Русская эстафета в Приобъе

 В раннем средневековье на территории современной Новосибирской области и Алтая находилось государство Арта, которое в русской истории получило название Орда. Арабы и персы в X веке считали его «третьей Русью», в чем и убедились московские послы в начале XVI века, когда Московское государство вплотную приблизилось к границам затерянного в Сибири ханства «белых калмыков».

 Третья Русь
 
 Арабские и персидские географы, которые считаются самыми авторитетными источниками по нашей древнерусской истории, всегда указывали на существование не одного, а «трех» государств русов. Первая Русь – это «Куяба», т.е. Киевская Русь, про которую мы хорошо знаем из школьных учебников. Вторая – «Славия», про которую более-менее знают профессиональные историки, так как речь идет о северо-западных княжествах, охватывавших обширные земли от Новгорода до южного берега Балтики, включая территории современного Мекленбурга и Померании. И, наконец, «третья Русь» - «Арта», про которую историческая наука ничего толком не знает. Правда, по сообщениям из X века все тех же арабов и персов, известно, что Арта торговала черными соболями, свинцом и кривыми мечами, которые гнулись пополам и распрямлялись, на рынках волжской Болгарии (нынешний Татарстан). Привозилось все это добро, если верить данным Аль-Истархи, откуда-то из Западной Сибири, из Приобья.

 Всадники с саадаками

 Справка: лук «саадак» был фундаментальным изобретением, изменившим ход истории. Склеенный из трех слоев дерева и кости по особой технологии саадак за 300 шагов мог пробить стрелой любой доспех. С таким оружием было достаточно приблизиться к противнику на расстояние выстрела, чтобы уничтожить его в дистанционном бою.
 Неся на себе по два-три саадака, всадники Арты в 1235 году вторглась в Русскую землю. За шесть лет боевых действий армия, возглавляемая полководцем Батаем (так называли его древнеболгарские летописи, которые древнее русских), привели к покорности всех русских князей, для чего потребовалось сжечь 14 русских городов. В 1241 году войско Арты предприняло поход на Запад, в ходе которого, не оставляя гарнизонов, с боями прошло Венгрию, Польшу, Буковину, Молдавию, Румынию и Силезию. В этом же году артанцы удалились на берега нижней Волги, в Болгарию. С 1241 года здесь начала функционировать военная база Арты под названием «Сарай».

 Почему не называлась страна-агрессор?

 Вторгшееся в Европу воинство, по свидетельству западных хроник, было смешанным, со значительной долей белых людей. Конечно, и в Русской земле, и в Европе узнали название страны, откуда пришли завоеватели. Но ни в одной летописи это имя не упоминается. Летописцы просто обыгрывают бросающееся в глаза созвучие «Арта» с широко известным словом «Тартар» (Ад), чтобы превратить чужаков-захватчиков в «исчадие Ада». Так в летописях появились «тартарус» и «татарови» (обычная для древнерусской письменности перестановка двух первых слогов). Тон летописей меняется только на рубеже XIII-XIV веков, когда на смену ветеранам Шестилетней войны приходят их сыновья и внуки. Они, выросшие в обычной обстановке, начинают применять название родины известных им «татар» в том звучании, какое оно успело приобрести за минувшие полвека. Вот почему в записанной истории Арта фигурирует как Орда. Впрочем, есть вариант, что слово «Арта» исчезло из русских летописей в результате наложения на него похожего по звучанию слова «орда», которое, оказывается, было широко известно в русском языке до XVII века в значении «ряд», «строй», «порядок», «структура». Например, в 1632 году сибирский воевода Пущин пишет царю о потерях в своем экспедиционном корпусе: «Я, государь, воротился в Томской город, потому что людем не в силу, прилегли орды многие»*.

* В открывшихся недавно древнеболгарских (волжских) летописях, которые описывают Куликовское сражение, слова «Орда» и «ордынцы» вообще не присутствуют. Зато есть «Аран» и «артанцы»…

 «Военное ярмо»

 Расположившись в волжской Болгарии, артанцы вернулась к привычной для себя роли продавцов оружия. Но в Сарай «от востока от Синие Орды», нескончаемой рекой текли воинские подразделения, которые надо было трудоустраивать. Матвей Меховский, профессор Краковского университета, в конце XIV века определил эту ситуацию весьма образно: «татарское иго». В буквальном переводе – «военное ярмо».* И действительно, Сарай превратил Русскую землю в рынок сбыта своих милитаристских услуг, требуя от князей «выхода» (уплаты) либо за «крышу», либо за предоставление в наем армии вторжения. По данным Типографской и Новгородской летописей, в течение 139 лет со времени окончания Шестилетней войны и до года Куликовской битвы (1241-1380 гг) войска Орды 9 раз выступали по собственной инициативе и 15 раз – по заказу русских князей. Едва ли не каждый третий поход русских князей, которые продолжали воевать и друг с другом, и с западными княжествами, проходил при непосредственном участии ордынских контингентов.

