За горизонтом горит огонь

 
 1
 
 
 1
 
 Успешные люди к тридцати годам своей жизни имеют, как правило, немало достижений. Высокое положение в обществе, уважение коллег, квартиру и дачу, престижную иномарку, ежегодный семейный отдых на Лазурном Берегу или на Пальма де Майорка. И, самое главное, конечно, благополучную фамилию. Это означает любящую жену - красавицу с каким-нибудь дипломом и благовоспитанных детей, устроенных в престижном колледже.

 Владимиру Петровичу Быкадорову, в отличие от некоторых его знакомых, в день тридцатилетия пришлось, пожалуй, подумать не о том, чего достиг, а скорее о том, чего не получилось. Карьера его абсолютно не интересовала, хотя на работе он считался хорошим специалистом по обслуживанию кассовых аппаратов. Семьей и детьми не обзавелся, предпочитая домашним хлопотам чтение Кафки, Джойса и Вульф. Деятельность политиков и энтузиастов общественников вызывала у него некоторую брезгливость. Посему, он не смотрел телевизионные новости, да и телевизора никогда не имел.
 А вот хобби у него было – изучение энциклопедий и справочников. Он наизусть знал удельные веса нефтепродуктов, характеристики стрелкового оружия, флаги государств мира, классификацию драгоценных камней, рыночные котировки «голубых фишек» и ещё много чего. А по части кулинарных рецептов ему не было равных. Жил он в однокомнатной квартирке, доставшейся от бабушки. Но гораздо ценней квадратных метров было наследство, оставленное родителями: скромность, честность и то, что в прежние времена ценилось больше всего - добропорядочность. Его всегда заботили окружающие люди и он всегда готов был сострадать. Он легко входил в положение попавших в неприятную историю или, не приведи бог, беду. Ему делалось стыдно, когда при нем обижали беззащитного или слабого человека, он всегда вставал против несправедливости или черствости, подлости или обмана. Может быть, из-за этого у него не было близких друзей. Его уважали, с ним считались, его ценили… Но не очень любили.

 Сложно складывались у него и отношения с женщинами. Мешала застенчивость, хотя женщины находили в нем какое-то своеобразие и  тянулись к нему. Он, порой, подумывал о женитьбе и, в конце-концов, настроился очень решительно, но неожиданно заболел. Болезнь, на первый взгляд, казалась не очень серьезной, – что-то там с нервами.Он стал плохо спать по ночам, но главное, что его тревожило, так это какое-то новое видение людей. Стоило посмотреть на человека и он как-бы проникал в его глубинную сущность: знал его прошлое, понимал его мысли и мог почти наверняка предсказать , что произойдет с этим человеком в течение ближайщих двух-трех часов. Владимир Петрович  обследовался в поликлинике и больнице, но врачи никакихособенных измерениф в его организме не находили. Пришлось принимать таблетки от бессоницы, это на какое-то время помогло,  но, потом, почти каждую ночь, ему стал сниться странный сон.
 Он один в степи, за спиной безымянная речка с невысоким глинистым берегом, жёлтой  водой и зарослями камыша. А впереди равнина, покрытая скудной, то ли вытоптанной, то ли увядшей низкорослой травой, с редкими островками серебристой полыни и мягкого ковыля. Небо затянуто плотными серыми облаками, которые с каждой минутой опускаются все ниже и ниже, приближаясь к недостижимому горизонту. А там, вдали уже нет ни земли, ни неба, – сплошная, иссини черная тьма.

 Стихло всё. Ни ветерка, ни малейшего движения воздуха. Смолкло кваканье лягушек, замолчали цикады, разбежались по своим укрытиям полевушки. Степь замерла в напряженном ожидании. Ещё мгновение и резкий порыв ветра пригнет полынь и повалит ковыль, взметнет в небо и закрутит сыпучую землю и светлую пыль, смешанную с листиками спорыша и стеблями сухостоя и погонит рожденный им смерч туда, где наберет он, может быть, силу и натворит немало бед. Заворочался где-то в тучах, как в одеяле, проснувшийся гром, покатился по небесам с нарастающим рокотом. Ослепила вдруг случайного путника яркая белая вспышка, раскололось небо, и громыхнуло так, будто вся артиллерия планеты дала залп в честь непокорной и неистовой стихии.

