Глава 3. Родина, оккупированная пид р сами

Глава 3. Родина, оккупированная пидарасами.

Но времена не выбирают – в них живут и умирают, так сказал Александр Кушнер. Хорошо сказал. И другие говорили. Галич, Высоцкий, Окуджава, делал честное кино Шукшин, да и вообще, огромное число людей, не важно – знаменитых или нет, просто делали своё дело. Потому страна ещё и жива. Что ж, попробуем и дальше выжить. И не из ума, а просто выжить. Может, в конце-концов и раскроется эта страшная тайна: во имя чего?

 Идёт мужик по лесу. Вдруг видит – в зловонном болоте кто-то копошится. Ну, он кидается на помощь, тащит за руку попавшего в беду человека, наконец, вытаскивает из болота мужика. А тот – бац своему спасителю по морде!
 - «Мужик! Ты чего?! Я же тебя спас!»
 - «Какое спас?! Я здесь ЖИВУ!!!»

Я живу и собираюсь жить в этой стране. Потому что это моя Родина. Родина, оккупированная ПИДАРАСАМИ.
Я не прошу миллионов. Я вообще ничего ни у кого не прошу. В пору моей юности, прошедшей в ритмах рок-н-ролла, были классные слова Бориса Гребенщикова: «я только пытался растить свой сад и не портить прекрасный вид». В общем-то, похоже на моё кредо.
Но очень трудно остаться самим собой. А ещё труднее остаться самим собой и ни от кого не зависеть. И в первую очередь, материально. У меня это получилось, хоть я живу и небогато.
Уже не одну машину я буквально убил, занимаясь частным извозом в моём родном Питере. По-моему, нормальный труд для мужика. Льщу себя тем, что русские эмигранты-генералы в Париже работали таксистами.
Я многое знаю про своих пассажиров. Некоторых не беру – рожа не понравилась, или взгляд. Могу на глаз определить, даст сегодня эта девушка своему парню или не даст. Иногда предчувствую, что меня хотят «кинуть». Иной раз приходиться режиссировать ситуации, ибо смутно ощущаю, что что-то «не то». С некоторыми еду молча. А иные мне рассказывают уйму интересных вещей – ведь знакомство в пути скоротечно, ни к чему не обязывает, и многое можно поведать не приукрашивая. И я еду и внимаю, внимаю и пытаюсь переварить. И ещё очень много интересного вижу через живое окно моего лобового стекла – картинки из нашей российской жизни.

 Штирлиц сел в раскорячку. А раскорячка завелась – и поехала!

Вот только налоги я не плачу и всячески отлыниваю от любых государственных поборов. В нормальной стране это ненормально. А у нас… По меньшей мере девяносто пять процентов работающих в нашей стране (кроме государственного сектора, но и там тоже это встречается) получают зарплату в конвертах, то есть официально выплачивается лишь небольшая сумма, остальное – в виде «чёрного» нала, ибо иначе государство столько заберёт налогов, что деятельность фирмы будет нерентабельной, а цены на её продукцию - астрономические. И потом: если я заплачу налоги, они что – пойдут учителям, врачам, на охрану людей от преступников? Да не хрена! Налоги идут врагам – государству, безликому педерастическому монстру.
Врач обращается к своему пациенту: голубчик, те деньги, что вы платите мне через кассу – идут не мне, а государству, я же получаю сущие копейки; дайте мне половину суммы, но только в руки… И он прав! Я как-то прикинул, сколько денег в месяц платит мой 80-квартирный дом за уборку лестниц и прилегающих к дому территорий – 110 рубцов х 80 квартир = около трёхсот баксов по нонешнему курсу. Получает ли наш дворник (отличный, кстати, мужик и классный дворник!) эту сумму? Да трети не видит! И так во всех сферах – приглядитесь и посчитайте! Ещё старик Пифагор говорил: мир есть число! Посчитаете – и поймёте, сколько у нас ****ит государство. Что, слово грубое? Ну, тогда вы охуели! Я-то самое политкорректное слово употребил про действия нашей власти.

 Мировые соревнования по выдавливанию сока из лимона.
 Выступает американец: уах! – и выдавливается тридцать процентов сока из одного лимона. Все аплодируют, а американец говорит: «ЦРУ!», и уходит.
 Выступает японец: ийяа! – и выдавливает пятьдесят процентов сока из одного лимона; аплодисменты, овация, японец уходит со словом: «Каратэ!»
 Выходит русский щупленький мужичонка в костюме с галстучком, молча давит лимон, и выдавливает из одного лимона сто пятьдесят процентов сока. Тишина. Мужик уходит, тихо, но твёрдо произнеся: «КГБ».

