Пасека

 Рассказ
 Умирая,старый Андрей Бачала наказывал жене:
- Старшим сыновьям Петру и Савве раздели хозяйство, и землю пахотную, и сенокос по- честному равными долями. А неженатому Прокофию отдай пасеку, то его любимое дело.
A раз он хочет быть грамотеем, то и пусть.Хоть один из трех сыновей в люди выйдет.
 В клуне под правой сохой закопан горшочек с остатками дедовского золота ,так ты используй золотишко на его учебу.

 
 Пелагея строго исполнила наказ мужа, и уже в середине лета Прокофий, оставив пасеку на попечение старшего Петра, уехал в далекий Томск, где и сумел поступить в университет.

 Это были как раз годы революционного брожения. Появились кружки марксистов, анархистов, эсеров и другие. Бурлили все слои общества.
 Не остался в стороне и Томский университет, где среди разночинного студенчества уже обучался крестьянский сын Прокофий Бачала.

 В одном из кружков социалистов он встретился с дочерью полковника Лазина Марией, молодой вдовой, муж которой, тоже офицер, погиб где-то на полях Манчжурии. Осталась Мария, бывшая воспитаннница Смольного, с сыном на попечении родителей.Вскоре она познакомила Прокофия со своими родителями, который им также понравился. А ему самому тоже льстило знакомство с этой семьей высокой культуры и тонкого нравственного воспитания.Постепенно он стал  здесь своим человеком, и всё шло к женитьбе.

 Но тут в университете вспыхнули по какому-то поводу беспорядки, перекинувшиеся на улицы города.Прошли аресты. Среди арестованных оказался и Прокофий, который был замечен с флагом в руках.Дело грозило судом. Мария упросила отца выручить своего друга. И полковник не смог отказать ей.Он добился аудиенции у губернатора, откровенно все ему рассказал о чувствах овдовевшей дочери и попросил об освобождении жениха под свое честное слово. 

 Губернатор пошел навстречу хорошо известному в их кругах полковнику и Прокофия освободили из-под стражи. Дело замяли. И вскоре Мария с Прокофием обвенчались.
 
А страна шла к революции семнадцатого года.В скором времени старики Лазины умерли, сын Марии Аркадий был уже где-то в далеком Петрограде кадетом. И когда Прокофий предложил жене уехать на его родину, она согласилась без колебаний.

 На новом месте оба без особой сложности были приняты на работу в школу-семилетку в соседнем селе, которое от родного села Прокофия отделяла лишь неширокая речка, совсем рядом с семьями племянников, сыновей брата, где его встретили с уважением и в дальнейшем охотно помогали во всех житейских делах, поскольку дворянка-жена была к сельской жизни абсолютно не приспособлена.

 Вообще-то это была странная пара. Он, кондовый крестьянский сын, хорошо вписался в родную ему среду, а она, тонкая дворянка, пугавшаяся ходившего по двору петуха.А уж вид клубившегося вылетевшего пчелиного роя вызвал у нее просто панический ужас, от которого она , наглухо закрыв окна и двери, лишь, встревоженно глядела в окно за тем, как Прокофий собирал висевшую на ветке гроздь пчел.

 Но учительницей французского языка Мария Евсеевна была хорошей.
 Жены племянников жалели и уважали её и при каждом случае передавали родственникам-учителям различные припасы, хлеб,продукты и даже нехитрые крестьянские яства.

 Возможно впервые в жизни оба учителя почувствовали свою востребованность и тем были счастливы. Ведь это была одна из граней их давнишней мечты служить своему народу. О прошлой жизни Марии напоминали лишь немногие предметы быта, фотографии родных и где-то затерявшегося сына, да еще привезенный с собой песик-левретка со странным для села именем Джонни.

 Прокофию вернулась оставленная когда-то им пасека двадцать ульев. Это было не только увлечение, но и не лишнее материальное подспорье.

 Хотя и Прокофий Андреевич и Мария Евсеевна и следили как на их глазах возникали и исчезали различные партии, рвавшиеся к власти,но так и не вступали ни в одну из них.А прожитые молодые беспокойные годы оставили в их мировоззрении след утопического идеализма.

 А тут наступили годы НЭПа, индустриализации и коллективизации. Рождались различные новые общественные формы жизни, о чем они когда-то мечтали в молодости. Но реальность приносила пока одни разочарования. Коммуны и колхозы с трудом сводили концы с концами.