 Первые тяжелые капли падают на сухую, растрескавшуюся землю. Шум дождя усиливается, и степь накрывает вертикально падающий водяной занавес. В считанные секунды Владимир Петрович вымок до основания. На нем нет одежды, и, тем не менее, он не испытывает никакого дискомфорта или стеснения. Он не видит своего тела и не задумывается, поэтому, над наготой своей. Человек в растерянности, и никак не может понять,– зачем и почему он здесь, слабый, одинокий и беспомощный перед силами природы. Он знает точно только одно, - там, дальше, до самого  горизонта, нет никого и ничего – ни людей, ни человеческого жилья, ни дорог. Мир покинут всеми и от этого ужас вселяется в душу Владимира Петровича.

 Страх подталкивает его, заставляет идти именно туда, в едва различимую даль, будто там уготовано какое-то укрытие и горит огонь, который защитит от мрака, сырости и холода. Дождь хлещет по лицу, из-за порывов ветра каждый шаг требует неимоверных усилий. Босые ноги скользят по грязи и силы покидают путника.
 И, в этот миг, появляется чувство, что рядом есть кто-то, есть человек, который поможет, поддержит, вместе с которым они выйдут туда, за границу непогоды, в светлый и солнечный мир. Владимир Петрович знает, что это женщина, но не видит её; она берет его за  руку; он ощущает  свежий и пряный аромат её кожи, запах мокрых волос и слышит голос:
- Там, за горизонтом, для нас горит огонь.

 Страх проходит, становится почему-то легко на душе и появляется надежда, что они придут туда, где их непременно ждут.   Владимиру Петровичу становится спокойно и тепло, он засыпает до утра сном счастливого и беззаботного человека. Но сон остается в памяти, не забывается и не дает покоя. Расшифровка из сонника, который посмотрел Владимир Петрович в библиотеке, мало чего прояснила: следовало ждать перехода к новому состоянию, живительный дождь с грозой сулил неожиданную радость и возрождение, после чего неминуемо последуют потеря или утрата.
 2
 В тот день Владимира Петровича пригласил к себе на вечеринку друг его детства. Когда-то они жили в одном дворе и учились в одном классе. Владимир Петрович хотел, было, отказаться, но потом решил, что встреча с приятелем может оказаться полезной. Захотелось немного отвлечься и от мыслей о здоровье, и от одиночества. В назначенное время нажал он кнопку дверного звонка и оказался в объятиях самого хозяина. После приветствий прошли в зал. Не все ещё собрались, но бутылки уже были откупорены и фуршетный стол накрыт.
 
 И тут Владимир Петрович обратил внимание на молодую женщину, которую никогда в этой компании не видел. Она была, безусловно, красива: абсолютно правильные пропорции лица, красивая форма рук. Небольшой прямой нос, полные губы и серые глаза, затененные длинными ресницами. Свободного покроя черное платье с перламутровым отливом, которое не скрывало, а скорее подчеркивало совершенные формы её тела. И, тем не менее, это было только общее ощущение, какие-то особенные черты образа не запоминались.

 Владимир Петрович изобразил галантный полупоклон и представился:
- Быкадоров, Владимир Петрович. Специалист по электронике. Позвольте присесть рядом с вами.
Женщина ничего не ответила, только слегка наклонила голову. Быкадоров принял это, как разрешение, и отреагировал соответствующим образом: поудобнее устроился на диване рядом с незнакомкой и налил в бокалы золотистое шардане. Разговор не получался, всё сводилось к односложным и пустым вопросам и ответам. Иногда Владимир Петрович жестами или мимикой пытался привлечь внимание хозяина, чтобы подключить его к беседе и деликатно выяснить, что представляет собой новая знакомая. Но старинный друг был постоянно занят многочисленными гостями и, будто намеренно, не замечал отчаянных сигналов своего приятеля.

 А Быкадорову, тем временем, стало не по себе; показалось, что некто неведомый нашептывает ему: здесь нельзя оставаться, уходите сами и заберите даму с собой. Владимир Петрович поднялся:
- Пойдемте со мной, нам надо уйти отсюда.
Женщина нисколько не удивилась, отставила бокал, грациозно приняла протянутую руку и, с королевским величием, последовала за Быкадоровым.
 И тут Владимир Петрович явственно услышал уже знакомую ему фразу:
- Там, за горизонтом, для нас горит огонь.
Владимир Петрович мог бы поклясться, что никто ничего подобного не говорил – остальные гости пили вино, грызли яблоки и вели совершенно отвлеченные разговоры.

