знает. Страшная болезнь. Многие от неё уходят в мир иной са-мостоятельно…
Эта не сдаётся. Борется за жизнь не столько физическую, сколько духовную. И хоть руки не могут держать ни книгу, ни ложку, много читает, думает, пишет стихи:
Думаю, дышу, гляжу и вижу –
Для меня – такая роскошь! Рада я.
Говорят, что счастье это свыше.
Творчество моё – моя семья…
***
Я читаю письма авторов моей «НАДЕЖДЫ». Думаю, а сколько вокруг нас людей, спо-собных самостоятельно передвигаться, брать, писать, плясать, плавать, бегать, не пони-мают, что им повезло – они здоровы! Не понимают, не хотят видеть вокруг себя ничего, кроме того, что интересно только им.
***
Готовлю макет очередного номера этого необычного СМИ. Перечитываю письма авторов.
Василий Астапов, г.Ногинск. Участник ВОВ,
Я не Лермонтов, не Пушкин.
Не Тургенев, не Кольцов.
Но про танки и про пушки,
Про друзей своих, бойцов,
Что в суровом сорок первом
Все погибли на фронтах,
Гражданин страны я верный,
Рассказать хочу в стихах.
***
Анна Корягина, г. Кубинка, участник ВОВ.
Я тогда была девчонкой,
Веселушкой озорной,
Я плясала, пела звонко,
Все друзья гурьбой за мной!
Но вдруг грянула война!
Раскидала всех она…
В медсанбат ушла я тихо
От родных и от друзей,
Помогала я врачихе,
Столько видела смертей,
Что сегодня всё не верю,
Как осталась я жива…
И стучусь я во все двери,
И кричу: – Ура, Москва!
***
Евгений Савчук, Ленинград, участник ВОВ.
Нет, не забыть мне дорог фронтовых,
Гибель друзей дорогих боевых,
Сёл, городов, разорённых войной!
Раны мои и награды – со мной.
Поступь моя тяжела, боль сильна…
Вместе со мною болеет страна –
Нет ССР, нет сплочённости той.
Что защищали, теперь звон пустой…
***
И вот он, День Победы 9 - МАЯ 1945 года! Мы, прошедшие сквозь огонь, уверены были, что теперь будет счастье, потому что мы победили фашизм..
Но где же ты, счастье…
Главные авторы «Надежды».
Ольга Янченко: литературный дневник
К 17-летию созданного мною необычного СМИ "НАДЕЖДА" готовлю блок воспомина-ий...Перечитываю №41-й. И вот из него нсколько зарифмованных криков...
Николай Юмашев, «афганец», инвалид,
Бобруйский район, д. Ковали
Лопаты депутатов…
Народным лозунгом прикрыты,
Нас к единению зовут,
А сами, эти паразиты,
В структуры властные ползут.
Свой срок отбывши депутатский,
Союз Советский развалив,
Ввели режим инфляций адский,
Народ, наш в нищету свалив.
А сами – снова в депутаты,
Сплотив партийные ряды,
На Президента, как пираты,
Ушаты льют гнилой воды.
Свой срок отбывши депутатский,
Союз Советский развалив,
Лопатой смертоносной адской
Себе для льгот открыли слив…
Т Ы Щ А М Е Л О Ч Е Й ...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
1970 -й год, Минск.
Т Ы Щ А М Е Л О Ч Е Й…
(продолжение темы)
Так вот, окончилась первая моя лекция в Нархозе на спецкурсе для работников торговли. Собрала я тетради, по коридору иду в, как её, в комнату для преподавателей, да, в деканат, слышу за спиной мужской голос:
– Это вы вот в таком костюме и на работу ходите! Не модно. И вообще, старо. Беднень-ко…
– О…о… а …только и выдохнула я, отскочив от него к окну, не понимая ситуации. Такого ещё со мною не было. Наглость какая!
– А я могу вас одеть во всё импортное. Вот мой телефон. Я – Юра. Звоните. Это магазин в Центре города «Тысяча мелочей» называется.
И пошел себе как ни в чём не бывало. Длинный, худой, нахальный. Одним словом, тор-гаш, «купи-продай»…Особая категория граждан советских…
Домой придя, я говорю мужу: – Костя, фельетонная фактурка у меня появилась…Сегодня, во время перемены на спецкурсе в этом Нархозе…
И выкладываю я своему военпреду ( он тогда на Часовом заводе был самый главный, главнее генерального директора) эту картинку во главе с тем Юрой…
– А знаешь, в этом что-то есть интересное. Звони ему! Опубликовать - то пока нечего. Да-вай сходим, посмотрим на эти «Тыщи мелочей»! Если там действительно тема, так пред-ложишь её для «Советской Белоруссии» через инспектора Горкома, который тебе эту должность предложил.
Обсудили ситуацию со всех сторон. Вспомнили товарища Аркадия Райкина с его интер-медией про «ну пусть хоть чего-то не хватает…», вспомнили фильм «Белые росы» с вели-ким юмористом «купи-продай»…
Ладно! Звоним в «Тыщу мелочей! Договариваемся о встрече. А в душе такое паскудст-во…Вот-вот в вляпаемся во что-то вонючее…Но я от Бога журналист. Мне интересна эта информация!
Приехали. Площадь Калинина. Вот он магазин «Тысяча мелочей». У входа центрального, как штык, мой студент Юра:
– Здравствуйте! Вон туда, вниз. Там моё рабочее место - склад продукции. Я завсклада.
Спускаемся. Огромная комната в подвальном помещении завалена тысячью всякой неви-данной нами ранее «мелочи»…Бросается в глаза угол комнаты – от потолка до пола – куча белых меховых воротников. Юра мечется между товарами:–
– Это дефицит! Норка! Выбирайте любую. Можно две! По 72 рубля за штуку. А вот мечта всех женщин – зонтик японский складной! Гляньте, какой маленький! 25 рублей за штуку! Берите! А вот перчатки лайковые французские! А вот знаменитые колготки! Берите, Оль-га Георгиевна! Ваши - то …Э-э
Я в шоке. Господи! Он ведь и под юбку готов заглянуть!.. Наглый Юра не унимается:
– А вы в приёмной комиссии, мне сказали, главная…Экзамены будете принимать…
Я пуще прежнего возмущена, еле сдерживаюсь, чтоб не взорваться. Но муж толкает меня под бок: – Молчи, журналист!..Это же лучший твой репортаж …из подвала…
А Юра не умолкает, стараясь угодить будущему председателю приёмной комиссии: – А вот ковры! Чисто шерстяные! По 72 рубля за штуку! Берите!
Наконец мой военпред достаёт свой кошелёк…Пересчитывает его небогатое содержимое. Хмыкая, начинает подбор вещичек…
Меня же несёт в уголок к журнальному столику. На нём какие - то бумажки…Это моя стихия…И точно! На столике списки фамилий и должностей с адресами доставки этих тысяч мелочей…
Уф! Нас среди них быть не может…Горкомы, Обкомы, Профкомы…
Я оборачиваюсь к своему студенту: – Юра! Спасибо! Ноя не буду в приёмной комис-сии…И нам не по карману ни одна из этих тысяч мелочей…
***
C М Е Л А Я Т Р У С И Х А...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блкнота журналиста.
Смелая трусиха…
Позвольте мне раздеться при народе
В литературном вашем огороде…
Одёжки мои скинуть нелегко,–
Они и скроены, и сшиты далеко
От нынешних сверх оголённых дней…
Так об одёжке я своей…О ней…
***
Очень жаль, что не дано природой
Мне уменья врать и воровать,
Что обиды, радости, невзгоды
Я не в силах прятать и скрывать.
Оттого я вся как на ладони,
И не стоит никому труда
Причинить мне боль и посторонний
Взгляд случайный ранит иногда,
И сама себя кляну, ругаю…
Зачастую зря, по пустякам.
Пусть бы я была совсем другая –
Чтоб не грызла вечная тоска,
Чтоб сомненья душу не терзали,
Чтоб не раскисать от неудач.
Где - то что - то про меня сказали –
Мне обида, хоть сиди и плачь.
Но характер свой не переделать,
Не перекроить, не перешить,
Хоть и надо что - то с этим делать,
Надо ж как -то наконец решить
Вечную проблему обороны
От житейских разных неудач.
Хватит быть мне белою вороной!
Не поможет делу стон и плач!
Да, от обороны – к наступленью!
Я решаюсь тактику менять.
Может быть, война с душевной ленью
Станет школой жизни для меня?
И, как говорится в поговорке,
Что, мол, нету худа без добра,–
Я сейчас у важного пригорка,
Брать который приступом пора!
***
А таких «пригорков» тьма,
МЧС в испуге…
Нет, не справлюсь я сама…
Я нуждаюсь в друге.
Только где же этот друг,
За какою далью?
Тоже в поиске подруг?
Бабник по призванью?
Слишком много развелось
На Земле поганцев…
Крутит их земная ось
В социальном танце.
Нет уж, лучше я сама
Разберусь с бедою, –
Без подсобного ума!..
А беды . . . . . . чередою. . .
***
Если нет у тебя врагов,
Значит, ты никому не нужен.
Дремлешь тихо в плену оков,
Жизни смысл всё уже и уже.
Но как только ты вышел в люди,
Где и слава тебе и почёт,
Знай, пощады уже не будет:
Вмиг возникнет завистник - чорт.
Подлость точит его и гложет, –
Он – ничтожество, примитив
На лопатки тебя разложит,
У него свой поганый мотив –
Мол, талант твой ни что иное,
Как бахвальство и чепуха,
Мол прескушно о чём то ноешь,
Кто сегодня, мол, без греха.
И завяжет он «узел связей»
На основе «короткой ноги»
Опрокинет ушат грязи…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ну, так есть у тебя враги?..
***
P.S. : Iz vseh moih stihov tolko on nravitsya batiuschke Vladimiru…
***
Герои нашего времени
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Главный автор моего СМИ – «Надежды»
Яков Дмитриевич Янченко.
Всеми уважаемый настоящий Человек.
Жил в г.Коссово, Брестской области.
***
К чёрной для многих дате – 22 июня 1941г.
Посмертная вечная память.
Мой талантливый коллега, поэт, художник, педагог, герой Великой Отечественной войны 1941 - 45г.г. , мой однофамилец Яков Дмитриевич Янченко 1923 года рождения в 1941 го-ду добровольцем ушел на фронт.
Вернулся с той большой войны без правой руки с надорванным здоровьем, но остался в строю защитников Родины.
Яков Дмитриевич – уже студент БГУ, диплом. Многолетняя работа в школе, завуч, дирек-тор.
Творчество. Выставки его картин, звание Лауреата. Общественная работа. И наконец - пенсия.
Но без работы он не может жить. Много рисует, пишет стихи, музыку. Он такой. Его всё интересует, волнует. Он зорче других видит, слышит дыхание Земли, её настоящих лю-дей. Он сердечнее других откликается на боль Родины, всем сердцем готовый помочь ей.
Вот только одно из его многочисленных зарифмованных дум:
Зачахли без жильцов деревья…
И в клещи оторопь берёт:
Там, где была моя деревня,
Теперь – крапива и осот…
Давно здесь тишь, как на погостах,
Без хлебопашцев и без жниц,–
Однажды разлюбив, не просто
Вновь эту землю полюбить…
Но верю, поздно или рано,
А всё же в свой черёд и срок
Придёт опять хозяин рьяный
В мой опустевший уголок.
Земля забытая не может
Плодить ни час, ни год, ни век.
Но без родной земли ты тоже
И человек НЕ ЧЕЛОВЕК…
***
д у ш а на р а с п а ш к у...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Молчать надо, молчать
Людям бесправного племени, –
Ни силы, ни денег у нас, чтобы стать
Героями этого времени…
***
ДУША...НАРАСПАШКУ...
Я знаю, кто-то, прочитав всё это,
Ухмылки не скрывая, изречёт:
Нет, вам, мадам, не вылезти в Поэты, –
Ведь это же бухгалтерский учёт…
У вас талант перечислять невзгоды.
Как это скушно! Скоро ль надоест?
Займитесь тем. что делает погоду,
Организуйте ярмарку невест!
Вот был бы гром – наперекор всем клубам,
Изжившим формы, дряхлый фарс поправ,
Как Тараканова княжна, заройтесь в шубы,
Ударьте молотком, ни слова не сказав!
***
Читатель мой случайный, ироничный,
Чтоб не наскучило тебе моё нытьё,
Давай заглянем в твой багажник личный.
Перетряхнём житейское тряпьё!
Коль «Я» твоё с тобою в дружбе будет,
Жизнь наградит тебя счастливою судьбой,
Не потому что как - о скажут люди,
А потому что честь твоя всегда с тобой.
***
Очень жаль, что не дано природой
Мне уменья врать и воровать…
Что обиды, радости, невзгоды
Я не в силах прятать и скрывать.
Оттого я вся как на ладони
И не стоит никому труда причинить мне боль,
И посторонний взгляд случайный ранит иногда.
И сама себя казню, ругаю.
Зачастую зря, по пустякам…
Пусть бы я была совсем другая -
Чтоб не грызла вечная тоска,
Чтоб сомненья душу не терзали,
Чтоб не раскисать от неудач.
Где-то что-то про меня сказали –
Мне обида, хоть сиди и плачь.
Но характер свой не переделать,
Не перекроить, не перешить,
Хоть и надо что-то с этим делать,
Надо ж как-то наконец решить
Вечную проблему обороны
От житейских разных неудач!
Хватит быть мне белою вороной!
Не поможет делу стон и плач!
Да, от обороны – к наступленью!
Я решаюсь тактику менять!
Может быть, война с душевной ленью
Станет школой жизни для меня?
И, как говорится в поговорке,
Что, мол, нету худа без добра, –
Я теперь у важного пригорка,
Брать который приступом пора!
***
А Н А Т О М И Я Б Е Д Ы .....
Ольга Янченко: литературный дневник
Есть только миг между прошлым и будущим...
***
Читатель мой случайный, ироничный!
Чтоб не нескучило тебе моё нытьё,
Давай заглянем в втой багажник личный,
Перетряхнём житейское тряпьё...
Коль "Я" твоё с тобою в дружбе будет,
Жизнь нагрядаит тебя сачстливою судьбой,
Не потому что, как-то скажут люди,
А потому что честь твоя всегда с тобой.
Ах, читатель мой...
***
Итак, анатомия. Без фамилий, только факты.
Так вот, жил был гражданин. Красивый, высокий, смелый,с определённым интересом в жижни. И началась его взрослая жизнь с выбора пути.И привёл его интерес этот в ряды борцов за правду -- в НКВД.
Женился парень. В невесты себе выбрал девушку скромную, милую, с образованием гим-назическим. Причём была она у своей мамы первым ребёнком из 13 девочек и мальчи-ков...И все здоровенькие.
Жизнь шла своим чередом. Но в неё начали появляться трещинки. Они...
***
( прости, читатель, продолжу завтра,-- инеткарта кончается)
***
Б Л И З И Т С Я Д А Т А 22 - и ю н я ...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из «Надежды» №2 , 1990 год.
Близится дата …22 июня 2006г.
Разбираю архивы моей 17 - летней редакции.
Читаю стихи главных авторов «Надежды»…
***
Участник Великой Отечественной войны
Николай Теличко,
г.Брест, 224023, ул.Московская, 340 - 103.
***
Я был на той войне…
Мой старшина…
Я зарывался в Иван-чай,
Стихи дописывал в блокноте…
Мне старшина кричал: – Кончай!
Развёл тут лирику! В пехоте!
Он поучал меня:
– Сперва усвой солдатские уроки!
И вот укладываю в строки
Его сердитые слова…
***
В 1944 году…
Вновь Победы значением ёмки.
Даже пленные поняли: – Гут!
Нас в грядущем прославят потомки,
А кликуши тех лет – оболгут…
***
Мода 1945 года…
Дублёнки нравятся ребятам,
Форсят ребята во дворе…
А мне досталась в сорок пятом
Овчина эта…В январе…
Лежал в снегу под непогодой
И не предвидел, чуть живой,
Что может стать кому-то модой
Мой полушубок фронтовой…
***
Яков Дмитриевич Янченко, г.Косово,
Брестской области, 225262, ул. Красноармейская, 4-4.
Мой однофамилец. Инвалид Отечественной войны, талантливый поэт, член Союза журна-листов. Необыкновенно кристальной души человек. Художник, без руки, с огромным чув-ством оптимизма и тончайшим художественным вкусом.
Посмертное моё воспоминание о коллеге…
Я помню, он вошел в вагон…
Нет, не вошел! Братки -солдаты
Втащили, взяв со всех сторон,
Его – обрубок… с самокатом…
Он был нечёсан и небрит,
Чумной, с подпухшими глазами…
Летели трёшки и рубли…
Звенела шапка медяками…
А он не милости просил,
Он пел «Землянку» и «Катюшу»
И чью - то совесть бередил,
Нам всем вытряхивая душу.
Потом он в тамбуре дремал,
Насквозь пропахший самосадом,
Он никого не замечал,
Кто на ногах топтался рядом…
Но вот извечный «березай» –
И снова помогли солдаты.
Приехали! Сходи…Слезай…
И застучал он самокатом…
Угрюмый, жёсткий и хмельной.
В бреду, в угаре и истоме,
Он прямком спешил к пивной…
А что ещё? Куда же кроме?
К семье? К любимой ли? Зачем?
На этих, на железных лапах…
В купе был воздух глух и нем.
А поезд шел уже на Запад.
Стучали рельсы гулко влад,
Натруженно, устало - важко,
И каждый ехавший солдат
Отвинчивал стаканчик фляжки.
И пили спирт и самогон,
Дерущий глотку, мутно-серый.
Качался во хмелю вагон
Под стук колёс тупой и мерный.
В испуге жалась тишина,
Как будто загнанная в угол.
Все пили молча, зло, до дна
И не смотря в глаза друг другу…
Бедою полнилась душа,
Что не чета всем прежним бедам.
Но к нам весна уже пришла.
Был май. Был мир. Была Победа.
***
И вот стихи этих авторов, героев Великой Отечественной войны 1941-45г.г. новые мест-ные фашисты Жуков Олег и Юлька обгадили жуткими матерщинными наборами, сексу-ально - патолгическими издевательствами…
И их поддерживают наши служители МВД и Юстиции…Третий год тянут они своё судей-ское дышло, выискивая всё новые щели «в законах»…
Почему? А отрабатывают взятки этих «новых» хозяев свободной жизни в Беларуси…
И нет ни одной конторы в Минске, которая бы взялась навести порядок в рядах этих су-дов…
И я уже решаюсь обратиться в Совет Республики РБ к депутату Николаю Ивановичу Чер-гинцу, председателю Союза Писателей.