Кого я только не возил! Бандитов, которые смачно рассказывали, как «мочили» «козлов»; при этом, когда машина проезжала мимо какой-нибудь церкви, бандюганы снимали кепки и крестились, а потом продолжали свои весёлые кровавые россказни.
Возил людей, которые пропили всё – оставили последний стольник на такси, а заработанные за приличный срок и тяжким трудом деньги в пух и прах за один вечер прогуляли.
Я даже бомжей возил; и, кстати, знал бомжей, которые не пахли. Ну, просто жили они так.
Возил профессоров, рабочих, режиссёров, новых русских, старых евреев, приехавших в Питер фермеров, художников, официанток, барменов, проституток, даже вёз как-то советника президента России.
Самое интересное, что из моих разговоров с этими людьми прослеживается одна деталь: если человек добился материальных благ – его устраивает нынешний режим, если беден – он власть материт. Да, материалисты иногда бывают правы.

 Еврея, прилетевшего из-за границы, спрашивают на таможне:
 - «Откуда прибыли?»
 - «Что вы, какие прибыли? Одни убытки!»

Картинки с выставки.

Ехал в машине днём, в час пик, и на остановке подняла руку женщина средних лет со строгим лицом, в костюме и с портфелем в руке.
  - «Молодой человек, Вы могли бы довезти меня до Невского? За минет», - деловым тоном спросила она.
Как-то ночью подвозил влюблённую пару. Она оказалась проституткой со Староневского, он – ментом-опером из другого района, я развёз их по работам. Вот такая бывает любовь.
Кстати, в другой раз вёз проститутку, с которой мы очень мило беселовали о шедеврах мирового кинематографа.
Гомосеков тоже подвозил. Но как-то брезгливо. Как и наркоманов. Хотя и среди этих двух категорий граждан встречаются интересные люди, и даже вполне приличные.
А однажды в моей машине расположились девушка с парнем. Мило шутили всю дорогу, ехали в обнимку. Парень вышел первым, а девушка вздохнула, и призналась: хороший у меня молодой человек, весело с ним, интересно, понимает и чувствует, поддерживает и вдохновляет, но есть одно но – педик он…

 К психиатру приходят две семейные пары. Мол, всё плохо: в сексе плохо, в бизнесе плохо, дома скучно, ничего не радует. Психиатр подумал, и предложил нестандартный подход: поменяться половыми партнёрами! Ну, обе пары уходят.
 Через неделю прибегает один из мужиков с бутылкой коньяка к доктору:
 - «Доктор! Огромное вам спасибо! Всё сразу встало на свои места! И в бизнесе пошли дела, и жизнь стала наполненной и интересной, ну а в сексе – столько нового, да так бурно – мы вам так благодарны!»
 - «Скажите, - говорит врач, - а как дела у другой пары?»
 - «Да ну их! Мы-то теперь живём просто прекрасно! А бабы – они и есть бабы...»

В сущности, я нашёл сверх жизненную работу, то есть работу, которая очень вписывается в сюжет самой жизни: выехал – и поехал… Еду – и смотрю… А когда двигаешься – возникают мысли, соображения.
Например, я разгадал одну загадку. Страшный ответ получается… Я понял, что автомобильные пробки на улицах больших городов выгодны нашим правителям. Не верите? А подсчитайте-ка, сколько горючего в этих самых пробках сгорает? То-то же! Увеличение расхода топлива в среднем процентов на двадцать. Это сколько же у них наших денег наворовывается? И всё по закону!..
Если взять, к примеру, всего лишь один миллион машин в день в большом городе в пробках, а на деле их много больше бывает, умножить на двадцать процентов перерасхода бензина – это литра два получается с машины, усредняя мощный грузовик и экономичную иномарку за средний дневной пробег; ну, и всё это безобразие помножить на среднюю цену топлива – около половины евро за литр, то выходит порядка ОДНОГО МИЛЛИОНА ЕВРО В ДЕНЬ!!! Со всех нас, потому что автотранспорт возит всё для всех! Лимон евро в день! И это по-скромному. Не верите? Пересчитайте! Да, это выходит на круг – но с этого городская казна и государственные карманы получают свои бандитские проценты. Так что пробки выгодны в государстве всем! Только простых людей они бьют по карманам.
Думаю, что если подсчитать, то и болезни простых граждан ВЫГОДНЫ УПРАВИТЕЛЯМ ГОСУДАРСТВА, и разбитые дороги, и заведомо плохое производство, и так далее и тому подобное - без числа.
Недавно заметил такую штуку: выбраться из автомобильных пробок в узких улочках центра города чаще бывает проще, чем из заторов на новопостроенных магистралях. Видимо, человеческая логика смотрящих в небо зодчих прошлого приземлённее компьютерных разработок современных ваятелей. Приземлённее, и в то же время возвышеннее.
  Кстати, насчёт дорог. Надумали в Питере сделать два хороших дела: построить тоннель на Васильевский остров и починить один из мостов, на этот же остров ведущий. Как с****ить бабки? Очень просто! Сначала строится временный мост – на период ремонта моста постоянного. Естественно, что бабки идут на проектирование, строительство, поддержание его эксплуатации, потом ещё хорошая сумма бабок идёт на разбор временного моста. А потом строится тоннель (как там украсть побольше – это они сейчас должно быть продумывают). Не разумнее было бы сначала построить тоннель, который снизит нагрузку транспорта на все существующие мосты Васильевского острова, а уже потом просто закрыть мост на ремонт? Конечно, и лучше, и проще, и дешевле! Но властям же надо с****ить, причём на законном (как бы) основании.

