Сердце тьмы. Пролог. Гл. 1

                Пролог
Холод струился по ступеням. Казалось, под ногами лежат не каменные плиты, а отполированные льдины. Несмотря на огоньки, пляшущие в прозрачных вазах, мрак с каждым шагом становился всё гуще. Темнота скрывала стены и ступени, вплотную подступая к светильникам. Не обычная тьма. Под её пологом скользили тени.
Каждый раз при виде призрачного силуэта, мелькнувшего во мраке, девочка застывала. Её руки подрагивали, побелевшие от напряжения пальцы стискивали сияющую призму, свет которой немного отгонял тьму.
Ещё один оборот винтовой лестницы остался позади. Внезапно Лорциана ощутила слабую пульсацию. Она замерла. Это было похоже на ритмичные удары огромного молота. Как будто где-то внизу работал подземный тролль. Вибрации пронзали не только стены и пол, они разлетались и по воздуху. С каждым шагом в темноту биение становилось всё отчётливей.
У девочки пересохло во рту. Она опустилась на несколько ступеней и разглядела дверной проём. Сквозь щель между дверью и косяком проникал слабый мерцающий свет. Кристалл в руке девочки мигнул и начал гаснуть.
Издав испуганный вздох, Лорциана подалась назад и, оступившись, села на холодную ступеньку. В этот же момент дверь словно бы скрылась за чёрной колышущейся портьерой. По спиралям лестницы скатился порыв ледяного ветра. Внутри ажурных колб, развешанных по стенам, в агонии забились язычки пламени. Светильники гасли, и уже через несколько мгновений единственным источником света в коридоре была призма Лорцианы. Девочка прижалась к ступеням. Дыхание тьмы яростно трепало её волосы. В колеблющихся голубых отсветах над головой проносились расплывчатые белёсые тени. Иногда взгляд расширившихся глаз Лорцианы вылавливал искажённые лица призраков. Провалами глазниц на неё смотрела сама Бездна. Иногда она ощущала прикосновения, от которых сердце уходило в пятки, а тело пронзала дрожь. Но призраки не обращали на девочку внимания.
Ветер ослабел, а затем совсем стих. Призраки исчезли, в нескольких светильниках снова затеплились оранжевые искорки. Лорциана огляделась. Она была одна, но продолжала ощущать присутствие зла.
Зловещее биение набрало силу. Лорциана поднялась, глядя на закрытую дверь. Зло притаилось за ней, и она должна была открыть её. Ноги не слушались, внутренний голос кричал, что нужно бежать. Вместо этого она сделала два шага, остановившись перед дверью. Она должна узнать, должна убедиться. Пальцы коснулись изогнутой бронзовой ручки. Взмолившись, чтобы петли не заскрипели, она надавила на неё.
Её взгляду открылся небольшой круглый зал. В центре застыла худая фигура в тёмном балахоне. Тень опущенного капюшона скрывала лицо. Человек стоял, держа руки перед грудью. На полу вокруг него сияла многоконечная звезда с изогнутыми лучами. В её мертвенном свете Лорциана разглядела очертания мохнатого тела: какое-то крупное животное лежало у ног человека в плаще. Стало тяжело дышать, сердце сдавило тисками. Глухие удары отнимала жизнь.
Тело животного вздрогнуло, существо подняло голову, уставившись на Лорциану жуткими, горящими глазами. В этот же момент свет озарил лицо человека. Это был он!
Вверх взмыли языки зелёного пламени. Они окутали фигуру в плаще, образовав вращающийся вихрь. А затем пламя волной хлынуло в стороны, разбившись о стены зала. Лорциану отбросило к стене, дверь распахнулась. От удара у девочки потемнело в глазах. Но прежде чем сумрак поглотил её, она успела увидеть колышущийся силуэт, опускающийся к человеку в плаще.         