Сегодня я говорила с ним по телефону. Он обещал дать об этом информацию генерально-му прокурору Беларуси.
И опять наш Совет ветеранов пишет письмо – обиду свою, надеясь на помощь, защиту от новых местных фашистов…Отослали его факсом в Совет Республики.
***
Ч А П А Й О Г Л Ы ...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга ЯНЧЕНКО, из блокнота журналиста.
ЧАПАЙ ОГЛЫ…
Ах, как много вокруг интересных людей! И встречи с ними случаются в самых обычных ситуациях. Мне такая досталась в нашей местной районной зубной поликлинике. Поро-донтоз меня загнал туда. Но уже в состоянии безысходности. Читатель почтенного возрас-та догадался, что это очень трогательная ситуация…Так родился этот материал.
Так вот, на определённом этапе решения моей зубной проблемы я вынуждена была обра-титься аж к самому главному там специалисту – заведующему зуботехническими лабора-ториями. И повезло. Иду по коридору, а он мне навстречу!
– Понял. Заходите в мой кабинет, пожалуйста. Покажите, что они вам изготови-ли…Так…Понятно…Сделаем новый.
– Доктор! Спасибо! Извините. Как вас величать? На чьё имя благодарность писать в «жа-лобной книжке»?
Доктор, стоя ко мне спиною, молчит, крутит некачественное изделие. Я не понимаю си-туации. Повторяю свой вопрос.
– Простите…Вы Иван Петрович или Пётр Иваныч, доктор?
– Нет, я ни тот. и ни другой…Я вообще не такой…
– Да- а…Как интересно! И какой же вы, доктор? Имя - то у вас всё-таки есть?
И я уже достаю свой блокнотик, – журналист я. Ведь рождается материальчик!
– Не скажу! Всё равно вы моё имя не запомните…
– Вот это удача, доктор! Простите, но я, на беду свою, журналист…
Доктор оборачивается в мою сторону. Беглый взгляд его выражает удивление. Но, чувст-вуя, что от старушки дотошной ему просто так не отвязаться, берёт листик бумаги, пишет, подаёт мне.
И читаю я нечто сказочно интересное:
Интигам Чапай Оглы Рамазанов!..
– О, Боже! Спасибо за доверие, доктор! В переводе на русский, я помню, что слово «оглы» – это сын?
– Да, сын…
– А Рамазан, помнится мне, это чей-то праздник?
– Да, это святой месяц в период зимы, когда надо поститься.
– Так, а при чём тут наш герой гражданской войны – Чапаев?
– Это моё отчество…Так моего отца мой дед назвал в честь любимого героя своего – Ча-паева.
– А Интигам?
– Вот это моё личное имя.
– Итак, вы - Интигам Чапаевич Рамазанов?
– Так точно, товарищ журналист!
– А что в переводе на русский ваше имя – Интигам?
– Это не хотелось бы переводить…
– Ой! Не пугайте меня! Если…Ведь всё уже «напечатано» в моей голове и я немедленно отдам это в набор…
– Да, по - русски это мститель…
– Вот те и на! Кому же, кто и за что мстить будет?
– Никто никому. Я очень добродушный генетически.
– Ладно, товарищ Чапай Оглы. Займёмся моей проблемой… Что будет с моим кусатель-ным аппаратом?
– Не волнуйтесь. Я сам всё изготовлю для вас. Вот мой телефон. Звоните! Нет, я сам вам позвоню.
И через два дня доктор прикатил в мою редакцию на своём «Мерседесе». Увёз меня в свою лабораторию. Открыл большой импортный чемодан, достал оттуда всё, что нужно для решения моей проблемы, долго сотворял новый предмет для кусания, ещё дольше примерял его на мои возможности…
Наконец он вручил мне своё творчество. До сих пор кусаю даже морковку! А была эта встреча в 2003 году.
Спасибо, Чапай Оглы!
***
Зависимость порождает покорность?..
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из вестника "НАДЕЖДА"
Создан мною 10 июля 1989г.
***
Зависимость порождает покорность?..
***
Жизнь моя – сплошная обида:
В сорок первом военном году,
Получив «диплом» инвалида,
Я упрямо, у всех на виду,
Побеждая беду, – иду!
***
Вас пытались ставить на колени?
Вам плевали в душу свысока?
В вас кидала грязь без сожаленья
Властная и подлая рука?
И тогда вы кланялись «высоким»?
Вы меняли совесть на уют?
Вы всё так же двигаетесь боком?
Вы не просите того, что не дают?
Вас не точит червь самосомненья?
Вы боитесь правду обвестить?
Вам удобней быть «высоких» тенью?
Так кого и в чём теперь винить?..
***
Опостылело всё! Надоело!
Смысла нет в бесконечной борьбе.
Хоть бы дело-то было как дело,
А то вкривь всё да вкось по судьбе.
Опостылело всё! Надоело!
***
Но держит родина строптивых дочерей
Лишь у порога собственных дверей…
***
А жизнь уходит, а силы тают,
И так сурова истина простая…
***
Звонят «Надежде» со всего Союза:
–Пришлите! Напечатайте! Я жду!
И хоть несовершенная моя Муза,
Опубликовано и отвело беду…
А одиночество…Какое истязанье!
Хотя бы слово! Только лично мне!
Алло! Откликнитесь! Да, это Таня!
И провода дрожат как на войне…
***
Очевидное - невероятное!
Ольга Янченко: литературный дневник
ЧИТАЙТЕ! ЗАВИДУЙТЕ! Я -- журналист Советского Союза!..
***
Гость редакции журнала надежда Батюшка Владимир!
Уважаемый мой читатель, добрый день!
Вчера я пообещала продолжение текста « Очевидное – невероятное».
Оказалось, что для меня, уже старого журналиста, тема эта непривычная и подать её вот запросто я не сумела.
Прими мои извинения.
Но уж очень меня обрадовала эта неожиданная встреча с необычным Человеком.
Я соберусь с мыслями и расскажу завтра в подробностях о первой встрече с Отцом Вла-димиром в Выставочном центре в честь Пасхи.
А пока я подаю эту тему упрощённо для себя, без редактирования текста своего.
Передо мною - газета "Вербочка" издателсьтва Храма Рождества Христова, рубрика «Ко-лонка настоятеля»:
Строим храм !
Сердечно поздравляя прихожан с престольным праздником церкви Воскресения христова, не могу не обратиться к истории нашего прихода. Двенадцать лет назад, в марте 1994 го-да, митрополит Филарет благословил меня, в то время слушателя Богословского факуль-тета ЕГУ и народного депутата Советского района г. Минска, на создание православной общины и строительство храма Воскресения Христова в микрорайоне Зеленый Луг.
В 1999 году было начато строительство храма, которое продолжается и по сей день. За это время многое изменилось: выросла и укрепилась община, утвердился постоянный штат священнослужителей, службы стали совершаться ежедневно, все чаще молодые прихожа-не прибегают к таинствам венчания, крещения детей, причащения. Но для настоятеля важнейшей заботой остается строительство храма, длящееся восьмой год. Недавно по бла-гословению Владыки на последней встрече с попечителями прихода было намечено за-вершение строительства храма к концу текущего года. За последнее время выполнена ху-дожественная роспись алтаря церкви, изготовлены двери входной группы и главное пани-кадило. Продолжаются строительно-монтажные работы и начато благоустройство. На се-годняшний день выполнение всего объема работ составляет 64%.
Основные проблемы «долгостроя» коренятся в отсутствии постоянного финансирования. Мы строим храм исключительно за счет пожертвования прихожан и отдельных доброхо-тов, но этих средств хватает только на то, чтобы строительство не останавливалось. По-этому, еще раз поздравляя в эти светлые дни прихожан церкви Воскресения Христова, призываю их и впредь не оставлять своим молитвенным и деятельным попечением его строительство, завершения которого мы все ожидаем с упованием на помощь Божию.
Священник Владимир Стукач
Очевидное - невероятное!
Ольга Янченко: литературный дневник
Уважаемый мой читатель, добрый день!
Вчера я пообещала продолжение текста « Очевидное – невероятное».
Оказалось, что для меня, уже старого журналиста, тема эта непривычная и подать её вот запросто я не сумела.
Прими мои извинения.
Но уж очень меня обрадовала эта неожиданная встреча с необычным Человеком.
Я соберусь с мыслями и расскажу завтра в подробностях о первой встрече с Отцом Вла-димиром в Выставочном центре в честь Пасхи.
А пока я подаю эту тему упрощённо для себя, без редактирования текста своего.
Передо мною - газета "Вербочка" издателсьтва Храма Рождества Христова, рубрика «Ко-лонка настоятеля»:
Строим храм
Сердечно поздравляя прихожан с престольным праздником церкви Воскресения христова, не могу не обратиться к истории нашего прихода. Двенадцать лет назад, в марте 1994 го-да, митрополит Филарет благословил меня, в то время слушателя Богословского факуль-тета ЕГУ и народного депутата Советского района г. Минска, на создание православной общины и строительство храма Воскресения Христова в микрорайоне Зеленый Луг.
В 1999 году было начато строительство храма, которое продолжается и по сей день. За это время многое изменилось: выросла и укрепилась община, утвердился постоянный штат священнослужителей, службы стали совершаться ежедневно, все чаще молодые прихожа-не прибегают к таинствам венчания, крещения детей, причащения. Но для настоятеля важнейшей заботой остается строительство храма, длящееся восьмой год. Недавно по бла-гословению Владыки на последней встрече с попечителями прихода было намечено за-вершение строительства храма к концу текущего года. За последнее время выполнена ху-дожественная роспись алтаря церкви, изготовлены двери входной группы и главное пани-кадило. Продолжаются строительно-монтажные работы и начато благоустройство. На се-годняшний день выполнение всего объема работ составляет 64%.
Основные проблемы «долгостроя» коренятся в отсутствии постоянного финансирования. Мы строим храм исключительно за счет пожертвования прихожан и отдельных доброхо-тов, но этих средств хватает только на то, чтобы строительство не останавливалось. По-этому, еще раз поздравляя в эти светлые дни прихожан церкви Воскресения Христова, призываю их и впредь не оставлять своим молитвенным и деятельным попечением его строительство, завершения которого мы все ожидаем с упованием на помощь Божию.
Священник Владимир Стукач.
очевидное невероятное...
Ольга Янченко: литературный дневник
Сегодня в редакции журнала "надежда" был необычный гость -- батюшка Владимир. Не-обыкновенно интересный человек.Я расскажу о нём завтра.Вот же говорят, что ничего не бывает в жизни случайно.
Конный спорт поневоле...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Просматриваю текст, вижу, что нужны пояснения к нему: Начало этого материала в том, что на очереную ВТЭК (врачебно-тарификационная-экспертная-комиссия по моему по-звоночнику с 1-й группой инвалидности я проходила у профессора Вороновича. И вот именно благодяря его совету я стала жокеем, поехав укреплять свой мышечный корсет конным спортом...Ой. что там было!
А это уже продолжение занятной этой истории-- 2-я часть «ВТЭК и Полемика».
***
Итак, по твоей просьбе, Женя Бухвалов,(автор "надежды" из Владивостока) даю 2-ю часть моего откровения «ВТЭК и Полемика». Там последняя фраза «И вдруг…».
***
И вдруг… меня что-то подкинуло вверх над моей красавицей лошадкою и бросило на землю. Слава богу, я даже не успев сообразить, что произошло, мгновенно сгруппирова-лась в комочек (с детства имея опыт тренировок «а ля акробатика») и это сохранило меня от множественных переломов.
Все кинулись ко мне. Никто не понимал, почему смирная Полемика вдруг так резко взбрыкнула, сбросив неуклюжего жокея. И только увидев спокойно вышагивавщую рядом с нею козу, всё поняли…Оказалось, что моя любимая родственница по Гороскопу паслась за кустиками и неожиданно попала под задние ноги лошадки.
Смешно. Но ещё смешнее было то, что машину скорой медпомощи из Минска в этот при-город пришлось ждать более часа, распластавшись навзничь под так же вдруг хлынувшим дождём.
Не помню, как меня загрузили в медлегковушку, как мчались мы по корчам и рытвинам сельской дороги. Очнулась я от шока в длинном коридоре 2-й клинической больницы Минска, что у Оперного театра. Свободных мест в палатах не было и меня скинули на раскладушку, матрас которой состоял, как нарочно, из огромных ватных комков…
Боль во всём теле стала невыносимой. Я искала глазами хоть в ком – то внимания к себе. Но ни для кого здесь страдания мои не были трагедией…И я стала орать на весь коридор. Няньки шипели на меня, пробегая мимо с тазами, утками и прочими «пособия-ми»…Отделение травматологии и ортопедии ко всему привыкло.
И тогда я, собрав остатки сил, дотянулась до края тумбочки и столкнула с неё какие-то стеклянные штучки. Они, зычно звякнув, раскатились по полу и заставили поскользнув-шуюся на них няньку позвать врача. Тот глянул на меня свысока своей занятости и звания, буркнул что – то и пошел прочь…
Коридорная ночь на этой проклятой раскладухе стала для меня очередным уроком борьбы за жизнь.
Утром меня осмотрел уже свежий медглаз, пришедший на смену. Я сумела упросить его дозвониться до отдела №100 на Часовом заводе, где тогда в должности главного военпре-да служил мой муж. Тот приехал и перевёз меня в наш ОВГ –432, где мне было оказано самое высокое медвнимание.
И вот я уже в отделении нейрохирургии под опытным взглядом его начальника полковни-ка Шакуро Бориса Аркадьевича. Тут я была, как говорится, своим человеком – корреспон-дент военной газеты КБВО «Во славу Родины»!
Сделаны были срочно рентгеновские снимки моего позвоночника, которые кричали о серьёзных переломах в области L – 4 поясничного отдела с краевым отломом тела позвон-ка. И лечение началось.
Уложили меня на дощатый щит с тонким одеяльцем -- плашмя, как блин на сковородке. Приказали не шевелиться, чтоб ещё более не нарушить порядок в уже травмированном позвоночнике моём, травмированном в июне 1941г. при налёте немецкого самолёта на толпу беженцев.
Лежу, вся в слезах. Шепчу себе в подмогу когда -то вычитанный ответ Карла Маркса на вопрос его младшей дочки Дженни «Папа, а что такое жизнь?». «Жизнь – это борьба», уверенно сказал ей папа. И я сказала себе : --Борись, журналист, не сдавайся! Чем ещё утешиться?
Сквозь боль вспоминаю свой ловкий манёвр с интервью во Дворце спорта – встречу мою с Аллой Пугачёвой в июле этого 1977г. И ещё пуще заливаюсь слезами – без меня материал вряд ли дадут на полосу…
И вдруг на пороге моей палаты – сотрудники мои из редакции «Во славу Родины»! И газе-та у них с моим материалом! Вот оно, лекарство – то самое сильное! И начала я поправ-ляться в обстановке положительных эмоций.
А через месяца полтора мне уже позволили встать, на костыли опираясь. И уже нельзя было мне упустить возможности что-то увидеть и написать.
И вот о чём я написала:
Ракетница и дерматометр…
Итак, меня удостоили чести присутствовать на уникальной операции в отделении ожого-вой хирургии, куда только что привезли солдатика молоденького с обожжённой до кости ногой. Новобранец засунул ракетницу в свой сапог, а она там почему-то загорелась. Очу-мев от боли, парнишка метался между казармой и столовой, не соображая, что надо де-лать. Пока его ловили, сдирали с него сапог…Пока везли в госпиталь…
Наконец бедняга на операционном столе, голенький, беспомощный, исковерканный бо-лью. Идёт процесс пересадки кожи с одного места на другое…Страшное зрелище.
На всю жизнь мне запомнился инструмент – дерматометр! Эдакая металлическая штуко-вина, накладывающаяся на тело. Щелчок, поворот рычажка и – тончайший драгоценней-ший лоскуточек кожи уже на столе! И таких лоскутков надо снять со здорового места не-счастного столько сантиметров, сколько требуется на заплатку обгорелой кожи у него.
Очень быстро я поняла секрет этой спасительной экзекуции. Но ещё быстрее меня, уже сползшую по стене, вынесли из операционной…
***
Продолжение в «надежде» №42
Главный праздник рождённых в с с с р
Ольга Янченко: литературный дневник
Коллеги, примите мои поздравления с ДНЁМ ПОБЕДЫ 9 - е МАЯ, пожелание мира, взаи-мопонимания, дружбы и успехов творческих!
Нет в Беларуси честной судебной системы!
Ольга Янченко: литературный дневник
Два года ( с марта 2004г.)издеваются над авторами журнала ветеранов и инвалидов "наде-жда" новые местные молодые фашисты Жуков олег и Юлька,выходя на наш сайт only.parom.com со своего мобильника №8029-68-999-19.Изгадили стихи защитников Ро-дины от немецких фашистов в ту Отечествунную 1941-45г.Изощрённо изматюгали весь сайт и его пришлось закрыть. Открыли мы на свои инвалидные пенсии новый сайт Yanaminsk. Эти подонки и его загадили и ещё угрожали убить редактора. Мы пожалова-лись в МВД.Этих новых фашистов поймали спецы отдела "Криминал в сфере высоких технологий" нач. отдела Новик С.И.Было возбуждено уголовное дело по ст.186 и 189.ч.2. И что? А то, что эти Жуковы подонки купили местного участкового мента, а потом и су-дью, даже адвоката! И вот мы, старики инвалиды боремся уже со всем этим нашим судей-ским дышлом два года, - денег - то у нас таких нет...Люди! Знайте, что у нас в Белоруссии нет ни одной конторы, которая бы заступилась за нас,и мы уже готовы просить помощи в других странах. Помогите,люди, посоветуйте, что нам делать! Наш адрес: olg-y@yandex.ru
Кто есть кто...
Ольга Янченко: литературный дневник
Кто есть кто…
Если нет у тебя врагов,
Значит, ты никому не нужен, --
Тихо дремлешь в плену оков,
Жизни смыл всё уже и уже.
Но как только ты «вышел в люди»,
Где и слава тебе, и почёт,
Знай, пощады уже не будет,--
Вдруг возникнет завистник -- чёрт…
Подлость точит его и гложет:
Он – ничтожество, примитив --
На лопатки тебя разложит, –
У него свой поганый мотив:
Мол, талант твой не что иное,
Как бахвальство и чепуха,
Мол, прескушно о чём-то ноешь,
Кто сегодня, мол, без греха…
И завяжет он узел «связей»
На основе «короткой ноги»,
Изрыгая потоки грязи…
Ну, так есть у тебя враги?
