Ритм как дыхание живого текста

«Ударение называют душой речи не только потому, что оно вносит настоящее понимание в речь, но также и потому, что ударение непосредственней, чем что-либо другое в языке, является дыханием чувства, сопутствующего речи».
«Язык есть как бы внешнее проявление духа народов: язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождествен-ное».
Вильгельм фон Гумбольдт


Слов «дух», «душа», «дышать» являются различными по своему зна-чению, но этимологически близки друг другу, потому что имеют общий родственный корень. Однако есть между ними и семантическая слитность. Каждое из названных слов имеет отношение как к Миру в целом, так и к Человеку, и к Тексту. Объединяет все три явления – Мир, Человек, Текст – то, что они живые, а также тесно взаимосвязаны. Живой Человек порожден живым Миром, а живой Текст порождается живым Человеком. Их объединяют также одухотворенность и живое дыхание, основанное на ритме, который лежит в основе всего – Мира, Человека, Текста. Таким образом, ритм является основой энергии, что и составляет дыхание живого текста. С. Аверинцев справедливо утверждал, что ритм речи является такой «формой», которая задана свыше. «Сам человек существует во взаимодействии своих ритмов: ритма дыхания, ритма, идущего от смены дня и ночи, рит-мов, порождаемых метаболическими процессами; лунного цикла женского организма… Мягкое, поэтическое общение с природой – это взаимодействие ритма человека с ритмом Мира». Об инстинктивных ритмах писал. А. Рембо: «Я придумал цвет гласных! А – черный, Е – белый, И – красный, У – зеленый, О – синий. Я установил движенье и форму каждой согласной и льстил себя надеждой, что с помощью инстинктивных ритмов я изобрел такую поэзию, которая когда-нибудь станет доступной для всех пяти чувств. Разгадку я оставил за собой».

Одновременно с этим «все, что есть, обладает энергией. … Энергия толовой шашки являет себя во взрыве. Энергия куска хлеба – в часе тяжелой работы каменщика. Энергия Солнца – в могучем излучении и притяги-вании планете» . Художник Василий Кандинский говорил о пульсации художественного произведения, называя ее первородной силой. И это наблюдение свидетельствует о всеобщности явления: «Анализ художественных элементов, помимо своей научной ценности, связанной с точной оценкой элементов в отдельности, перекидывает мост к внутренней пульсации произведения» .

Энергия текста – это энергия автора, которую он в свою очередь черпает извне, как и ритм. Может быть энергия восторга. Или энергия грусти. Читатель явственно ощущает ее при чтении, потому что он находится в том же творческом состоянии, что и писатель. Совпадает их энергия, т.е. ритм (дыхание). В бездарном тексте энергия отсутствует. Этим талантливый текст отличается от текста графомана. В тексте графомана есть, конечно, языковые особенности, но все равно это мертвое произведение, без энергии. Генрих Сапгир попытался в своих стихах (цикл «Дыхание ангела»), как нам кажется, показать исходную пульсацию, исходный ритм как дыхание. Например, в стихотворении «Конец света»: «(вдох) / свет / (вы-дох) / конец света». Приведем пример стихотворения «Чу!»: «воздух дышит / за стеной дышат / голуби дышат на крыше / крыши дышат на солнце / листья на солнце дышат / дышат мысли / а это дышу я / а это не дышит покойник / ветер эфирный дышит» .

Ника Турбина, пытаясь объяснить свой невероятный феномен, говорит именно о ритме, как и говорили об этом поэты и писатели, жившие до нее и живущие после: «Сначала слышится напев, далекий, будто летящей по степи струны. Мощь простого слова утверждается вместе со звуками уходящего белого дня». Стихи, приходящие среди ночи к девятилетней девочке, наполнены энергией ритмичного дыхания (энергия = дыхание = ритм), они одновременно глубоко духовны (духовность – это дыхание Бога):

Срубленные рифмы,
Срубленные фразы,
Срублены деревья –
Повалили лес.
Стон стоит,
Отчаянно
В плаче рвутся ветви.
Но и мало этого –
Листья подожгли!
Не пишитесь, строки,
Иль пишитесь в небе.
Ведь бумага кровью
Вся обагрена .

Ритм ее стихов неровный, как может быть неровным дыхание взволнованного человека, человека, впервые познающего мир: «Я стою у черты, / Где кончается / Связь со вселенной. / Здесь разводят мосты / Ровно в полночь – / То время бессменно» .

И. Романов, анализируя ритмику стихотворений Иосифа Бродского, говорит о внутреннем движении, продиктованном энергией анапеста. Личностное отношение, по мысли исследователя, проявляется в ритмических нарушениях структуры классического амфибрахия .

И.А. Есаулов утверждает мысль о могуществе Слова (в основе которого – энергия) в прозе Гоголя: «Твердая уверенность в могуществе Слова зиждется на уподоблении его «гудящей колокольной меди».

Ритм – это всеобщая заданность, это своеобразная обреченность. Но задача автора – «попасть» в ритм Мира, чтобы совпасть с ним. Вряд ли можно добиться этого осознанно. Ошибка, наигрыш сразу будут видны искушенному читателю. В момент неосознанного озарения совпадает дыхание Человека и Бога: «Он (экстаз. – Г.А.) возникает от ощущения слияния с предметом через обретение с ним общего дыхания – единого ритма. Наше современное искусство, особенно музыка, - не направлено ли оно на раскрытие подобных же возможностей у человека, задавленного концептуализированным отношение к бытию?» Не это ли общее дыхание возникает и при чтении молитв, когда ритмично чередуются вдох и выдох, как учит пневматика.