 Крепкие зажиточные хозяйства беспощадно разрушались. Дело шло к голоду. Вскоре посыпались и на них один за другим удары судьбы. Для Марии первым таким ударом явилась смерть любимой собачки, с которой было так много связано в ушедшей прошлой жизни.

 А вслед за этим какими-то окольными путями дошло запоздалое известие о гибели Аркадия, служившего, как оказалось, в армии Колчака. Растаяла таившаяся где-то подспудно слабая надежда на то, что он жив.

 А тут еще прибывший из района инспектор странно долго беседовал с учительницей,
особенно интересуясь подробностями о её происхождении и прошлой жизни. Супруги поняли, что это не зря.И действительно, после летних каникул в школу приехал новый преподаватель французского, а Марию Евсеевну отстранили без объяснения причин.

 И превратилась бывшая социалистка, мечтавшая когда-то о справедливой и счастливой жизни в простую неумелую домохозяйку. Все идеалы молодости превратились в прах. Жить больше было незачем . Через несколько месяцев ее и  не стало.

 Тяжело переживал осиротевший супруг эту потерю. Ведь столько лет прошли они рука об руку с Машей по тернистому пути, беззаветно любя и заботясь друг о друге. Тоска и одиночество стали его неотлучными спутниками. Он чувствовал, как уходят у него силы, теряется интерес даже к любимой им школе и пасеке.
 
 Как-то наведался в школу работник ГПУ. Беседовал с учителями, с директором, а к Прокофию Андреевичу зашел домой, благо он жил рядом со школой. Разговор был вроде бы ни о чем, но потом , как бы невзначай, коснулся участия в молодости в кружке социалистов и особенно о его освобождении из-под ареста, где якобы после этого начались провалы.

 Словом, Прокофий Андреевич понял,что речь идет о каком-то в отношении его подозрении. И хотя чекист на прощанье уверял, что не стоит волноваться, его ни в чем не обвиняют, учителю было не по себе, несмотря на то, что он не чувствовал за собой никаких грехов. Однако жизнь говорила, что уже многие невиновные пострадали.
 
Но его и правда больше не трогали.
 Силы покидали старика и он вынужден был уйти с работы. А вскоре и вообще слег.
Лёжа в одиночестве, долгими бессонными ночами передумал он о многом. Изредка к нему заходили коллеги по работе, рассказывали о школьных делах, а он чувствовал, что это его уже не интересует.
 
 Однажды зимой зашли неожиданные гости. Один из них представился председателем расположенной в тридцати километрах коммуны, а второй её бухгалтером. Посетители рассказали о жизни коммуны, пока ещё, как они говорили, не очень богатой. Потом вдруг председатель поинтересовался пчелами.
 -Вот бы нам завести пасеку. Это ж какой доход можно было бы получать!- Загорелся он.
И дальше повел разговор уже напрямую.
 - Зачем вам такая обуза? –Убеждал он.- Подарите вы коммуне свою пасеку.

 Прокофий Андреевич промолчал. Откровенно говоря, он хотел бы передать пасеку племянникам, семьи которых в связи с бурными переменами как-то не вписались в события и последнее время совсем обеднели. А ведь они ему так много в свое время помогали.

 Видя его колебания, председатель намекнул:
 - Мы в курсе дела, что вами интересовались органы. Поддержите нас, коммунаров, и вам это зачтется.
 И Прокофий Андреевич, скрепя сердце, согласился отдать пасеку коммунарам, впервые в жизни поддавшись на подслащенный шантаж.
 
 К концу зимы одинокого больного учителя на санках перевез к себе дальний родственник, польстившийся на нехитрое имущество учителя: мебель,одежду и остатки дворянского столового сервиза.

 А в апреле учитель умер. Похоронил его родственник на сельском погосте, не посчитав нужным даже как-то отметить могилу. Племянники, узнав о таком обороте дел,обиженные , даже не пришли на похороны, да их и не известили во-время, вероятно опасаясь претензий на наследство учителя.
 Через несколько лет безымянная могила окончательно затерялась, как затерялась где-то в соседнем селе и могила Марии Евсеевны.Все, связанное с жизнью, мечтами и деятельностью этих двух исключительно добропорядочных, простых и честных людей, стерлось из памяти окружающих. Как будто и не  было их чистой и нежной любви,светлых устремлений и добрых дел.А Коммуна вскоре развалилась, и пасека от бесхозности погибла.