Тот же старый букварь...
Ольга Янченко: литературный дневник
Никому не звоню, ни о чём не прошу...
Не пройти сквозь броню, старину ворошу...
Обветшали вконец, бьют часы "сорок дней"...
Склад разбитых сердец - нет надежды бедней...
Бесполезна мольба - у крмила -- они...
Снова мы - голыдьба, снова чёрные дни...
И опять невдомёк, что сегодня, как встарь,
тот же начат урок...Тот же страый букварь...
***
Ничегошеньки...
Ольга Янченко: литературный дневник
***
Никому не звоню. Ни о чём не прошу.
Не пройти сквозь броню...Старину ворошу.
Обветшали вконец. Бьют часы "сорок дней"...
Склад разбитых сердец - нет надежды бедней...
Бесполезна мольба - у кормила - "они"...
Снова мы - голыдьба, снова чёрные дни.
И опять невдомёк, что сегодня, как встарь,
Тот же начат урок...Тот же старый букварь...
***
Как я маму женил...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Как я маму женил…
Эта замечательная история была опубликована в 1993 году в журнале «Надежда» под вымышленным именем. Сегодня, перечитывая его странички, я решила от-крыть страшную тайну, рассказанную моим сыном.
***
Мой папа очень любил учиться. Сначала в школе, потом в техникуме, потом в ар-мии, потом в военном училище и наконец в Академии, в красивом городе на Неве, в Ленинграде. Здесь 21 сентября 1964 года мне исполнилось ровно 7 лет. В этот день я, как всегда, ждал подарок. Что же будет сегодня? Может, наконец, это очень нужный мне велосипед, моя жгучая мечта!
Вон во дворе нашего общего офицерского жития, что на Троицком Поле, почти все дети носятся на велосипедах, и только я, как говорила мама, безлошадный. И в этот важный для меня день я решил узнать, почему.
-- Да, мама, почему ты не хочешь, подарить мне велосипед? Ведь в парке ты берёшь мне его напрокат. Значит, ты меня уважаешь? А купить его? А чтоб он был мой? Почему, мама?
-- Несомненно, Андрусь, я тебя и уважаю, и люблю. Но ты слишком похож на своего папу…Тебе нельзя средство передвижения без постоянного над тобою надзора…Ты покалечишься, разобьёшься…О, Боже! Такие слова!
Так я понял, что мой папа чем – то очень не нравится маме. И я мгновенно решил: -- Мама! Давай поменяем папу!
Однако она не поддержала моей идеи и я, решив уладить это своими силами, кинул-ся опять во двор. Там возле своего «Москвича» почти каждый день что – то ковырял отвёрткой папа нашей соседки Танечки, счастливой обладательницы трёхколёсного велосипедика.
Я присел рядом и сказал ему «Здравствуйте, дядя Коля!».
Он весело ответил: -- А, лётчик! Привет! Как жизнь?
-- Лётчиком я стану потом, а сегодня… не согласитесь ли и вы стать моим папой?
-- Вот как? Чем же не угодил тебе твой папа, что ты решил его поменять? Ты это… Он где?
Сердце моё упало. Он не согласен! Но сдаваться было нельзя: -- Ах, какие ватрушки печёт моя мама! А она ещё умеет шить!
-- Андрусь, извини…Я всё понял…Мы непременно поговорим с тобой на эту тему, а пока мне надо срочно починить машину…
Что – то жгучее вспыхнуло у меня внутри. Стало больно и стыдно. Я не мог сдержать слёз. Я орал на весь двор. Из окон общежития мгновенно высунулось много голов чужих мам. Моей не было. Она, как потом выяснилось, уже была в кабинете врача.
Дело в том. что мой стройный, красивый, как с плаката « Солдат Красной Армии», мой папа был не такой, как другие папы. Он очень хорошо успевал в науках, но со-всем не годился для семейной жизни из –за своего бешеного характера. Мама объяс-няла это его несчастливым детством и войной. Он рос в голоде, в страхе, и вот ре-зультат.
Так с самого раннего моего возраста я всегда слышал его истошный злобный крик «Нет! Нет! Не в этом дело! Просто меня злость берёт! Просто хочется рвать и метать! И он рвал и метал всё. Чаще всего без причины. Это было ужасно.
Как –то, возвращаясь из Академии, щли мы через Дворцовую Площадь. Тогда офи-церам не разрешалось ни ребёнка, ни сумки в руках держать. Он нёс свой портфель с учебниками. И вдруг папа размахнулся и швырнул его…в пробегающую мимо нас кошку…
Успокоить его было невозможно. И мы терпели взрывы его бешенства. Мы зависели от нашего папы в этом огромном чужом холодном городе, переходя из одной чужой квартиры в другую. Мама на износ работала, чтоб платить за них все пять лет папи-ной учёбы, до получения им комнатки в этом офицерском общежитии.
Годы летели. И спустя много лет, когда я стал лётчиком, когда мой папа в феврале 1977 года ушел от нас к другой тёте, я весело терзал маму: -- А помнишь, мам, как я женил тебя в Ленинграде?
***
Ольга Янченко, г.Минск.
Отец
(из автобиографической повести «Надежда».
Он вырвался из своей в/ч под вечер, после лекций в училище и практикума на аэро-дроме. Узкая односторонняя долгая колея трамвайного маршрута «город»—«крепость» показалась ему длиннее, чем обычно. Но к 19-30 он уже ворвал-ся в при-ёмное отделение родильного дома города Даугавпилса.
Няня, вышедшая объявить отцами молодых мужей, читала по бумажке фамилии рожениц и пол новорожденных. Всех растолкав, высокий краснощёкий офицер чуть не наступил ей на ногу:
—Сын! У меня – сын! Он пытался вырвать из рук няни эту важную бумажку.
— Успокойтесь, папаша! Присядьте вон там! !— не удивилась сверхрасторопности очередного отца всего повидавшая нянечка, подталкивая его к рядом стоящему креслу. Но силы были явно неравными. Из скороговорки нервно мечущегося папы все поняли, что он очень спешит.
— Я сейчас! Я быстро!
Няня прикрепила к доске объявлений очередной список фамилий рожениц с основ-ными показателями этого события: дата, время появления на свет дитя, его пол, рост, вес. Обернувшись к посетителям, спокойно пояснила:— За подарком помчал-ся..
.И не ошиблась. Через несколько минут суетливый вспотевший отец вручил ей свёр-ток с чайным сервизом, громко, быстро объясняя:
— Это вам! А вазу с цветами передайте моей жене! Да не забудьте воды налить, а то они быстро завянут!
— Сам не завянь, бешеный! — сгребая подарки буркнула няня, уходя. А в это время в палате рожениц главный врач с латышской фамилией очень серьёзно выговари-вал новой маме:
-- Так это вы мне устроили ВУЗ в родильном доме? Это к вам муж привёз экзамена-ционную комиссию на такси? Теперь студенты с цветами и с вашим дипломом рвут-ся в святая святых! Что вы себе позволяете, мадам! Такого ещё в истории Латвии не было!
И, повернувшись к медсестре, уже теплея, закончил разнос: -- А температура у неё нормальная? Малыш здоров?
-- Надо бы...-- явно что-то скрывая, начала было Элга Валдисовна, двигаясь к выхо-ду. Но...По всему видно было, что у новой мамы из крепости какие-то серьёзные проблемы, о которых няня не решается доложить доктору на ходу, нужна обстоя-тельная беседа. Но доктор, держа охапку бумаг, быстро проходит мимо неё, скорого-воркой на родном латышском кидает: – Лаби! Лудзу…
Коридор приёмного отделения кипит от бурного восприятия новостей другими от-цами. (продолжение следует).
Мой земляк Валерий Чкалов
Ольга Янченко: литературный дневник
РОдина моя, Волга, Село ВасилёваСлобода, заслуженно переименованная в город Чкаловск по имени этого необыкновенного Человека! К сожалению, материал этот скину сюда только после покупик новой Инеткарточки...Эта кончается, да и моя ин-валидная пенсия не выдерживает такой нагрузки. Извини, читатель.
А у меня сегодня день варенья!
Ольга Янченко: литературный дневник
Да, у меня сегодня, 7 - го января 2006г. 73-й день год от того 1933-го года...В Такой вот день мне моя мама подарила жизнь! Живу, тружусь, дружу с добрыми людьми, пишу стихи, поддерживаю тех, кому труднее, чем мне. Они мои авторы моего 17-летнего журнала "Надежда". Пеку пироги. Гости мои уже готовят самовар. Всем здоровья и удач в добрых делах, особый привет всем, кто отозвался на мои публика-ции тут на СТИХи.ру. Особый привет ЭКОЛОГИНИЮШКЕ! Она тоже минчанка. Я Ольга Георгиевна.
службе поддержки сервера "стихи ру" и его авторам:-
Ольга Янченко: литературный дневник
ВСЕМ- ВСЕМ МОМ ПОЗДРАВЛЕНИЯ С ПРИХОДОМ НОВОГО 2006 -го СОБАЧЬЕГО ГОДА!
ПУСТЬ ОН ВАМ СМОТРИТ В ГЛАЗА С ЛЮБОВЬЮ,ПРЕДАННОСТЬЮ, ВИЛЯЯ ВЕСЕЛО ХВОСТОМ, И ПРИНОСИТ ОТКУДА - ТО ДЛЯ ВАС ЛАКОМЫЕ КУСОЧКИ ТВОРЧЕСКИХ УДАЧ И САЧСТЬЯ! Я - БЕЛОРУСОЧКА ИЗ МИНСКА ОЛЬГА ГЕОРГИЕВНА ЯНЧЕНКО.
7--е января и человек с крестом...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, Из блокнота журналиста.
Белоруссия, г. Минск.
7 – е января и человек с крестом...
Летят годы. Мчится жизнь. Приближается Новый Год и седьмое января. Если ве-рить различным писаниям, дата эта знаменательна Рождеством Христа. Именно по-этому я решаюсь поведать об этом дне читателю. 7 – е января. Это и мой день рожде-ния и очередная история из моей журналистской жизни. Не уверена, что она кому –то из нынешних «новых», «продвинутых» интересна, но тема её слишком больна, чтоб забыть.
Так вот, журнал «Надежда», созданный мною в 1989г., в типографском исполнении вышел в свет последним № 58 в конце 2004г. Государство отказало в дотациях… Ин-валиды…
Тогда, чтоб сберечь труды людей этих, я устроила его в Интернете на сайте only. рarom.com, но и его убили новые наши местные фашисты «продвинутые» супруги Жуковы. Их поймали спецслужбы МВД, судили по ст. 186 и 189 п.2, но большие деньги повернули это уголовное дышло и…терзания продолжаются.
Итак, от всего и всех зависимые, авторы этого нестандартного СМИ пишут в редак-цию о своих бедах. За 17 лет существования «Надежды» (а редакция её на восьми метрах моей «хрущёвки») утопла в письмах. И вчера, разбирая архивы, наткнулась я на слёзное сообщение из г. Витебска от старика Дмитрия Савича.
Много лет ходил по высоким инстанциям и писал в газеты, исполкомы, на телеви-дение этот утомлённый бедами человек. И нет конца его горю. А трагедия в том, что именно 7 – го января 1943г. в деревне Дубиково немцы расстреляли 100 его одно-сельчан, в числе которых была вся его семья. И горе его совсем прибило: место захо-ронения превратили в свалку отбросов.
После долгих мытарств Дмитрию Ивановичу удалось заставить власти открыть скромный памятник на этом кровоточащем месте. Его соорудили лишь 8 мая 1999г. Но не надолго. От Городокской райбольницы на него снова хлынули отбросы и сточные воды.
И вот старый человек сам выточил огромный деревянный крест, взвалил его себе на хилые плечи и ходил с ним по разным конторам, взывая к его горю, словно те 100 человек, загубленных фашистами в далёком уже военном 1943 – м году , никому дав-но не соотечественники…
В конверте с горестным известием -- вырезка из газеты без даты, без названия. Но заголовок к материалу «Забвению не подлежит» говорит о том, что Дмитрий Ивано-вич всё же добился справедливости – памятник его односельчанам и родным хоть и через 57 лет после трагедии в д. Дубиково но восстановлен.
А я всю думаю, и почему немцами выбран был для кровавой трагедии именно этот день – 7 января?
***
можно верить -- есть справедливость в бе-лой руси!
Ольга Янченко: литературный дневник
Мы с апреля 2004г. терпим издевательства над нами ветеранами инвалидами стари-ками и молодыми от новых Интернет - фашистов ЖУКОВЫХ ОЛЕГА И ЮЛЬКИ.Эти 30-летние изверги испоганили наш сайт матерщинными сексуально-патологическими наборами паскудных слов! Их поймали наши спецслужбы МВД. Но они с большими деньгами и сумели купить и мента, и судью, и чиновников. И вот уже всё это на контроле Администрации нашего Президента А.Г.Лукашенко. Гене-ральный прокурор отменил этот вердикт за деньги. И будет уже третий суд над Жу-ковыми. Нельзя прощать фашизм! Они обзывают нас жидами! Это гитлеризм. за это их надо сурово наказать! Мы приехали из Казахстана в редакцию журнала "Надеж-да" и вот пишем вам.
Люди!Люди! Какие вы разные!
И у каждого -- свой интерес...
И не каждый "Надежду" празднует,
И всем она позарез.
Но я рада такому итогу,--
Министрерствам мы не нужны,
Уповаем только на Бога,
Стерпим всё, но НЕ НАДО ВОЙНЫ!
************
Ах, люди! Люди! Что ж ещё будет? Терроризм плодится,как тараканы. Кто же оста-новит эту бойню? И вот в Интернете тоже террористы - убили уже 4 сайта ветеранов инвалидов "Надежда"! И хоть их поймали наши белорусские спецы МВД. судили, но они купили ментов, судей и чинуш и родился "Вердик за деньги" 25 июля 2005г. в суде Октябрьского р-на Минска. Мы же решили сами защититься от новых фаши-стов и написали уже Президенту об этих фашистах Жуковых. И вот Генеральный прокурор РБ отменил этот вердикт за деньги и будет третий суд над интертеррори-стами!
Мы - и молодые и старики инвалиды авторы журнала "Надежда".
Привет всем, кто нас понимает и поддерживает.
Минск,Белоруссия.
Ольга Георгиевна Янченко.
Из блокнота журналиста.
Гл. редактор журнала
ветеранов и инвалидов «Надежда»
Мои МЧС ИЗ ШТАБА ВВС
Вчера из штаба ВВС приехал в редакцию «Надежды» мой давний друг и помощник подполковник Анатолий Гаврилюк.Продукты привёз, телефон починил, обсудили мы с ним последние известия Совинформбюро…И вспомнился случай. В 1989г., бу-дучи уже на правах свободного художника, имея 2-ю группу инвалидности, создала я на свою буйную, неразумную головушку международный журнал для ветеранов и инвалидов всех категорий. Назвала его банально «Надеждою». Кроме этого состоя-ния души ничего не было, да и она тоже очень ненадёжная.
Страшно вспомнить мытарства мои – хождения по высоким конторам с бумагами – прошениями об официальной его регистрации. Но время шло и дали мне наконец – то не только госфинансирование, хоть и копеечное, но ежеквартальное, а даже и офис бесплатный и внеочередной «Запорожец». Правда, за него тут же содрали с ме-ня 4000 советскими рублями…Благо, они у меня были на сберкнижке отложены по 9% годовых сыну – «афганцу». Он же этот мой транспорт сам и раскурочил в июле 1998г. И стоит мой несчастный «конь» возле крыльца, гниёт.
А я, страдая от бессилия и безлошадности, обзваниваю своих друзей с мольбой о по-мощи. Но у каждого свои заботы…Наконец осмелилась я потревожить своих ребят в штабе ВВС. И вот 30-го марта в редакцию «Надежды» примчался к 8-30 утра на чьём-то «козлике» подполковник Анатолий Гаврилюк из отдела воспитательной ра-боты: — Быстрее, Ольга Георгиевна! Давайте документы на получение тиража «На-дежды» №38 заодно сдам часть его в киоски и подписчикам. Спешу! У меня дел в штабе выше головы.
— О! Товарищ полковник, спасибо за отклик! Мгновенно нарисую все нужные бу-мажки! Вот доверенность на ваше имя, вот письмо-разнарядка по количеству ко-му—сколько, маршрут следования товарищу подполковнику уже знаком, вот про-пуск красного цвета на право въезда в ворота Дома печати в газетно-журнальную экспедицию, это их телефоны, имена, должности. Проставьте вот тут данные своего паспорта. Подписчиков-то у нас стало во втором квартале аж 5588! Растёт авторитет неплатежеспособной, нищей «Надежды»!. Вот это в киоски Белсоюзпечати, это для архива оставим, а это для пересылки авторам. Ох, заботы!
Умчался спасатель. Сижу у телефона, жду известий от него, набираю тексты в номер 39-й, шепчу нечто вроде молитвы: «Хоть бы всё благополучно обошлось там, в Экс-педиции этой грозной! С №37 канитель создали из-за пропуска на территорию Дома печати, — миллион с «Надежды» требовали за въезд!. Потому волнуюсь, ведь авто и помощник спешат на свою службу. Всё на нервах. И уж полдень близится, а телефон молчит.
Наконец-то: — Ольга Георгиевна! Всё в порядке, получил, еду в экспедицию!
— Так ты всё это время был в типографии?
— Да, в очереди стоял.. А теперь еду к Дому печати. В экспедицию..
И опять—ожидание, волнение: как примут его там с моими нестандартными доку-ментами...
Наконец звонок двери моей редакции. Ура! Вернулся! Живой и даже не ранен!. И вот они — остатки тиража №38 после подписных и на продажу, подарок шефам, случай-ным страждущим = 100 экз. В архиве редакции оставляем 150 экз. И последние — бандеролями авторам по всему бывшему СССР. Вот он смысл жизни…
Теперь собирай, редактор, в кучу алфавиты с адресами читателей за 10 лет, клей бандероли, покупай марки и тащи на почту депеши на рассылку. И на каждый эк-земпляр- бандерольку надо наклеить марок аж на 80 тысяч «зайцев»! Да ещё бумага, клей, лента, фломастеры! А сама работа главреда — бесплатная.
Спасибо, Родина, за всё! — Твой ветеран, трудящийся бесплатно, в Международный Год пожилого человека… Но жизнь продолжается. И 5-го апреля спасатель наш уже из штаба ВВС звонит: — Здравствуйте, Ольга Георгиевна! Помнится, обещал я вам материал в «Надежду» №39. Есть несколько минут для встречи.