               
               
      ЧАСТЬ 1               
                ГЛАВА 1
                Карающая длань Святителя

День клонился к вечеру. Небосвод посинел, утратив свою невинную голубизну. Лучи опускающегося солнца окрасили края потемневших облаков в розовый цвет. Ветер гнал по морской глади небольшую волну. Его порывы несли с собой ледяное дыхание белых великанов, венчавших вершину мира. Сезон северных ветров, продолжавшийся в этих широтах более шести месяцев, ещё не начался, но признаки приближения холодов уже чувствовались. Лишь тёплое течение, циркулировавшее вокруг группы крупных островов, смягчало климат этих мест. Столкновения холодных и теплых воздушных масс часто порождало сильнейшие шторма, что, как и обилие рифовых отмелей, отпугивало корабелов и рыбаков. Сюда осмеливались ходить лишь обладатели самых лучших кораблей, чьи борта могли выдержать гнев морских владык.
Скользящее по воде судёнышко нельзя было назвать надёжным средством передвижения по неспокойным водам Борелейского моря.  Его борта были невысоки и не казались особенно прочными. Поверху их покрывала незатейливая резьба. Над палубой поднималась одна-единственная мачта, несущая косой парус. Размерами лодка была не больше рыбачьей. В более южных широтах подобные ей использовали для прогулок вдоль берега дети представителей среднего сословия, не слишком богатых торговцев или удачливых ремесленников. Но встретить такое судёнышко здесь было сродни чуду. Тот, кто решился выйти на нём в опасные воды Борелея, был либо безумцем, либо невероятно отчаянным и бесстрашным человеком. Однако юноша, сидевший на корме лодки и правивший рулём, не считал себя ни тем, ни другим.
Высокий, худощавый, внешне он ничем особым не выделялся. И лишь внимательный взгляд позволял увидеть нечто, отличающее его от большинства людей. Его карие глаза временами словно бы вспыхивали золотистым блеском. В такие мгновения начинало казаться, что радужные оболочки у юноши вылиты из янтаря. Этот эффект можно было бы списать на игру света, но странные изменения происходили и тогда, когда молодой человек отворачивался от солнца. В остальном же он не отличался от своих сверстников. На вид лет семнадцать. Густые светло-русые волосы, высокие скулы, квадратный твёрдый подбородок. Он не был красавцем, но и уродом его никто не назвал бы.
Юноша был не один. И если среди группы сверстников он вряд ли смог бы выделиться, то о его спутнице сказать такого было никак нельзя. Юная богиня с кротким лицом и роскошными волосами, растекавшимися по плечам золотым водопадом. Безупречная фигура, совершенные черты лица, задумчивый, устремлённый куда-то вдаль взгляд. Не удивительно, что взгляд юноши ни на секунду не отрывался от неё. 
Пронзительный птичий крик отвлёк девушку от созерцания горизонта. Она подняла голову.
Над ними парили два чёрно-белых брежника. Это были ещё молодые птицы, с размахом крыльев не более линга*. Брежники парили на ветру прямо над лодкой. Неожиданно один из них ушёл в сторону, а затем спикировал вниз, пронесясь в нескольких дюймах* от поверхности воды.
- Сгуриды верят, что брежники чувствую магию, - произнёс Янтарион, проследив за удаляющейся птицей.
- Я слышала об этом, - кивнула Золотена. – А ещё я слышала, что нордваны со стылых берегов когда-то приручали их, чтобы с их помощью выслеживать волшебников.
- Нордваны – варвары, - поморщился юноша. – Они страшатся всего, чего не могут понять.
- Этого страшатся многие.
- Но они не стараются сразу уничтожить то, что лежит вне их понимания.
- Люди везде одинаковы. После эпохи Безумия не только нордваны хотели нам гибели. И если бы выжившим чародеям не удалось объединиться, простолюдины до сих пор вели бы за нами охоту.
- За нами охотились бы и сейчас, если бы знали о нашем существовании, - усмехнулся Янтарион.
- От инквизиции ничего нельзя скрыть. Когда-нибудь они узнают о нас, - покачала головой девушка.
- Надеюсь, это случится нескоро.
- Но что будет тогда? - Золотена посмотрела в глаза молодому человеку. – Они покарают твоих родителей и других учителей, а нас…
- Этого не случится, - качнул головой Янтарион. – Ордена не позволят отцам-инквизиторам бросить на костёр семерых высших чародеев.
