Конец эпохи тёмных богов Ч. 2 Гл. 2

 ГЛАВА 2
 
ИСКУССТВО ЧАРОДЕЙСТВА

«Вы звали меня, ваше высочество?» - мысленно спросила Зориана, шагнув в кабинет хозяина замка.

Стоявший у окна герцог повернулся и жестом пригласил её сесть.
Опустившись на кресло, юная волшебница вопросительно посмотрела на мужчину и встретила его изучающий взгляд. Сатэрион приблизился к девушке, сев напротив неё.

«Думаю, нам с тобой пришла пора поговорить о том, что с тобой случилось. А чтобы нам было легче понимать друг друга, я научу тебя нашему языку. Ради экономии времени я собираюсь напрямую вложить эти знания в твою память. Но прежде я должен убрать защиту, которая закрывает твой разум. Это не больно, хотя и не очень приятно. Ты согласна? – Девушка неуверенно кивнула. – Не бойся. Расслабься, - герцог подался вперёд. Подняв руку, он обратил её раскрытой ладонью к девушке. – Смотри на меня, Зориана. Не волнуйся».

Их глаза встретились. Несколько секунд ничего не происходило, а затем у Зорианы зашумело в голове. Очертания окружающих предметов расплылись. Её бросило в жар, а потом по спине раскатилась ледяная волна. Головокружение усиливалось.
Внезапно что-то сжало её изнутри. Девушка застонала.

«Успокойся. Всё в порядке, - долетела до неё мысль герцога. – Не сопротивляйся».

Зориана попыталась расслабиться.
Послышалось негромкое потрескивание. Воздух вокруг наэлектризовался. Она ощутила, как невидимые щипцы, сдавливающие её внутренности, сжались ещё сильнее. Последовал сильный рывок. Девушка вскрикнула, впившись пальцами в подлокотники кресла, и в тот же момент увидела, как от неё к ладони герцога медленно движется светящийся сгусток. За переливающимся пучком тянулся прозрачный шлейф. Зориану охватил страх. Её сознание словно бы разрывало пополам.

«Не бойся. Это всего лишь чужая мыслеформа. Она не часть тебя. Тебе нужно привыкнуть жить без неё».

Было видно, что Сатэриону нелегко даётся чародейство. Мышцы его лица напряглись, на лбу выступил пот. Он закрыл глаза и что-то беззвучно зашептал.
Зориана старалась не поддаваться панике, но с каждой минутой ей становилось всё хуже. Силы покидали её. Неосознанно она начала сопротивляться чужому воздействию. На счастье Волденгарда, он уже успел проделать большую часть работы. Противодействие девушки на этом этапе не могло ему серьёзно помешать. Тем не менее из-за него ему всё же пришлось потратить несколько лишних минут. Наконец связь инородного информационного поля с биополем Зорианы разорвалась, и Сатэрион разъял на первоэлементы то, что осталось от наследственной защитной печати девушки.
Поднявшись с места, герцог провёл ладонью над лицом потерявшей сознание волшебницы. Зориана открыла глаза. Увидев Волденгарда, она сжалась и попыталась прикрыться руками. В этот момент у неё возникло ощущение, что её раздели догола. Девушку била дрожь. Никогда ещё она не ощущала себя такой уязвимой.

«Всё хорошо. Выпей, - в руке герцога возник бокал с вином. – Я знаю, это было весьма неприятно для тебя. Ты чувствуешь себя уязвимой, лишённой опоры. Но это пройдёт. Ничего страшного не произошло. Наследственные печати у нас накладывают нечасто и стараются снять как можно раньше. Пройдёт некоторое время, и ты привыкнешь».

Дрожащей рукой приняв у герцога бокал, Зориана сделала несколько больших глотков. Сатэрион в это время делал над её головой какие-то непонятные пасы. Через некоторое время девушке стало лучше.

«Что ж, давай продолжим. Сделаем за раз всё самое неприятное. Сейчас я заложу в твою память знание языка, на котором говорят в мире, где я родился.

«И это будет так же ужасно?» - взглядом спросила Зориана.

«Ощущение не из приятных, но, думаю, это ты переживёшь легче».

Девушка вздохнула. Честно говоря, ей хотелось бы сделать передышку. Но она ничего не сказала.
Встав перед ней на колено, герцог протянул руки, коснувшись кончиками пальцев её висков.

«Не напрягайся. Смотри на меня».

Зориана подчинилась. Прошло несколько секунд, и ей вдруг показалось, что глаза чародея увеличиваются в размерах.
Удар последовал неожиданно. Он содрогнул сознание, заставив его на миг провалиться во тьму. Но её тут же выдернули обратно. Она вновь увидела глаза герцога. Они были огромны и продолжали расти. В голову Зорианы устремился плотный, тяжёлый поток. Прошло немного времени, и девушка судорожно схватила запястья герцога в тщетной попытке оторвать его руки от своей головы. Это было невыносимо! Ей казалось, что её голова вот-вот лопнет, не выдержав напора изнутри. Она забилась, стараясь вырваться, но руки Сатэриона были как будто выкованы из стали. Наконец давление начало слабеть. На смену пришла тупая, ноющая боль. Комната кружилась, к горлу подкатила тошнота.
Подняв девушку на руки, Волденгард переместился в ванную. У Зорианы началась рвота. Сатэрион испытывал угрызения совести и как мог старался уменьшить страдания гостьи. Ему, конечно, не следовало проводить обе процедуры в один день. После снятия печати он должен был подождать. Но они и так уже потеряли много времени. А ему требовалось как можно скорее выяснить, что случилось с девушкой.
Зориана без сил опустилась на колени. Тошнота прошла, но голова по-прежнему жутко болела.

«Прости, если причинил тебе боль. Обещаю, больше такого не случится. Теперь ты отдохнёшь и завтра будешь чувствовать себя нормально», - подняв её на руки, Сатэрион сделал шаг, и они оказались в комнате Зорианы. Он уложил девушку на кровать.