-- Приехал! Итак, о чём будем говорить, товарищ подполковник?
— О людях, конечно. О том, как стать счастливым, не смотря на всё, что нас сегодня окружает.
— Мне кажется, что всегда счастливым быть невозможно. Ведь счастье – это мгно-венья в состоянии души. А? Нет?
— Да, конечно. Но я — о конкретном: человек должен быть счастливым. И может им быть, даже когда пушки стреляют, музы не молчат.
— Вот что значит, военнообязанный человек. А я не хочу по твоему определению « быть обязанной», даже счастливою.
— Я согласен, человек не обязан ничем никому, кроме самого себя.
— Как это?
— Вольтер сказал, что желание — это тысяча возможностей, а нежелание — это ты-сяча причин. Если человек хочет быть счастливым, он им и будет. При нежелании — не будет. Соблюдая правила поддержки положительного эмоционального фона, пра-вил общения, можно иметь в себе неиссякаемый источник энергии, используя кото-рый легко преодолеваются любые препятствия в жизни: личностные, профессио-нальные, трудности общения с близкими и не очень людьми и т.д.
— А с чего это вы, товарищ подполковник развели такую подробную психологиче-скую канитель? Кто вы по профессии, pardon?
— Ваш вопрос,Ольга Георгиевна, предполагает столь же прямой ответ: я уже 10 лет занимаюсь вопросами ...
— Что, даже сформулировать трудно? Я вот хочу припереть вас, товарищ подпол-ковник, к стеночке... Вон, в американских войсках, например, нет воспитателей. Там человек служит, образно говоря, на трёх «К»: контракт, конституция, капрал, то есть воинский Устав и Закон, а для души у них –священник.
— Капеллан у них. Но у них и сильнейшая психологическая служба. Стать руково-дителем любого ранга, от сержанта и выше, без соответствующих способностей и знаний невозможно.
— Знаний, не диплома?
— Естественно, там ценятся сначала знания, а затем умение и только потом — ди-плом. Здесь уместно сказать, и в наших Вооруженных силах наконец-то поняли зна-чимость психологических структур. И их начали создавать. Чему я очень рад. Я сам несколько лет назад почувствовал необходимость получения серьёзных психологи-ческих знаний, без которых сегодня жить очень трудно. А уж успешно организовы-вать боевую учёбу в Вооруженных силах и вовсе невозможно.
—И где вы их получаете, эти знания, если не военная тайна?
— Это не та тайна, которую надо хранить, — заканчиваю спецфакультет социальной педагогики и практической психологии в БГПУ.
— Это не Пединститут ли имени Максима Горького?
— Да, он, который теперь называется Педагогический университет им. Максима Танка.
— О! А почему не Пулемёта:?..Тоже Максим...
— Хочу развеять устоявшийся стереотип о том, что всё самое лучшее — на Западе, в том числе и психология.
— Но ведь Фрейды и прочие умники психологические –там...
— Но Льва Семёновича Выгодского у них нет. И после прорыва «железного занаве-са» его труды на всех языках были многократно переизданы там.
— Но опять же – там. а не тут... О чём это говорит?
— О том, что мы только в начале этого серьёзного пути.
— Сколько же столетий можно быть «в начале»? Ведь уже и конец близок...
— Так мы же истинные славяне, — долго запрягаем, но быстро едем. Выгодский та-кая умница! Если бы мы своевременно развивали его школу, то, возможно, сегодня понятие «психология» связывали бы не с Фрейдом, Юнгом, Адлером и другими се-годня знаменитыми именами, а с Выгодским, Леонтьевым и даже, например, с на-шим современником, профессором Карандышевым.
— Он счастливый?
— Думаю, да.
— Отчего?
— Оттого, что его принимают на Западе, а это говорит о высоте его авторитета и его учебной школы.
— Высота положения русского в прямой зависимости от возможности читать лекции «там», за бугром?. Ну, ладно, это профессор. А мне простому советскому человеку как стать счастливой? Ведь уже полвека на этот вопрос угробила... А фамилия про-фессора у меня ассоциации вызывает: у Островского в «Бесприданнице» его одно-фамилец почтовый служащий, неудачник... Но очень удачная режиссура его образа у Никиты Михалкова. Помните?
— Не помню. Для начала нужно правильно сформулировать для себя систему жиз-ненных ценностей, впереди которых должен находиться этот «главный» с его инте-ресами и потребностями. Затем надо создать свой комфортный внутренний мир на основе этих жизненных ценностей, научиться уходить от конфликтов, и защищать этот свой мир от всего и всех .
А вот, судя по тому, как вы задаёте мне вопросы, вам не хочется стать счастливой. Это, наверное, потому что вам не хочется отказаться от многих устоявшихся взгля-дов. Или просто лень? Лень стать счастливой...
— Спасибо. Пожалуй, вы правы. Я ленива. Вот без выходных, без отпуска Родине жизнь отдаю, даже без зарплаты. У нас это престижно...
— Действительно, для себя вы ничего не делаете. А надо бы... Из любой, даже самой трудной ситуации человек может найти выход. Главное — захотеть.
— Некогда мне хотеть, товарищ подполковник. Макет №39-го надо успеть по гра-фику сдать в типографию. Переписки вон сколько, разослать «Надежду» №38 по всем адресам, денег на всё это выпросить...
— Вот это и есть мера вашей ответственности за себя...
— Спасибо. Утешил меня, поперечную....
— В должности главреда это упрямство ваше нужное качество. Но жизнь гораздо шире понятия «работа», даже такой важной, как «Надежда». Ведь категория «сча-стье» — это сама жизнь. И строить её надо, исходя из главного — если не я сам о се-бе, то кто же обо мне?
— Очень убедительно, но время и ваше, и моё уже закончилось. Спасибо. Меня вол-нует опять то же – сможете ли вы выручить мою нищую редакцию в очередной раз. Надо бы собрать остатки непроданной киосками «Надежды» и раздать их по Коми-тетам «афганцев» и в войсках. А вы такой занятой, деловой...
— Командованию звоните, Ольга Георгиевна. Дадут поручение – всё сделаю.
— Что, инициатива, как и прежде, наказуема?..
— Это же армия. Разговорчики в строю, товарищ главред!..
— Извините, кто-то звонит
— О, Леонид Семёнович! Очень рада. Приветствую председателя Союза журнали-стов!
Екель Л.С.: — Я хочу предложить в очередной номер нашего «Вдохновения» очерк о вас, Ольга Георгиевна. Как вы на это смотрите? Рядом с вами будет Шабалин.
— О, какая честь! Если по теме, то, як кажуць браты беларусы, мабыць, не паш-кодзiць...
— Тогда фотографию нам свою приготовьте. Галя приедет заберёт. А как здоровье, настроение, дела?
—- Всё от наличия денег, которых нет и не предвидятся...
— Пятого мая День печати. Готовим праздник. Встретимся, поговорим.
— Спасибо, Леонид Семёнович,что не забываете меня.
— Итак, на чём мы остановились, товарищ подполковник?
— На счастье.
— Где же ты, счастье? И мои мысли о нём тут же рифмуются:
Дорогу ко мне протори!
Хватит ненастья,
Тучи развей! До зари
Пой мне о счастье!
Приди, у порога замри!
— Неплохой экспромт по теме. К сожалению, надо прощаться, утром в командиров-ку дальнюю, а мне от редакции до своей в/ч ещё полтора часа добираться.
— Извините, товарищ подполковник, за издевательства над вашей профессией. Это не со зла. А по народной мудрости. Ведь про политуправленцев говорили «Во про-фессия: рот закрыл и рабочий день закончился...»
— Переживу. Я ведь всё понимаю. До встречи! В пятницу позвоню вам, доложу, как выполнил ваше поручение по сбору остатков непроданных киосками «Надежд». Я их раздам в частях. Ребята с интересом читают.
— Будьте здоровы, спасибо за помощь, за выдержку. Как хорошо, что вы не суетли-вый, не вспыльчивый. Я пыталась вас «завести». Извините.
— Для нас это привычно, — армию всегда кто-то пытается «завести»...
— Отменная находчивость! Благодарю вас, товарищ подполковник за профессио-нальную выдержку. Но главное — за помощь моей нищей редакции.
-- Да, теперь у нас военная задача -- как следует по Законодательству Белоруссии пропесочить этих новых фашистов Жуковых, пойманных на сайте "Надежда" спе-цами МВД и описанных в газетах "Республика" "Народная воля" и других. Возда-сться им и Высшим Судом за все их пакости.Буду на этом судебном заседании обяза-тельно! А пока - пока! До встречи в среду!В командировку я опять.Берегите здоро-вье ! У нас еще много дел в "Надежде"!
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
ПИСЬМО ИЗ ТУРЦИИ!
Это было в августе 1993г. Давняя история, а тревожит меня до сих пор. Я чувствую себя виноватой в том, что не сумела ответить на крик о помощи человека из дальне-го зарубежья сама, сразу. Но потом через сотрудиков Посольства я это сделал. Но то-гда, в августе! О!Я получила письмо из Турции. Тогда, в 1993г. у меня не было для этого ни малейших условий, никаких возможностей. Хоть я и помыкалась с этой не-ожиданной новостью не только по Минску, но даже далеко за ним.
Обзвонила всех знакомых журналистов. Никто ничего не знал. Посоветовали обра-титься в Торговую палату. Там мне кто-то сказал, что турков настоящих в Белорус-сии уже можно увидеть в их строительной фирме, но аж в г.Барановичи. Надо было предварительно позвонить туда, согласовать время встречи и предмет разговора.
И вот есть у меня наконец-то номер их телефона! И я звоню туда прямо с Минского вокзала: - "Можно ли приехать к вам? Есть ли у вас переводчик с турецкого на рус-ский? В редакцию нашего журнала пришло письмо из Турции, а мы не можем его прочитать...".
На другом конце провода кто-то ехидно похихикивает. Слышен говор явно на ту-рецком. О! Франсе, английский, немецкий у меня на слуху, но турецкий! Цо то бенд-зе! Але меня будут встречать. И вот я уже мчусь к месту решения моей неожиданной проблемы. Целый час тащусь на электричке с ненужными мне остановками до г.Барановичи. Приехала! Рада. Наконец, как я думала, встреча с турками -- вот она! Но тут же разочарование -- местные жители сказав, что действительно, строители из Турции тут есть, но к ним надо ещё несколько километров проехать на такси...
О, Боже! Но ведь это бешеные деньги и время к концу дня! Но я опять кидаю себя в неизвестность, надеясь устроиться на маршрутку. Оказывается, что таковых пока тут нет, а добраться туда можно, если уговорить кого-то из частников. Но ведь это же риск -- незнакомый дядька за рулём...Однако соглашаюсь. Едем. Мелькают сельские пейзажи. Время тянется неумолимо медленно. Вечереет. Я вся в волнении -- что-то меня ждёт в этом необычном путешествии! Щофёр загадочно молчит. Это пугает.
Наконец впереди мелькнул какой-то яркий незнакомый флаг на одноэтажном ба-рачного типа здании. И шофёр заговорил : -- Вот она, ваша фирма! -- тоже радостно с облегченным вздохом объявил он.
Да, приехала я. Достав кошелёк, приготовилась к страшной цифре. Но шофёр назвал сумму втрое меньше мною придуманную. Спасибо вам, добрый человек!
Глянула в сторону помещения фирмы. О, меня уже ждут. Чуть ли ни весь персонал фирмы выстроился перед фасадом своего офиса. Все в чёрном, словно во фраках, па-радном. Сами тоже, как жуки, чёрные, молодые, красивые. И, хоть я от долгих вол-нений, тяжкой дороги и неизвестности финиша этого похода была в состоянии почти шоковом, увидела на лицах встречающих меня неприкрытое разочарование...
Мужики эти чернобровые, судя по моему голосу в телефоне, ждали молодую блонди-ночку – корреспондента. А тут из авто на них выглянула...Да и выйти-то я сама уже не имела силы...Еле живая ( сколько же мне было тогда лет? 1993-й год, а я рождения 1933г.) Так, мне было ровно 60! Боже! Как я их разочаровала! Но это были джентль-мены. Один из них подошел к машине, подал мне руку.
И вот я уже в холле этого офиса. Да, слово для меня новое - - офис! Оглядеься неко-гда. Идём в помещение. Усадили меня в большое, глубокое мягкое крсело.И даже угощение подали -- на тонком блюдечке ещё более тонкий стаканчик с чёрным кофе. Мне сразу кинулась в глаза фигурка стаканчика: края его кверху расходились
вширь, талия стаканчика наполовину тоньше верха, а низ - пузатенький, как туль-ский самоварчик - сувенирный. И ложечка серебряная с перевитой ножкой.
Да, угощение выглядело изящно, но явно не по- славянким меркам. Мне бы тогда драников в сметане да молока горячего. Однако надо было срочно начинать читку письма.Но тут выяснилось, что прочесть они могут, а пересказать по-русски нет...Но кто-то вспомнил, что в штате фирмы есть таджик, знающий русский! Кинулись ис-кать его. А за окном уже стемнело. И я вся опять ушла в состояние страха - как вер-нуться домой, ведь таксист мой уехал...Боже, взмолилась я мысленно, не оставь ме-ня, Боже, в этой беде!
Таджика нашли. Тот взял конверт, повертел его, раскрыл и, водя по бумаге грязным толстым пальцем, что-то непонятно забормотал. А его коллеги все разом, перебивая один другого, по слову собирали из слов таджика нечто вроде сюжета. Это было по-хоже на подстрочник с турецкого на русском. Я пыталась хоть что-то записать, Но весёлые чернобровые ребята - -турки тараторили без остановки и смеялись чему-то. Наконец я взмолилась: - - Господа! Мне же надо записать дословное содержание письма! Продиктуйте его!
И таджик смирился, заговорил по – русски, явно не с первой строчки автора письма: -- И вот я, Осман Ари,из г. Мерсин, который в Туркие, предоставляю вам, ханум Ол-га, эту головную-головную боль. Мне 24 года. Я механизатор. Попал под винты ком-байна. Он отрезал мне две ноги. Жена меня бросила. И я сижу один и слышу радио "Свобода" говорит, что в Руси Белой есть женщина, которая помогает инвалидам. Пришлите мне, ханум Олга, ваш журнал. Говорят, что в переводе на английский его имя "Хоуп" -- надежда. Я надеюсь, я жду его! И пишите мне своё письмо обязательно на турецком или английском языке!"
Я еле успевала составлять фразы, писала, сидя в кресле. Получа-лись какие -- то об-рывки мыслей этого несчастного Ари. За окном уже совсем стемнело, когда я вышла из офиса турков- строителей. Силы почти покинули меня. Мой старый, травмиро-ванный в июне 1941г. позвоночник кричал, стонал от боли. Я в полуобморочном со-стоянии выбралась из офиса, присела на скамеечке. Турки тут же забыли про свою необычную гостью, что-то весело затараторив, ушли в сторону дуругого здания. Я осталась одна в темноте, в неизвестном мне районе.
Силы оставили меня. Не помню, как я добралась до вокзала в Барановичах. О том, что было дальше, я расскажу в следующем материале.
Извини, читатель.
***
Мои спасатели из штаба ввс
Ольга Янченко: литературный дневник
ИЗ ДНЕВНИКА РЕДАКТОРА О.Г.ЯНЧЕНКО
Страдаю от неплатежеспособности своей международной конторы - редакции жур-нала ветеранов и инвалидов "Надежда", созданной мною в июле 1989г. Звоню дрзьям: -- Безлошадному редактору помогите тираж в типографии получить да раз-везти по точкам доставки!
Но у каждого -- своё...Наконец решаюсь на звонок в Штаб ВВС. И вот -- помощь!
30-го марта в редакцию «Надежды» . Примчался к 8-30 утра на чьём-то «козлике» подполковник Анатолий Гаврилюк из отдела воспитательной работы: — Быстрее, Ольга Георгиевна! Давайте документы на получение тиража «Надежды» №38 заодно сдам часть его в киоски и подписчикам. Спешу! У меня дел в штабе выше головы.
Главред:— Мгновенно нарисую все нужные бумажки! Вот доверенность на ваше имя, вот письмо-разнарядка по количеству кому—сколько, маршрут следования то-варищу подполковнику уже знаком, вот пропуск красного цвета на право въезда в ворота Дома печати в газетно-журнальную экспедицию, это их телефоны, имена, должности. Проставьте вот тут данные своего паспорта.
Подписчиков-то у нас стало во втором квартале 1999г. аж 588! Растёт авторитет не-платежеспособной, нищей «Надежды»!. В киоски Белсоюзпечати = 1000экз. из обще-го тиража №38-го = 1980 экз.
***
Умчался спасатель. Сижу у телефона, жду известий от него, набираю тексты в номер 39-й, шепчу нечто вроде молитвы: «Хоть бы всё благополучно обошлось там, в Экс-педиции этой грозной! С №37 канитель создали из-за пропуска на территорию Дома печати, — миллион с «Надежды» требовали за въезд!. Потому волнуюсь, ведь авто и помощник спешат на свою службу. Всё на нервах. И уж полдень близится, а телефон молчит.
Наконец-то: — Ольга Георгиевна! Всё в порядке, получил, еду в экспедицию!
— Так ты всё это время был в типографии?
— Да, в очереди стоял.. А теперь еду к Дому печати. В экспедицию..
И опять—ожидание, волнение: как примут его там с моими нестандартными доку-ментами...
Ура! Вернулся! Живой и даже не ранен!.
И вот они — остатки тиража №38 после подписных и на продажу = 350 экз. В пода-рок шефам = 100 экз., случайным страждущим = 100 экз. В архиве редакции оставля-ем 150 экз. И последние — бандеролями авторам по всему бывшему СССР. Теперь собирай в кучу алфавиты с адресами читателей за 10 лет, клей бандероли, покупай марки и тащи на почту депеши на рассылку. И на каждый экземпляр- бандерольку надо наклеить марок аж на 80 тысяч «зайцев»! Да ещё бумага, клей, лента, флома-стеры! А сама работа главреда — бесплатная. Спасибо, Родина, за всё! — Твой вете-ран, трудящийся бесплатно, в Международный Год пожилого человека
***
А 5-го апреля спасатель наш уже из штаба ВВС звонит: — Здравствуйте, Ольга Ге-оргиевна! Помнится, обещал я вам материал в «Надежду» №39. Есть несколько ми-нут для встречи.
***
Итак, о чём будем говорить, товарищ подполковник?
