Воспитание сына

 - Мама, мы идем гулять.
Нет, дорогой, мы не идем гулять, мы бежим. Потому что через час стемнеет, и ты опять расстроишься, что мы мало погуляли. Мало «покачелились» и совсем не успели «отпарковаться». Что бы мы делали без нашего парка?
Надеюсь, что когда выпадет снег. А рано или поздно это все-таки произойдет. Или в этом году зимы не будет? Так вот, когда выпадет снег, я поставлю тебя на лыжи. И себя. Рядом. И засечем время. Кто первый упадет. На попу.
 - Мамочка, я уже пописал. Надень мне штаники. Мамочка-а-а!
Иду, радость моя ясноглазая, иду, моя зайчона.
 - Ты моя зайчона?
 - Я не зайчона. Я Матвей. Мне нинадцать месяцов.
 - Тебе три года и семь месяцев.
 - Мама, мне нинадцать месяцев. И два годиков.
Правильно, молодец, хорошо запомнил. Без году месяц, потому что с трех очень трудно «парковаться» на качелях. Дополнительные тридцать рублей. А так плати сорок за взрослый и сопровождай свое чадо, жаждающее покататься на паровозике, белом, с синей трубой. Из которой должен валить дым.
 - Мам, а почему дым закончился?
А его и не было. Это какой-то неправильный паровозик. У него нет колес, а вместо него – сплошные рельсы. Вот так он и катит по рельсам, по кругу с 12 часов до упора. Упор – это значит до последнего клиента.
Как-то мы с тобой припозднились и видели самого последнего клиента нашего парка. Большого пьяного дядьку, который изо всех тащил на качельку свою пятилетнюю дочь. Малышка честно упиралась и постоянно намекала на свою готовность идти домой. К маме.
Дядька злился, из правого глаза текла удивительно ясная и бесконечная слеза. Дочка сопела и отказывалась развлекаться. Ей хотелось домой. В конце концов, дядька не выдержал и отвесил дочери подзатыльник. Девочка расширила глаза и вдруг спросила своего отца-злыдню. Неожиданно ласково, совсем по-взрослому:
 - Мама от нас насовсем ушла?
Дядька кивнул и сел на качельку. Смотрительница аттракциона достала из зеленого клеенчатого кармашка цветастый платок и протянула новоиспеченному папе-одиночке.
 - Милок, ты пореви. На сердце легшее станет. Вот увидишь. Пореви. А глядеть не стану. Хош, я качельку запущу? Ты покачайся. И пореви. А мы пока с твоей дочуркой до кассы сходим. Нам скоро смену сдавать. Темно ужо. Ночка скоро. Спать пора. Тебя как звать, малая?

 - Мам, а почему дядя плакал? Ему было больно? Он ведь не упал. Я видел.
 - Нет, дорогой, он раньше упал.
 - Когда? Вчера?
 - Не знаю, может и вчера.
А может и раньше. Интересно, а почему она от него ушла? Вроде не урод, и одет хорошо. Спросить бы, а почему вас жена бросила? Может быть, и ответил. А я бы потом статью написала. «Сказ о ветреной красавице или почему женщины оставляют своих детей своим мужьям».
Да, а почему? Это же насколько муж должен достать жену, чтобы она свое родное дидятко кинула. Причем еще беспомощное, но уже понимающее.
Жаль девочку. Жаль, ведь все запомнит. И как мать чемодан собирала, и как отец на кухне стоял, сжимая в руке недопитую бутылку водки. И как мать толкнула кинувшегося под ноги ребенка. И девочка упала. И не успела добежать до окна, чтобы взглянуть в последний раз на самого любимого человека на земле.

