Первомайские страшилки

«Постулат Жуховицкого».
В эпоху развитого социализма, когда подписка на журнал «Работница» была лимитирована (ограничена и не всем счастливчикам доставалась), Леонид Жуховицкий с уверенностью преуспевшего в жизни человека заклеймил нас, неудачников, своим афоризмом: «Жизнь справедлива и каждый получает то, что заслуживает». Теперь я не думаю, что он являлся автором формулировки, но то что он был уверен в её правоте, не вызывало сомнения. После этой фразы и этой статьи, «Работницу» я не читаю уже двадцать с лишним лет – так силён был удар по моему самолюбию. Прошли годы, но до сих пор я не согласна с этим «постулатом Жуховицкого» (так я называю его высказывание). Жизнь всё это время только и делала, что подкидывала мне доказательства ошибочности этого утверждения. За последние годы несостоятельность этого утверждения стала особенно очевидной. Вот она - высшая справедливость! Талантливые педагоги и врачи работают в нашей стране за кусок хлеба без масла, наша молодёжь используется, как пушечное мясо при разрешении непонятных военных конфликтов и как рынок сбыта наркотических средств, а всё остальноё население – это всего лишь марионеточный электорат очередных выборов. За каждой из этих общих фраз бесконечное множество трагедий.
Посёлок – призрак.
В этот населённый пункт со странным названием – посёлок стекольного завода имени Первого Мая я попала по воле распределения в 1971 году. До сих пор он входит в состав Конаковского района, хотя добраться до Твери значительно проще, чем до районного центра, расположенного на другом берегу Волги. Правда, в 1971 году путешествие до Твери могло оказаться многочасовым, не смотря на то, что номинально расстояние между двумя пунктами было таким же, как и теперь – 57 км. Я лично преодолела 57 км за 6 часов, добираясь до Калинина. Вы думаете пешком? Нет, конечно, на грузовой машине. Первые 12 км водители только и делали, что разыскивали трактора. Выезжали из одной бездонной лужи и тут же попадали в другую, не менее бездонную. Парадокс жизни в том, что теперь есть дорога, но нет самого завода, который в советские времена успешно выпускал весьма изысканные флаконы для парфюмерной промышленности Прибалтики. В период приватизации он был продан, естественно с условием сохранения производства, неизвестному лицу кавказской национальности. Контролировать условие никто и не думал. Хозяин растаял, как мираж и вместе с ним растаяли и сырьё, и готовая продукция, и оборудование, и даже гора битого стекла, где постоянно паслись приезжие детишки в поисках бракованных флакончиков. Большой посёлок остался не у дел. Был здесь в советские времена совхоз, но он существовал только за счёт шефской помощи, так как зарплата на заводе была больше, и желающих крутить коровам хвосты не находилось. Все жители посёлка теперь разбиты на три неравные части: первая группа тянется из последних сил, разыскивая временный приработок, где только можно - продажа молока, ягод, грибов, временная работа у дачников, и забытое ныне понятие «отхожий промысел» (заработок на стороне, вдали от дома); вторая группа гонит самогонку и торгует ею, принимая в оплату абсолютно всё – дрова и дары леса, рыбу и украденное тряпьё; третья группа промышляет воровством у родных и знакомых. Всё население посёлка не живёт, а выживает. Вот такая справедливость свалилась на всех жителей посёлка одновременно. О некоторых из них я и хочу рассказать.
Само совершенство.
С Анной Ивановной Гусевой судьба свела меня в Первомайской средней школе. Она была учителем начальных классов. К нам, предметникам, не имела никакого отношения, но она была единственным человеком, который поздравил меня с началом трудовой деятельности и подарил цветы. Те, кто хоть раз в жизни принял активное участие в организации начала учебного года, поймут, что трудно вспомнить о такой мелочи, как этика поведения. Те, кто не знаком с эти сумасшедшим днём, представьте, что до Нового года час времени, а вы ещё в пути.