— О людях, конечно. О том, как стать счастливым, не смотря на всё, что нас сегодня окружает.
— Мне кажется, что всегда счастливым быть невозможно. Ведь счастье – это мгно-венья в состоянии души. А? Нет?
— Да, конечно. Но я — о конкретном: человек должен быть счастливым. И может им быть, даже когда пушки стреляют, музы не молчат.
— Вот что значит, военнообязанный человек. А я не хочу по твоему определению
« быть обязанной», даже счастливою.
— Я согласен, человек не обязан ничем никому, кроме самого себя.
— Как это?
— Вольтер сказал, что желание — это тысяча возможностей, а нежелание — это ты-сяча причин. Если человек хочет быть счастливым, он им и будет. При нежелании — не будет. Соблюдая правила поддержки положительного эмоционального фона, пра-вил общения, можно иметь в себе неиссякаемый источник энергии, используя кото-рый легко преодолеваются любые препятствия в жизни: личностные, профессио-нальные, трудности общения с близкими и не очень людьми и т.д.
— А с чего это вы, товарищ подполковник развели такую подробную психологиче-скую канитель? Кто вы по профессии, pardon?
— Ваш вопрос,Ольга Георгиевна, предполагает столь же прямой ответ: я уже 10 лет занимаюсь вопросами ...
— Что, даже сформулировать трудно? Я вот хочу припереть вас, товарищ подпол-ковник, к стеночке... Вон, в американских войсках, например, нет воспитателей. Там человек служит, образно говоря, на трёх «К»: контракт, конституция, капрал, то есть воинский Устав и Закон, а для души у них –священник.
— Капеллан у них. Но у них и сильнейшая психологическая служба. Стать руково-дителем любого ранга, от сержанта и выше, без соответствующих способностей и знаний невозможно.
— Знаний, не диплома?
— Естественно, там ценятся сначала знания, а затем умение и только потом — ди-плом.
Здесь уместно сказать, и в наших Вооруженных силах наконец-то поняли значимость психологических структур. И их начали создавать. Чему я очень рад. Я сам несколь-ко лет назад почувствовал необходимость получения серьёзных психологических знаний, без которых сегодня жить очень трудно.А уж успешно организовывать бое-вую учёбу в Вооруженных силах и вовсе невозможно.
—И где вы их получаете, эти знания, если не военная тайна?
— Это не та тайна, которую надо хранить, — заканчиваю спецфакультет социальной педагогики и практической психологии в БГПУ.
— Это не Пединститут ли имени Максима Горького?
— Да, он, который теперь называется Педагогический университет им. Максима Танка.
— Всё равно—Максим...
— Хочу развеять устоявшийся стереотип о том, что всё самое лучшее — на Западе, в том числе и психология.
— Но ведь Фрейды и прочие умники психологические –там...
— Но Льва Семёновича Выгодского у них нет. И после прорыва «железного занаве-са» его труды на всех языках были многократно переизданы там.
— Но опять же – там. а не тут... О чём это говорит?
— О том, что мы только в начале этого серьёзного пути.
— Сколько же столетий можно быть «в начале»? Ведь уже и конец близок...
— Так мы же истинные славяне, — долго запрягаем, но быстро едем. Выгодский та-кая умница! Если бы мы своевременно развивали его школу, то, возможно, сегодня понятие «психология» связывали бы не с Фрейдом, Юнгом, Адлером и другими се-годня знаменитыми именами, а с Выгодским, Леонтьевым и даже, например, с на-шим современником, профессором Карандышевым.
— Он счастливый?
— Думаю, да.
— Отчего?
— Оттого, что его принимают на Западе, а это говорит о высоте его авторитета и его учебной школы.
— Высота положения русского в прямой зависимости от возможности читать лекции «там», за бугром?. Ну, ладно, это профессор. А мне простому советскому человеку как стать счастливой? Ведь уже полвека на этот вопрос угробила... А фамилия про-фессора у меня ассоциации вызывает: у Островского в «Бесприданнице» его одно-фамилец почтовый служащий, неудачник... Но очень удачная режиссура его образа у Никиты Михалкова. Помните?
— Не помню. Для начала нужно правильно сформулировать для себя систему жиз-ненных ценностей, впереди которых должен находиться этот «главный» с его инте-ресами и потребностями. Затем надо создать свой комфортный внутренний мир на основе этих жизненных ценностей, научиться уходить от конфликтов, и защищать этот свой мир от всего и всех А вот, судя по тому, как вы задаёте мне вопросы, вам не хочется стать счастливой. Это, наверное, потому что вам не хочется отказаться от многих устоявшихся взглядов. Или просто лень? Лень стать счастливой...
— Спасибо. Пожалуй, вы правы. Я ленива. Вот без выходных, без отпуска Родине жизнь отдаю, даже без зарплаты. У нас это престижно...
— Действительно, для себя вы ничего не делаете. А надо бы... Из любой, даже самой трудной ситуации человек может найти выход. Главное — захотеть.
— Некогда мне хотеть, товарищ подполковник. Макет №39-го надо успеть по гра-фику сдать в типографию. Переписки вон сколько, разослать «Надежду» №38 по всем адресам, денег на всё это выпросить...
— Вот это и есть мера вашей ответственности за себя...
— Спасибо. Утешил меня, поперечную....
— В должности главреда это упрямство ваше нужное качество. Но жизнь гораздо шире понятия «работа», даже такой важной, как «Надежда». Ведь категория «сча-стье» — это сама жизнь. И строить её надо, исходя из главного — если не я сам о се-бе, то кто же обо мне?
— Очень убедительно, но время и ваше, и моё уже закончилось. Спасибо. Меня вол-нует опять то же – сможете ли вы выручить мою нищую редакцию в очередной раз. Надо бы собрать остатки непроданной киосками «Надежды» и раздать их по Коми-тетам «афганцев» и в войсках. А вы такой занятой, деловой...
— Командованию звоните, Ольга Георгиевна. Дадут поручение – всё сделаю.
— Что, инициатива, как и прежде, наказуема?..
— Это же армия. Разговорчики в строю, товарищ главред!..
— Извините, кто-то звонит
***
— О, Леонид Семёнович! Очень рада. Приветствую председателя Союза журнали-стов!
Екель Л.С.: — Я хочу предложить в очередной номер нашего «Вдохновения» очерк о вас, Ольга Георгиевна. Как вы на это смотрите? Рядом с вами будет Шабалин.
— О, какая честь! Если по теме, то, як кажуць браты беларусы, мабыць, не паш-кодзiць...
— Тогда фотографию нам свою приготовьте. Галя приедет заберёт. А как здоровье, настроение, дела?
—- Всё от наличия денег, которых нет и не предвидятся...
— Пятого мая День печати. Готовим праздник. Встретимся, поговорим.
— Спасибо, Леонид Семёнович,что не забываете меня.
***
— Итак, на чём мы остановились, товарищ подполковник?
— На счастье.
— Где же ты, счастье?
Дорогу ко мне протори!
Хватит ненастья,
Тучи развей! До зари
Пой мне о счастье!
Приди, у порога замри!
— Неплохой экспромт по теме. К сожалению, надо прощаться, утром в командиров-ку дальнюю, а мне от редакции до своей в/ч ещё полтора часа добираться.
— Извините, товарищ подполковник, за издевательства над вашей профессией. Это не со зла. А по народной мудрости. Ведь про политуправленцев говорили «Во про-фессия: рот закрыл и рабочий день закончился...»
— Переживу. Я ведь всё понимаю.До встречи! В пятницу позвоню вам, доложу, как выполнил ваше поручение по сбору остатков непроданных киосками «Надежд». Я их раздам в частях. Ребята с интересом читают.
— Будьте здоровы, спасибо за помощь, за выдержку. Хорошо, что вы не суетливый, не вспыльчивый. Я пыталась вас «завести». Извините.
— Для нас это привычно, — армию всегда кто-то пытается «завести»...
— Отменная находчивость! Благодарю вас, товарищ подполковник за профессио-нальную выдержку. Но главное — за помощь моей нищей редакции.
Бульбинка...
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко.
Из блокнота журналиста.
Бульбинка…
Я живу в Белоруссии. Бульбинка по – русски картошинка. Именно о ней мой рассказ – быль, как и все мои материалы, воспоминаия.
А за окном ноябрь, зима. Тоскливо. Чем ни займёшься, а когда возраст уже слишком почтенный, а здоровье на ниточке висит, всё думается, как до весны дожить. И вспомнила я историю занятную.
Как – то друзья к себе на дачу меня увезли из тесного, задымлённого города. Ах, как там у них всё хорошо! Вот тебе лес, вот молодой лук, вот уже красненькие нежные комочки первой редиски! Хожу – гляжу и радуюсь загородному благолепию. Даже бульбочка уже взошла! Кудрявенькие такие кучки зелёненькие.
Нина, хозяйка дачи, вся в заботах: каждый клочок земли под какую – то съедобность приспособила. Ну, полный ансамбль!
А Геннадий Иваныч, супруг её, весь в строительном деле: сарай у него полная чаша инструментов и приспособлений для дачи. На дворе май цветёт и пахнет, а ему всё неймётся, всё что – то осматривает, проверяет.
Вдруг слышу его голос из-под навеса: -- Ой, гляньте, бульбинка одна из посевных ос-талась не посаженная! Вот не доглядел я! А она хорошая такая, ростков на ней чуть ли не на килограмм! А ведь зиму в погребе просидела, затворница! Вон, уже и про-растать начала, бедняжка…
Подошла я к погребку, глянула на предмет его удивления. Истосковавшейся в горо-де по естественной природе, мне бульбинка эта бутоном хризантемы показалась. Действительно, крупная, крепкая представительница «второго хлеба» просто проси-лась в дело, наводило меня на мысль.
-- Геннадий Иваныч! – кинулась я к хозяину дачи: -- А не посадить ли её, голубушку в земельку? Пусть живёт и приплод даёт, а?
-- Гм- м-м…Неопределённо отнёсся он к моей идее. Да, ведь хорошая бульбинка. Её можно ещё и пополам разрезать, взойдут обе части.
-- Как пополам? Я пересчитала все росточки на затворнице – ровно восемь! В 1941 году мы бы из неё ровно восемь кустов вырастили! И, взяв драгоценность, испросив у хозяина местечко для посадки, я разгребла кусок площади, уложив дольки по лун-кам вверх ростками, присыпала их земелькой. Вспомнила вдруг, что мама в такой ситуации всегда брала лейку с водой и…
-- Геннадий Иваныч, полить бы надо бульбинку, -- неуверенно обратилась я опять к хозяину дачи, боясь быть назойливой мухой в гостях.
-- Что полить? – не понял тот, уже занявшись чем – то более серьёзным. Бульбинку ту? А где она? Посадили уже ? Но вы же, Ольга Георгиевна, и лопату в руках не держали…
-- Лопату? А зачем? Я её ручками. Так ей уютнее будет…
-- Господи! Ведь это же картошка! Ей глубина нужна! Это же клубневый овощ! Где она, бульбинка эта? Доставайте, посадим как надо!
Я взяла лопату. Тяжелая. Огляделась. Куда же я эту горемычную бульбинку уложи-ла? Хоть бы прутиками место пометила…Однако копнула возле себя, где вот только что …Нет, бульбинки не было. Шагнула в сторонку, копнула и там. Нет, пусто. Словно во сне было то священнодействие моё.
Нина тоже стояла рядом и пыталась понять, куда девалась эта загадочная бульбин-ка. Старательно перекопав отведённую мне площадь , я впала в уныние – что же бу-дет…где ждать урожай…
-- Ладно, не расстраивайтесь! Воткните вот тут пару веточек, чтоб не затоптать вашу бульбинку, да хоть будем знать, где лопату искать…
Лопата! Как ни странно, но и её тоже почему-то не было там, где я вот только что так старательно хозяйствовала…
Геннадий Иванович, видя мою растерянность, подвёл итог посевной: -- Всё! Пошли обедать! Осенью на Комаровку поедем! Или урожай продавать, или новую лопату покупать.
Вот какая была та чудо -- бульбинка!
***
Мои встречи с необычными людьми
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
***
В моём журнале "Надежда" есть рубрика "Встречи". Ведь материалы этого СМИ строятся по мере накопления редактором впечатлений от увиденного, услышанного, прочитанного из писем моих авторов. Итак, встречи, встречи! Каждая встреча -- урок. Каждый человек – учитель. И вот ещё одна.
" А я здесь живу!.."
Как-то была у меня очередная нестыковка с Интернетом. Никак не открывался сер-вер Народ. ру. Тюкала я, тюкала в эту электронную хитрость, и вдруг попала на пе-редачу "Жди меня", что в Останкино, к Игорю Кваше и Машеньке Шукшиной.
Растерявшись от такой удачи, кинула я туда запрос, мол, ищу своего одноклассника Мишеньку Замотина из 1941года. В июне этого чёрного военного года я, 8-летняя де-вочка, будучи беженкой из Белоруссии, удостоилась сидеть с ним на одной парте. Так распорядилась учительница первая моя Павла Ивановна Шенурина. Было это под городом Горьким, где ясные зорьки. Так в песне знаменитой поётся.
Страшно вспоминать, как мы в конце июня через леса, поля, болота под бомбёжка-ми, обстрелами и облавами обралась до города Горького, где меня приняли в первый класс средней школы. Мальчик этот запомнился мне на всю жизнь своим спокой-ным, добрым характером. Особенно нравился он мне тем, что защищал меня от за-диры Кольки Устинова с соседней парты. Перечислила я тогда в своём письме и всех моих одноклассников: Клаву Климакову, Валю Грекову, Люсю Изотову, Руфу Тю-рину и других.
Скинула я этот свой текст да и забыла про него, занявшись подготовкой макета оче-редного номера журнала «Надежда». Но дня через два на экране своего компа вдруг вижу крик "Скорее позвоните по тел. в Москву!» И номер его, который уже весь мир знает. Позвонила…
А был уже конец января. Надо было срочно туда ехать, не имея ни денег, ни сил, ни авто хотя бы до вокзала. Ведь я уже в возрасте почтенном, да и инвалидность моя меня держит в ежовых рукавицах с того проклятого 1941 года.
Суматоха сотворилася жуткая. Потому что сказано мне было по телефону, что я уже в сценарии, а это значит, что на меня уже отработали десятки людей, которые гото-вят эту программу. Ехать надо было обязательно и срочно.
Обзвонила я всех своих друзей. И у каждого из них было какое-то своё тоже очень важное дело. Наконец отозвался помочь и с деньгами, и с авто до вокзала мой спон-сор Жизневский. Спасибо ему, всё оперативно сделал. И отвёз меня его шофёр на во-кзал. А в Москве меня с вокзала на спецавто и в гостиницу "Останкино".
И вот я жду распоряжений от главного помощника передачи. А сама уже расхвора-лась серьёзно, потому что выехала я из Минска в состоянии не законченных отно-шений с остатками пневмонии. Одним словом, вынуждена я была там врачу пока-заться и хоть какую-то поддержку получить до выхода на студийную площадку.
Сижу возле стойки администратора, жду врача. А рядом на диване парень смугло-кожий, крепко сложенный и прочно сшитый явно не русской внешности. Сидит с видом ничем не озабоченного путешественника и что-то бурчит себе под нос. Мне, журналисту дотошному, даже с повышенной температурой до всего есть дело, всё вижу, всё слышу, всё рождает тему.
Я ему и говорю: -- Ты что бормочешь?
-- Стихи.
-- Да, это интересно! А ты кто, поэт? И что тут делаешь, в такой дорогой гостинице?
-- А я тут живу! - широко улыбается он.
-- Да? Ну, ты как в том анекдоте...
Парень поворачивается ко мне всем своим огромным торсом:
-- Да? И что?
И я вкратце описываю ему картинку про то, как крокодил "там жил"... Как его по-тревожили и что из этого вышло.
Парень резко откидывается на спинку дивана и так заразительно, по- доброму хохо-чет, что моё знакомство с ним неотвратимо.
Бердыкул Куранбаев доверительно докладывает мне, что он уже два месяца живёт в этой роскошной гостинице, а оплачивает его "люкс" кто-то оттуда из родного Узбе-кистана.
-- А цель-то какая у тебя для "тут живу"?
-- В Швецию хочу уехать. Там на работу устроиться. Вот жду документы. Это не про-стое дело. А вы кто?
-- А я журналист. Встреча у меня тут с одноклассником из 1941г.
-- О! Так это ж очень давно было! Он уж старый теперь!
-- Так ведь и я не молодая, как видишь. Мы ровесники. Тогда нам было по семь год-ков, а теперь по семьдесят...Жизнь -- мгновение, Бердыкул...А о чём ты бурчал тут?
-- Стихи читал.
-- О! Это мне особенно интересно. У меня литературный журнал.
-- А! Я сейчас их запишу. а вы напечатаете! Подождите! Не уходите!
И он побежал в свой "люкс". Минут через десять вернулся с листками бумаги, испи-санными крупными русскими буквами, но непонятными словами. И я читаю его по-эзию:
Сенга сичинаман.
Куним номардланга.
Кулар бурсага гар.
Оёкларим аро ийулла
Толар булса гар.
И так далее...Такая вот секретная для меня тема на узбекском. И я невольно окуна-юсь в воспоминания -- Отечественная война. Эвакуированные советские люди в Уз-бекистане и эта фраза "Ташкент - город хлебный". Их там встречали как своих, да-вали жильё, работу. Все были вместе против общей беды.
А теперь что творится! Разодрали Союз. Разгородили семьи, родных границами, та-можнями, купюрами диких эквивалентов! Вместо рублей -- миллионы, на которые не купить спичек коробку...Люди бегут от родины в неизвестность, рискуют всем.
И я дала Бердыкулу адрес моей знакомой в Швеции, женщины, родившейся без обе-их рук и с одной ножкой. Врачи предложили родителям её оставить новорожденную калеку в роддоме. Но отец сказал:-- Я свою девочку никому не отдам!
И они сделали для Лены-Марии всё, чтоб она нашла своё место в жизни. Лена-Мария выучила иностранные языки, нотную грамоту, научилась петь, вышла замуж за совершенно здорового красивого парня и они ездят по всему миру с благотвори-тельными концертами.
В Минске их принимал пастор Павел Мельянец. Он и познакомил меня с этой не-обыкновенной женщиной в обмен на моё ему приглашение на съёмки ТВ.
Вот такие у меня бывают неожиданные встречи.
***
А был у меня рояль...
Ольга Янченко: литературный дневник
Из блокнота журналиста. Ольга Янченко.
