Почему? Сигулда, 1991 год...

Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Почему же?
Латвия, 1991 год.
***
Lab rit, Siqulda!
Сегодня уже никого и ничем не удивишь, столько всего понаворотили после той чёртовой перестройки и развала СССР.

Например, весь мир знает, что в Прибалтике, в бывших республиках Союза не латыши теперь – не граждане. Прав у них с гулькин нос. Приспособились только те, кто удосужился изучить местный язык. И не удивительно. Уже тогда, в 1991 году… зрело в душах прибалтов к чужакам конкретное отношение.

 Я несколько лет жила в Даугавпилсе, знаю об этом не понаслышке. Внешность моя помогала мне быть среди латышей своею. Мама как-то сказала, что прапрадед мой родом из Латгалии. Так ли это, не узнать теперь. Но ситуации были подтверждающие.

Как-то в парикмахерской, мастер, усадив в кресло моего двухлетнего Андруся, гладя красно-бело-синие полоски на его китайском свитере, шепнула мне: --«Долго ждём…Но уже скоро Ульманис вернётся в Ригу!».
Потом я узнала, что это была расцветка их буржуазного флага.

Но ближе к теме моего рассказа. Итак, читатель уже догадался, что в переводе с латышского на наш великий, могучий русский это «Доброе утро, Сигулда!». А я руководитель группы туристов из БССР. И это моё мысленное приветствие небольшому, очень уютнному, красивому, заботливо обустроенному, до зависти чистому городку Латвии – Сигулде.

 Со мною 14 человек – дети разных возрастов и их родители с путёвками в санаторий этого городка. На вокзале нас встретили двое сотрудников и очень вежливо, очень приветливо на русском пригласили в автобус. Добрались до санатория очень быстро. Дальше термин “очень” будет в моём рассказе на каждой строчке. Почему? Потому…

Выходим из автобуса. Осматриваемся. Очень небольшая территория санатория “Сигулда” вся в зелени, в цветниках. Малые архитектурные формы, очень красивый, старинный замок, стены которого сложены из очень больших валунов. Задний план замка оформлен тематически очень таинственно. Помечаю в своём блокноте “Расспросить, что там”.

Всё очень тихо и быстро. Нас приглашают в регистратуру. Нас размещают по комнатам. И вот мы уже в столовой. Очень вкусный обед. Очень красиво оформлены столики. В холле = витражи цветного стекла. Всё в стиле “а ля латвия”. И меж собою персонал говорит только на латышском. От этого нам, не знающим их языка, очень неуютно. По привычке мы вроде бы все свои, советские, мы же не в Америке…
И невольно напрашивается вопрос “Почему же мы, русские, не знаем их латышского, а они, латыши, знают наш русский?”. Я себя уговариваю: -- Ну потому хотя бы, что мы живём в БССР

Ладно. Есть мнение, что красота спасёт мир. И вот она, красота! Посреди территории – зелёная с цветниками полянка, розарий. У крыльца тоже роскошь – всех расцветок розы. Очень крупные, сытые, свежие, издающие пьянящий аромат. Августовский, зелёный настой здешнего воздуха от елей, пихт, каштанов уже врачует.

Наши мгновенно освоились в этой красоте и очень уверенно ею пользуются. Мамы заняты собою. А их дети…О! Боже! Я не верю глазам своим – от розария уже почти ничего не осталось! Дети растребушили его. И уже перебежали к клумбе настрций…

Я кидаюсь к родительницам этих разбойников. Но у них очень спокойное к этому отношение: -- Ну и что? Посадят новые!

Из регистратуры выходит пожилая медсестра. Подперев ладошкой подбородок, с отвращением наблюдает за детьми. Те орут, дергая нежные беззащитные лепестки.

Я подхожу к медсестре: - Пожалуйста, простите! Мне очень стыдно. Почему же вы молчите?
-- А в таких ситуациях бесполезно что-либо говорить…Так уже было не раз…И она уходит. Но через несколько минут возвращается с грабельками, с ведром воды и совочком. Так же молча, собрав опавшие лепески роз, акуратно сложив их возле себя, подвязывает цветными ленточками сломанные ветки.

Мне очень стыдно. И я опять мысленно спрашиваю себя : -- Почему же?
***