Жизнь дерьмо

Жизнь – дерьмо! – достаточно громко, манерно восклицает она, богемно закатывая глаза к темно-серому слабоосвещенному, едва видимому сквозь клубы табачного дыма, потолку модного ночного клуба. Впрочем, за сегодняшний вечер это уже четвертое или пятое однотипное заявление, сделанное ею. Да и адресовано оно не подружкам, таким же безмозглым крашенным богатеньким курицам-ровесницам, гордо восседающим вместе с нею за заставленным напитками и снедью столиком, ни тем более мне, о существовании которого она и не подозревает, а вон тем бравым кавказским молодцам, что занимают столик по соседству. Приличные такие самцы: с золотыми цепями в палец толщиной на шеях и бежево-розовых рубашках с поднятыми воротниками, расстегнутых до пупка а-ля Мачо, чтоб явственнее была видна их шерстистость на груди. Точность образа у обоих дополняется двух-трехдневной небритостью на лицах. Интересно, и где они нахватались подобных стереотипов? Для меня – загадка. Впрочем, судя по всему, именно такие образы вызывают у дамочек желание сексуальных утех.

Её подружки тоже явно не прочь свести с ними поближе дружбу, что читается в заинтересованных взглядах, бросаемых, как бы мимолетом, в ту же сторону. Поэтому их квохтанье согласным эхом разносится по залу. Вся картинка проста и прозаична – это игра «Мужчинки-рыцари-спасите-нас-от-хандры», она понятна даже непосвященному в их планы. Однако кавказцы медлят, и игра уже принимает достаточно затяжной наскучивающий характер – как режим дежурного флирта в ожидании следующего вероятного объекта. Но новые объекты не появляются, а старые не решаются. Суровая проза жизни завсегдателей ночных клубов, ищущих неординарных знакомств и приключений.

Я сижу за другим столиком, находящимся рядом с ними. Однако, благодаря практически отсутствующему здесь освещению, заурядности внешности и одежды, будто бы надел шапку-невидимку. Меня эти квохтающие «инкубаторские перестарки» в одинаковых дорогих шмотках, купленных на деньги их родителей/мужей/любовников (ненужное зачеркнуть), в полном объеме абсолютно не интересуют. Точнее, интересует лишь одна из них. Еще точнее - та, что так упрямо твердит, что жизнь – дерьмо. Да и то не как особа женского пола. В оценке своей внешности, судя по развязности поведения, она явно себе льстит: могла бы и телом каком-нибудь фитнесс-клубе позаниматься, а не только наработкой жеманно-богемных манер. Настолько же она себе льстит, как показала трехдневная слежка, и в наличии мозгов. Забавно лишь то, что сегодня она, как никогда точна в определении своего существования на поверхности земного шарика. Жаль, что никто не раскроет ей пока прикуп, вот бы она изумилась своей суперпроницательности, предварительно забившись бы в какую-нибудь цивилизованную дыру в западном полушарии на денежки своего папаши.

Еще более поразилась бы она, узнав, что ее «заказал» сам горячо любимый папаша. Женское любопытство – не порок, конечно, но может весьма укоротить жизнь, если секрет очень важный. А уж тем более, если потом этим секретом шантажировать, стырив документы, ради денег на нескромные женские прихоти. Пусть даже и собственных предков. Те, в подобных случаях, вряд ли ограничатся постановкой в угол нерадивого чада – законы выживания одинаковы для всех. И предки начинают искать тех, кто может за меньшие деньги решить такие деликатные проблемы раз и навсегда. Типа нашей, абсолютно не рекламируемой в СМИ, фирмы, но уже имеющей весьма высокую репутацию по разрешению различных щекотливых вопросов.

Фирма наша существует лишь на бумаге. ООО «ВЗП-Ретрибьюшн». О, как, с пьяну-то и не выговоришь. Хотя с таким же успехом она могла называться и ООО «Усы, лапы, хвост». Последний вариант, был бы более точен, зная ее состав и разделение обязанностей внутри. Впрочем, однажды, при устройстве на работу, я попросил расшифровать великую идею такого громоздкого названия. Глава Фирмы хмыкнул и протянул мне Библию, открыв которую по закладке я прочел отчеркнутую строку: «Воздай им по делам их, по злым поступкам их; по делам рук их воздай им, отдай им заслуженное ими»*. Наверное, красиво.