А был у меня рояль…
Закончилась Великая Отечественная война. Вернулись мы из эвакуации, города Горького в город Гомель, вдрызг разбитый немцами во время оккупации ими Бело-руссии. Естественно, ни кола, ни двора, но радость от главного события – День По-беды 9 мая руководил всеми и пылал в сердцах людей огонь жизни. Радость! Скорее восстановить страну! И не хандрить, не надеяться ни на кого, работать! И петь! Да, петь. Уж как был счастлив народ советский концу войны!
Мама моя, Надежда Степановна Янченко, хоть и уставала от домашних дел и от об-щественных нагрузок, но постоянно что-то мурлыкала, вроде «Вот солдаты идут по степи опалённой» или «Ехал я из Берлина по дороге прямой».
А папа, Георгий Захарович Янченко по природе своей был молчун, мама говорила, что он бирюк. Только все понимали, что ему было не до песен : как верный сын Отечества, папа выполнял задание Совнаркома БССР сразу в нескольких должно-стях-- руководил стройкой, добычей торфа, трудоустройством вернувшихся с фронта солдат, офицеров. Дел у него было невпроворот, и домой он возвращался всегда очень поздно, и очень усталым.
Но однажды вечером папа вдруг заговорил: -- Надя, Михаил Чернявский из Герма-нии вернулся, живой, да ещё и пульман мебели приволок. Говорит, что это плата ему с немцев за ранения и контузию. Предлагает мне рояль за не очень дорого. Не приго-дится ли инструмент Ольге? Вон и Олег подрастает. Будут в четыре руки «Лявони-ху» на нём играть. Народ ликует и мы подпоём, а?
-- Рояль! Это же мечта небывалая, Жорж! – новое настроение папы воодушевило её на подвиг в несколько рублей.
Так в нашем жилище появился красавец «Эдуард Зейлер», чёрный кабинетный ро-яль, весь в медалях, с клавиатурой из слоновой кости, со станиной из чего-то очень дорогого. Это была радость новой. Мирной жизни. Хоть потом мы с ним носилися как с писаною торбою во время частых переездов по местам службы папы.
Но годы летели. И я стала взрослой, даже замуж вышла за однокурсника, успевшего тоже повзрослеть, закончить военное радиотехническое училище в Даугавпилсе, да ещё и Ленинградскую высшую военную Академию имени Можайского (во, умный пацан был!). И, опять переезжая с места на место уже по службе его, наконец в 1969 году моя семья осела в Белоруссии навсегда. И знаменитый немецкий трофей уже из Свердловска переехал с нами в Минск.
Это был триумф семейной победы. Потому что, пережив ужасные проблемы, мы на-конец получили квартиру. И гордость моя «Эдуард Зейлер», единственное моё при-даное, занял полкомнаты в новой «хрущёвке». Я подходила к нему благоговейно вымыв руки, трогала клавиши, мечтая когда- нибудь сыграть полную мелодию всем известной «Элизы».
Но из-за болей в травмированном позвоночнике я не могла отдавать ему своё время и силы. Сын же наш, Андрусь, музыкально талантливый, но ленивый, изредка тро-гал клавиши рояля без явного желания учиться музыке.
Муж злился: -- На черта он тут, этот ящик огромный! Раскладушку негде поставить!
Я молча, с умилением обтирала пыль со своего приданого сухой мягкой тряпочкой, периодически нанимала настройщика, иногда выжимая из «Эдуарда Зейлера» 1- ю часть всем известной «Элизы» Бетховена. Рояль в семье был единственной драго-ценностью. Я любовалась им, гордилась, я его лелеяла.
Но однажды, придя с работы, я чуть не потеряла сознания, увидев пустой угол ком-наты. Жутко вспоминать ситуацию выяснения неожиданного исчезновения моего приданого.
-- Да, продал я его! Да, за пятьсот рублей! Надо мне было срочно, вот и продал! На другом конце города твой «немец», в автозаводском районе! И хватит об этом!
Это было предательством с его стороны. Хоть уже и не первым. И, не смирившись с таким осиротением, я напряглась, и, подработав 2800 рублей частными уроками, приволокла в тот же угол тоже немца, но уже скромных размеров -- пианино «Цим-мерман». Андрей начал заниматься музыкой. Жизнь продолжалась.
И вот однажды, в очередной раз, выписавшись из отделения травматологии и орто-педии, получила я путёвку в санаторий. Приехала туда ночью, да ещё и в субботу. Темнота, безлюдье, сижу в коридоре. Слышу, кто-то рядом шевелится. Зажгла спич-ку. Вижу, девушка на диванчике калачиком свернувшись дремлет. Познакомились, разговорились. Нина Максимова, студентка Минской консерватории.
С меня вся усталость слетела: -- Так вы тоже минчанка? И музыкант? Вот везение! А какой у вас инструмент?
-- Да никакого. Живу в общежитии. Возле зубной поликлиники, на улице Киселёва, знаете? Ездила к однокурсникам близнецам, лоботрясам домой, аж на Автозавод. Вот у них инструмент! Какой-то дурак продал им «Эдуарда Зейлера»! Везёт же бездарям! Такой рояль! Ему цены нет! А какой-то дурак им продал его всего за 500 рублей!
Меня кинуло в жар: -- Да, Ниночка, везёт…Этот дурак – мой муж, а тот «Эдуард Зейлер» -- подарок мне на день рождения…от папы…
Нина ошалело глядела на меня: -- Как вы могли допустить такое! Это же рояль! Это же сегодня более 5 тысяч «зайцев»!
-- Да, Ниночка, это трагедия. Но у неё ещё и продолжение есть. Купленное тогда мною взамен рояля пианино я тоже чуть не проворонила. Как? Сына моего Андрея схватила соседка прыткая прямо под балконом, когда он с мальчишками футбол го-нял. Женила его на себе дурака 19 – летнего. И он решил перетащить моего «Цим-мермана» к ней, в новый дом напротив нашей «хрущёвки».
Тут уж я горой встала: -- Нет, Андрусь, пусть твоя борзая жена сама купит себе «Эдуарда Зейлера»!
И как в воду глядела, потому что через полгода выкинула она моего дурня Андрея чуть ли не голого на улицу, мол, мало зарабатывал, а ещё на пиянине иг-рал…Инородное он тело в её семье!
Очередная трагедия для меня. Два раза они женились, два раза разводились…До сих пор горе это не источено. Но пианино моё в моей «хрущёвке» скромненько стоит у стеночки. И я радуюсь ему, когда мои друзья трогают тоже очень дорогие для меня его клавиши.
Вот так, живо моё пианино. А был у меня -- рояль…
Эй, потеснись, завалинка!
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко,
Из блокнота журналиста.
Эй, потеснись, завалинка, своим признай меня!
Ольга Янченко, из блокнота журналиста:
5- я ч. репортажа «Вот те и реклама!..
Латвия, мои встречи на съёмках фильма «Мачеха».
Ах, этот Ивар Калныньш!…
Дорогие авторы сервера «СТИХИ. РУ», здравствуйте, долго и прочно здравствуйте все, кто обременён творческим запалом не только своих дум, но и интересом к кол-легам по перу.
***
Итак, 1991 год. Я в Латвии, в санатории Кемери, у меня сюда путёвка от Минздрава БССР. Приехала. И, как говорится, с корабля – на бал. А бал этот -- съёмки фильма «Мачеха», заказ Москвы. И в главной роли – Ивар Калныньш. С него – то и назва-ние материала. Почему?
Потому что уже сегодня, в 2005г. на экране ТВ вдруг вижу его… в рекламе! О! Ивар! С коробочкой кофе! Чо, уже голодает? А ведь хвалился при встрече со мною в июле 1991г. своей непотопляемостью :
-- Я не боюсь ничего и никого! У меня на все случаи жизни есть и специальности, и возможности жить в своё удовольствие! Я всё умею!
Да, он доказал всем, что это правда. Но пока мой рассказ о других участниках филь-ма «Мачеха», потому что они тоже очень талантливые люди каждый в своём амплуа. Тем более. что съёмки идут почти в военных условиях: и время, и обстановка, и…деньги.
Например, администратор Вера Рождественская вся в поту от забот, страха не уло-житься в заданную смету: сколько же надо денег на превращения скромных условий санатория в пышные убранства усадьбы графа де Граншан, привередливого генера-ла времён Бонапарта Наполеона! Только за доставку пони из цирка Риги сюда, в Кемери требуют сказочную сумму! Ужас! А эти типовые тексты договоров с актёра-ми! По количеству съёмочных дней? Но ведь в эти дни входят и репетиции, и дубли, и отмена съёмок из – за смены погоды, болезни обслуги, от слома декораций, а то ещё хуже -- из-за вдруг появившихся перед камерой туристов – экскурсантов !..
А тут ещё внук Симонова Кирюша – Леон захандрил! А торт на день его рождения при жаре в 30 % для дубля пришлось спасать самый неоригинальным методом – съёсть всей труппой…Да, был накрыт стол на все 32 человека. Как говорится, нет худа без добра…Было весело и вкусно. И я там был, мёд - пиво пил, по усам текло, а в рот не попало…
Слежу за священнодействиями оператора Дависа Симаниса. Выпускник ГИТИСа, стаж работы с камерой более 20 лет.
Но вот главный герой всей это заварихи -- Ивар Калныньш. Взгляд его на Дависа с высоты своего таланта и востребованности…Крупный план! Гляди в оба! А про-филь? Нет, это не тот ракурс! И всё сначала…А тут ещё трагедия – Ивар ванну днём принимал. Недоглядел – вода на пол, за двери, на нижний этаж! О! Что было!
Стройный, худощавый Симанис, загорелый, в смешных коротких штаниках – шор-тиках, очень быстро, но придирчиво осматривает место для кадра. Взгляд на небо, как свет падает на героя и площадку? Убрать лишнее с площадки! Нет, встань туда же! Камера у него вроде пулемёта.
Я, как назойливая муха, тоже тут: -- Давис, как вам живётся в семьё генерала де Граншан?
-- О! Это не жизнь, это пытка! Да он и не граф, плебей несчастный! Вот приспосаб-ливаю для него здешние возможности к бальзаковским потребностям…Нет, костю-мы приличные, как у генерала тех времён.
-- Но я вижу богатейшие костюмы и на других актёрах…
-- Да, спасает киностудия Риги. От неё только это и осталось. Всё разделили на фир-мы…Кто что ухватить успел…Наша вот теперь зовётся «Аль Ко».
-- Спасибо! А можно мне с вами на площадку?
-- Я вам сочувствую. Тоже работёнка не по блату…Кто вам её подкинул? Хоть за-платят прилично?
Я смиренно молчу. Мастер не поймёт…Работаю на общественных началах, да ещё и плачу за это самопожертвование своей инвалидной пенсией. Творчество, как искус-ство, требует жертв.
А вот уж на природу тутошнюю грех жаловаться. Перед террасой дворца с южной стороны – открытая оранжерея в форме прямоугольника с типовым овалом. Роза-рий, цветники, ровные линии дорожек. И всё это благолепие окружено густым коль-цом каштанов, дубов, берёз, елей, орешника. Чудо природы и умения, знания дела настоящих садоводов. Аккуратно подстриженный изумрудного цвета газон, благо-ухают белоснежные цветы жасмина. Сказка!
На этом царском фоне репетируется сцена встречи Ктроюшки -Леона с Буцефалом, маленькой лошадкой, подарком от жениха его сестры. Кстати, именно из –за неё и разгорится драма Ивара Калныньша и Гали Шепетновой…(Ой, в фильме это между Гертрудой и Фердинандом. Ох, горячая ситуация! И ведь она не только по сценарию, но и в жизни этих живых, талантливых людей…там запылала. И я в неё была вклю-чена в роли няньки этого шалуна Кирюшки Симонова). Да, было дело…
На чердак этого дворца забрался избалованный до нельзя внук Симонова, изображая уже кого – то в настоящем времени. И мне за ним пришлось лазить по тем высотам в темноте, в пылище, в страхе и за себя, и за него – не покалечиться бы!.. Так он там ещё и драгоценность свою, мобильный телефон потерял! И я вынуждена была ис-кать его. И ведь нашла! Иголка в сене! Чудеса в решете!
Итак, репетиция Кирюшки с Буцефалом. Резвая пони бьёт копытцем, вскидывает гордую головку, норовит сбросить неловкого седока. Леон – Кирюшка восьмой раз подходит к ней, вскакивает в богато расшитое седло. И опять падает. И опять терпе-ливый вышколенный наполеоновский служака, прихрамывая, выводит лошадку из-за розария.
Наконец режиссёр доволен: -- Paldies! Stop! Labi! Будем снимать! Приготовились! И всё сначала…Но Ада Неретниеце почему-то взмахивает веером, падает в кресло…Я пытаюсь понять причину её недовольства. С четвёртого этажа санатория мне видна вся картина съёмок. Ага! Вон оно что -- на заднем плане оранжереи, прямо в центре кадра из-за кутов орешника высыпла густая толпа экскурсантов – туристов соседне-го санатория!
Директор фильма неутомимая Майя Медынска опрометью кидается ей наперерез: -- Стойте! Сюда нельзя! Здесь съёмки! Назад! О-о! Кадр испорчен! Плёнка коту под хвост!
Переполох на полчаса. Наконец площадка освобождена и всё с начала…А я мыслен-но вижу этот кадр на экране телевизора: среди пышных с кружевами, лентами юбок до пола, с причудливыми чепчиками и веерами дам 19 – го века – вдруг голые ко-ленки и плечи наших современниц…Бальзак упал бы в обморок от такого антуража.
А в белом зале перед графской библиотекой -- белый концертный рояль. Позолота канделябров, витые медные подсвечники, дубовая резная тяжелая дверь. Вся в бе-лом, атласном, в кружевах, лентах, в бантиках и оборочках божественная Полина --дочь графа де Граншан от первого брака. Момент сватовства к ней ненавистного жениха. Но этого требует мачеха…Гертруда, яростно желающая освободиться от падчерицы и приблизиться к таинственному новому секретарю генерала – Ферди-нанду…
В роли Полины -- студентка театрального института г. Паневежиса Аурелия Анужи-те, прехорошенькая, молоденькая, стройненькая, красивенькая личиком и уже знающая о своих возможностях, и уже умеющая успехи в кино…Фердинанд – Ивар пленён ею и бой разгорается…
И я в состоянии боя – мой хронический бронхит с фарингитом на фоне переутомле-ния делают успехи. Я иду к врачу. Температура у меня уже зашкалила за все нормы. Меня госпитализируют! Это ужасно! Коту под хвост моя санаторная путёвка и этот мой репортаж… Я молю врача: – Дайте способ выжить! Творческий процесс для журналиста, как говорят, от Бога, сильнее всех бед. И я работаю на износ.
Аптека, базар, фрукты, овощи, снотворное, отдых. И вот долгожданное интервью с Иваром! Иду в библиотеку. А в зале переполох. Ночью украли магнитофон и колон-ки! Парадные двери санатория были не заперты…Вот почему тут представители МВД. Занятная картинка. Смена властей. Как говорится, куй железо, пока горя-чо…И куют, уже не боясь, не стыдясь, не рискуя быть пойманными…
А мне в библиотеку. Встреча со знаменитостью для журналиста важнее этой картин-ки.
-- Итак, Ивар, сколько ролей сыграно за…?
-- С 1975 года = 47. Интервью у меня? Раз пять в году. Нет, это не слава. Это попу-лярность. Амплуа? Я – герой любовник. Да, всегда и везде. Мой возраст? Мне, вроде бы, от 35 до 40…сегодня. Дети у меня? Есть. Две дочери. Очень любимые! Мама моя домохозяйка, папа мой электрик, вернее, механик.
Я сам работаю с 14 лет. Всегда хотел быть самостоятельным. С 8-го класса в вечер-ней школе. Работал в Вычислительном центре Рижского госуниверситета. Чуть бы-ло не стал его студентом. Но при Рижской киностудии была студия молодого кино-актёра. Я там играл в оркестре. Так музыка и театр перетянули.
-- Ваше амплуа не портит вам жизнь?..
-- Стараюсь видеть себя со стороны. Мужчина обязан контролировать свои поступ-ки. Обязан защищать женщину. Но и женщина должна стараться быть женщиной, которую есть за что уважать. Не люблю скандальных, крикливых, но и вялые мне не по душе. Всё очень непросто…
-- А как с ревностью? При вашем амплуа…супруге вашей…
-- Ревность в любви не помощник. Уходит дорогой для тебя человек – пожелай ему счастья, удачи с другим. Есть форма отношений между полами, культура общения. Когда есть достаточный уровень культуры между мужчиной и женщиной не может быть недоразумений.
-- А как со свободой? Сегодня это так назойливо…
-- Я всегда был свободен. Это от знания Закона. Никогда не был ни пионером, ни комсомольцем. Выживут ли театры в Латвии? Я не боюсь безработицы. Уже купил хутор. Да. Займусь, в крайнем случае, хозяйством. Всё умею делать сам. С лошадьми я на короткой ноге. Люблю их, чувствую их норов, умею с ними управляться, и они меня уважают за это. Знаю земледелие. Я неплохой электрик, механик. Меня при-глашают сниматься все киностудии всех республик. В Минске буду этой осенью. По-звоню вам. Вот ваша визитка. И вы мой адрес запишите. Приглашаю в гости!
-- Спасибо! У вас ракетка. На корт идёте? Где он?
-- Нет, надо ехать. Я на своём «Виллисе». Мне километры нипочём. домчу туда – сю-да, успею на съёмки. Репетировать? Справлюсь!..
-- Вы в фильме говорите по – русски чисто. А тут с акцентом…
-- Да, меня обычно дублируют. А на лошадях я всё сам. И серфинг, и плавание, и ры-боловство, естественно, люблю. Конный спорт, как батут, мышцы подбирает.
-- Да, мне пришлось это на себе самой проверить…Укрепляла свой мышечный кор-сет, немцами травмированный в июне 1941года…
-- Вот как? И что?
-- Ещё один перелом, с краевым отломом тела позвонка L-4 поясничного отдела. А были в грудном, шейном и копчике…Извините. По теме разговора откровение.
-- А почему вас, Ивар, комары здешние – крокодилы не кусают?
-- Это уже вопрос к ним…
И разговор о комарах подхватывают любознательные пациенты санатория: -- О! Мне ночью не до них было. С потолка вдруг дождь хлынул! Оказалось, что это Кал-ныньш в своём люксе ванну принимал…
Звукооператор Нормундс Клявиньш подходит к нам с магнитофоном: -- Я из мест-ной газеты. Позвольте? Вот о вас в «Юрмале написали»!
