Глава 14. Примирение...

- Знаешь, извиняться, просить прощения - самое дурацкое и бесполезное дело на свете. - Сеня озадаченно метался по кухне, засунув руки в карманы чуть не по самые локти.
- Ну, ладно… Я прошу прощения… Прости меня, пожалуйста… Ладно, извини меня…
Нет, не «ладно»… Не «ладно»!.. Просто - извини меня, пожалуйста… Нет, не «просто»… А извини меня, потому что я переживаю так… Я переживаю очень - я переживаю, что взорвался так, что я так…
Ну, прости меня, пожалуйста… Я больше не… Ну, понимаешь - я хочу, чтобы было всё как прежде… А как прежде… Как прежде уже не может быть, потому что… потому что я - дурак такой… Я - дурак, понимаешь?
 
Сеня остановился и удивлённо уставился на Наташу, которая сидела за кухонным столом, и смотрела на него такими большими и такими мокрыми глазами.
Такими большими, такими красивыми и… такими мокрыми глазами. И Сеня был виноват, что её такие большие, такие красивые глаза были такими мокрыми - Наташа не вытирала катившихся слёз.
- Я - такой дурак!.. Я - такой… Знаешь?.. - Сене вдруг в голову пришла идея, как всё уладить. - Знаешь?.. Давай начнём всё сначала… Давай познакомимся заново!.. Здорово я придумал? А? Меня зовут - Сеня. А как тебя зовут?
- Меня?
- Нет - меня! - Сеня опять почему-то взорвался. - Нет… Извини… Не обращай внимания. Давай ещё раз… Меня зовут - Сеня. А вас, девушка? Вас как зовут?
- Наташа. Меня зовут - Наташа…
- Наташа!.. У вас такое красивое и необычное имя - Наташа… Оно вам так… идёт… Вы знаете, я всегда мечтал познакомиться с девушкой по имени Наташа… - Сеня присел за стол. - И вдруг мне так повезло - я познакомился с девушкой по имени Наташа! С такой… с такой красивой девушкой, по имени Наташа! Наташа, знаете, вы такая красивая! И вы так мне нравитесь, Наташа!..
Наташа, а что вы делаете сегодня вечером?
- Я сегодня вечером занята…
- Вы сегодня заняты?..
- Да, я сегодня…
- А чем вы так заняты сегодня?
- Сегодня?.. Сегодня Сеня придёт…
- Дура! Сеня - это я! А его нет ещё! То есть, меня того уже нет! А я ещё только знакомлюсь с тобой! И предлагаю тебе сходить со мной в ресторан! Ну, куда-нибудь… Я хочу с тобой познакомиться… Понимаешь? Познакомиться с тобой, как в первый раз, как сначала… и приглашаю тебя в ресторан! Понимаешь? Я приглашаю тебя в ресторан сегодня вечером. Хотя, знаешь, я так не люблю эти рестораны - там всё как-то… Ну а куда ещё? Ну, не в музей же… Ладно. Давай я тебя в ресторан приглашу, а там уж… Вы пойдёте со мной в ресторан?

Наташа опустила голову, потом опять подняла на Сеню свой взгляд:
- Я не могу…
- Ну, почему? Ну, я умоляю вас, Наташа, сходить сегодня со мной в ресторан!
- Я не могу сегодня…
- Ну, почему?.. Почему?..
- Я не могу - Сеня придёт…
- Нет того Сени! Понимаешь ты? Нет его! - взвыл в потолок Сеня, вскочив из-за стола и засунув руки в карманы. - Нет уже того Сени - я не хочу! Я хочу…
- Я того Сеню люблю…
- А я того Сеню ненавижу! Тот Сеня ругается! Тот Сеня - идиот! А я - другой! Я буду любить тебя! Я буду ласковым с тобой! - кричал Сеня, - А тот - он ругается!..
- Ну… бывает…

Сеня, как-то вдруг, обмякнув от этого Наташиного волшебного «бывает…», остановился и… Нет, не сам собой раскрылся перед ним Космос безграничный, полный покоя и безмятежности - это Наташа, подняв его над… надо всей суетой нецелесообразной, подняв Сеню простотой своего «бывает…», взяла его в полёт свой… И когда их души вернулись из Космоса, Сеня обнаружил себя рядом с Наташей, сидящими на коленях на полу кухни, целующимися, и вытирающими друг другу радостно льющиеся слёзы.

«Бывает…»
И вся ожесточённость ссоры вдруг стала такой непонятной, такой далёкой и такой… ненужной… А какой ещё должна быть глупость?
«Бывает…» И так хорошо опять и тепло оттого что… ну… бывает…

Бывает, знаешь? И пусть - бывает…
Нет… Конечно… Надо и стараться, надо быть хорошим… и быть ласковым… и понимать друг друга… и стараться прощать… и стараться… Но… бывает, знаешь?
Бывает…
И не надо пыжиться и не надо казаться - бывает…
И грязное бельё наше… Бывает…
Ведь грязь наша - это просто пыль от чистоты, стёршейся в прах...

Сеня! Ты уже где-то слышал эти слова! Сеня встал, отошёл от Наташи, но, почувствовав какую-то странную слабость в ногах, сел прямо на пол и облокотился спиной о холодильник.

