Мысли о смерти и бессмертии 2

Мысль 2.
Нет, не надо пребывать в иллюзии, что «загробная жизнь» для человека – это очень простая и очевидная идея. Помыслить для себя саму ее возможность чрезвычайно нелегко. Гораздо проще, логичнее и «естественнее» представлять себе смерть как засыпание, погружение в какой-то глубокий сон без сновидений. Когда мы засыпаем или падаем в обморок, нас как бы нет, мы погружены в «темную и беспросветную пустоту». Но через какое-то время мы просыпаемся – и жизнь «возвращается» к нам. А смерть – это когда мы засыпаем и никогда больше не проснемся. Вот самый простой и очевидный взгляд.

Ко всем нам можно отнести слова Спасителя, обращенные к фарисеям: «гробы повапленные». Мы замкнуты в себе, мы всего лишь явления в ряду явлений, вещи в числе вещей. Мы как бы похоронены сами в себе. И гробам за-гробную жизнь представить чрезвычайно сложно. Гробы, обретающие загробную жизнь – вот христианское понимание смерти. Оно далеко от традиционного, о представлении о смерти как о разделении души и тела. Раньше душа существовала тут (в нашем мире), а теперь существует там (в потустороннем мире). Таким образом, смерть есть всего лишь переход. Вот самое «естественное» понимание бессмертия. В человеке есть вечное начало («душа»), которое после смерти переходит в мир иной. Такое понимание бессмертия характерно для всех языческих религий. Оно и имеет языческое происхождение. Ведь в рамках языческого, архаичного сознания смерть есть такая же норма, как и жизнь. Человеческий род не может существовать, не растя постоянно в прошлое. Каждый, кто родился, имеет предков и сам должен будет отойти в их мир. Смерть и жизнь, или, вернее, смерть и рождение, есть две стороны существования Целого. Смерть является нормой, и потому каждая новая смерть лишь подтверждает мировой порядок: дух переселяется, переносится в мир духов, где ему и положено быть. Со смертью всё становится на свои места. Деление, дифференциация мирового Целого на «посюсторонний и потусторонний мир», между которыми возможны переходы, и обеспечивает его стабильность и существование. Так, игра в волейбол возможна лишь при наличии сетки, разделяющей две площадки, между которыми и перебрасывается мяч. Как только сетка исчезнет и игровое поле станет одной площадкой, наступит неразбериха и игра прекратиться. И мировое Целое, недифференцированное на «посюсторонний и потусторонний» миры, находится в состоянии Хаоса, предшествующего творению.

Ни в коем случае нельзя воспроизводить этот стереотип, вырастающий из глубины языческого мировосприятия, говоря о смерти. Смерть – это не переход, а великий скачок, скачок выше крыши, выше головы. Мыслимое ли дело, что гробы обретают загробное существование! Логически это помыслить невозможно. Смерть – не переход в рамках заданной и вечно существующей структуры бытия («отсюда туда»), а такое состояние, когда сама структура бытия рушится и то, что раньше было невозможным, теперь становится необходимым. Как от космического корабля, на громадной скорости входящего в атмосферу, на лету отрываются куски обшивки, так и умирающий деформирует, отрывает и теряет все привычные структуры, в которых он жил раньше. Гроб внезапно узнает о том, что за гробом. Привычные, такие земные и естественные образы как «разделение души и тела», «темный туннель» и т.п. просто бесполезны при описании того великого скачка, который и есть смерть. Они даже могут сбить с толку. Если смерть и есть переход, то переход в безмерное. Но в безмерное не переходят, безмерным наполняют себя, безмерным корежат и ломают привычные категории. Человек, раньше бывший частью чего-то, теперь становится всем и с него спрашивают за всё и за всех. Смерть таинственным образом совпадает и с Последним Днем, когда старые Небо и Земля бегут от Лица Божия, а люди оказываются перед Ним.

И надо раз и навсегда забыть байки про «темный коридор», «тоннель, в конце которого мелькает свет», которые будто бы открываются людям, находящимся в коматозном состоянии. Это обычные галлюцинации, возникающие в мозгу при критических состояниях организма. Они говорят о смерти не больше, чем температура за сорок, липкий пот, вытекающая кровь… Это – симптомы, не больше. Смерть по своему существу есть то, что выходит за пределы мира, причем не только «этого мира», а всего мира, всего, что есть. Через смерть конкретный человек входит в Конец Всего. Да, Концу, как предсказано пророками, будут предшествовать бедствия, войны и т.п. Но они есть всего лишь симптомы, указывающие на его скорое приближение: зеленеющие ветви смоковницы указывают на наступающее лето. Но сам Конец, что Конца как и что смерти нисколько не определяются через симптомы их наступления. Ведь симптомы, как впрочем, и всё то, частью чего они являлись и по законам чего протекали кончится, как только Конец наступит.