- Ордена разобщены, у них нет той силы, которая способна противостоять армии императора и инквизиции. Да и зачем им помогать отщепенцам, отказавшимся от служения их учениям? Нет, мы останемся одни перед легионом Святителя.
- Уверен, что главы орденов знают о нашем существовании, - задумчиво произнёс Янтарион. – Семеро пропавших магов высшего предела, которых никто не ищет, и ещё пятеро учеников, имеющих задатки высших! Этого не может быть. Такой дар, как у меня или у тебя, – большая редкость. Бывает, что за полстолетия в империи не рождается ни одного человека, обладающего таким потенциалом. А о появлении подобных нам всегда известно заранее. Как могли верховные маги проглядеть рождение пятерых, наделённых великим даром?
- Ты считаешь, это они создали нашу школу? – ахнула девушка.
- Может, и не создавали, но они не могут не знать о ней, - подумав, ответил молодой человек. – Если бы за нашей школой непосредственно стояли главы орденов, то их могли бы обвинить в измене. Скорее всего, архимаги следят за нами и помогают, но так, чтобы это было незаметно. Например, они могут снабжать наших наставников информацией о рождении избранных. Только этим я могу объяснить, как здесь появилась ты, Анджиран, Самаэст и Тирнис.
- Я тоже думала об этом, - напряглась девушка. – Но ведь тогда это заговор!
- Заговор? – фыркнул Янтарион. – А что им остаётся делать, если император навязывает нам всё новые ограничения? Я слышал, что Тирпий собирается ввести закон, который обяжет магов брать новых учеников только после смерти кого-то из ордена. А ведь из-за этого многие не смогут обучать магическим наукам даже своих одарённых детей!
- Но императора тоже можно понять, ведь сейчас волшебников в империи действительно стало много, как никогда, - возразила Золотена. – Он должен следить за сохранением равновесия. Что будет, если ордена обретут такую власть, какой владели до прихода эпохи Безумия? Что, кроме королевской власти, сможет удержать их от новой войны?
- Но времена изменились, - запротестовал Янтарион. – Между орденами уже нет той непримиримой вражды, что обуревала их раньше.
- Она может вернуться, если на кону окажется власть над миром.
- Я не думаю, что такая опасность существует. Мы выучили урок и больше не повторим прежних ошибок.
- Не уверена. 
- Впрочем, я не вижу ничего плохого в том, чтобы маги управляли простыми людьми. С нашими возможностями мы намного эффективней будем управлять государством, и это пойдёт только на пользу его жителям.
- Но почему-то когда маги властвовали, простому люду жилось вовсе не так уж здорово. Вместо того чтобы помогать людям, мы использовали их в борьбе друг с другом.
- Мне кажется, ты перегибаешь, Тена. Да, когда-то жажда власти овладела чародеями, но это не значит, что такое обязательно повториться. Те времена безвозвратно прошли. А правление императорской династии далеко от совершенства...
- Но это не значит, что ордена смогут управлять государством лучше императора, - перебила молодого человека девушка.
- Иногда я тебя не понимаю, - покачал головой Янтарион. – Ведь ты – прирождённая волшебница, а выступаешь против себе подобных.
- Я не против магов, но в отличие от многих из нас пытаюсь смотреть на происходящее с разных сторон. Так получилась, что магия принесла нашему миру много страшных бед…
- Но ведь она принесла и продолжает приносить и много добра! – горячо возразил молодой человек. – Мы искоренили большинство болезней, благодаря нам больше не случается страшных неурожаев, мы боремся с ураганами и другими стихийными бедствиями. Благодаря нам даже преступников стало меньше.
- Я не спорю с тем, что магия способна принести много добра, но и ты не можешь не признать, что у простолюдинов есть повод бояться нас и не любить. Память о страшной войне, зло, заполонившее западные земли, «Сердце тьмы», которое продолжает биться, вызывая в наш мир ужасных чудовищ. Непросто забыть обо всём этом.
Янтарион мрачно посмотрел за борт.