Так, читай, что там!
-- А то, что если латышская Сигулда – это миниатюрная Швейцария, то наш Кемери – это провинция Франции!
Вот почему генерал де Граншан поселился в санатории «Кемери», прихватив с собой всю свою семью да ещё и чужака в лице Фердинанда – Ивара, который всем им нос натянул…
А от меня всем участникам этой эпопеи несказанная благодарность за то, что была я свидетелем таких интересных дел, встреч и перипетий.
3 – 23 июля 1991г.
Есть ли надежда?
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Я н ч е н к о. Ситуация изменилась!
В редакцию журнала инвалидов "Надежда" пришло письмо из Республиканской прокуратуры! Неужели наши высокие юристы наведут порядок в своём хозяйстве и накажут новых местных фашистов, добивающих уже полтора года нас, ветеранов . инвалидов? Неужели есть надежда на справедливость?
***
Прокуратура РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Ул. Интернациональная, 22.
Минск, 50, ГСП Тел. 226-43-57 206-55-41
Факс. 226-42-52 226-41-67
Исх.№ 1602-730-2005г.
От 08. 11. 2005г.
Янченко Ольге Георгиевне,
220053, Минск, ул.Осипенко,4-67
Уважаемая Ольга Георгиевна!
Ваше несогласие с решением УВД администрации Партизанского р-на г.Минска и суда Октябрьского р-на г.Минска, принятыми в отношении супругов Жуковых, рас-смотрено.
Как следует из материалов дела по обвинению Жуковой Ю.А., Жуков О.Д. в распро-странении в ваш адрес оскорбительных выражений участия не принимал. Это об-стоятельство подтвердила и Жукова Ю.А., которая пояснила, что мобильный теле-фон мужа для выхода в сеть «Интернет» она использовала без его ведома.
Поэтому постановление УВД администрации Партизанского района от 3 января 2005г. Об отказе о возбуждении уголовного дела в отношении Жукова О.Д . соответ-ствует установленным обстоятельствам и закону.
При прекращении судом Октябрьского района г.Минска уголовного дела по обвине-нию Жуковой Ю.А. в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.186 и 189 ч.2 УК Республики Беларусь, допущены нарушения законодательства,. ущемляющие Ваши права.
В связи с этим республиканской прокуратурой принесён протест, в котором прези-диуму Минского городского суда предложено отменить необоснованное постановле-ние и направить дело на новое судебное рассмотрение.
Одновременно копия Вашего заявления направлена начальнику ГУВД Мингорис-полкома для организации проверки фактов направления в сентябре 2005г. На Ваш электронный адрес оскорбительных сообщений.
О результатах проверки, а так же о решении президиума Минского городского суда Вам будет сообщено дополнительно.
Заместитель Генерального прокурора
Республики Беларусь Б.К. Тарлецкий.
Люди! Помогите защититься от новых фашистов!
Ольга Янченко: литературный дневник
«Н А Д Е Ж Д А»
международный литературный Вестник инвалидов и ветеранов ВОВ,
Чернобыля , трудового увечья,”афганцев”,инвалидов с детства,
несчастного случая и др.
Создан 10.07- 1989г. Инд. 74969, Рег №13.
Беларусь, г. Минск, 220053 , тел-факс: 375-017-2-33-72-67
Корнею Зубскому, админу на Yandex с благодарностью за готовность поддержать ав-торов журнала ветеранов инвалидов «Надежда» в борьбе с новыми фашистами в Бе-лоруссии,Жуковым Олегом и его женой Юлией, изгадившими наш сайт матерщин-ными, сексуально - патологическими наборами слов,угрозами убить редактора, чтоб занять его квартиру. Их поймали наши МВД, судили, но они подкупили новых судей и те закрыли уголовное дело. Но им это уже полтора года удавалось делать при под-держке участкового милиционера Евгения Ковалёва.
Уважаемый администратор ! Я создатель и бессменный главный редактор Ольга Ге-оргиевна Янченко, член Союза журналистов СССР, лауреат премии СЖБ «Золотое перо-93» инвалид 2гр. жертва Отечественной войны 1941-45г.г. журналист с высшим образованием.
Вы закрыли мой сайт не разобравшись, кто виноват в его осквернении. Получив жа-лобу от судимых за это Жуковых Олега и Юлии, вы им поверили!
Текст вашего пояснения огромен, я плохо вижу, так и не поняла, что надо выслать вам для восстановления нашего сайта.
Редакция этого журнала из-за неимения средств находится у меня на кухне, моей «хрущёвке
В 1989г. я собрала по СССР творчески одарённых инвалидов и создала для них типо-графский вариант международного литературного журнала «Надежда». Оофициаль-но зарегистрировала его в Госкомпечати БССР за №13. 27 ноября 1997г. при общей перерегистрации всех СМИ наш малоформатный (70х90 1/32 – я) получил №225 и продолжал выходить в свет до 1 января 2005г.
Но из-за неимения госфинансирования и невозможности найти спонсора последний номер 58-й типографского варианта «Надежда» вышел к 1 января 2005г. и наше ли-тературное СМИ осталось только на сайте. Были разные трудности поддержки его для публикаций стихов и писем творчески одарённых авторов, но я справлялась с ними. Последние пять лет работала без зарплаты.
С 2001г. мы, ветераны и инвалиды всех категорий (участники ВОВ, «афганцы», ин-валиды труда, несчастного случая, с рождения и др.) получили возможность размес-тить наши стихи и письма в Интернете на сайте only.parom.com при поддержке про-вайдера Зборовского Н.В. на его сервере. И тут были проблемы, никто из админов сервера не хотел бесплатно выносить новые материалы на сайт. Но я терпела все не-удобства, приспосабливалась. На это уходила моя пенсия и здоровье. Ради тех, кому труднне, чем мне ( в инвалидных колясках лежачие навзничь не имели ничего, кро-ме этой «Надежды». Так было.
И вдруг – новая беда – в Гостевой книге нашего журнала в апреле 2004г. появилась такая «информация», от которой мы, старики , инвалиды чуть ли не потеряли соз-нание – набор матерщинных, жутких сексуально-патологических слов, издева-тельств над нами. И, собрав редколлегию, мы позвонили в милицию. Но нам сказа-ли, что РОВД этим не занимается.
Мы обзвонили в МВД многие телефоны и наконец откликнулся нач. отдела «Кри-минал в сфере высоких технологий» Новик С.И. Его телефон 375-017- 222-68-85 в ГУВД. Коллектив приехал к нам в редакцию, проверил всё и начал поиск так назы-ваемого хакера. Поймали.
Ими оказались Жуковы Олег и Юлия. Она, 25-летняя моя внучка, которую я не ви-дела уже 7 лет. С момента регистрации её матери и моего сына №афганца" они столько подлостей мне причинили, что я совсем ослабела. Мой сын был женат на её матери два раза по её инициативе. Брак почему-то распался, я не вникала в подроб-ности. Невестка Федосеева Татьяна с первой встречи решила выкинуть меня, инва-лида в дом престарелых, прописаться в моей квартире, но я не позволила так со мною обращаться и они затаили на меня злобу. Такая предистория этой беды.
В июне 2004г. мы позвонили во все газеты Минска. И к нам приехали корреспонден-ты из «Республика» Василий Матвеев, из «Народная воля» Алесь Сивый, газета «Ва-банк» . Были опубликованы материалы про нашу беду. Копии этих публикаций мы высылали вам не один раз.
И вот эти новые фашисты, обзывавшие меня в Интернете пархатой жидовкой, угро-жавшие мне убийством (распечатки её текстов все есть в редакции и во всех судах, прокуратурах, РОВДах…гадят уже на других сайтах и поганят нас стариков безнака-занно, потому что у Жуковых – Федосеевых большие деньги и наглость- подлость генетическая.
Их цель добить меня таким измотом и заполучить мою квартиру. Сегодня она оце-нена официально ( в престижном районе столицы) в 48 тысяч долларов. И они ре-шили присвоить её любым способом. Вот добивают меня с помощью продажных ментов, судей и чиновников. Так они уже убили пять наших сайтов, созданных на наши пенсионные инвалидные деньги!
Кто же заступится за нас, стариков, инвалидов? Вот какая у нас теперь жизнь – дерьмократическая…
Итак, это сотая доля из всех терзаний, устроенных мне этими Жуковыми= Федосее-выми. Мои авторы живут по всему бывшему СССР. Собрать их в редакции невоз-можно. Такая проблема на мне одной. Я, слава Богу, пока ходячая, хоть уже еле-еле.
Извините, Корней (как Чуковский) Если и вы не способны проникнуться моим го-рем, не поможете мне восстановить хотя бы этот нищенский сайт, пусть всё пропадёт пропадом!
У меня нет сил на пояснения всем этой ситуации. Истратила на все эти беды встре-чи, письма, адвокатов и прочее огромные деньги – долг висит на мне. Мне 7 января = 73 года от роду. Я пережила войну 1941г- война в Афгане коснулась моего сына. Он фактически тоже инвалид – нарушена психика. Я устала бороться с наглыми, под-лыми молодыми фашистами. Мне уже всё опротивело в этих новых порядках. И рифмуются мои горькие думы:
Опостылело всё, надоело!
Смысла нет в бесконечной борьбе!
Хоть бы дело-то было как дело,
А то вкривь всё да вкось по судьбе! –
Опостылело всё, надоело!
2-часть "втэк и полемика"
Ольга Янченко: литературный дневник
2 – я часть «ВТЭК и ПОЛЕМИКА».
По многочисленным просьбам трудящихся…
Ольга Янченко, из блокнота журналиста. 1977г.
***
Где – то здесь, на «Стихи. Ру» мелькнула реплика Евгения Бухвалова в мой адрес, мол, не закончен материал под этим заголовком. Черкните мне на, так сказать, мы-ло. Или что – то вроде, не пишите совсем…Не поняла я впопыхах читая рубрики.
Так вот, Женя, на твоё «мыло, я тебе уже начёркала на двести %, когда ты был моим консультантом в юриспрюдистике. А сегодня уже нет нужды дурить твою талантли-вую голову.
Сообщаю тебе, что пришел мне ответ из Администрации Президента по решению проблемы с убийством сайтов журнала ветеранов и инвалидов «Надежда» этими ха-керами, новыми фашистами здешними Жуковым Олегом и его женой Юлькой.
И зам. Прокурора Республики тов. Тарлецкий сообщил мне, что уже отдано распо-ряжение отменить «Вердикт за деньги» о закрытии уголовного дела по ст.186 и 189 .п.2, вынесенный судьёю Круговой и гособвинителем Большуновым—закрыть уго-ловное дело против Жуковой Ю.А, раз, мол, потерпевшая и на 2-й суд не пришла.
А то, что потерпевшая от этих фашистов Жуковых за полтора года терзаний со сто-роны ментов, судей и чинуш бездушных – инвалид 73-летний совсем без сил уже, им же наплевать. Они же устроены, сыты, властью обеспечены.
Но будет уже 3-й суд над всеми участниками этой трагедии. Хотя я не верю уже ни-кому. Закон – дышло, а судьи -- кто…Но поживём – увидим, кто есть кто.
***
Пока же по твоей просьбе, Женя Бухвалов, даю 2-ю часть моего откровения «ВТЭК и Полемика». Там последняя фраза «И вдруг…».
… меня что-то подкинуло высоко вверх над моей красавицей лошадкою и бросило на землю. Не успев сообразить, что произошло, я мгновенно сгруппировалась в ко-мочек, с детства имея опыт тренировок «а ля акробатика».
Все кинулись ко мне. Никто не понимал, почему смирная Полемика вдруг так резко взбрыкнула, сбросив неуклюжего жокея. И только увидев спокойно вышагивавщую рядом козу, всё поняли…Оказалось, что моя любимая родственница по Гороскопу паслась за кустиками и неожиданно попала под задние ноги лошадки.
Смешно. Но ещё смешнее было то, что машину скорой медпомощи из Минска в этот пригород пришлось ждать более часа, распластавшись навзничь под так же вдруг хлынувшим дождём.
Не помню, как меня загрузили в медлегковушку, как мчались мы по корчам и рыт-винам сельской дороги. Очнулась я от шока в длинном коридоре 2-й клинической больницы Минска, что у Оперного театра. Свободных мест в палатах не было и меня скинули на раскладушку, матрас которой состоял как нарочно из огромных ватных комков…
Боль во всём теле стала невыносимой. Я искала глазами хоть в ком – то внимания к себе. Но ни для кого здесь страдания мои не были трагедией…И я стала орать на весь коридор. Няньки шипели на меня, пробегая мимо с тазами, утками и прочими «пособиями»…Отделение травматологии и ортопедии ко всему привыкло.
И тогда я, собрав остатки сил, дотянулась до края тумбочки и столкнула с неё какие-то стеклянные штучки. Они, зычно звякнув, раскатились по полу и заставили по-скользнувшуюся няньку позвать врача. Тот глянул на меня свысока своей занятости и звания, буркнул что – то и пошел прочь…
Коридорная ночь на этой проклятой раскладухе стала для меня очередным уроком борьбы за жизнь. Утром меня осмотрел уже свежий медглаз, пришедший на смену. Я сумела упросить его дозвониться до отдела №100 на Часовом заводе, где тогда в должности главного военпреда служил мой муж. Тот приехал и перевёз меня в наш ОВГ –432, где мне было оказано самое высокое медвнимание.
И вот я уже в отделении нейрохирургии под опытным взглядом его начальника пол-ковника Шакуро Бориса Аркадьевича. Тут я была, как говорится, своим человеком – корреспондент газеты КБВО «Во славу Родины». Рентгеновские снимки моего по-звоночника кричали о серьёзных переломах в области L – 4 поясничного отдела с краевым отломом тела позвонка. И лечение началось.
Уложили меня на дощатый щит с тонким одеяльцем -- плашмя, как блин на сково-родке. Приказали не шевелиться, чтоб ещё более не нарушить порядок в уже трав-мированном позвоночнике моём в июне 1941г. при налёте немецкого самолёта на толпу беженцев.
Лежу, вся в слезах. Шепчу себе в подмогу ответ Карла Маркса на вопрос его млад-шей дочки Дженни «Папа, а что такое жизнь?».
-- «Жизнь – это борьба», уверенно сказал ей папа. И я сказала себе : --Борись, журна-лист, не сдавайся! Чем ещё утешиться?
Сквозь боль вспоминаю свой ловкий манёвр с интервью во Дворце спорта – Алла Пугачёва. Без меня материал вряд ли дадут на полосу…
И вдруг на пороге моей палаты – сотрудники мои из редакции «Во славу Родины»! И газета у них с интервью Аллы Пугачёвой! Вот оно, лекарство – то самое сильное! И начала я поправляться в обстановке положительных эмоций.
А через месяца полтора мне уже позволили встать, на костыли опираясь. И тут уж нельзя было мне упустить возможности что-то увидеть и написать. И я удостоилась чести присутствовать на уникальной операции в отделении ожоговой хирургии, куда только что привезли солдатика молоденького с обожжённой до кости ногой.
Бедолага засунул ракетницу в свой сапог, а она там почему-то загорелась. Очумев от боли, мальчишка метался между казармой и столовой, не соображая, что надо де-лать. Пока его ловили, сдирали с него сапог…Пока везли в госпиталь…
Наконец бедняга на операционном столе, весь голенький, беспомощный, исковер-канный болью. Идёт процесс пересадки кожи с одного места на другое…Страшное зрелище. На всю жизнь мне запомнился инструмент – дерматометр! Эдакая метал-лическая штуковина, накладывающаяся на тело. Щелчок, поворот рычажка и – тончайший драгоценнейший лоскуточек кожи уже на столе! И таких лоскутков надо снять со здорового места несчастного столько сантиметров, сколько требуется на за-платку обгорелой кожи у него.
Очень быстро я поняла секрет этой спасительной экзекуции. Но ещё быстрее меня, уже сползшую по стене, вынесли из операционной…
***
Продолжение этой истории будет, даже если на неё никто не откликнется. Ведь для меня это – борьба за жизнь.
***
часть 3-я "Вот те и реклама!..
Ольга Янченко: литературный дневник
Да, будет продолжение этой истории, потому что есть читатели у неё, есть просьбы продолжить рассказ - репортаж из Латвии "20 дней в семье де Граншан". Ах, что там было! Ох. какие персонажи колоритные из Оноре Бальзака, сыгранные актёрами - латышами! А костюмы тех времён, а пейзаж тамошний, такой удачный, а внезапные туристы на съёмочной площажке в одёжках нынешних, а паника режиссёра, а сли-вающийся в одно русский и латышский, а исповедь старейших актёров о том, как их били за знания францкзского - английского!..
Но пока - пока! Ещё пишу продолжение этой истории. Главное же -- исповедь Ивара про то, как он непотопляем...Вот я и удивилась, увидев его в рекламе с коробкой ко-фе...
Извините. Многословие моё не интересное.
Часть 2-я материала "Вот те и реклама!"
Ольга Янченко: литературный дневник
Часть 2 - я «Вот те и реклама!»
«20 дней в семье де Граншан.»
(Июль 1991г.)
Латвия - первый шаг к свободе…
Итак, уважаемый мой читатель, продолжаю обещанный мною рассказ о встрече мо-ей с Иваром Калныньшем, со съёмочной труппой латышского театра и другими уча-стниками той удивительной истории..
Невольно в связи с нею всплывают в памяти годы, проведённые моей семьёю в При-балтике. Это было недавно, это было давно. 1954-1960-годы. Латвия и латыши. Впе-чатления незабываемые. Тогда ещё и намёка не было на долгожданный их выход из СССР. Цвела мечта…
Город Даугавпилс, старинная крепость времён Ивана Грозного. Казармы. Стены толщиной в метр, чтоб пушечное ядро в них застряло. Красавица церковь с голубым куполком - луковкой, словно пасхальный тортик у входа в запретную зону (взорвали её, снесли!), постовой на КП, одноколейка трамвая -- выход в город, такой непохо-жий на наши русские города.
Моя семья -- новые жители этой территории. Муж мой, выпускник военного радио-технического училища г. Даугавпилса, расположившийся в этой крепости. Теперь он уже на должности преподавателя, я тоже в штате педагогов.
Моя мама у нас в связи с рождением 21 сентября 1957г. моего драгоценного Андруся. С моим перебитым позвоночником в чёрно - ознаменованные проклятым Гитлером 1941-45г. мне и мечтать нельзя было о ребёнке. Но я ведь по всем параметрам «Козе-рожка» и черз страшные муки -- сын! Теперь мой «афганец» вертолётчик Андрусь с восторгом сообщает мне: -- Мам, а мы с тобою из святых -- ты родилась на Рождест-во Христово, 7 января, а я осчастливил человечество своим появление на Рождество Богородицы!