Зориане не сразу удалось заснуть. Голова была переполнена странными мыслями и образами, которые не давали девушке покоя. В конце концов Сатэриону даже пришлось инициировать сонник.
Волшебник не обманул. Проснувшись на следующее утро, Зориана не почувствовала ни головной боли ни тошноты. А вот отсутствие невидимой защиты продолжало ощущаться, хотя и не так остро, как накануне. Преодолев себя, девушка оделась и вышла в столовую.
Волденгард уже ждал её.

- Доброе утро, Зориана. Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо. Только очень хотеть кушать.

Девушка вздрогнула, поняв, что произносимые ей слова звучат как-то иначе.

- Как вижу, наш вчерашний урок не прошёл даром, - чуть улыбнулся герцог.

- Я теперь говорить на ваш язык?

- Да. Тебе понадобится дня два-три, чтобы привыкнуть.

Это было хорошее известие. Теперь она могла без труда общаться с герцогом. Воспринимать посылаемые им смыслообразы было не всегда легко.

- Что изволит на завтрак юная госпожа? – рядом со столом возник Нейлике.

- Что-нибудь посытнее, - вместо неё ответил герцог. – Наша гостья очень голодна.

- Сию минуту.

Домовой ненадолго исчез, а когда он появился, в руках у него был поднос с большой тарелкой каши и блюдом с блинчиками. Рядом дымилась чашка чудесного кофе.
Герцог не стал сразу приступать к расспросам, предоставив гостье возможность освоиться с новым языком, а также прийти в себя после изъятия наследственной печати. В целом эта процедура прошла для девушки достаточно легко.
После завтрака они отправились на прогулку. Они полетели на двух огромных орлах, явившихся на зов Волденгарда. Это были красивые гордые птицы с могучими крыльями и царственным оперением.
Энтион оказался на редкость живописным миром. Вековые леса с необхватными высотой в несколько десятков метров деревьями, чистые голубые озёра, изобилующие зелёными островками, мшистые скалы, с которых спадали пенящиеся потоки воды, высокие горы, увенчанные ледяными шапками. Но сколько Зориана ни вглядывалась, она не могла найти никаких следов присутствия человека. «Но не может же он один жить в этом мире?» Она посмотрела на герцога. Почувствовав её взгляд, он обернулся.

«Я, как и ты, пришёл сюда из другого мира», - мысленно передал он девушке.

После возвращения с прогулки Зориана поинтересовалась у герцога, как и почему он здесь оказался. Сатэрион вкратце рассказал о своём прошлом и о причинах, по которым он покинул родину. История волшебника тронула девушку.
В ответ она принялась рассказывать о своей жизни на Шанее, о школе и друзьях. Упомянула она и о событиях, вынудивших её бежать из мира, в котором выросла, а также о своём путешествии. Она ещё не совсем освоилась с языком и поэтому не углублялась в подробности. Но чародей всё равно внимательно прислушивался к тому, что она говорила.

- Выходит, Шанея не была твоей родиной? – спросил Волденгард, когда Зориана рассказывала о встрече с хранителем.

- Нет, но о своём родном мире я ничего не знаю. Я его совсем не помню. Мой друг сказал, что когда меня принесли на Шанею, я была совсем маленькой.

- А кто тебя принёс туда?

- Я не успела расспросить отца Игнациуса. Не было времени.

- И ты не знаешь, кто за тобой охотится?

- Нет. Наверное, они пришли из того мира, в котором я родилась. Но почему они хотят меня убить, я не знаю.

- Что ж, думаю, скоро мы сможем это выяснить.

- Но как? Я даже не помню, как выглядит мой родной мир.

- Помнишь, - Сатэрион улыбнулся. – Человек обладает не одним, а тремя видами памяти. Первая – это память сознания. Это информация, которая передавалась тебе в течение жизни от обычных органов чувств, в первую очередь от зрения и слуха. Большинство людей живут, полагаясь именно на память сознания. Тем не менее этот вид хранения информации является наиболее несовершенным. Память сознания во многих случаях не в состоянии дать точной картины произошедшего. Человеку свойственно многое забывать. К тому же сознательная память не может сохранять то, что происходило с индивидуумом в раннем детстве или во время сна.
Память подсознания, которую можно оживить при помощи определённого воздействия, более точна. Наш разум на самом деле запечатлевает всё, что мы видим и слышим, но большая часть этих сведений откладывается в тайниках сознания. Порой эти воспоминания могут проявляться при принятии нами каких-либо решений. Часто это называют интуицией. Но такие проблески происходят лишь эпизодически. Как я уже сказал, память подсознания можно вернуть, но и она не всегда помогает ответить на все вопросы.
Наиболее точные результаты можно получить при изучении эфирного поля человека. Оно не только сохраняет в памяти все события, произошедшие с нами, начиная с момента нашего зарождения в утробе матери, но и связывает нас с памятью окружавших нас людей и тех миров, где мы успели побывать. Особенно сильна эта связь с тем местом, где человек был зачат и появился на свет. Я уверен, твоя астральная память поможет нам понять, кто и почему тебя преследует.
Зориана была ошеломлена.

- И вы можете мне помочь вспомнить мой родной мир и… родителей?

- Да. Даже то, чего ты не могла видеть собственными глазами. Но прежде хочу спросить: хочешь ли ты, чтобы я перенёс информацию, считанную в твоём астральном поле, в область памяти сознания. Иными словами, хочешь ли ты знать всё?

Зориана почувствовала на себе пристальный взгляд герцога. Она догадывалась, почему он спросил об этом.

- Я могу просто пересказать всё самое важное, что увидел в твоём прошлом, - предложил Сатэрион. – Сама же ты ничего помнить не будешь.

- Я… можно я немного подумаю.

- Разумеется. Я и не планировал начать наш сеанс раньше завтрашнего вечера. Впрочем, если тебе понадобится ещё время...

- Нет. Мне… Мне хватит времени.