* Словообразование «татаро-монгольское иго» употребил первым в 1817 году Х.Крузе, книга которого в середине XIX века была переведена на русский и издана в Петербурге.

 Татария – страна калмыков, которых «кинула» Москва.

 Еще в 1341 году бизнес Орды потерпел невосполнимый урон. Умер хан Узбек, при котором исламская культура, изначально представлявшая собой ордынский вариант русского православия (крест с полумесяцем), стала культивироваться как особая воинская религия.* Когда не стало объединяющей фигуры Узбека, «полумесяц» окончательно оторвался от «креста», породив глубокий раскол в Орде. «Муслимы» ушли в Малую Азию, чтобы найти себе новую родину на землях далекой Византии. Не согласившихся идти под знамена ислама, стали звать «калмак», что в переводе с татарского означает «оставшиеся». Во всяком случае, в 1398 году Тимур принимал посольство, которое впервые было названо «калмыцким».
 Утрата Сараем лучших профессионалов не замедлила сказаться на качестве военных услуг. Уже через 22 года после смерти Узбека почти все княжества Киевской Руси отошли в состав стран славского северо-запада (Литвы и Польши). На территориальных остатках Руси вкупе с ордынской Болгарией и примыкающей к ней Великой Степью формируется новая страна – «Татария». Во всяком случае, так ее будут отмечать на европейских картах. Но стать государством Татарии не суждено. В 1380 году Москва, будучи уполномоченным центром Сарая по сбору платежей, примет активное участие в Куликовской битве на стороне сарайского хана Тохтамыша против бунтаря Мамая. Поражение последнего станет началом возвышения Москвы, которая со времен Василия I возьмет себе этноним «русские», таким образом обособляя себя от остальной сарайской Орды, уже распадающейся на части.

* Слово «мьчьтъ» зафиксировано в русском языке XI века в значении «дух», «видение», «образ». Видимо, "мечта" и "мечеть" - одного корня (мечеть - место для мечтаний?) Но в европейские языки, включая турецкий, «мечеть» вошла как moscue, mosche, moscu, что воспроизводит звучание слова «москва». Это свидетельствует о том, что в средневековой Европе мусульманская религия ассоциировалась, прежде всего, с татарской Москвой.
 
 Москва – столица Сибири

 Факт того, что «третья Русь» перестала существовать как государство, превратившись в конфедерацию вольных ханств и атаманств, стал очевиден в середине XVI века. Москва сравнительно легко подчинила себе Казань – столицу ордынской Болгарии, а через два года – Астрахань. Сложилась ситуация, когда по одну сторону Волги – «Московское государство», а по другую – исконные кочевья Орды, полные городов и богатств, уже давно поделенных местными ханами. И все это Татария, которую Иван Грозный не перестает считать своей страной.
 Но быть владыкой Татарии – это, значит, обречь себя на изоляцию. В Европе страшной «Тартарией» уже три века пугают детей. Поэтому во второй половине XVI века московский царь приходит к мысли о необходимости заняться «пиаром» своего государства перед лицом Европы. В литературе начинается демонизация Орды, Сарая и ордынской Казани. Например, в «Истории о Казанском царстве», вышедшей в 1564 году, впервые используется название «Золотая Орда», которое с легкой руки писателя-монаха Ивана Глазатого, который придумал это словосочетание, станет символом злой власти. Здесь же припоминаются древние сказания, согласно которым поверженная Казань выросла на том самом месте, где жили гады и драконы, терзавшие людей. Дракон, который изображен на гербе «злой» Казани, – это «Зилянт» (от «зля», т.е. «зло»), известный как главное местное чудовище в старые времена.* Одновременно, в оборот вводится новый геополитический термин. На русских картах той эпохи все территории к востоку от Волги получает название «Сибирь» или «Синьбирь». Более того, в послании к королеве Елизавете (1570 г.) московский царь называет себя: "Государь Псковский, и великий князь Смоленский, Тверский, земли Черниговский, Рязанский, Полоцкий, рос… (полслова нет) и всея Сибирские земли". Перечень владений Московского царства с Запада на Восток заканчивается «Сибирской землей», под именем которой подразумевается и сама Москва, и Владимир, и Казань с Астраханью. Ивану Грозному хорошо известно, что в Англии эту территорию знают как «Тартария», и вводя новое название, он дает понять, что ситуация изменилась.