Руководит Фирмой мой дядька, так что я, в некотором смысле этого слова, - протеже. Однако проку мне от этого, как от козла молока. Когда наступили безумные демократические времена с их дележкой капитала, бывало и кровавой, многие офицеры спецслужб ушли в отставку. Осели кто где. А есть, пить надо? Семьи кормить? То-то же. Вот и занялись они, кто безопасностью появившихся нуворишей, а кто-то подался по иную сторону баррикад, вплоть до проведения зачисток среди этого самого нарождавшегося буржуинского народонаселения. Дядька пошел по законному пути, но, в придачу, для дополнительного пайка, а может и для души, основал Фирму, необходимость в которой также просчитал он. И не ошибся: многим было, что спрятать или хотелось что узнать. А после все-таки спрятать концы поглубже в воду. Или в землю. Или в топку. Неважно. Официальные ЧОПы и СБ полного спектра услуг не приносили, потому Фирме конкуренции практически не составляли. Да и некоторые «хвосты» бизнеснюги старались скрывать даже от своих Служб безопасности, из-за возможной утечки информации. Суровые законы бизнеса.

Вторым организационным ходом дядьки стал пиар и состав. С пиаром проще: Фирма существовала как секрет Полишинеля, связные ящики и телефоны были созданы по всей науке конспирации. Комар носу не подточит, если даже он в погонах МВД. А личный состав был завязан строго на Генерального. Каждый сотрудник знал лишь двух-трех других и то по прозвищам. Мне же всегда казалось, что в полном объеме Контора и состоит из 5-6 человек, включая ее гениального руководителя. Хотя это и не столь существенно, лишь бы бабло капало. Рынок. Работа строилась по схеме «вызов-задача-исполнение-деньги», потому и делиться чем-либо дополнительно друг с другом самим сотрудникам абсолютно не хотелось, несмотря на то, что за «мокрые» дела, кроме редких великолепно оплачиваемых исключений, Фирма не бралась.

Сегодня было редкое исключение. В предыдущем подобном случае, кто-то из Фирмы документы вчистую изъял, а молодому сыночку-шантажисту было приказано просто, но аккуратно переломать обе ноги. Каждую по два раза – в голени и бедре. Вроде бы, я тогда сработал чисто - заказчик был доволен, в отличие от сынка, оравшего от боли, в ночь моей с ним встречи, как бычок на скотобойне.

А эта перезрелая девочка то ли уж очень папашку допекла, то ли еще что. Теперь для детки уже неважно. Деньги на счет переведены, я сижу в зале, любуюсь на ее жалкие потуги в заигрывании, жую безвкусный, но дорогой салат и жду. В правом внутреннем кармане греется шприц, в левом – мобильник. Вот такой скромненький треугольник смерти. Или основание стрелы, направленное на жертву.

Немного напрягает шприц. Он, хоть и маленький, но стеклянно-металлический. Древний, как, наверное, сама медицина. Я было повозмущался у Иваныча, отвечающего спецсредства, но в ответ получил чуть ли не часовую лекцию по химии об особенностях соединения препарата со стеклом, и в чем его потери от контакта с пластиком, что под конец был согласен аж на ведерный клистир для работы, лишь поскорее смыться с очередной съемной квартиры, где царствует этот фанат менделеевщины. Уверен, его щуплая сутулая фигура не один десяток лет мелькала в какой-то спецлаборатории, где из-под халатов просвечивают КГБ-шные погоны, а лысую голову украшал терновый венок местного завлаба. Хотя, по сути, дядька добрый: всегда втихушку крестит меня, когда ухожу, думая, что не вижу. Чудной: ампулку предлагал, на всякий. Да на фига она мне? Человека пальцем умертвить можно. А так - лишняя морока, и сильно отдает второсортным кино про шпионов.

Всяческие мысли глупые из моей головы выбил звонок мобильника. Он ударил виброзвонком по ребрам, пропиликав параллельно что-то из классики. Я, неторопясь, вытащил Моторолу из кармана: на экране отражалась информация о новом СМС-сообщении. СМС-ка содержала всего один символ. Единицу. Некто неизвестный дал знать, что пока деточка здесь крутит комедию со страстным заламыванием рук, ее «счастливый билет в будущее» уже нашли и изъяли. Так что теперь наступала вторая часть Марлезонского балета. С моим участием. И теперь остается только ждать момента – заказчик оплатил «естественную смерть».