Оставив эту тему, они отправились в столовую, где их уже ждал накрытый стол. Еда, как всегда, оказалась восхитительна на вкус. Зориана поблагодарила Нейлике. Она уже знала, что это он занимается готовкой во дворце герцога.
Маленький слуга церемонно поклонился, принимая заслуженные похвалы.
А после обеда герцог показал девушке, как создаются все те удивительные блюда, вкусом которых она восхищалась. Хорошо, что он сделал это уже после завершения трапезы. В противном случае Зориана вряд ли смогла бы оценить достоинства кухни Нейлике.
Герцог проводил девушку в комнату, в центре которой возвышалась широкая чаша, вырезанная из тёмно-малинового камня. На шедшем поверху позолоченном ободе были выгравированы ряды непонятных символов. На дне чаши булькала вязкая чёрная жидкость, на вид совершенно не пригодная в пищу. Зориана узнала вещество. Им показывали его на уроках естествознания. На Шанее его называли «кровь земли» и использовали, как зажигательное средство. Отец Молирро утверждал, что «кровь земли» – это ничто иное, как остатки бесчисленного количества живых существ и растений, пролежавшие под землёй миллионы лет.
На глазах у девушки герцог создал из чёрной субстанции несколько свежих плодов и уже разделанный кусок мяса. Оказалось, что из «крови земли», которую волшебник называл «нэфта» можно сотворить любую пищу – какое угодно мясо, овощи и фрукты. Артефакт же, с помощью которого он делал всё это, назывался «Чаша создания».

- На самом деле я могу производить подобные манипуляции и без неё, но это неудобно и занимает больше времени, - сказал он. – Поэтому все высшие волшебники в моём мире делают себе подобные артефакты.

Как оказалось, Чаша способна создавать не только еду. С её помощью была сделана одежда, которую носили Зориана, герцог и его слуги.
Волденгард переместил в зал большой клубок паутины и ворох пушистых белых цветков какого-то неизвестного Зориане растения. Всё это он поместил в чашу, превратив в густое облако сизого тумана. Затем засыпал внутрь горсть тёмно-багрового порошка, в результате чего облако приобрело красный цвет. Туман устремился вверх, формируя в воздухе тонкую материю. Всего несколько минут понадобилось волшебнику на то, чтобы сотворить для девушки новое платье. Только теперь юная волшебница поняла, почему на одежде, которую ей подарил герцог, нет ни одного шва.
Зориана была потрясена возможностями Волденгарда. Он показывал ей невероятные вещи. На её глазах он за считанные секунды восстанавливал разбитые вдребезги хрустальные вазы, превращал неказистые серые булыжники в красивые статуэтки, не прикасаясь, выделял из кусков породы крупицы драгоценных металлов и тут же заставлял их срастаться, превращая в изящные медальоны, кольца, браслеты, диадемы. Он создавал материю из воздуха и света. Выращивал живых существ из крохотных кусочков живой ткани. И всё это выходило у него так легко, что казалось, будто творить магию для него также естественно, как дышать.

- Но почему же я теперь не могу сотворить ни одного заклятья? – в отчаянии воскликнула девушка.

- Видишь ли чары, которыми ты владеешь, не могут действовать нигде, кроме Шанеи, - объяснил Сатэрион. – Тем не менее ты обладаешь огромной внутренней силой. Попав на Энтион и попытавшись воспользоваться своим даром, ты создала аномалию невиданного размера. Читая заклинания, ты высвободила дарованную тебе силу, но не смогла направить её на конкретные цели. В результате произошло образование нестабильного сгустка, который и вызвал тот обвал.

- Но почему в других мирах мне удавалось колдовать?

- Потому что с тобой была палочка. К тебе в руки попал сильный артефакт. Палочка служила твоей временной связью с миром, в котором её создали, то есть с Шанеей. Она словно бы переносила законы, действующие там, в то место, где ты оказывалась. При этом область её влияния была не очень велика. Ты ведь могла воздействовать лишь на предметы, находившиеся в непосредственной близости от себя? Не так ли?
Зориана кивнула.

- А когда палочка сломалась, ты утратила возможность влиять на окружающий мир, так как он жил по законам, отличным от тех, которые установлены на Шанее.

- Значит, я больше не смогу использовать магию?

- Ты не сможешь применять заклятья, которым тебя обучали на Шанее. Однако, покинув Шанею, ты не потеряла своего дара. Тебе нужно научиться использовать разум вместо слов и жестов. Кстати, на самом деле не существует ни магии слова, ни магии жеста. Основа настоящей магии – это сила мысли.

- Но как же тогда мы колдовали на Шанее? Ведь многие поэрры действовали даже без волшебной палочки!

- Во-первых, хочу сразу тебя поправить. Колдуют колдуны и ведьмы, а волшебники – чародействуют или творят волшебство.

- А какая разница?

- Колдовство – это архаичная магия, в которой используются ритуалы взывания к иноматериальным сущностям, высшего, но чаще всего среднего или низшего уровня. Колдуя, ты, по сути, сам ничего не делаешь, только просишь сделать то, что тебе нужно от другого. Взамен же ты отдаёшь ему то, что его интересует. Это либо частичка твоей силы, либо твоя кровь, либо… принесённая тобой жертва. Всё зависит от того, к какой сущности и с какой просьбой ты обращаешься. Некоторые мои соотечественники к колдовству также причисляют некромантию и создание механ – искусственных существ, действующих вообще без помощи каких-либо заклятий. Но это совсем другое. Колдовство всегда связано с посредником или исполнителем из мира теней. Когда же маг своими заклятиями воздействует на окружающий мир непосредственно – это чародейство. Оно намного выше и практичнее колдовства. Чародейство требует больших знаний, но с его помощью можно добиться намного большего, чем при использовании колдовских ритуалов. И за гораздо меньшую цену, надо заметить. Колдовство – это весьма опасное занятие, потому как ты можешь попасть в зависимость от существа, у которого просишь помощи. Поэтому в мире, где я родился, к колдовству прибегают крайне редко. А называть чародейство колдовством у нас считается неэтично.

- Понятно, - кивнула Зориана. – Я запомню это.