Спокойствие и уравновешенность Анны Ивановны была для нас молодых и эмоциональных загадкой и недостижимым идеалом. Непонятно было, откуда в этой женщине такое море искренней доброжелательности. Жизнь её была тяжела и судьба её не баловала. Всю свою жизнь она проработала в этой школе, учила ребятишек и тут же ушла на пенсию и до сих пор живёт в том же посёлке. В 1941 году, как многие она проводила мужа на фронт и вскоре получила похоронку. Через полгода муж вернулся домой живой, но тяжело контуженный. Нет, он не спился, как многие в этом посёлке, но последствия контузии постоянно преследовали его. Работники аптеки точно знали, когда Гусевы собираются клеить обои или красить полы – Анна Ивановна за месяц начинала приобретать валерьянку, без этого средства договориться с мужем о мелочах ремонтного процесса не представлялось возможным. Но терпенью её не было предела - никто ни разу не слышал, чтобы она повысила голос. Сейчас жизнь её ещё больше осложнилась: у мужа тяжёлый склероз, трудно существовать на грошовую пенсию, не прибавил сил возраст и самое большое несчастье, которое только можно придумать для родителей, смерть младшего сына - инфаркт. Находятся люди из числа её бывших выпускников, которые приходят к ней, с намерением что-то украсть и некоторым это удаётся. Анна Ивановна говорит о них с горечью. Согласно жестокому постулату «Жуховицкого»: «Каждый получает то, что заслуживает. » Не знаю, что думает по этому поводу сама Анна Ивановна, но я уверена, что такой редкий человек заслуживает совершенно другой жизни и совершенно другого отношения со стороны окружающих.
Сын – враг.
Тётя Лида работала на заводе в «матилке» - так назывался цех, где при помощи серной кислоты флаконы становились матовыми. Производство было вредным, и на пенсию она вышла рано, но продолжала работать, поэтому денег было достаточно. Оба сына женились и уехали в Москву. Когда началась полоса неудач она и сама не знает, толи когда умер муж, толи когда один из сыновей развёлся и начал пить, толи когда она ослепла, да разве в этом дело. Сын пил всё больше и больше, отнимал у неё пенсию, продавал продукты, которые приносили сердобольные соседи. О работе не могло быть никакого разговора, все мысли великовозрастного балбеса были сосредоточены на выпивке, позже на желании опохмелиться, а потом читай сначала. Если денег или предметов обмена не удавалось достать, сын бил мать и слепая старуха стала прятаться от него в подвал. Младший сын приехал за матерью и забрал её к себе в Москву. Старший поживился и от этого: успел снёсти самогонщикам все продукты, которые брат купил к столу. Выживет ли он в эту зиму – ни картошки, ни дров у него нет. Допустим, хоть это и жестоко по отношению к любому человеку, что он это заслужил. Но мать, подарившая ему жизнь, разве она заслужила такого отношения с его стороны?
Железная леди.
Тётю Зою не миновали горести и беды. Умер муж, и двух детей пришлось воспитывать одной. Сын, не отслужив в армии, разбился недалеко от посёлка вместе с мотоциклом. Удар был слишком силён и Зоя запила. Но недаром я назвала главу железная леди. Ровно через пол года она опомнилась и теперь единственное её лекарство от депрессии работа. Попробуйте. Её дочь мне рассказывала, что приедет в гости к маме поплакаться в жилетку, а та ей: «Сейчас не время. Давай в огород. Давай на кухню. В подпол.» И когда все дела переделают, хотя я не верю в возможность такого факта в сельском доме, дочь уже и позабыла, о чём хотелось поплакаться – желание только одно: лечь и уснуть и от бессонницы никакого следа. Но ведь и этой сильной женщине хочется внимания, тепла и ласки и разве она не заслужила этого своей трудной жизнью и не заплатила высокую цену? Ответа нет.
Постулат «Жуховицкого» не работает, значит это не постулат, а ложное утверждение!

Трагическое подтверждение несправедливости бытия написанное талантливо - Алекс Сергеев "Четыре секунды до вечности" http://proza.ru/2006/07/29-111

Иллюстрация Демотиваторы.ру страна. http://demotivators.ru/posters/tag/страна/?page=3