Наконец, к моему облегчению, кавказские «мачо», пошептавшись, решились на активные действия, и пошли на столь желаемый дамочками абордаж. Пересаживание за их стол, заказ шампанского и мартини, не заняло много времени. Будущая моя жертва раскраснелась от комплиментов, и просто исходится в метании взглядов: горделивых в сторону подруг (типа, о, как я могу!) и заигрывающе-страстных в сторону одного из «мачо». Судя по скорости вливания разномастного спиртного в свои чрева всей компанией за знакомство, до несчастного случая осталось чуть-чуть, причем и без моей помощи. «Ей надо бы Бога просить за меня, подумать только, от каких головных болей она будет назавтра избавлена» - мелькнула юродствующая мысль.

Терпеливо закурив еще одну сигарету, прошелся рассеянным взглядом по залу. Все было чисто: никаких параллельных движений или интереса к моей скромной персоне ни у кого так не читалось. Так прошло еще полчаса.

И вот пришло время внутренне подобраться: мой объект собрался танцевать. Задвигались стулья, пьяно слегка пошатываясь и громко говоря, вся компания пошла в танцзал, находящийся в соседнем помещении, откуда доносится мощный голос Pink. Я неторопливо еще отхлебнул коньяку и попросил счет. Оплатив его, встал и двинулся следом. Найдя интересующую пару пробился меж толпу танцующих поглубже в зал, оставив их за спиной и начал тоже выделывать какие-то «па». Танцор из меня никакой, но здесь, по-видимому, это никого не волновало, а потому и мне было безразлично. Работа есть работа: надо танцевать, значит, танцуй. Постепенно, в танце, развернувшись лицом назад, в сторону жертвы, я продолжил наблюдение, выжидая. Наконец парочка слилась в весьма плотных обжиманцах, деточка просто повисла на кавказце. Еще бы столько спиртного стрескать.

Я начал плавное перемещение назад, спрятав незаметно шприц в левый рукав пиджака. В правой руке у меня тренькал и светился телефон. Весь мой вид выражал досаду только что разошедшегося клерка, но вдруг урезанного в загуле звонком от вредного шефа. Народ понимающе не создавал особых препятствий, и через минуту я поравнялся с жертвой. Уже практически пройдя ее, замешкавшись на секунду, нанес укол шприцом, выдавив все малое его содержимое в обтянутую черными лосинами ляжку. Иваныч говорил, что достаточно и полмиллиграмма для получения при вскрытии роскошной картины смерти от внезапного сердечного приступа. Судя по тому, как ойкнул кавказец, приняв на себя всю массу уже мертвого тела, он не шутил. Новоявленный мачо еще не понял подставы и пытался еще чуток покружить тело в танце.

Не оборачиваясь и не ломая темпа движения и направления, со звонящим телефоном в руке, я вышел из танцзала и двинул к выходу из клуба, начав что-то говорить в трубку. Секьюрити скользнул по мне равнодушным взгляд, и чуть ли не сплюнул презрительно в спину, услышав моем монологе раболепствующие интонации, не догадываясь, что его я бормочу только для него.

Чуть ускорившись, я свернул за угол и дошел до перекрестка, где меня на неприметных «Жигулях» поджидал Витя-Шумахер, тоже человек нашей Фирмы. Ежели что, моя предпоследняя надежда на уход от погони.
- Ну что, поехали?- спросил он.
Я молча кивнул. На мосту через Москва-реку попросил притормозить. Вышел из машины и кинул шприц вниз. Тот сверкнул мне хромом на прощанье, устремляясь в мутную воду.
- Ты как? – спросил Витя, после того как мы тронулись в дальнейший путь.
- Нормалек, - говорю ему со скучающей интонацией, параллельно отправляя смс-ку Генеральному, состоящую из одного символа. – Просто, жизнь – дерьмо…
- А то! – понимающе утвердительно хмыкнул он в ответ.

-------

*) Ветхий Завет. Псалтирь. Псалом 27:4.