- Ну, а что до магии слова или жеста, то, как я уже сказал, их просто нет. Слово, а точнее набор звуков, действительно может иметь определённую силу, но очень ограниченную. Словами знахарки заговаривают свои зелья, чтобы придать им дополнительные лечебные свойства. Это не очень эффективный способ. Заговоры мы относим к низшей, черновой магии. Кодирование той же воды при помощи мыслеформ даёт намного более сильный эффект. Что же до жестов… Они вообще не нужны при создании заклятий. Точнее… - Сатэрион чуть улыбнулся. – Они нужны для самого чародея. Пас рукой, кивок головы, взмах посоха – всё это необходимо чародею, чтобы поверить в себя. Сам же жест не имеет никакого значения. Если, конечно, у тебя в руке не зажат меч или какой-то магический артефакт.
Шанея – это особый случай. Слово у вас действительно имеет значение, так как способно инициировать формулы воздействия, заложенные в памяти вашего мира. Понимаешь, чтобы каждый раз не возиться с созданием простого заклятья, многие маги применяют устойчивые долговременный формулы влияния, записывая их в память пространства и кодируя какими-нибудь словами. Таким образом, в нужный момент, произнося эти слова и осуществляя выплеск силы, чародей инициирует уже свёрнутое заранее заклятие. Чаще всего такая методика используется в бытовой магии. Но большинство высших магов в моём мире давно уже используют более совершенную технику. Как ты уже поняла, этот дворец улавливает твои мысли, в зависимости от твоих желаний приводя в действия те или иные процессы. Скорее всего, «дремлющие» заклятья на Шанее были созданы какой-то высокоразвитой цивилизацией. Судя по всему, позже, после ухода этих волшебников и изоляции Шанеи, искусство чародейства начало вырождаться, и до наших времён дошли лишь его отголоски – те самые сохранённые заклинания, ничего не значащие, но тем не менее ещё способные оказывать воздействие на окружающие предметы. А вот за пределами мира, в котором ты выросла, эти кодовые фразы не имеют никакого смысла, так как не связаны ни с какой энергоинформационной последовательностью. Они просто набор звуков.

Зориана некоторое время раздумывала:
- А что такое магия? Откуда она берётся? Я много раз спрашивала об этом у своих учителей, но так и не получила ответа, который смогла бы понять.

- А ты молодец. Ты задавала хорошие вопросы, - похвалил девушку герцог. – Наше мироздание состоит из сложных информационных микроструктур, которые мы называем «единами» или базовыми клетками пространства. Они повсюду: в нас и вокруг нас, но обнаружить их существование без помощи магии невозможно, так как, во-первых, они бесконечно малы, а во-вторых, находятся не в одном, а сразу в нескольких измерениях. Тем не менее они и есть основа Вселенной. Мироздание строится по их образу и подобию. Каждая такая микроструктура есть сложная система передачи и накопления информации, содержащая основные данные сенсилиума – единого информационного поля, объединяющего Вселенную. Каждая из них является частью программы, заложенной во всю совокупность базовых клеток. Мы называем эту программу Законом сенсилиума или Божественным законом. Божественным потому, что связь единов образует великий космический разум – разум единственного настоящего бога. Всё, что ты видишь вокруг, и мы сами – это не что иное, как организм бога, - Волденгард чуть улыбнулся при виде потрясённого лица девушки. – В то же время каждая базовая клетка имеет собственную программу изменчивости. Она, впрочем, также обусловлена Основным законом. Появление материи является ничем иным, как эволюцией базовых клеток пространства. В определённый момент эти микростуктуры, прежде находившиеся в состоянии малой изменчивости, под воздействием Основного закона начинают изменяться. Одновременно из них формируются группы, в которых клетки перемещаются в строго определённых направлениях по отношению друг к другу. Такое движение, изменение самих клеток, а также силы притяжения, возникающие между ними, создают первичные энергетические заряды – проекции на наше измерение из межпространственых слоёв. Позже эти отражения сливаются в настоящие заряды. Дальше возникшие заряды сталкиваются. Кинетическая энергия преобразуется в массу, в результате чего появляются первичные, а затем вторичные элементы материи. И после этого начинается строительство материального мира.

Зориана с интересом рассматривала модель, для наглядности воспроизведённую герцогом в воздухе. Её взгляду предстали базовые клетки, похожие на розовые, пульсирующие узлы толстых нитей. Она видела, как они создают необычного вида структуры с сильно отличающимся строением.

- Клетки мерцают потому, что находятся в непрерывном движении между измерениями и между различными точками пространства, - пояснил герцог. – А скорость их перемещения, представленная здесь, уменьшена примерно в сто миллиардов раз. Поэтому увидеть их можно лишь по оставляемым отпечаткам. Как я уже говорил, едины связаны друг с другом и находятся в состоянии непрерывного обмена информацией. Этот обмен осуществляется при помощи невидимых волн сверхэнергии. Её вырабатывает само взаимодействие базовых клеток. Одни информационные потоки воздействуют на сами едины, другие заставляют целые их группы выстраиваться в определённые структуры. Это крайне сложная и тщательно сбалансированная система. Едины и связанные с ними потоки информации лежат в основе всей магии. Сложные энергоинформационные сущности вроде нас в процессе эволюции получили возможность воздействовать на базовые клетки пространства, вызывать узконаправленные сверхэнергетические волны и таким образом вмешиваться в управление некоторыми процессами. По большей части это лишь поверхностное воздействие, не затрагивающее глубинные законы баланса. Но и такое воздействие требует больших знаний. Высшая магия – это сложная, но очень интересная наука, а кроме того, ещё и настоящее искусство, требующее творческого подхода. Ну а самая великая магия – это сама жизнь.

- А заклятья?

- Заклятье – это определённая последовательность мысленных импульсов, переведённых в сверхэнергетическую волну и содержащих указание, на какую область пространства и каким образом надо воздействовать.

- А нельзя кол… чародействовать без помощи заклятий?

- Есть такое понятие, как «прямое воздействие», - кивнул герцог. – Сконцентрировав внимание на определённом объекте, человек, наделённый даром, в состоянии оказать на него определённое влияние. Но возможности такого воздействия сильно ограничены.

- Почему?