И. Бунин свое стихотворение так и назвал – «Ритм»:

Часы, шипя, двенадцать раз пробили
В соседней зале, темной и пустой,
Мгновения, бегущие чредой
К безвестности, к забвению, к могиле,

На краткий срок свой бег остановили
И вновь узор чеканят золотой:
Заворожен ритмической мечтой,
Вновь отдаюсь меня стремящей силе.

Раскрыв глаза, гляжу на яркий свет
И слышу сердца ровное биенье,
И этих строк размеренное пенье,
И мыслимую музыку планет.

Всё ритм и бег. Бесцельное стремленье!
Но страшен миг, когда стремленья нет .

Ритмом становится основа существования героя А. Слаповского «Я – не Я»: «…я Бог, каркас прочен, каркас самолетного крыла, планера, обтя-нутый яркой материей, взлетаю – х-х-х-х-х-х-х-х-х-х – ритм, ритм, только ритм, ритм, ритм, мы вдвоем, мы вдвоем, ритм, ритм, ритм, уже любовь близка, близка, ритм, ритм, ритм, твоя рука, твоя рука, ритм, ритм, ритм, только глаза и близкие губы…»

Ритм как дыхание живого текста – это отражение связи между относительной личностью (Я) и абсолютной личностью (Бог), которое происходит с помощью посредника – Слова. Таким образом, одновременно с названными проблемами возникает еще одна – проблема условности Мира, что привело к условности грамматического выражения рассказчика-повествователя . Что обозначается в тексте (и в жизни тоже) местоимением «Я»? Обозначается ли этим словом истинное «Я», т.е. единство духовного и телесного? Или же под личным местоимением имеется в виду обыкновенный человек, даже и не высоко духовный? Конечно же, следует говорить об условности грамматического лица. «Сознание – крошечное зеркало, где отражается только внешность людей. Поэтому личности в ан-тичном космосе отведено не много места. Платон предпочитает говорить «мы», полагая, что единство – залог силы» .

Энергия и энергетика языка привлекали внимание лингвистов, фило-софов, физиологов издавна и продолжают волновать до сих пор. Гумбольдт говорил об энергии как о языковом процессе. Об энергетической теории речи писал несколько лет назад В.Г. Таранец: «Принцип ритмичности присущ вообще нервной системе человека и животного. Эта физиологическая характеристика … находит прямое отражение в речевых единицах». Т.В. Матвеева пишет об энергетике и энергии текста: «Исходный импульс создания текста – цель автора, собственно текст – это воплощение речью движения к цели, направляемое авторской волей. … В плане раз-граничения психолингвистического и собственно лингвистического аспек-тов явления следует, вероятно, различать энергию как психолингвистическую категорию (авторская энергия, энергия авторской воли, энергия личности) и энергетику как текстовую категорию: авторскую энергию, воплощенную в речевой материи текста» .

Очевидно, можно сделать вывод, что ритм и энергия безусловно близки друг другу, и в то же время ритм и энергия (= дыхание) – это явления всеобщие, свойственные Миру, Человеку и Тексту.

 Налимов В.В. Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье. – М., 2000. – С. 83.
 Рембо А. В Зеленом Кабаре. – М., 2005. – С. 284.
 Веллер М. Всё о жизни. – Санкт-Петербург, 2005. – С. 177.
 Кандинский В. Точка и линия на плоскости. – СПб., 2005. – С. 68.
 Сапгир Г.В. Неоконченный сонет. – М., 2000. – С. 256.
 Там же, с. 258.
 Турбина Ника. Чтобы не забыть: Стихотворения, записки. – Днепропетровск, 2004. – С. 336.
 Турбина Ника. Указ. соч., с. 57.
 Там же, с. 21.
 Романов И.А. Ритм и метр современного поэтического текста (на примере творчества И. Бродского). – Чита, 2006.
 Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. – М., 2004. – С. 242.
 Налимов В.В., указ. соч., с. 84.
 Бунин И.А. Собрание сочинений в четырех томах. Том I. – М., 1988. – С. 121.
 Слаповский А. Я – не Я: Роман. – М., 2005. – С. 251.
 О слове как посреднике между относительной личностью и абсолютной личностью говорит, ссылаясь на А.А. Мейера, Г.М. Васильева. См.: «Хор блаженных младенцев» в русской и европейской традиции». – Духовные начала русского искусства и образования: Материалы V Всероссийской научной конферен-ции с международным участием / Сост. А.В. Моторин. – Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого, 2005. – С. 254.
 Ахметова Г.Д. Об условности грамматического лица в художественном повествовании / Stylistyka – XIV, Opole, 2005. – С. 587 – 600.
 Ортега-и-Гассет Х. Две главные метафоры // Теория метафоры. – М., 1990.
 Таранец В.Г. Энергетическая теория речи. – Киев – Одесса, 1981. – С. 8.
 Матвеева Т.В. Энергетика текста // Известия УрГУ. - № 17. – Гуманитарные науки. – Выпуск 3. – Екатеринбург, 2000.