И зачем начинать сначала то, что так прекрасно?
Нет, вспоминать не будем - будем жить дальше. А если и поругались вдруг - бывает… Ну, приземлились как-то ненароком - бывает… Да, и не приземлились вовсе… просто налетели случайно на приземлённость свою и очнулись от толчка этого, как насекомые бессмысленные, рептилии те, что в нас ещё - бывает…
Бывает… Пусть их…
А мы летим дальше, любимая моя! Летим с ангелами нашими!..
 
- Мне кажется… - Наташа смахнула слёзы, повернула голову к окну и продолжала. - Я не знаю, как правильно объяснить, но мне кажется, что любить - это не значит делать вид, что всё в порядке…
Знаешь, можно ведь любить для себя, а можно для… не знаю… для общества, что ли… Хотя, какое это общество? Так - тусовка привычная, из тех, что считаются приятелями и называются друзьями… Те, что окружают тебя, короче…
Да. Не общество даже, а окружение твоё… Они окружают тебя со всех сторон. Это и приятным даже кажется, что, вот, они все… и ты…
А иногда так хочется вырваться… Так хочется воздуху… А то они и обсуживают, и советуют… и решают, кто тебе больше подходит, по их мнению.
С кем ты им будешь лучше смотреться…
И решают за тебя, и уговаривают…
И ты действительно начинаешь думать, что с этим чужим человеком тебе по пути… И вот вы… с ним…
И…
Потом что-то… Что-то такое… Я не знаю, как объяснить… Но, поверив в эти глупости, начинаешь себя заставлять соответствовать… И начинаешь себя коверкать, ломать себя начинаешь. Потому что неправда всегда коверкает и ломает.
Потом… Потом как-то плюёшь на какую-то правду уже бессмысленную и начинаешь… врать…
Сначала осторожно, чтобы не узнал никто… Чтобы все думали, что у вас… всё так славно…
А потом понимаешь, что всем наплевать, что все и сами-то… И все всё знают, но никто не говорит… И ты знаешь, что он… И он тоже догадывается… Но…
Но всё же должно выглядеть… И вы должны смотреться, как вас и задумали… в окружении-то вашем…
А потом тебе кажется, что ты влюбляешься… И кажется, что жертвуешь собой, чтобы сохранить… Чтобы сохранить видимость-то, как потом понимаешь… И начинают мелькать увлечения, влюблённости которые тебе представляются любовью… Но только не любовь это - цинизм это такой особенный. И тебя совсем не любят те, которые… А только цинично используют…
А окружение твоё, тусовка эта вся и веселится и подмигивает скабрёзно…
И вдруг начинает до тебя доходить - не люди это вокруг тебя… а насекомые, муравьишки какие-то… Муравьи только…

Сеня замер. Медленно поднял голову и посмотрел на Наташу. Наташа раскачивалась, сидя на полу, сложив руки между ног, и отрешённо глядя в окно.
- Муравьи какие-то, - продолжала она. - Вроде, и шевелят весело своими усиками, вроде, и делами какими-то занимаются - у каждого своё дело, своя работа… Куда-то ползут, что-то тащат… Но бездушно как-то, бессмысленно всё…
И старательно выглядят человеками… И ведь похожи на людей-то… Только воздуху в этом муравейнике нет.
И самое странное, самое смешное - что и бежать-то оттуда не надо - только шаг в сторону… и всё… И все забыли тебя…
И хорошо…

Сеня удивлённо смотрел на Наташу, которая рассказывала про муравьиную жизнь. Он же слышал это уже. Он же думал об этом.
Задумавшись, Сеня поскрёб себя лапками по пузику и удивлённо пошевелил усиками.

- Я, конечно же, обиделась на тебя, Сеня. - Продолжала Наташа так же отрешённо глядя в окно. - Но я, ведь, и на себя обиделась. Я очень на себя обиделась… Мне не делать нашу любовь хочется, не делать вид… Мне любить тебя хочется, Сеня. Мне хочется любить тебя бесконечно… Это я виновата - ты прости меня… Я прошу - прости меня.
Я хочу тебя такого, как ты есть… И я не хочу ничего пропускать, ничего забывать из жизни нашей.
Я не хочу начинать сначала… Мне так дорого всё, что было.
Я не хочу - сначала…
Не хочу как бы сначала - это же вроде как вид сделать. А вид сделать - это неправда уже…
Не хочу неправды между нами, Сеня…
Я люблю тебя, Сеня…

Наташа спокойно смотрела Сене в глаза. И Сеня… Сеня смотрел ей в глаза и… и совершенно не знал что делать… Кинуться к Наташе? Обнять её? Расцеловать? Целовать её долго?..
Что же делать?
А что-то надо было бы делать… Что-то надо было же…

Они смотрели друг на друга и молчали.
Они спокойно смотрели друг на друга. Сеня поднялся с пола. Зачем-то повернулся к холодильнику и, открыв его, долго смотрел внутрь.
Потом Сеня закрыл холодильник. Повернулся к Наташе и, виновато улыбнувшись, сказал:
- Чего-то кушать хочется… Может, я сбегаю в магазин, куплю курочки. Ты приготовишь?
- Конечно, приготовлю, - улыбнулась Наташа.