- Во-первых, не представляя природы объекта, очень сложно повлиять на его внутреннюю структуру. Возможности прямого воздействия силы ограничиваются всего несколькими манипуляциями. Это, например, изменение температуры, веса; оказание разрушительного воздействия. Усилием воли можно перемещать предметы с место на место. Но при этом невозможно, не нарушив целостности, изменить их форму. Можно с корнем вырвать дерево из земли, но не заставить его вырасти снова или добиться того, чтобы оно приносило плоды какого-то совершенно отличного от него растения. Во-вторых, напрямую воздействуя на предмет, маг тратит собственные силы. А цель настоящей магии – это добиться результата с минимальной затратой энергии чародея. Для этого при создании формул воздействия мы применяем дополнительные заклятья, собирающую энергию из окружающего мира. Как бы ни был одарён чародей, он не сможет обходиться лишь собственной силой, если дело касается построений из высшей магии.

- Сколько же учиться вашей магии?

- Истинный чародей учится всю жизнь, - усмехнулся герцог. – А к её концу понимает, что ничего толком не знает. Ну а что касается азов, их вполне можно освоить лет за пятнадцать-двадцать.

- Пятнадцать лет!

- Да, Зориана. И это если начинать обучение с пяти-шести летнего возраста. Тебе же понадобится больше времени. Ты уже сложившаяся личность со сформировавшимся взглядом на мир. Твоя голова заполнена представлениями, которые, к сожалению, далеки от действительности. Тебе придётся привыкать смотреть на вещи совершенно иначе.
Услышав это, девушка поникла.

- Не переживай, - усмехнулся Волденгард. – Научившись распределять энергию собственного организма, ты приобретёшь очень долгую жизнь. И у тебя будет время постигнуть не только основы магии.

Зориана была в шоке, узнав, что хозяину «Соколиного гнезда» недавно исполнилось восемьдесят девять лет. Она-то думала, что герцогу не больше тридцати пяти. Он мог быть её прадедом! Зориана испытала сильное смущение. С каждым днём она чувствовала усиливающееся влечение к мужчине.
В течение следующего дня Сатэрион продолжал рассказывать ей о строении мироздания, объяснял девушке, как взаимодействуют невидимые взгляду частицы, как влияют на преобразование материи и энергии законы баланса, а также каким образом можно повлиять на сами эти законы.
Они проговорили до самого ужина. Хотя Зориана далеко не всё понимала в словах герцога, ей было безумно интересно слушать его. Волденгард, как ей вскоре начало казаться, знает ответы на все вопросы. Он мог объяснить любое явление или, по крайней мере, выдвинуть версию, его объясняющую. Его совершенно не смущали вопросы, которые ставили в тупик учителей Зорианы. Впервые пытливый ум девушки получил достаточно пищи для размышлений.
Сатэриона тоже увлекла беседа. Он давно уже не общался с человеком, которого так же, как его самого, интересовало искусство магии. Как и всякому увлечённому преподавателю, герцогу нравилось чувствовать отклик на свои слова. Он приходил в восторг от вопросов, которыми засыпала его девушка. В них была нестандартность, которая когда-то отличала его самого. Зориана была умна и всё схватывала на лету. Порой Сатэрион даже начинал забывать, что перед ним человек, никогда не обучавшейся настоящей магии.
После ужина они вышли на террасу, где уже был приготовлен невысокий круглый столик, рядом с которым стояло два плетёных кресла.
Дождавшись, пока девушка сядет, Волденгард опустился в кресло напротив.

- Итак, пришла пора выяснить, что же привело тебя сюда. Пожалуйста, расскажи мне всё ещё раз. Постарайся вспомнить всё, что сможешь. Особенно меня интересует твоё раннее детство и то, что произошло с тобой за последние несколько недель.

Собравшись с мыслями, Зориана начала рассказ. Герцог внимательно слушал её. Иногда он прерывал девушку, задавая уточняющие вопросы. Когда она дошла до встречи с хранителем Девлонского лабиринта, Волденгард настоял на том, чтобы Зориана вспомнила их разговор в мельчайших деталях. По его просьбе, она описала зал, в котором состоялась встреча с Агалактом, а также ощущения, которые испытывала во время разговора с ним. Герцог заставил её во всех подробностях вспомнить бегство от демонов, долго расспрашивал о заклятьях, которые они применяли. Зориане тяжело было говорить об этом: перед глазами вновь возникала картина гибнущего «Небесного странника». Она видела объятую огнём фигуру отца Игнациуса и падающего с огромной высоты Андриса. Раза два девушка вынуждена была прерывать повествование, чтобы вытереть слёзы. Сатэрион терпеливо ждал, и в его взгляде было видно сочувствие.

- Значит, после того, как ты перешла в другой мир, платформа портала за тобой разрушилась? – спросил он, когда она перешла к описанию своего путешествия.

- Да. От неё почти ничего не осталось.

- Интересно, - Сатэрион опустил подбородок на сцепленные руки. – Чтобы уничтожить портал нужно очень мощное заклятье. Что ж, продолжай.

Волденгард задал девушке много вопросов о мирах, в которых ей довелось побывать.

- Выходит, людей ты встречала дважды? – спросил он.

- Да, и один раз видела какие-то развалины. То здание, наверное, тоже построили люди.

- Тебе повезло, - усмехнулся герцог. – Общины людей редко встречаются на таком большом расстоянии от Мегоса. Так, и что было дальше?

- Дальше я сорвалась в реку, и меня унесло в пещеру с порталом. Я боялась замерзнуть и надеялась, что проход выведет меня куда-нибудь, где тепло. В итоге оказалась здесь. А дальше вы, наверное, лучше меня знаете.

- Понятно, - Сатэрион немного подумал. – А сейчас я с твоего разрешения введу тебя в транс. Хочу, чтобы ты вспомнила то, что случилось с тобой в раннем детстве. Не бойся, это не больно.

Зориана поёжилась, но возражать не стала. Герцог устремил на неё властный взгляд. Девушка тут же почувствовала сонливость. У неё потяжелела голова, а глаза сами собой стали закрываться.
Погрузив гостью в глубокий транс, Сатэрион заставил её вспомнить о том, что происходило с ней до того, как она попала на Шанею, а затем ещё раз вернул к разговору с Агалактом и путешествию сквозь миры. К сожалению, всё, что он смог узнать, практически ничего не прояснило. Тогда он вывел девушку из транса.
Зориана вопросительно посмотрела на чародея. Волденгард долгое время молчал, размышляя над услышанным.

