И будет день

Умереть хотелось сейчас и немедленно. Конец марта - самое подходящее время. Ветер, слякоть, грязные лужи...

Я перебрала все способы и решила, что самый эстетичный – отравиться. Надеть красивое платье, принять эффектную позу и отбыть в мир иной. Прямо как Далида. С платьем проблем не было: маленькое, чёрное, не от Шанель, конечно, но вполне сойдет. Лаковые лодочки к нему я купила неделю назад. Неужели – всего неделю? Господи, как давно это было…

Даже нераспечатанный пакет с колготками нашелся. Какая я умница. Предусмотрительная.
Но бельё! Должно соответствовать...Перед глазами стоял комплект за полторы тысячи, на который я мельком посматривала уже целый месяц. Заглянула в кошелек: две тысячи есть. На них мне предстояло прожить до зарплаты. Но зарплата, как и сама жизнь – отменяется. Моим волевым решением. Что хочу, то и делаю.
 
А делать нужно было - быстро. Я помчалась в магазин, благо, что круглосуточный, и ходу – через дорогу перейти. На стеклянной двери листок: «Санитарная ночь! Откроемся утром. Извините!» Ну, надо же, какая вежливость! И умереть не дадут, когда захочется. По ступенькам я плелась медленно и почему-то их пересчитывала. На пятьдесят третьей вспомнился мамин совет: «Всегда слушай свой внутренний голос!» А вот ни разу не удосужилась его выполнить.
 
На кухне я села на стул и уставилась на красивую горку из белых, розовых и желтых таблеток, вопрошая вслух:
- Внутренний Голос, ау… Ты меня слышишь?
- Слышу, слышу…, - но ворчание почему-то раздалось над ухом. Я оглянулась. Естественно, никого. Так… Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша, как говорят мои ученики.

- Ты же Внутренний, почто вещаешь снаружи? - видно, от страха, я перешла на старославянский.
- Можно подумать, изнутри до тебя докричишься. Ещё ни разу не удалось.
- Слушай, что мне делать?
- Уберись на балконе.
- Ну, во-первых, коли ты мой Внутренний Голос, говори правильно: сделай уборку
на балконе… При чём тут вообще балкон? Какой, к черту, балкон?!
- Кому сказал, уберись на балконе! Учить она меня будет! – взревел Голос.

Люстра слегка дрогнула. Соседи точно сбегутся, если такой гром повторится.
- Ладно, ладно, только молчи…
 
Я открыла дверь на балкон, соображая: шизофрения, паранойя? Надо бы в справочнике посмотреть, с диагнозом определиться.
Да, картина взгляду предстала безрадостная до отвращения. Грудой громоздились трёхлитровые банки. Любые выбрасываю, а на эти рука не поднимается. Видно, с детства застряло воспоминание о мамином отношении к дефицитной таре. Лежали они все в пыли, мутных потёках после зимы. Вымою и выброшу. Логикой я никогда особо не отличалась, поэтому пошла набирать воду в ванной.

Пятнадцать банок, красивые такие, чистые. Единственное желание – пошвырять бы их теперь с балкона! Но здесь предвидится два варианта – или в милицию, или в психушку. Меня не устраивал ни один. Поэтому с балкона я стала метать вниз мягкую рухлядь: четыре облезлые зимние шапки, два пальто без воротников, еще два демисезонных. Валенок оказалось почему-то трое, причём разных размеров, один из них серый. А что в этом мешке? Старые колготки. Ну, конечно, как же иначе, вдруг коммунистический субботник, а под брюки надеть нечего? Был у меня когда-то «бзик» на колготки всех цветов и оттенков. И мешок туда же – за борт!

А сапоги я вытащила на кухню и выстроила в ряд. Вот к этим белым, югославским, перчатки в Питере купила. После регистрации мы с Костей сбежали от гостей и махнули в белые ночи. Говорят, такой классной свадьбы ни у кого не было: друзья гуляли два дня, главное, жених с невестой под ногами не путались, от процесса не отвлекали…

Синие, на десятиметровой шпильке, зелёные – «казачок», гармошечкой. Вот только красных нет, а так всегда хотелось красные сапоги. Сколько же им, бедным, лет? В мешок, на помойку.
 
Кучу я перетаскивала в три приема. Медленно шла, подняла глаза – небо!
Звёзды как будто шевелились, мохнатые такие. Я прижимала к себе шапки, уши свесились в разные стороны, и казалось, мягкий и тёплый зверь пригрелся на руках. Положила я его осторожно в коробку рядом с помойкой: выйдут утром бомжи на промысел, разберут. Пригодятся и шапки, и старые шарфы, ещё кого-то погреют.

От порога прошла в комнату. Окинула критическим взглядом, посторонним. Мягкий уголок купила «по безналичке», особого выбора не было, достался отвратительного свекольного цвета. Когда брала, думала: сменю обивку. Но то ткани нет, то денег, то времени. Стенка доисторическая, полированная, действительно – во всю стену. Памятник советским временам.

Ринулась к телефону.
- Ольга! Привет!
- Ты что, с дуба упала? На часы посмотри, четвёртый час утра.
- Неважно. В шесть отправь машину с грузчиками, мебель заберешь на дачу.
- А ты куда? Уезжаешь! За рубеж, конечно. Правильно, нечего здесь делать. Куда?
- В Антарктиду. В страну вечных льдов и покоя.
- По контракту? – голос у Ольги дрожал от любопытства. Для нее что Австралия, что Антарктида – всё едино. Главное, что за границей.
- Да, по контракту. Причём, на самых выгодных условиях Полное обеспечение. Ольга, только сама не приезжай, мне не до тебя.
- А отвальную? Так что ли и уедешь?
- Будет вам отвальная. Только сильно не рыдайте, договорились?
- Ещё чего! Порадуемся за тебя.
- Смотри, обещала! Только радоваться, никаких соплей и слез.
 
Грузчики прибыли ровно в шесть. Какая точность. По-королевски стали жить. Вынесли всё. Я прошла в комнату, распахнула окна. Воробей кувыркнулся в воздухе через голову, совсем обалдел. Вообще-то, самое время: весна.
И сердце вдруг сделало такой же кульбит, чуть не остановилось.
 
Я села посреди пустой комнаты и, наконец, разревелась. От счастья.
Пошла на кухню, сгребла кучку таблеток со стола, швырнула в лужу под балконом.
А на балконе – простор! Какой он огромный, оказывается... Целая терраса. Цветы посажу: анютины глазки и ромашки.
 
Солнце поднималось большое и нежное. День будет ясный.



В продолжение темы:
http://www.proza.ru/2012/09/14/465