 Через речку построили мост. Ну, понятное дело, мост нужно убирать – взяли на работу дворника. А кто будет дворнику зарплату платить? Правильно, взяли кассира. Естественно, зарплата без начисления не выплачивается, стало быть взяли бухгалтера. Зарплату ещё нужно экономически обосновать: взяли на работу экономиста. Естественно, над всем этим делом поставили директора. А поскольку открыли офис – устроили троих охранников. Ну, и в офис двух уборщиц. А директору – двух заместителей, чтобы работать сподручней было. И секретаршу. А потом смотрят – денег много на зарплату уходит, надо кого-то сокращать. Сократили ДВОРНИКА!

В Питере ещё остались места, в которых ощущаешь прошлые века. Например, Острова – как классно приехать сюда с детьми или одному, побродить по осенним жёлтым коврам, поскрипеть по морозным зимним дорожкам, летними вечерами после душного делового дня, или весной, когда в воздухе пахнет надеждой – только с каждым годом у надежды появляется всё больше и больше примесь тоски… Кто-то очень приближенный к власти решил… продавать тишину. И посреди зелёных Островов высятся гигантские подъёмные краны, грузовики днём и ночью нарушают покой – и растут не по дням, а по часам бетонные ублюдины, готовые принять в себя множество шумных семей. Только вот люди, которые в этом участвуют, не понимают одного: ребята, здесь была тишина, когда здесь не было ВАС; теперь же её не будет, причём её не будет для ВСЕХ. Но грузовики бороздят город с ночи до утра, с утра до ночи, по всем направлениям – и это движение, увы, не остановить.
И пустыри застраивают: те места, где не строили здания даже уроды-коммунисты ПО ТЕХНИЧЕСКИМ СООБРАЖЕНИЯМ (подземная река, или озеро, или разлом), там теперь весело работают строители – чтобы в скором времени всё это ёбнулось к ****и матери!
Тяжко мне на Питер родной смотреть стало! Раньше он был уютнее, роднее. Пусть и обшарпанный, но СВОЙ. Теперь же новые управители стремятся сделать псевдоприличный вид у моего города. Даже программу специальную придумали: фасады Петербурга, называется. Красят фасады на парадных улицах, а где не красят – там просто тряпочками и плакатами с нарисованными на них стенами и окнами завешивают. Не верите? Ну, посмотрите! А за фасадами – то же, что и раньше: нищета, крысы, покривившиеся стены, искривлённые судьбы домов и их жильцов. Подлинная жизнь, занавешиваемая от всеобщего обозрения.

 Объявление:
 «Уважаемые жильцы!
 С завтрашнего дня в вашем доме будет отключено отопление, горячая и холодная вода, газ, свет, в подъездах будут выбиты окна и двери, а сами вы будете выведены во двор и расстреляны!»

 Картинки с выставки.