- Пока я не могу точно сказать что-либо, - наконец произнёс он. – Но кое-что мне уже понятно.

- Что?

- Не знаю, кто хочет тебя убить, но этот кто-то обладает огромным могуществом. Возможно, он из тех, кого у нас называют низшими богами. В таком случае это очень серьёзно. Его посланников я ещё смогу установить, а вот его самого… Ни одному даже самому великому чародею не одолеть такого противника.

- Но Агалакт говорил мне о каком-то оружии, против этого существа.

- Да, я помню, - нахмурился герцог. – Но не представляю, каким должно быть оружие, способное убить бога. Божественная сущность многомерна. Её астральное тело может находиться одновременно во множестве миров и поэтому её невозможно поразить насмерть. Можно разрушить одну из оболочек, но не всю сущность целиком. Никакое заклятье, никакой артефакт на это не способен. Заставить бога пасть может только другой бог.

- А если в том мире, который мне нужно найти, находится сила, способная превратить человека в бога?

- Я тоже подумал об этом. Но пока у меня слишком мало информации.

- И вам никогда не приходилось слышать о ключах, о которых говорил хранитель? О «Золотом пере» или «Руннике»?

- Нет, эти названия мне ничего не говорят. Нужно покопаться в архивах замка моей семьи на Мегосе.

- А знак активации? О нём вы тоже ничего не знаете?

- Никакого тайного смысла в нём не просматривается, - дёрнул плечами Волденгард. – Просто набор движений, который должен инициировать какой-то артефакт. Быть может, тот «Рунник» или «Золотое перо».

 Герцог помедлил:
- Названия этих артефактов мне ничего не говорят, а вот имя Люцифера мне хорошо знакомо. Да и о расе деймов я кое-что знаю. А капкан времени… хм, кажется, я догадываюсь, о чём идёт речь.

- И что же это?

- Мы называем эти искусственные аномалии «саркофагами времени». Их создавали представители древних рас, чтобы прятать внутри артефакты, которые наделены опасной силой и которые физически невозможно уничтожить. Хм… А ведь, действительно, смысл есть. Если предположить, что в том мире заключена сила, способная делать из людей богов… - Волденгард забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

- А что представляют собой эти «саркофаги времени»?

- Это области пространства, где течение времени подчинено заданным при их создании законам. Считается, что проникнуть внутрь «саркофага времени» невозможно. В своё время было предпринято немало попыток и все они закончились провалом. Лично мне неизвестно ни одного случая, чтобы чародей, шагнув внутрь «саркофага», остался жив.

- И что случилось с теми, кто пытался проникнуть внутрь?

- Стоит войти туда, и ты либо превратишься в набор тканей, из которых появился на свет, либо постареешь на пару миллионов лет. Внутри не может выжить ни одно живое существо, а любая материя мгновенно распадается.

- И нет никакой возможности снять это заклятье?

- На такую аномалию практически невозможно подействовать с помощью известной мне магии, а я никогда серьёзно не занимался этой проблемой. Кое-какие мысли у меня есть, но на создание мало-мальски приемлемой формулы потребуются годы. И никаких гарантий успеха. Деймы были великими специалистами в области работы с энергией и временем.

- Не понимаю тогда, каким образом я смогла бы достать это «Золотое перо», - покачала головой Зориана. – Какой толк в знании о том, где находится ключ, если из этого места его невозможно извлечь. Зачем тогда Агалакту было говорить мне об этом?

- Понятия не имею. Возможно, имеется какой-то способ преодолеть магию деймов, но мне он неизвестен. Может быть, что-то есть в собрании моего отца. Насколько я знаю, он занимался исследованием подобных временных капсул. Однако не стоит особо обольщаться. Если бы он нашёл способ вскрыть саркофаг, он бы уже давно сделал это, - герцог криво усмехнулся. – Так что единственный плюс – это пока то, что нам известно местонахождение всех саркофагов, находящихся на территории, где когда-то обитали деймы.

- А другой ключ, «Рунник»? Вы знаете, где он может находиться?

- Если его действительно забрал Люцифер, то есть два предполагаемых места хранения. «Рунник» может быть спрятан либо в замке Люцифера, либо в его гробнице. И сразу могу сказать, что в замок Люцифера проникнуть нереально. Его охраняют Разрушители миров. Это демоны высшего уровня, по силе лишь немногим уступающие низшим богам. Так что единственный шанс это пройти через портал, который ведёт прямо в замок. Однако для этого необходимо снять печать Великого Тёмного, что в свою очередь можно сделать только имея талисман Люцифера. Талисман же разделён на две части. Одна из них находится во владении нашей семьи, а вот местонахождение другой неизвестно. Предположительно после смерти Люцифера её поместили в его саркофаг.
Что же касается усыпальницы, не сомневаюсь, она защищена не хуже, а скорее всего, лучше замка. К тому же о том, где она находится, известно лишь представителям нынешней правящей династии Мегоса. И вряд ли Араконги захотят поделиться со мной этой информацией.

- Выходит, оба ключа находятся вне досягаемости?

- Нерешаемых задач не существует, - вздохнул герцог. – Но, объективно рассматривая нашу проблему, могу сказать, что легче заманить этого тёмного бога на Мегос и, договорившись с высшими чародеями, уничтожить его там, чем пробовать прорваться в тайник времени или вскрыть гробницу Великого Тёмного.

- Что же делать?

- Прежде всего я постараюсь считать информацию из твоего астрального поля. Возможно тогда я пойму, что делать.

- Когда мы начнём?

- Завтра вечером. Это непростая манипуляция. Мне необходимо настроится.

На следующий день после ужина Волденгард отвёл девушку в центральную башню «Соколиного гнезда». Поднявшись под самую крышу, они оказались в круглом, хорошо освещённом зале, стены которого прорезали широкие, трёхметровой высоты окна. Небесно-голубого цвета купол над их головами украшали изображения ангелов. Пол был выстлан светлым деревом. В центре виднелся круг.
Герцог попросил Зориану войти в круг и сесть там, где на полу виднелся странный знак, состоящий из нескольких изогнутых линий. Последовав за девушкой, он опустился на колени напротив неё.