- Послушайте, вы были со мной в степи?
- В какой степи? Мы познакомились час назад. Сидели в компании, пили вино, болтали о каких-то пустяках. Я ничего не знаю о вас, но , честно говоря,  ожидала нового интересного знакомства.  Я знала, что мы непременно сегодня должны были встретиться.
- Странно, мне показалось, что нас с вами где-то ждут, и мы туда опаздываем. И, кроме этого, я чувствую, что мы давно знакомы и вам надо мне что-то рассказать.
- О чем вы? Я медицинская сестра, одинокая женщина. Замужем пробыла всего четыре дня и так давно, что забыла даже внешность своего мужа. Что я могу вам сказать? Хотя у меня иногда бывает ощущение, что я совсем не такая уж самостоятельная, и меня кто-то ведет, и командует мной. Сейчас это вы. Куда мы идем?

 Быстро темнело и зажглись редкие уличные фонари. Владимир Петрович не задумывался, куда вести загадочную женщину, - конечно, к себе домой. Он взял незнакомку под руку и почему-то подумал, что первое попавшееся такси останавливать нельзя. Сзади неожиданно вспыхнул свет фар и раздался требовательный автомобильный сигнал. Быкадоров оттолкнул спутницу в сторону подъезда и прижал её к себе, как бы закрывая от проезжей части дороги. Женщина вскрикнула:
- Что вы делаете? Не ожидала от вас, вы показались мне деликатным человеком.
- Молчите пока. Пусть такси проедет. – И в этот миг почувствовал Быкадоров такой знакомый, и едва ощутимый пряный аромат кожи, запах мокрых волос и насыщенного озоном воздуха. Как во сне, в степи. Почему-то закружилась голова, и сладко защемило в груди.

Такси проехало мимо. Далеко, впереди, мелькнули красные огоньки и скрылись за поворотом.
 Владимир Петрович вдруг подумал, что всё происходит как-то очень быстро, а он никак не может понять, что с ним происходит, кто эта женщина и даже не знает как её зовут.
- Извините меня, я веду себя, может быть несколько странно, но мне кажется, что всё это не случайно, есть в этом какой-то неясный  смысл.  Скажите , как вас зовут?
- Это не имеет сейчас никакого значения. Выберите, какое нравится вам, я приму любое имя. Нам назначено быть вместе, а все остальное не играет роли, в том числе и наши имена. Но, знаете, вы мне стали как-то ближе, вроде, и в самом деле, мы были с вами когда-то знакомы.
Владимир Петрович промолчал, вышел на дорогу и поднял руку, останавливая автомобиль. Сердце его стучало в ожидании развязки, как счетчик таксомотора.
 
 3

 Через двадцать минут мужчина и женщина, прижавшись друг к другу, поднялись на четвертый этаж.
- Вот здесь я живу. Не смущайся, будь хозяйкой. А это что? – Владимир Петрович взял со стола стеклянный, отсвечивающий радужно перламутровым цветом сосуд необычной формы. Похожий на литровую бутылку с загнутой горловиной без наливного отверстия. Горловина проходила сквозь стенку сосуда и уже, там, внутри, принимала форму граммофона и раскрывалась, как цветок лилии, образуя наружные стенки бутылки. – Я где-то видел такую штуку. Вспомнил, это называется «бутылка Клейна». Односторонняя поверхность в трехмерном пространстве!

- Это моё, - ответила женщина. Голос её становился всё тише и тише:
– Эта, как ты сказал, бутылка, обладает огромной энергией. Я не знаю , откуда она берется, но она всегда появляется где-то возле, и тогда я впадаю в какое-то гипнотическое состояние. Я говорила, что мной кто-то управляет.
- Не смешно. Но  откуда она появилась? У тебя ничего не было в руках, когда мы уходили.Ты, что, джин из кувшина?
Женщина взяла сосуд из рук хозяина квартиры и поставила его на подоконник. Владимиру Петровичу показалось, что его гостья на самом деле впадает в транс: движения её замедлились,а глаза приобрели особенный блеск.