Довёз двух женщин с ребёнком до их дома. А дальше – непонятки. Мол, деньги в квартире у мужа, а он пьяный спит, не дозвониться и не достучаться… Чувствую – деньги уходят, а ребёнок, женщины, - ну не полезу же драться! Так что вроде как бабки и не вернуть. Вдруг к машине подходит пожилой мужичок, чуть поддатый, и спрашивает: в чём проблемы? Объясняю. Человек рыщет по своим карманам, и достаёт искомые двести рублей: мол, извините, это соседи мои, люди непутёвые, возьмите мои деньги за них – а я уж как-нибудь потом разберусь с ними. Как вспомню мужика этого – так комок к горлу.
А есть такие, которые больше не могут, которые дошли до предела. Вёз парня, разговорились. Он буквально вцепился в меня: не могу, НЕ МОГУ!, говорит - даже кричит. Здесь, среди скотов и дерьма, больше не могу. А ТАМ (это про заграницу) не могу тоже! Парень оказался актёром; не могу, говорит, играть то, что в душе – это нынче никому не нужно! Быдлу нужна развлекуха! А не что-то тёплое, душевное... Думаю, когда парень мне это говорил, то он не играл, а был искренен.
Как-то еду – голосует женщина испитого вида с мужичком с забинтованной ногой. Торможу. Подвези, просят, деньги суют. Ну, нога у мужика больная, почему не подвезти. А во двор можешь? Вон до тех ворот. Да это же, говорю, ворота тыльной стороны Юсуповского дворца, в котором Распутина убили! И тут плохонький мужичонка-выпивоха начинает рассказывать историю убийства Распутина! Да так ладно это у него выходит, что если из его рассказа убрать «ёб твою мать» и вводные слова «сука» и «на ***», исключить артикль «бля» - любой историк бы такому рассказу позавидовал!

 1917 год. Богатый дом. Пожилая княгиня пьёт кофе. Вдруг на улице раздаются крики, шум, стрельба.
 - «Что это за шум?» - спрашивает княгиня у своей горничной.
 - «Это революция. Люди свергают существующую власть».
 - «Чего же они хотят?»
 - «Они хотят, чтобы не было богатых».
 - «Странно, - говорит княгиня, - мы с моим покойным мужем всегда стремились, чтобы не было бедных».

У каждого очередного управителя нашим городом свои родственники. Если у одного они занимались производством тротуарных плиток - то весь город был оными плитками за время губернаторства этого господина уложен. Клали во дворах, на улицах, площадях, проспектах, на пустырях, стадионах, ноги у людей скользили, люди падали и расшибались, дворники жаловались, что с плитки сложнее соскребать лёд, но плитка всё равно производилась в неимоверных количествах - ведь родственники губернатора должны быть сыты! Родственники или друзья какого-то другого наместника владеют сетью гипермаркетов - так через эту сеть сливается самое дерьмо, просроченные и некачественные продукты, да вдобавок под давлением этих же подельников губернатора закрываются мелкие ларьки и магазины. А как раньше было: вышел из метро или сошёл с автобуса – подошёл к киоску, купил газету, в другом киоске – пряники к чаю, в третьем – кефир на утро – очень удобно. Было… А у следующего губернатора родственники оказались банкирами, и посему в город потекли инвестиции - нет, денег никто не увидел, их прокручивали в банках родственники губернатора, ведь должны же они быть обеспечены?! И похоже, что все эти бизнесы передаются следующей власти по наследству.
Всё чаще и чаще становится стыдно. Я живу в бывшей культурной столице - мне очень стыдно, ибо даже в провинции люди добрее и ведут себя воспитаннее.
Я люблю Петербург. Но уходит город, МОЙ город – его подминает под себя мегаполис. Глядь, а на краю котлована под бетонный небоскрёб кривятся останки маленького домика девятнадцатого века; а через неделю и его нет – всё заливается серым бетоном. Государственный вандализм. Бездушный, как бетономешалка. Потому что наши вандалы, захватившие власть, ****ят землю страны (и всё, что на ней находится), вроде как ничейную, то бишь ничью. Кстати сказать, весь центр Петербурга находится под охраной ЮНЕСКО. Но видно как и в сталинские годы Запад смотрел сквозь пальцы на все безобразия нашей системы, так и сейчас пригретые икоркой на фуршетах западные дерьмократы позволяют бесчинствовать нонешнему режиму. ПОТОМУ ЧТО ИМ ЭТО ВЫГОДНО!
И ещё: потому что НЫНЕШНЯЯ СИСТЕМА – ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОЙ СИСТЕМЫ.
Причём, чтобы СВОИ шесть соток земли простой человечек на себя мог оформить (это при том, что тот же участок уже был оформлен его дедом, отцом, надо ещё раз оформить!), нужно заплатить государству, посредническим фирмам, дать на лапу, да постоять в очередях в помещениях, для очередей неприспособленных, и ещё не факт, что искомую бумагу ты получишь (заплатив и отстояв)! Кстати, все окошечки в государственных учреждениях находятся на таком уровне, что когда человек к окошечку наклоняется, то становится в позу пассивного педераста.
Человек пошёл по инстанциям. А чиновник забыл поставить закорючку – и человек может уехать с документами, отстоять очередь в следующее присутствие, и тут ему в поддых – документики-то того, не в порядке… И снова человек отправлен мыкаться по кругам бюрократического ада, причём по вине другого ЧЕЛОВЕКА, работающего в СИСТЕМЕ.