- Постарайся расслабиться, - попросил Волденгард.

Чародей сложил руки на коленях и некоторое время в упор смотрел на Зориану. Девушка не знала, что должно случиться на сей раз, и просто ждала. Наконец что-то начало происходить.
Сначала она почувствовала лёгкое головокружение. Потом её тело охватила необычная лёгкость. Это было даже приятно. Ей показалось, что ещё чуть-чуть – и она сможет взлететь. Ощущение невесомости длилось недолго. Вдруг Зориана почувствовала, что падает. Пол словно бы развёрзся под её ногами. Она куда-то летела. Перед глазами с немыслимой скоростью мелькали какие-то картинки. Откуда-то издалека доносились чьи-то голоса, но они тут же обрывались. А движение становилось всё быстрее. Её увлекал вниз стремительный водоворот.
Падение прервалось резко. Девушка оказалась внутри тёмно-серого облака. Клубящаяся вокруг дымка не давала увидеть ничего за её пределами. Зориана почувствовала удивление Сатэриона и слегка забеспокоилась.

«Что это?» - попыталась мысленно спросить она.

Ответа не последовало, зато пелена, обволакивавшая её, пришла в движение и стала редеть. Вскоре перед ней образовался просвет, в глубине которого возникли какие-то неясные очертания. Но уже через несколько мгновений накатившаяся из глубины тучи тёмная волна заволокла образовавшийся проём. Девушка сама попыталась прорваться сквозь серые клубы, но у неё ничего не вышло. Тучи расступались, а потом снова смыкались перед ней. Временами из мглы проступали смутные образы, но что это, она не могла сказать. В конце концов, девушка поняла, что заблудилась. Одинаковые серые клубы были повсюду, и Зориана не знала, как вырваться отсюда. В глубине начала подниматься паника. Но в этот момент она почувствовала рывок и… оказалась сидящей в круглом зале, напротив герцога. Волденгард потирал виски.

- Не получилось? – неуверенно спросила она.

Чародей кивнул:
- Что-то блокирует память твоего астрального поля. Та сила, которой подчинён твой родной мир, явно не хочет, чтобы о ней узнали. Возможно, будь твой разум достаточно подготовлен, ты сама смогла бы пробиться сквозь завесу, но сейчас это невозможно.

- Значит… - она удручённо посмотрела на него.

- Значит, продолжим завтра, - поднялся герцог. – Непреодолимых преград не существует. Требуется лишь время, чтобы найти лазейку. В следующий раз, Зориана, не волнуйся. Сегодня ты запаниковала, и мне пришлось раньше времени вытащить тебя из прошлого.

- Простите, - Зориана виновато опустила глаза.

- Ничего. Это вполне обычная реакция. Любой человек, впервые оказавшийся в такой ситуации, запаниковал бы. Потеря ориентация тяжела для человеческой психики. Главное, чтобы ты больше не боялась и помнила – на самом деле ты находишься здесь, в этом зале. А потеряться в воспоминаниях я тебе не дам, будь уверена. Ну, а теперь пойдём. Мы сегодня немного увлеклись. Но ещё не поздно, и мы успеем прогуляться.

Прошло несколько дней с момента первой попытки Сатэриона проникнуть в астральную память девушки. С тех пор такие сеансы проходили каждый вечер. Результата пока не было, но Волденгард с каждым разом всё лучше понимал, как устроено сенсилиумное поле родного мира гостьи. Зориана же по-прежнему могла видеть лишь нечёткие образы, время от времени возникающие из клубов серого тумана.
Днём, в перерывах между попытками проникнуть в тайну рождения девушки, Сатэрион продолжал рассказывать ей о магии. Понемногу он начал обучать её.

- На самом деле различие между прирождённым чародеем и человеком, не наделённым магическим даром, очень невелико, - сказал герцог. – Точнее нет людей, совсем не наделённых волшебной силой. Магией может овладеть кто угодно. Только надо научиться использовать возможности своего разума. Чтобы создать заклятье нужно, чтобы мозг работал намного быстрее. А формула воздействия – это на самом деле череда импульсов, порождаемая им. И чтобы добиться её воплощения, необходимо, чтобы эти импульсы имели определённую силу и шли с особой частотой. Этому может научиться даже обычный человек. А природный потенциал не так важен, потому что нас всегда окружает энергия жизни.
Они начали с медитаций. Волденгард принялся обучать девушку погружаться в себя, выстраивать мысли в определённые последовательности, высвобождать подсознание. Зориане было непросто. Её деятельная натура требовала видимых результатов, а тут ей приходилось часами сидеть на одном месте и концентрировать мысли на каких-то призрачных образах. Тем не менее она старалась.
Параллельно Сатэрион давал юной волшебнице уроки во владении посохом.

- А зачем магу посох? – в первый же день спросила Зориана.

- Посох играет крайне важную роль в чародействе. Во-первых, это чувствительный инструмент, позволяющий определять направление ветров силы, что необходимо при создании сложных формул воздействия. Такие заклятья требуют тщательного уравновешивания. Посох помогает их балансировать. Во-вторых, он действует, как громоотвод. В момент рождения любой волшебной формулы, возникает ответная волна силы, направленная на самого чародея, так называемая отдача. На Шанее ты наверняка чувствовала тяжесть в теле после применения своих заклятий.

- Да, - кивнула Зориана. – Иногда даже голова болела.

- Вот это и было отголоском того, о чём я говорю. Но на Шанее сама её природа гасила отдачу. На самом деле последствия удара обратной волны могут быть катастрофическими. Ты уже испытала это, попав сюда. Помнишь обвал? К счастью тебе повезло. Точнее, не повезло, а ты интуитивно смогла отвести от себя концентрированный удар отката. У тебя очень хорошо развита интуиция.

- А как же в других мирах? Ведь я применяла заклятья, после того, как сбежала с Шанеи.

- Отдачу вбирала в себя твоя палочка. Она сломалась не потому, что ты упала, а потому что не могла больше выдерживать откатных волн. При помощи посоха и определённых чар мы уводим обратный импульс от себя во внутренние оболочки реальности, где он растворяется. Ты тоже обязательно должна этому научиться. Позже я покажу тебе, какие ещё дополнительные возможности даёт чародею посох. Пока же могу добавить, что древние посохи обладают и собственной магией. Они по крупицам накапливают в себе неизрасходованную энергию заклятий, применяемых магами, и постепенно обретают собственную жизнь.