 - Вселенная мертва и бесконечно холодна. Но мир может сжиматься до размеров пшеничного зерна и расширяться до солнечных галактик. Он живет сам и дает тепло всему живому. Мир и вселенная – это извечный антагонизм, в них действуют разные законы, и в их противоречии природа их единства. Когда ты прозреешь, ты поймешь, о чем идет речь, и тогда узнаешь больше.

Губы женщины были неподвижны, и Владимир Петрович вдруг понял, что он ничего не слышит, а получает сигналы, поступающие непосредственно в мозг, где они преобразуются в образы и воспринимаются как звуковые послания. Голос околдовывал, его хотелось слушать ещё и ещё.

 Неожиданно женщина положила  руки на плечи Быкадорову и слегка прижалась к нему. Она излучала расслабляющее тепло, и Владимир Петрович почувствовал легкое возбуждение, которое быстро нарастало от прикосновения к трепетному телу. Губы торопливо искали ласки и находили её в ответных поцелуях.

В эту ночь Владимир Петрович не видел снов, он не спал вообще. Под утро, когда синий свет забрезжил в окне, и проявились очертания предметов, он, наконец, задремал. И услышал знакомый голос:
- История человечества – это история ошибок. Люди – источник вдохновения, творчества, энергии. И они же источник порока, ненависти, зла. Они, совершая или подвергаясь насилию, не воспринимают его сами, как предупреждение, или наказание. Содом и Гоморра, Всемирный потоп, мор и голод, войны и землетрясения ничему не научили человечество.
Быкадоров просыпается. В гипнотическом состоянии он внимает совсем обычным и, в то же время, загадочным речам. Его женщина тихо спит. А заданная программа биологической передачи информации работает во взаимодействии с мозгом и заполняет память Владимира Петровича.

- Человек, созданный Владыками мира, оказался неспособен к автономной, разумной и саморегулируемой деятельности. Величайший эксперимент оказался под угрозой срыва. Но от него зависит спасение мира. Искать другие пути поздно. Владыки хотят отрегулировать систему изнутри, эволюцией мышления и установок подвести людей к пониманию необходимости признания власти внеземного происхождения. Это должны сделать Созидатели и ты - один из них, ты избран Владыками.

Неожиданно женщина села и, не открывая глаз, положила руку на горячий лоб Владимира Петровича. И любовь, как сладкая боль пронзила его сердце и осталась навсегда.

- Я всего лишь Проводник, одна из нескольких тысяч. Наше дело помогать Созидателям и привести вас к Владыкам. Мы выполним своё предназначение и уйдем. А ваше время, время Созидателей, впереди. И пока оно не придет, вам предстоит многое познать. Вы узнаете настоящую историю вселенной, тайны звезд и планет. Вам откроется взаимосвязь света и тьмы не в примитивно физическом смысле, а в понятиях метафизической философии. Вам предстоит понять, что есть истина, и что есть суета. Не я говорю сейчас с тобой, а тот, кто избрал меня своим Проводником, кто послал тебя ко мне. Когда вы будете готовы, придут Владыки и призовут вас. И вы исполните свою миссию – подготовите людей к  появлению новых законов и новому обустройству мира.
 Женщина замолчала. В комнате стало совсем светло и Быкадорову показалось, что свет исходит от его возлюбленной, становится ярче и ярче и, вдруг, гаснет. Владимир Петрович один в комнате. Он не верит, что всё кончилось, он твердо знает, что любовь не уходит так просто. Набирает номер телефона своего школьного товарища и, дождавшись ответа, спрашивает:
- Ты помнишь, я ушел от тебя с женщиной? Кто она такая? Мне очень надо её разыскать. Как её имя?
- Не знаю, не было никакой женщины, ты пришел один, но выглядел странно. Я даже подумал, не заболел ли ты? И ушел ты один, почти сразу, мы и поговорить не успели.

- Скажи мне, ты ничего необычного у себя не замечаешь? Подумай!
- Да нет, всё как всегда. Кроме тебя. Вот ты, да, ведешь себя как-то не так. Ты не заболел?
- Нет, все в порядке, я сейчас подъеду к тебе и всё объясню.
Через пол часа Владимир Петрович влетел в квартиру своего друга, перепугав того донельзя. И сразу увидел, то, что и ожидал. В буфете, под стеклом, стояла перламутровая «бутылка Клейна».
 4
 
Ночью Владимиру Петровичу приснился всё тот же сон – черная степь, непогода и одиночество.