Не рой другому яму

Зашел я намедни к другу своему, Володьке Зубареву, а он меня и на порог не пустил. Отговорился, что у него срочная работа, и как только закончит, обязательно со мной свяжется. Я не обиделся, знал, что Володька просто так слов на ветер не бросает. Он еще со школы ботанел, если увлекался чем-то – то плотно и надолго. Зато по окончании работы такие вещички у него получались – блеск! Да что я рассказываю, сами небось автоматические переключатели света дома имеете? А стиралку с выходом в Интернет? А программируемую доску для глажки? Ну ту, что достаточно брюки положить, а она сама до нужной кондиции отпарит, отгладит и на вешалку-плечики повесит? Это все на основе Володькиных проектов сделано.

И вот через два дня раздается звонок. Смотрю на определитель – Зубарев, собственной персоной. Включаю монитор, разваливаюсь в кресле:

- На связи.
- Привет, дружище! Чем занят?
- Здорово, гений! – отвечаю, - да так, ничем особенным, холодильник на пса своего настраивал, чтобы он ему после трех «гав-гав» сам порцию «Педигрипала» выдавал.
- А не боишься, что пес просечет тему и все время лаять будет?
- Не-а. Я холодильнику ограничитель на три выдачи поставлю. Лай, не лай потом, все равно ничего не добьешься.
- Ну ладно, фиг с ним, - говорит Володька, - ты ко мне пару дней назад рвался зайти, помнишь? Так вот, заходи, у меня все готово.
- А что готово-то?
- Увидишь.
- Лады, через пятнадцать минут буду.

Она стояла в центре комнаты. Темно-серая с металлическим отливом громадина, размером один-на-два-на-три метра, абсолютно бесформенная и, казалось, дышащая. Внутри пульсировали какие-то сгустки, угадывалась мешанина проводов, а венчал всю конструкцию старый автомобильный аккумулятор, ячейки которого были до разного уровня наполнены густой жидкостью. Сбоку конструкции чернела консоль обычного ноутбука с надписью: «МиЖ».

Володька, с плохо скрываемой гордостью, попеременно смотрел то на меня, то на свое детище. Я нутром чуял, что ему есть, чем гордиться, но ничего не понимал:

- Ну и что это за «Мэ» и «Жо», - спрашиваю, - новый биотуалет? Так великоват он что-то.
- Балбес, - нежно смотря на аппарат, говорит Володька, - это давняя мечта всего человечества, Машина Исполнения Желаний. Золотая Рыбка и Емелина Щука в одном флаконе плюс Конек-Горбунок.
- И где у нее уши, чтобы через них лазить и писаным красавцем становиться? – подначиваю я. – А если серьезно - ты серьезно?
- Серьезней некуда, - улыбается Володька. – Мое изобретение выполнит любые три желания обладателя этой штукенции – и он продемонстрировал мне пластиковую карточку, похожую на обычную кредитку, только чуть потолще.
- Ух, ни фига себе! – обалдеваю я, - а о последствиях ты подумал?
- Вот! – назидательно поднимает он вверх палец. –Тут ты в точку попал! Кардинальное отличие моей машины от прочих квазиживых механизмов, вроде Золотой Рыбки, в том, что она мало того, что умеет желания исполнять – а еще и просчитывать предварительно, что будет, если желание исполнится. К примеру… - Володька загружает буку, запускает какую-то программу, вводит данные. – Смотри. Допустим, я захотел стать Президентом Соединенных Штатов…
Он нажимает на кнопку. Ноутбук жужжит вентиляторами и выдает ряд фотографий и видеороликов с краткими текстами. Вот Володька эмигрирует в США, потому что оказалось, что его биологические родители – американцы. И родился он не в роддоме на Живописной, а в одном из военных госпиталей Штатов. Туфта, конечно, подтасовка документов, но как он мне объяснил, МиЖ не просто выполняет желания, а еще и следит, чтобы соблюдались все условности. Вот Володька становится мэром Далласа, вот он уже – губернатор Техаса. Вот он баллотируется в Сенат, становится там одним из лидеров республиканской партии. Вот выборы, где он конкурирует за пост Президента с самим Шварценеггером. Но происхождение играет свою роль, и, несмотря на поправки в Конституции США относительно происхождения кандидата на пост, Железный Арни проигрывает Володьке почти треть голосов. Вот церемония инаугурации. Вот Володька, уже поседевший, общается с Путиным, которого переизбрали на четвертый срок. Вот он едет в открытом автомобиле по Нью-Йорку. Вот покушение. Мистер Зубарефф остается жив, но парализован, и через полгода умирает от разрыва аорты.