*Легенды о драконах есть не только в Казани, но и Уфе. Похоже, Поволжье было той самой сказочной страной, которая питала весь древнерусский фольклор.

 Сибирь или Соборь?

 Письмо Ивана IV к Елизавете хранится в Лондонском музее, навсегда закрывая спор о рождении понятия «Сибирь». Ведь этим словом обозначаются не «открытые» земли, а наоборот – вотчинные. Коль скоро речь идет о дипломатическом термине, призванном отразить новые реалии, то, возможно, московский царь взял на вооружение широко известное в те времена слово «соборь», что в переводе с церковно-славянского означает «конференция». Преобразовав «Тартарию» в «Соборь», Иван Грозный мог дать понять Европе, что на месте дикой «Тартарии» – цивилизованная «конференция неприсоединившихся государств», которую Москва держит под своей высокой рукой. Правда, непонятно, почему изменись гласные. Поэтому более вероятным вариантом происхождения слова «Сибирь» является упрощение древнего «Синь-бирь» (этимология не ясна), тем более что это слово известно как первое летописное упоминание Сибири.* В любом случае, рождение слова «Сибирь» является актом, отразившим новую страницу в восточной политике Московского государства.

*“В лето 6915 (1407 г.) генваря царь Шадибек убил царя Тохтамыша в Синбирьской земле”

 Спасибо Кучуму…

 Между тем в ордынских землях случился скандал: бухарский принц Кучум со своими эмирами захватил власть в одном из ханств «конференции». Насаждая новые порядки в стране, которая жила по старинным ордынским обычаям, чужак восстановил против себя всех соседей. Именно с Кучумом Москва затеяла войну, потому что не боялась его поддержки со стороны «калмыков». Надо полагать, по этой же причине в поход были отправлены не регулярные войска, а купеческая дружина во главе с наемным головорезом. Причем, в царском указе от 30 мая 1574 года на имя Строгановых говорилось, что «когда станут в те крепости приходить к Якову и Григорию торговые люди бухарцы и калмыки и казанские орды и инных земель с какими товары, и у них торговати повольно беспошлинно». Очевидно, Москва и не ставила своей целью полномасштабный захват ханства. Только убедившись в отсутствии негативной реакции со стороны других участников «конференции», москвичи пошли по следам Ермака уже как регулярные воинские части.
 За 16 лет московские воеводы отобрали у Кучума его, в общем-то, небольшое ханство (нынешняя Тюменская и часть Томской областей), которое, тем не менее, вошло в анналы российской истории под пышным названием Сибирское.

 Московский царь устанавливает дипломатические отношения
 с будущей Новосибирской областью.

 Один из новых подданных Московского царя хан Тоян, во владениях которого москвичи воздвигли Томский острог, пообещал в своей челобитной «помочь покорить живших в соседстве киргизов, чатских татар и теленгутов», сообщив при этом, что до Телеутского ханства пять дней пути от Томска.
 Телеутское ханство располагалось на территории Новосибирской области, Алтая и частично Казахстана. Историки считают, что как раз здесь в XII веке располагалась материнская «Синяя Орда». Ханская ставка находилась сначала на реке Чарыш, потом - Мереть (Сузунский район), потом вроде бы - в районе города Камень-На-Оби. В конце 1605 года в недостроенный Томск прибывают царские послы И. Поступинский и Б. Константинов, которым в царском наказе предписывалось «проведать о черных и белых калмыках, где они кочуют и в которых местах и кто ими владеет и с кем у них ссылка». Не известно, много ли они узнали, но с этого времени переговорный процесс между посланцами из Томска и хозяевами «телеуцкой землицы» не прекращался. Известно, что неудачливыми послами были Гаврила Писемский с Василием Тырновым, а потом – Ивашка Коломна с ханом Тояном и казаками И. Петлиным и В. Мелентьевым. 2 февраля 1609 все тот же Ивашка Коломна с князем Тояном в очередной раз отправились в ставку телеутов, где уговорили хана принять присягу на верность московскому царю: «И Обак и мурзы с своими людьми на том тебе государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Руссии шертвовали». 31 марта 1609 года между Телеутским ханством и Российским государством был заключен первый договор о военно-политическом союзе.

