Тот, кого нельзя называть

Тот,кого нельзя называть,медленно шёл по занесённой осеннеми листьями мостовой – в это время он был один на дороге,что в общем ничуть не мешало Неназываемому наслождаться долгожданной возможностью подумать в тишине и спокойствии.Безмятежность затерянной в старом городе улицы нарушал только шелест листьев и гул ветра в изогнутых трубах низких домов – но он,как и любой естесственный звук,лишь усиливал ощущение полного небытия – доброго одиночества,когда спустя много лет не спишь по ночам и забыл,как это : чувствовать единение с собой,не ощущать на спине чей-то взгляд и чью-то руку,копающуюся в твоем сердце - когда забыт и никому не нужен.Удивительно – но в этот вечер никто не вспоминал того,чьё имя проклято,за что последний и благодарил Всевышнего – мелкая формальность,учитывая что в какие-либо заслуги оного идущий по мостовой давно не верил.

Тот,чьим именем пугают маленьких детей,искренне загрустил бы,знай что Всевышний бодрствует сейчас – снова проклиная весь белый свет,в который раз спрашивая себя : «А зачем все-таки дал слабину и рассказал дураку Ною,как сделать ковчег и спасти свою жалкую душёнку от лап морских демонов?».Неназываемый тоже порой задавался этим вопросом – и иногда даже дулся на Всевышнего за эту непростительную оплошность,но что было свойственно тому,кого нельзя называть,быстро остывал.
 
Дойдя до здания городской ратуши,Неназываемый остановился.Все же то мгновенье,над которым где-то далеко за океаном посмеялась Вечность,закончилось : отозвавшись в голове гулом незнакомого голоса,а перед глазами – вспыхнувшими картинами.

Грязные облупленные стены,в некоторых местах порванные обои,давно потерявшие свой первозданный цвет.Гнилые зубы почерневших деревянных досок,скалящиеся из дыр в потолке.Оголенные провода,иногда подмигивающие пролетающим мимо каплям дождя.Наспех сколоченная табуретка - венец безнадежности,украшенный частями предмета,носившего когда-то гордое имя Стола.Мужчина – в лохмотьях,стоящий на коленях у маленькой иконы,заботливо прикрытой от дождя абажуром от потерянной в царящем раздоре лампы.Мужчина неистово шептал что-то,прижимаясь трясущимися в агонии покидающей его веры губами,к ладоням.

О чем старик просил того,кто слышит твои мысли,стоящий у дубовой двери ратуши не слышал.Ему хватало белого шума в голове и видений перед глазами – за годы жизни «не здесь и сейчас»,а «там где-то»,он давно приучил себя не прислушиваться к чужому горю – спасибо Всевышнему,ему хватало и своих забот.

Услием воли приглушив цвета мелькающих картин,Неназываемый открыл дверь и вошёл в здание.В это вечер здесь должны были собраться высшие священносужители потерянной на карте страны,обсуждая планы на будующий год.Если бы бедные люди знали,насколько давно старый,измученный вечно смеющейся Вечностью старик перестал обращать внимание на их молитвы,они бы наверное разом посходили бы с ума.

Случись так – и тот,чье имя нельзя называть,искренне рассмеялся бы.Но он не собирался собственноручно портить карточный домик человеческого счастья,хотя в глубине души и верил,что когда-нибудь все изменится.Сняв перчатки с рук,тот,чьё имя забыто в веках,открыл дверь зала заседаний и вошёл внутрь.

Десятки голов,тут же обернувшихся к вновь прибывшему,замерли в немом удивлении и непонимании.Немного смутившись,Неназываемый сел за свободный стул и снял широкополую шляпу,положив её на стол перед собой.Проскользив взглядом по лицам присутствующих,тот,чьим именем пугают детей,тяжело вздохнул.Собравшись с мыслями и вкратце вспомнив основные тезисы своей речи,которую он готовил в течении нескольких месяцев до собрания,Безымянный встал.Поклонившись присутствующим,представился и заговорил.

***

Через несколько часов,в полумраке освещенной лунным светом комнаты,Неназываемый поднялся со стула.Последний раз осмотрев комнату с телами почтенных старцев,что в удивительной для этого времени года теплоте начали уже неприятно смердить,вышел прочь.

Тот,чье имя не принято называть вслух,надвинул шляпу на глаза и засунув руки в караманы,медленно побрел по ночной мостовой в сторону городских окраин.Он подумал,что люди сами создают себе кумира.«А так же его антипода.» - услужливо добавила вдруг заговорившая в голове Вечность.Неназываемый грустно улыбнулся,когда вдруг понял,что не слышит надрывистый смех давней знакомой.

«Видимо,даже незыблемое умеет грустить» - решил он,закуривая.«Хотя незыблемое ли..?»