- Вот, - говорит Володька, выходя в главное меню, - вот такой стала бы моя жизнь, захоти я стать президентом США.
- То есть, - уточняю я, - я не могу вот так просто захотеть и стать президентом, мне все стадии пройти надо будет?
- Верней сказать, тебя протянут за уши через все стадии. Зато никаких неточностей и проблем. Ты заметил, что в реконструкции я стал губернатором всего за год? А еще через полгода меня уже избрали президентом? Тебе ни о чем задумываться не надо, все вопросы, предшествующие исполнению желания, аппарат возьмет на себя. А потом, когда желаемое будет достигнуто, тогда уж сам действуешь. Но еще пара желаний у тебя останется. Единственное, чего мне не удалось добиться, это того, чтобы моя конструкция выполняла невыполнимые желания. Ну, мертвых оживлять, например, гулять в космосе без скафандра и так далее.
- Понятно. Слушш, а можно еще чью-нибудь жизнь посмотреть? Ведь в результате исполнения своего желания на окружающих ведь тоже влияние будет оказываться?
- Будет, будет. Давай посмотрим ради интереса. Кого?
- Ну чтоб далеко не ходить, давай в твоем президентстве мою жизнь поглядим.

Володька запускает программулину. И я вижу, что он сильно изменился, абсолютно забыл старых друзей, от всех нос отворотил. У меня конкретно занял девяносто тысяч в баксах, но так и не вернул. А я под это дело из кредита их взял, надеясь, что он не забудет про меня. Не, забыл и даже не почесался. Пока он там баллотировался, у меня дела шли все хуже и хуже, в конце концов я потерял и бизнес, и семью: кредиторы высосали все досуха, а жена, забрав сынишку, ушла к другому.

Смотрю на Володьку – а он сидит бледнющий, и что-то под нос бормочет.

- Та-ак, - говорю, - вот значит как?
- Да нет же, Вить, нет! Это же реконструкция, в ней возможны неточности.
- Фигасе! У меня из-за твоего президентства вся жизнь под откос пошла, а ты – неточности!
- Вить, не кипятись. Ну хочешь, я на тебя карточку настрою, садись сам, загадай что-нибудь, проверишь?
- Ну давай.

Он запихивает карточку в кардридер, колдует над клавиатурой. Вынимает, дает мне:

- Теперь клади большой палец на углубление, вот здесь, видишь? Это идентификация. Положил? Давай теперь вот здесь в окошке набирай желание и дави кнопу «Смоделировать».
- Только не подсматривай, - прошу я.

Володька отворачивается. Я быстро набиваю в строке: «Смерть Владимира Зубарева» и жму на моделирование. Ноутбук жужжит и выдает результат. Я смотрю на картинки и не верю своим глазам: после Володькиной смерти я присваиваю себе МиЖ, патентую его, становлюсь чуть ли не самым важным человеком на планете, миллиардером и прочая, и прочая. Весь мир у ног моих! Володька заглядывает мне через плечо. Сначала расплывается в улыбке, видя, что все хорошо, а потом обращает внимание на запрос. Улыбка медленно сползает с его лица, он начинает пятиться. Мои губы искривляются в злобной ухмылке:

- Ну что, президент хренов? Допрыгался?
- Витек, ты что, Витек? С ума сошел, что ли? Ты что задумал?
- Да так, ничего особенного. Тебя наказать. Да и знаешь ли, всегда хотелось стать Властелином Мира.

Я вполглаза смотрю на экран. Там открылось окошко с надписью: «Принять желание. Да/Нет?» Мстительно нажимаю на «Да». Оборачиваюсь к Володьке:

- Ну все, молись. Я подтвердил желание. Что-нибудь хочешь сказать напоследок?
- Дурак ты, Витек. Машина никогда не причинит вреда своему создателю.
- Машина, может, и не причинит. А я – запросто.

Подхожу к Володьке и толкаю его в открытое окно. Девятнадцатый этаж, между прочим! Он перелетает через подоконник все с той же дурацкой улыбкой на лице, а я подхожу к терминалу. Там горит надпись: «Конфликт исполнения желания с системой опознавания пользователя. Подтвердите права администратора» и рамочка под пароль. У меня холодеет спина, я не знаю никакого пароля. Прижимаю палец к идентификационному кружку на карточке – ничего не происходит. Наобум ввожу несколько букв и цифр на ноутбуке – он мигает, и выдает надпись: «Пароль не принят, повторите ввод». Я еще дважды колочу по клавишам – безрезультатно…

Взяли меня тепленького, прямо у аппарата. Я не сопротивлялся. Володька остался жив, и даже не поцарапался. Его бандура и впрямь спасла ему жизнь; двумя этажами ниже какой-то заядлый рыбак вывесил сеть для просушки. Володька отделался тринадцатью секундами страха и тридцатью минутами выпутывания из веревочек. Мне же дали восемь лет за покушение на убийство.

Неточности в реконструкции, твою мать…