Под руководством герцога Зориана стала учиться задавать посоху вопросы и по его движениям понимать ответы. Это было поинтересней, чем сидеть на одном месте, пялится перед собой и думать о взаимодействии звёзд на небе.
Так пролетели три недели. За это время и герцог и Зориана добились немалого прогресса. Волденгарду почти удалось снять защиту с памяти гостьи, а та обрела первичные навыки мага, которые, правда, ещё не позволяли ей строить каких-либо заклятий.
Герцог показал ей свою лабораторию, погружённую вглубь скального массива. Там он продемонстрировал, как создаются волшебные эликсиры и как накладываются заклятья на различные зелья.
Однако их общение не ограничивалось занятиями магией. Они много говорили на отвлечённые темы. Сатэрион рассказывал Зориане о своём мире и о других мирах, в которых успел побывать. Девушка с удовольствием слушала его рассказы о жизни и обычаях других народов.
Всего за несколько дней Зориана успела облазить всё «Соколиное гнездо» и теперь знала о нём, наверное, больше его создателя. Особенно она любила забираться на кухню к Нейлике. Волденгард мог только поражаться, как девушка успевает повсюду. По утрам они вместе гуляли, днём занимались, а вечером, после их сеанса, она забиралась к Нейлике. Откуда она выкраивает время, чтобы ещё и обшаривать замок, одному богу было известно. Сатэриону доставляло удовольствие следить за юной непоседой.
Общение с гостьей оживило герцога. В последние годы своей спокойной, уединённой жизни он начал замечать в себе признаки меланхолии. Сейчас, заглядывая в зеркало, он вновь видел в своих глазах прежний блеск.
А вот чего он не видел, так это с какими чувствами на него поглядывает его юная ученица. Зориана ничего не могла с собой поделать. С каждым днём её влечение к Сатэриону становилось всё сильнее. Она повторяла себе, что их разделяет более семидесяти лет жизни, но и это не помогало. Он являлся к ней во сне. Мужественное лицо мужчины, глаза, в глубине которых таилась тень перенесённых страданий, его немного грустная улыбка пробуждали в ней чувства, которые она прежде никогда не испытывала. Зориана изо всех сил старалась скрыть от герцога свои эмоции. А ему даже и в голову не приходило, что девушка может влюбиться в него. Однажды он, правда, что-то заподозрил. Это случилось во время прогулки в конце четвёртой недели пребывания девушки на Энтионе.
Они устроились на небольшом скальном уступе, наблюдая за игрой солнечных бликов, искрящихся на поверхности реки, что выкатывала свои быстрые прозрачные воды из узкого пещерного горла.
С этого места открывался великолепный вид на утопающую в зелени долину. Пушистые зелёные барханы, образуемые древесными кронами, простирались до самого горизонта. Кое-где из океана листвы островками выпирали верхушки отдельно стоящих скал. Их неровные поверхности когда-то обтёсывали настоящие морские волны. Много тысячелетий назад здесь царствовала водная стихия. Но потом вода отступила, дав возможность новой жизни развиться на месте погибших коралловых рифов.
Речка, вытекавшая из основания горного массива, рассекавшего почти половину материка, исчезала в буйной растительности, теряясь в густой тени огромных алаванов. Эти исполины были полновластными хозяевами местных лесов. Возраст многих из этих древних гигантов перевалил за две тысячи лет.
Выбрав момент, герцог продолжил рассказывать Зориане об истории рода Волденгардов.

- Вы любили вашу жену? – неожиданно прервала она его, когда он заговорил о своих ближайших родственниках.

- Маризу? – чародей нахмурился. – Нет. У нас чисто династийный брак, политико-экономический союз двух семей. В его заключении чувства никакой роли, как правило, не играют. Нас с Маризой поженили по воле монаршей семьи. Отец был очень недоволен этим выбором. Он хотел, чтобы моей женой стала чародейка из более именитого рода.

- А вы?

- Я? Мне было всё равно.

- Как же так? Неужели вас совсем не волновало, с кем вы проведёте всю оставшуюся жизнь?

- Не слишком сильно, - пожал плечами Сатэрион. – Я же говорю, брак у нас – это взаимовыгодный союз двух семей, а вовсе не узаконенная связь двух влюблённых. Какая мне была разница, кто станет моей законной женой. Я не испытывал чувств ни к одной знатной чародейке моего мира. К некоторым я чувствовал симпатию, но не более того. Власть и положение семьи меня тоже не очень волновало, поэтому я не расстроился, даже когда мне навязали жену с периферии. А замки высших чародеев достаточно велики, чтобы муж с женой годами не видели друг друга.

- Но а как же дети?

- С этим конечно ничего не поделаешь. Но это временное неудобство.

- Значит, у большинства мегосских магов наверняка есть любовники или любовницы!

- Это не редкость. Хотя часть волшебников обходятся и без этого. Магия способна заменить многие физеологические потребности. Любовниц чаще всего заводят более молодые маги.

- И у вас была любовница?

Сатэрион прищурился, внимательно глядя на собеседницу. Это был слишком откровенный вопрос, да к тому же задан он был тоном, весьма похожим на обвинительный.

- Извините, я… это не моё дело, - спохватившись и покраснев, Зориана опустила глаза. Она помедлила, но потом всё же не сдержалась. – Но неужели вы никого… не любили?

- Я любил одну женщину, - медленно ответил герцог. – Но не мог быть с ней вместе, потому что уже был женат.

- И что вы с ней…

- Мы не были любовниками. Хотя… возможно стали бы, - глаза Волденгарда потемнели. – Но она погибла.

- Простите. Я не хотела.

Ничего больше не сказав, герцог устремил взгляд на небо. Несколько минут спустя рядом с ними приземлились осёдланные орлы.
По возвращении в «Соколиное гнездо» Сатэрион немедленно приступил к работе с астральным полем гостьи. И в этот раз ему сопутствовала удача.