Ну и нахал же ты, мой Андрусь! Ладно. Вернёмся в годы 60-е. Крепость. Служба, се-рый быт молодой советской семьи. Наконец первый выход за КП. Знакомство с го-родом. Экскурсия по удивительным приметам «не нашего» жития.
У кинотеатра скверик. Через всю, старательно ухоженную зелень -- тропа. Вначале её -- дощечка на столбике с текстом «Здесь ходит только…», а под ним -- портрет жирной грязной свиньи…Это для нас, советских.
А вот жилой одноэтажный дом. На фронтоне его опять картина -- цирюльник и портной: «Плиссе, гофре. Шляпки». Занятно. На наш стук выходит дама, удивлённо смотрит на кнопку звонка у двери... Мол, дикари…Да, у нас в Минске, на бараке вы-строенном пленными немцами, такого изобретения не имелось.
Но мы для неё-- клиенты. Вежливость, сдержанность, еле скрываемое презрение. Отличный русский язык. Наши познания в латышском на нуле. В крепости все только на русском.
Мы приглашены на первую, рабочую половину дома. Вторая часть дома - жильё. Нас туда не приглашают. Жаль, интересно. Как у них там. Однако вскоре на столе появляются чай, печенье, сахар. Наш заказ принят. Мама моя еле сдерживает своё восхищение. А уж какой красоты шляпки через два дня нам выдали! До сих пор храню их. Как, собственно, и шерстяной свитер, китайского производства, куплен-ный тут в 1961г. за 32 рубля.
В парикмахерской опять событие! Красно-бело-голубая полоски на шерстяном (ки-тайского производства ) костюмчике нашего Андруся приводят в восторг мастера: -- О! Ульманис! О! Наш штандарт!
-- Да? А нам и невдомёк -- какой-то буржуйский президент у них был до войны…
В сапожной мастерской ещё чудо -- вся починенная обувь лежит на стеллажах. Бери свою, а квитанцию положи вместо неё. Хозяин только мельком поглядывает на вхо-дящих. Доверие к клиенту, уважение. За это хочется уплатить вдвое…Мама ахает: --Как у них всё «не так»…Почему? Потому…
Извини, уважаемый читатель! Это было предисловие…
***
Фильм! Фильм! Фильм!
. А теперь та же Латвия, но уже 1991 год, город Кемери. У меня путёвка в этот сана-торий. Выхожу из автобуса, а на пути в регистратуру -- Ивар Калныньш! Вот так встреча! И я, как дотошный журналюга, нахально напрашиваюсь на знакомство, подаю знаменитому актёру свою визитку. Ивар вертит её. Смотрит на часы. Вежли-во улыбается.
Мне ясно: жизнь семьи де Граншан, о которой пойдёт речь в фильме, накалена до красна. События будут мелькать со скоростью звука. Сроки съёмки поджимают. И я, войдя в круговорот их перипетий, обрекаю себя на репортажный манер подачи ма-териала.
И вот уже мелькают передо мною предметы быта семьи де Граншан времён Наполе-она Бонапарта. Так начался мой очередной отпуск в июле 1991г. И вот минутка на интервью с Иваром! На втором его слове черноглазый шустрый мальчишка лет де-вяти вторгается в наш разговор: -- А он -- мой отец! А моя мама -- Гертруда, она Га-ля Симонова, по сценарию моя мама и по правде. А я -- внук Симонова! А мой папа -- сын Кирилла Симонова! А мы …А я вроде бы сын графа де Граншан! Но это не-правда. Он…
О! Такой накал информации…Я напрягаюсь, запомнить всё происходящее, сказан-ное каждым встреченным тут! Ведь ни магнитофона, ни даже пишущей машинки у меня нет. Скомканно закидываю отрывки в свой блокнотик. Ехала -то я в санато-рий, а попала на съёмочную площадку!
-- Так, помнится, Симонов - то был Константином…Это тот, который «Жди меня и я вернусь, только очень…Да?
-- ДА! Дед Кирилл картавый, букву «р» не выговаривал, и назвался так. Мальчиш-ка, как влетел, так и вылетел из беседы мгновенно. А мимо нас уже катили инвалид-ную коляску, мысленно вернувшую меня в мою редакцию. Ивар, кинув взгляд на неё, пояснил: -- Для Гертруды…Был недавно я в Германии. Там для людей, нуж-дающихся в таком способе передвижения, предусмотрено всё. Не то. что у нас…
-- Да, я как раз напрямую связана по работе с этой проблемой. Журнал «Надежда», созданный мною в 1989г. для этой категории граждан СССР. Такое неожиданное совпадение темы…
-- Мне нравится сниматься в классике. Опробованный путь. Современная классика -- Арбузов, Шатров…Нет, Шекспир мне более по нраву. Ведь приходилось мне играть ходульные, выдуманные образы, классических секретарей Обкомов, Горкомов, председателей колхозов, «великодушных» профсоюзных деятелей…Так называемых «положительных» героев. Бывал я и отрицательным. Над власть держащими не раз-решено шутить. Извините, мне надо переодеваться. Ещё поговорим!
А навстречу мне идёт изящная, стройная молодая дама с огромными печальными глазами. Седые кудри её кольцами свисают ниже плеч. Всё в её облике кричит о чём-то тяжком пережитом ею. Инвалидная коляска для её героини. Она и есть та Гер-труда, «двойная» мама шустрого Кирюши. Галя Шепетнова. О! Фильм - фильм!
--Извините, пару слов о Вас…о вашей героине!?.
-- Да, конечно поговорим. Но сейчас мне нельзя выходить из уже настроенного об-раза. Да, мой муж -- сын знаменитого Симонова. По линии бабушки он тоже из по-томственных знаменитостей. А я? Родилась в Саранске. Работаю в Московском те-атре имени Гоголя. Очень рада знакомству с режиссёром этого телефильма, Адой Мартиновной Неретниеце. А Ивар? Он чудо и как актёр, и как человек!
Ещё несколько слов в историю 19 века и, прихватив подолы шелковых и кружевных юбок, дама, как-то сразу постарев лицом и походкой, уходит в сторону инвалидной коляски.
Всё происходящее здесь вот - вот будет уже новой историей -- Латвия закрывает гра-ницу…Приезд сюда уже будет связан с визой, с вызовом для путешествия сюда от родственников, от фирмы или властей. Увы! Кончаются права страны Советов на этой территории…
В минуты, свободные от встреч с актёрами, бутафорами, администрацией, я рыскаю в поисках пишущей машинки, чтоб хоть как-то выстраивать зрительно будущий ма-териал. Работники санатория «Кемери» встречают уже довольно не любезно. Шрифт пишущей машинки (как ни странно, когда успели!) переделан с русского на …латышский! Вот такие пироги с лягушками, говорю я себе. И иду напролом за ин-тересным материалом.
И вот очередная встреча -- Андрис-бутафор в отчаянии: - Экономика должна быть экономной! Приходится кемеровскую дей ствительность приспосабливать к фран-цузским фантазиям! И как они на полмиллиона советских рублей сделают двухсе-рийный полнометражный цветной художественный фильм! А пони! Господи! Сколько же придётся уплатить за этих сказочных лошадок! Рабские цепи! Вроде, обещали дофинансирование в связи с повышением цен! Но это пока всё на словах…
Передышка. И я иду в комнаты Гали и Кирюши. Тут всё вверх дном. Клетка с попу-гаем на столе. Весёлый голосок птички одомашнивает казённую обстановку: -- Ки-рюша, голубчик, дай водички! Куда пошел! Хороший я! Очень хороший я!
Я тоже совсем «хорошая» -- температура у меня уже под 38. Отголоски моей пневмо-нии сжимают горло, мутят мозги. И я вынужденно бреду к кабинету врача.
Извини, уважаемый читатель. Продолжение этой истории всё-таки обещаю, хоть и не уверена, что тебе она интересна.
А пока -- пока! Я -- Белорусочка, родом из г. Горького. Теперь он снова Нижний Новгород. До встречи в г. Кемери!
Пишите мне: olg-y@yandex.ru
***
Извините за повтор 1-й части этого опуса. Плохо ориентируюсь тут. Не знаю, хоть мне Александр и пояснял, где рубрика "редактировать". А ещё беда -- сильно упало зрение. Коаиатуру я уже наощупь... Возраст, хваробы. беды...Извините. OLG-Y@narod.ru .
Вот те и реклама!..моя встреча с иваром калныньшем!
Ольга Янченко: литературный дневник
Ольга Янченко, из Дневника журналиста.
Вот те и реклама!..
(первый шаг латышей к свободе...)
Гляжу иногда в электронно- деревянный ящик и злюсь, если на экране его что-то мне нужное, а эти чёртовы рекламщики влазят в самый ненужный момент!
Но вдруг вижу -- Ивар Калныньш с коробкой кофе!…О! Так он что, голодает и ре-шил на рекламе подкормиться? Но ведь он же мне сам в июле 1991г. говорил, что не боится никаких перемен ни в погоде, ни в природе, ни в системе власти, потому что он непотопляемый, он умеет всё делать своими руками и умом. Тогда мы с ним сиде-ли в кабачке за круглым столиком и уплетали столовыми ложками огромный торт!
Да, была у меня неожиданная встреча с этим талантливым, всеми киношниками и зрителями любимым актёром. В типографском варианте журнала «Надежда», соз-данным мною в 1989г., есть его интервью! Надо найти этот номер, распечатать мате-риал, авось, он кому -то интересен сегодня.
Нашла! И вот читайте, завидуйте, я -- журналист Советского Союза…
***
ч.1-я "20 дней в семье де Граншан".
(Латвия, курортный городок "Кемери", июль 1991г.).
Автор: olg-y@yandex.ru
Сегодня трудно сказать, что это было - командировка в связи с юбилеем моего жур-нала "Надежда" - Дневник редактора, отпуск или счастливая случайность, поро-дившая столько интересной информации. Итак, доверяю моим читателям-писателям очередную запись в моём Дневнике.
***
Встреча нежданная
Он сидел на ступеньках парадного входа пятиэтажного белоснежного особняка в по-зе его хозяина. Словно вышел на минутку, оглядеть своё имение с позиции капитан-ского мостика. А мостик на здании был. Оно архитектором задумано в форме кораб-ля "Титаник» . И на фронтоне этого помпезного дворца чётко выведено "Санаторий Кемери. Архитектор Лаубе. 1936г.".
Я ахнула: -- О! Ведь это же Ивар Калныньш! Это же "Зимняя вишня", это же "Те-атр", "Малиновое вино", «С новым счастьем!», это же...Что же ещё? Где же ещё, в каком фильме он, как всегда, великолепно кого-то сыграл?
И, будучи дотошным журналистом, забыв, что у меня санаторная путёвка, что вдо-бавок к ней у меня неоконченные отношения с цепляющейся к моему организму пневмонией, я несказанно обрадовалась --- вот случай , мне удастся взять у него ин-тервью! Вот те и реклама! Впервые я рада этой раздражающей пустопорожности.
И, чтоб не упустить удачного момента для знакомства со знаменитостью, я подаю ему свою визитку: - Ивар, добрый день! Если вы не против…
-- Журнал "Надежда"? Это имя женщины или?
-- Это, пардон, как раз то самое "или"...
-- А! Хоуп! Состояние души - надежда! Да?
-- Именно так, Ивар. И вы поддержите это состояние моё и моих читателей? Дело в том. что журнал для людей, очень нуждающихся в моральной поддержке…
-- Непременно поговорим! Но попозже. Расставим всё и всех по местам, выберу сво-бодную минутку и где-нибудь в тиши, за чашкой кофе побеседуем.
Только теперь я увидела, что уж слишком много тут народа, не похожего на счаст-ливых обладателей санаторных путёвок, то есть нуждающихся в лечении. И заняты они непонятно чем. А перед дворцом расставлены предметы явно бутафорского на-значения. О! Так это декорации! Так они готовятся к съёмкам!
Фильм! Фильм! Фильм!
Да, именно здесь, в причудливых интерьерах дворца старинной архитектуры и на-чались съёмки нового 2-серийного цветного телефильма с рабочим названием "Ма-чеха".
Ивар встал, улыбнувшись, подал руку рядом стоявшей женщине с ворохом необыч-ной одежды : камзолы времён 19 века, шляпа с пером, туфли большого размера на "дамском" каблуке. О! Это, похоже, 18 -- й век? Закутанные в кружева и ленты женщины, в шляпках чепчиках, в платьях пышных до пола, женщины словно кон-фетки!
Вот уж есть чему поучиться сегодняшним девчонкам, полуголыми шастающим по улицам…Но это мои мысли.
А между тем, рдом стоящая дама, как бы виновато, перекинула всё это снаряжение на плечо: -- Labi...Paldies...И, мягко улыбнувшись, быстро зашагала в сторону парка.
Так начался первый мой... рабочий день в отпуске. И я, войдя в круговорот перипе-тий съёмочной труппы, обрекла себя на скоростной репортажный стиль подготовки
материала, который мне подарила судьба. И замелькали передо мною предметы бы-та французских буржуа времён Наполеона Бонапарта.
Дворец этот по сценарию фильма принадлежал графу де Граншан, как его назвал автор знаменитой пьесы не менее знаменитый француз Оноре де Бальзак.
А так как у меня по расписанию знакомство не с актёрами, а с врчами, долго ждать интервью мне нельзя, и я, улучив момент между его репликами Ивара с актёрами, хватаю инициативу: -- Итак, Ивар...Вы здесь кто?
-- О! Я по сценарию и …
Но тут пухленький черноглазый мальчик лет восьми подскочил к нам: -- А он -- мой отец! Да! Нет! Он отец по сценарию! А моя мама мне
мама и по фильму, и по правде. Я -- Кирилл. Я внук Кирилла Симонова!
-- Позвольте, юноша, но я знаю Симонова Константина...
-- А! Это мой дед. Он картавый, букву "Р" не выговаривал, и назвал себя без неё! А мой папа - его сын, Алексей Симонов! Он тоже...Мальчишка не договорив, сорвался и убежал к лошадям, которых подвели двое рабочих труппы.
Ах, какие это были лошадки! Стройные, высокие, с длинными блестящими гривами, они как-то особо высоко держали свои гордые головки. Чудное зрелище! Я вся рдела от восторга, глядя на них, вспоминая свои опыты неудачного жокея на тренировоч-ном поле конно-спортивного клуба под Минском в июле 1978г.Ах,. кони, чудо кони!
А мимо нас уже катили...инвалидную коляску. О! Антураж! Это в одно мгновение вернуло меня в мою редакцию, к моим авторам, вынужденным жить в таких же креслах...Вот везёт мне…
Но работа есть работа, и я уже рядом с изящной, стройной, молодой дамой, печаль-ным взглядом озирающей всё происходящее тут.
-- Позвольте с вами познакомиться? - надеясь на её благосклонность, протягиваю я свою визитку.
-- Да, мне Кирилл, сын мой уже рассказал о вас. Обязательно поговорим! Немного погодя. Мне пора одеваться. А вот это кресло как раз для меня, увы. Да, по сценарию придётся в нём посидеть. Извините!
И дама, изящно прихватив подол кружевных с длинным шлейфом юбок, как-то вдруг постарев лицом и походкой, ушла в сторону инвалидной коляски.
Я спешу. Моя очередь к врачу…О! Кого же теперь схватить, чтоб войти в курс дела, вернее сценария, чтоб уже начать записи? А, вот, похоже, человек, имеющий прямое отношение к этому! И, собрав
воедино всю свою сообразительность для знакомства с хозяйкой съёмок, я выцежи-ваю:
-- Лудзу...
-- Не напрягайтесь, я отлично понимаю русский. Да, я режиссёр. Моя фамилия Не-ретниеце, Ада Мартиновна. Родилась в Ленинграде, училась в Москве, годы войны провела в эвакуации в Кирове.(Теперь он снова - Вятка). Итак, я в душе латышка. Советская...
По всему видно, что режиссёр не очень-то довольна этим…Как и все латыши тех, ещё доперестроечных времён и событий. Но, как говорится, каждому - своё. Я - жур-налист. Мне нужна информация, и я буду добывать её любыми способами. А они оказались довольно интересными, потому как время наступило новое...1991 год.
Продолжение этой истории обещаю, текст её опубликован в типографском варианте 17-летнего международного журнала«Надежда».А история эта -- первый шаг латы-шей к свободе...
Со Стихиры в Прозу 1
© Copyright: Яна Ольгина, 2006
Свидетельство о публикации №206062700060
Свидетельство о публикации №206062700060
Рецензии
Ольга Георгиевна, я переборсил ваши тексты из литдневника на СТИХИ.РУ в ПРОЗУ!.. Теперь их можно легко редактировать.
С наилучшими пожеланиями!..
Евгений (MAGELLAN).
***
Спасибо, Женечка!
Яна Ольгина 25.12.2010 05:45 • Заявить о нарушении
С наилучшими пожеланиями!..
Евгений (MAGELLAN).
***
Спасибо, Женечка!
Яна Ольгина 25.12.2010 05:45 • Заявить о нарушении
Женечка, голубчик, сынок мой двоюродный, умничка - перекинул эту мою неразбериху из ЛитДневника сюда! Уж я тебе отомщу за твою доброту! Только вот осмотрюсь туточки. Говоришь. что легко редактировать теперь здесь...А как? Господи! Я же клавиатуру наощупь. Уже почти не вижу ни букв ни полосок...Вот врагам радость-то...Женя, спасибо! Кинь мне прямо сюда шпаргалку "редактировать эти №1 и №2 надо вот так: ...
Читатели-писатели СТИХИРЦЫ! Простите старушку древнюю электронно неграмотую, пожалуйста, проникнитесь моими проблемами! Спасибо всем добрым людям! А здесь их, как оказалось не мало. Всем бодрости и нежданной радости! Я - Ольга Георгиевна Янченко, редактр "Надежды". olg-y@yandex.ru
Яна Ольгина 27.06.2006 17:40 Заявить о нарушении
Читатели-писатели СТИХИРЦЫ! Простите старушку древнюю электронно неграмотую, пожалуйста, проникнитесь моими проблемами! Спасибо всем добрым людям! А здесь их, как оказалось не мало. Всем бодрости и нежданной радости! Я - Ольга Георгиевна Янченко, редактр "Надежды". olg-y@yandex.ru
Яна Ольгина 27.06.2006 17:40 Заявить о нарушении