 В лесу поселился страшный дракон. Вызывает он к себе льва.
 - «Слушай, завтра на большой поляне в полдень общий сбор. Приходи – я тебя съем. Вопросы есть?»
 Лев, дрожа, уходит. Дракон вызывает волка.
 - «Завтра ровно в полдень на большой поляне общий сбор. Приходи – я тебя съем. Вопросы есть?»
 Волк, поджав хвост, уходит. И так со всеми зверями. Наконец, дракон вызывает к себе зайца.
 - «Завтра в полдень приходи на большую поляну – я тебя съем. Вопросы есть?»
 - «Есть! Можно не приходить?»
 - «Можно. Вычёркиваю.»

 Картинки с выставки.

Женщина заплатила все налоги, собрала все бумаги, отстояла очередь в регистрационное учреждение – чтобы отдать бумаги на УТВЕРЖДЕНИЕ. Девочка-клерк всё взяла, просмотрела, подшила, и сказала: приходите через месяц получать регистрационные документы. Через месяц в назначенное время женщина пришла – вам отказано, говорят, потому что ваши документы НЕ ТАК ПОДШИТЫ!
 - «Позвольте, но ведь подшивали - ВЫ!»
 - «Не имеет значения! Теперь эти документы не действительны – собирайте бумаги и платите по новой!»
Был в паспортном столе или ОВИРе, не суть. Духота, хамство работников – да чего ещё ожидать? При мне пришёл очень пожилой человек, с одышкой, задаёт вопрос: «Я приехал из Риги, на похороны своей матери, я русский – кто мне может помочь отметить визу?» В ответ ему хамство, презрение, просто энергетическое уничтожение… «Извините, я не понял, мне тяжело, я на похороны матери, я после инфаркта…» Нет, никого это не волнует. Так и ушёл старик, посланный. Ещё и при пересечении границы его поимеют за отсутствие отметки в документе, которую должны были сделать в этом учреждении.
Или вот. Женщина с мужем поехала на дачу. Выходные провели там, в воскресенье вечером возвращаются. Стоят на платформе среди прочего народа, электричку ждут. Вдруг мужу этой женщины стало плохо. И он умер. Внезапно. Такое бывает. Прямо стоя на платформе, прислонившись к ограде. Что делает женщина, его жена, то есть уже вдова? Инстинктом чуя весь бред нашей системы, она взваливает его (труп мужа!) к себе на плечи, затаскивает в вагон подошедшей электрички, сажает на скамейку (мол, выпил человек, люди добрые, уступите местечко!), и едет полтора часа до города. С трупом мужа! И только в городе, на вокзале, она заявляет о его смерти! Что, бездушная женщина? Нет, я её знаю. Просто в НАШЕЙ СИСТЕМЕ по другому никак – хрен кто на далёкую станцию приедет, так и сидела бы та женщина с трупом собственного мужа и день, и ночь, и одному Богу известно, чем бы всё это закончилось.
Или ещё: в одном из провинциальных городков у моих родственников умерла бабушка. А вот хоронить… Не было в том городке службы похоронной! Да, на кладбище – договорились, от морга до кладбища – без вопросов. А вот от дома до морга – САМОВЫВОЗ ПОКОЙНИКОВ! Ну, наняли за бешенные бабки старенький «Москвичонок», отвезли в багажнике, САМОВЫВОЗОМ.

 Похороны по первому разряду: это когда покойник лежит в богатом гробу, карета вся убрана цветами, венками, а за каретой идёт большая процессия людей в чёрном.
 Похороны по второму разряду: покойник лежит в гробу попроще, карета победнее, цветов немного, небольшая группа людей за катафалком несёт венок.
 Похороны по последнему разряду: покойник сам правит лошадьми.

Вся земля, от пространства для обитания до мест для умирания, продана и куплена теми, кто стоит у власти – чиновниками. От последнего мента до первого лица государства - президента. А низших производят в нищих, это у них просто. Только люди живучи, и почему-то не умирают. Может, Бог есть и Он помогает?

 Два человека молятся в церкви Богу. Один, богатый, молится молча, сосредоточено, что-то проговаривая про себя, шевеля губами, считая и пересчитывая. Другой – бедняк, он молится вслух:
 - «Господи! Я беден! Ниспошли мне, и детям моим, и всем близким моим пищу на день грядущий! Господи! Не приведи оголодать!» Ну, и всё в таком же ключе.
 Наконец, богатый отвлекается от своей серьёзной молитвы, поворачивается к бедняку, даёт ему сто рублей и говорит:
 - «На, возьми! И не отвлекай Господа по пустякам!»