 Последние из артан
 
 Хан и его вельможи звались москвичами «белыми калмыками», так как те представляли собой антропологический тип «оставшихся» ордынцев – тех самых, которые в древности были известны арабам и персам как «третья Русь». Эффект от славянской внешности усиливался необычным звучанием большинства их имен и фамилий. Матай Табынов, Жиран Иурганов, Батай Кокин, Могулан Бейконов, Кумек Ентугаев, Торгай Басбейков, Читай Терев… Не татарские имена (окончание на «ай» для татарского именослова не характерно), и не калмыцкие (сравните: Оруса Цаган, Басанга Баатр, Бембян Инджа). Обычные «говорящие», т.е. дохристианские имена, типичные для Суздаля или Мурома: Матай – от «мотаться», Жиран – от «жирный», Батай – от «батя», Могулан – от «мугучий», Кумек – правильно, от «кумекать». Про Торгай, да Читай даже говорить не хочется…
 Понимали ли царевы послы, что с кем имеют дело? Похоже, что да. В воеводских отписках в Москву только "белые калмыки" приводятся по имени и фамилии (по отцу). Все остальные, например, глава союзного племени эуштов Тоян или глава племени цаттыр (чатов) Тарлава, упоминались просто по имени. Если помнить, что в те времена по отчеству полагалось называть только бояр, дворян, да еще казаков, если они состоят на государевой службе, то отношение томских служилых людей к «белым калмыкам» выглядит весьма уважительным.
 Законсервированная культура «телеутов» (кстати, в переводе с татарского – просто «ханские слуги») позволяет судить об устройстве канувшей в Лету Орды. В момент, когда сюда пришли московские люди, это было государство с темным большинством и "цветной" аристократической верхушкой. 
 Язык, на котором говорили приобские «белые калмыки», не известен, потому что его изучение началось только через два с половиной столетия – с середины XIX века. По скудным текстам воеводских реляций остается не понятно, как москвичи общались с ордынцами. Впрочем, известно письмо последнего хана телеутов Шала Табылова, когда он пишет по-русски письмо кузнецкому воеводе. Вот как выражается этот «калмык»: «Смирно жить станем – волосы забелеют, за железо примемся – кости забелеют…»

 Русь «первая» – Русь «третья»: смену сдал – смену принял.

 Москва вела себя по отношению к государству «белых калмыков» сдержано. Достаточно сказать, что Телеутское ханство оказалось единственным в Сибири, с которым Московское государство установило дипломатические отношения. На протяжении всего XVII века они сохранялись, прерываясь обычными конфликтами, как с той, так и с другой стороны. Главным образом, из-за дани. Российская сторона, по договору, уже считала азкыштымцев, абинцев, барабинцев, чатов, шорцев и кумандинцев своими ясачными людьми, а «белые калмыки», естественно, – своими. Был случай, когда в 1632 году отряд воеводы Пущина предпринял из «Томского города» разведку в глубь ханства, но «в 3 день выша Чумыша реки», т.е. уже на Алтае, путь разведчиков преградил отряд «белых калмыков», который с боем вынудил их повернуть обратно.
 Хотя полномасштабных военных действий со стороны русских не было, тем не менее, реликтовые ордынцы не могли не чувствовать мощь своих новых соседей. Они не могли не отдавать себе отчета, что скоро все кончится. С началом правления Петра I, который требовал от своих сибирских воевод активных действий, белая аристократия Телеутского ханства поступила точь-в-точь как староверы. Собрались и ушли. К 1718 году ханство осталось бесхозным. Есть данные, согласно которым «белые калмыки» попросились к джунгарскому хану, и тот вроде бы забрал их себе. Эмигранты оказались в составе ханской гвардии и очень скоро погибли в войне с китайцами.
 Привыкшее к белой верхушке коренное население Прибья не долго оставалось предоставленным самому себе. Началась русская колонизация, которая проходила быстро и бесконфликтно. Это было похоже на прощальный дар «третьей Руси».