 - Мам, я голоден. Нужно купить коктейльчик.
 - Но ты уже сегодня пил.
 - Я еще хочу. Я голоден.
 - Много нельзя.
 - А кто сказал, что нельзя?
Действительно, а кто сказал, что малыш не может выпить за день два коктейля. Он же все рано их «выбегает».
- Ну хорошо. Давай купим, но выпьешь дома. Вместе с кашей.
- Так невкусно.
Знаю. Но что я могу поделать? Я ведь взрослая. Я привыкла запрещать все самое вкусное и неполезное.
 - Мам, а чипсы можно?
 - Нельзя.
 - Чипсы с коктейльчиком. Это еще вкуснее. Давай купим и съедим вместе!
Я не могу. У меня диета. Я должна соблюдать диету. Чтобы быть… Быть стройной? Не смешите. В моем-то положении? Значит, фиг с этой диетой. Один раз живем. От одного раза не убудет. Точнее не прибавится
 - Давай. Только папе не говори. А то он меня заругает.
 - И по попе нашлепает.
 - Точно. Как пить дать нашлепает.
 - Только ты не плакай.
 - Не буду.
 - А если заплакаешь. Я тебя буду жалеть. Я тебя люблю. Ты моя мама. А я твой малыш.
 - Точно. Значит так, малыш, чипсы берем простые. «Русская картошка».
 - И два коктейльчика.
 - На два не хватает.
 - Мама, я с тобой поделюсь. Тебе крышечка, а мне стаканчик.
Прелестно. Вот вам и нерушимость диеты. А как все хорошо начиналось.
- Мам, а почему тетя продавщица хмурая? Ее никто не любит?
Действительно. Почему наши продавщицы до сих пор не улыбаются. Даже в супермаркетах.
 - Матвейкин, у нее, наверное, плохое настроение.
 - У нее болит животик. Надо таблеточку выпить. Чтобы сердцы не болели.
 - Сердце у нас одно.
 - Это плохо. Одно может сломаться. Или обидеться.
А ведь и, правда. Было бы у нас два сердца, а лучше три. Или нет – семь. По одному на каждый день недели.
 - Мам, я устал. Возьми меня на ручки. Как лялю.
 - Зайчик, у меня сумка. И потом ты такой тяжелый.
 - Я не тяжелый. Я маленький. Мне надо на ручки. Мама, возьми. Спаси меня.
 - От кого, заяц?
 - От усталаватого. А то он меня заберет. В заболелкино.
Кто бы меня взял на ручки. Епсель, какой же ты тяжелый.
 - Что, домой?
 - Новый мультик будем смотреть. Про Дональда. Как он с бурундучками жил. В одном дереве. Он их выгонял. А они его любили. Мам, а ты меня не прогонишь?
 - Зайчона, что такое говоришь?!? Конечно же, нет.
 - Тогда неси до домика. Я там спать буду. Скоро ночка. Мне не будет страшно?
 - Нет.
 - А почему нет?
 - Потому что рядом буду я.
 - Мама, а зачем папа купил маленькую кроватку?
 - Это для тебя. Скоро ты будешь спать один. Без меня.
 - Я не хочу. Я не буду.
 - Но рано или поздно это произойдет.
 - Не произойдет.
 - Но большие малыши должны спать в своей кроватке.
 - Значит, я еще маленький малыш. Ты же обещала.
 - Что обещала? Иди теперь ножками.
 - Не хочу ножками. Хочу как ляля. Не прогоняй меня! Мама!
 Зайчона, я не прогоняю. Просто мне уже тяжело. Уже тяжело. Еще месяц назад не так было. Только тошнило. Теперь не тошнит. Зато уставать чаще стала.
 - Зая, давай, иди ножками. А то мне тяжко.
 - У мамы животик болит.
 - Не животик, а матка.
 - Матка… папка. Мам, дай коктейльчик.
 - Ты же обещал, что выпьем дома.
 - Я не обещал. Я хочу на улочке. Я голоден.
 - Ну хорошо. Пей свой коктейльчик.
 - Мама, я пью. Это папина машина?
 - Да, папина.
- Мама плачет? Я не хулиганил.
 - Зайчик, это я не из-за тебя.
 - Матвей хороший?
 - Конечно, просто я рада, что папа из командировки вернулся.
 - Давай скажем, чтобы папа никуда не уезжал. И все будет хорошо.
 - Давай. Только он нас не послушается.
 - Мы ему очень скажем. Или по попе шлепнем. Чтобы не хулиганил.
 - Хорошо. Только в этот раз ты шлепай. А то я устала.
Я устала. Я очень устала. Я усталая мама. Я мама. Мне нельзя уставать. Нельзя. Я должна быть сильной. Сильной мамой. Дважды мамой.
 - Папа, папа! Мы тебе коктейльчик купили. Папа, мама плакала, а Матвей не хулиганил. Пап, отдай коктейльчик. Я голоден. Я устал. Я гулял. Я малыш. Я ваш ребенок. А мультик? Я включаю. Папа маму целовает. Папа маму любит. Крепко-крепко. И Матвея тоже. Вы меня не прогоняете? Я вас люблю.