- Всё равно я думаю, что Тирпий ведёт неправильную политику. Поддакивая церковникам, он только усиливает вражду между волшебниками и простолюдинами.
- Не суди, и не судим будешь. Ты ведь не был на его месте.
Молодой волшебник угрюмо промолчал. В чём-то он был вынужден согласиться со спутницей. Янтариону не хотелось продолжать спор, и он устремил взгляд на море.
Пока они говорили, волнение усилилось. Юноша сосредоточился, сплетая трансформу, связанную с магией воды. Лодку подхватило течение. Образовавшийся перед её носом движущийся пласт разгонял встречные волны. Холодный ветер, дувший над морем, рассекла тёплая струя, натянувшая парус лодки.
Янтарион вновь обратился к воде, прощупывая морские глубины. В этих местах часто попадались гидры, и ему вовсе не хотелось неожиданно налететь на их стаю. Нередко появлялись здесь и более могущественные морские твари. К счастью, самые опасные творцы бурь в это время года ещё спали. И всё же не стоило терять бдительности. Янтарион смог бы совладать с двумя десятками гидр и не слишком большим морским демоном. Но в глубинах океана жили духи, с которыми он пока не мог справиться. Их лучше было не беспокоить. 
- Нам ещё далеко? – спросила Золотена.
Янтарион указал на приближающийся остров – широкое, усыпанное гравием и валунами побережье, за которым начинался крутой склон, сплошь заросший олейником. Заросли невысокого кустарника покрывали прибрежные холмы пушистым одеялом. В некотором отдалении от берега высились скалы, на которых играли красноватые отблески заходящего солнца.
- Как красиво! – глаза девушки восхищённо расширились.
- Я надеялся, что тебе понравится. Я люблю бывать здесь, особенно на закате.
- Ты часто сюда приплываешь?
- Как только представляется возможность. Я даже хотел открыть сюда портал, но на него может кто-нибудь случайно наткнуться.
- Ты можешь создать портал? – потрясённо посмотрела на него Золотена.
- Да, я уже несколько раз перемещался таким образом. Но здесь строить его опасно. Слишком близко к большой земле. Если его обнаружат, могут выследить и нас.
Золотена кивнула.
 В глубине глаз Янтариона вспыхнули искорки, и их судёнышко замедлило ход. Несколько минут спустя под днищем заскрипели камни. Поднявшаяся волна вынесла их на пляж, после чего схлынула.
Юный волшебник посмотрел на спутницу. В его взгляде читалось волнение.
- Не хочешь немного прогуляться? – спросил наконец Янтарион. – Сверху очень красивый вид.
Девушка кивнула и, оперевшись на руку юноши, выбралась из лодки. Янтарион обернулся. По мановению его руки парус собрался складками и был стянут ремнями у самой реи.
Они покинули галечный пляж и по узкой тропинке, петлявшей между шапок густого мха, поднялись на вершину холма. Запах моря здесь смешивался с ароматом хвои. В центре островка раскинулись рощицы карликовых кедров. Из зарослей олейника поднимались острые вершины скал. Ноги утонули в толстом мшистом ковре. Кое-где зелёный покров был усыпан маленькими белыми цветками.
Налюбовавшись с вершины морским видом, молодые люди немного побродили по острову. Когда стемнело, они возвратились к лодке. Золотена присела на борт, а Янтарион постелил на дно слой мха, прикрыв его широким покрывалом. Затем он накрыл лодку тентом.
- Мы не замёрзнем? – поёжилась девушка. – Не хочется всю ночь держать кокон. 
- Я взял тёплые одеяла. Но если ты замёрзнешь, я могу до утра греть воздух, для меня это нетрудно.
- Хорошо.
Янтарион замялся. Тогда девушка сама приподняла полог и забралась внутрь. У молодого человека пересохло во рту. Неужели это случится? За ней ухаживали Анжиран и Самаэст и ещё трое старших учеников, а она выбрала его. А вдруг он что-то сделает не так? Это будет ужасно.
- Ян, иди ко мне, - донёсся из-под тента голос Золотены.
Стараясь смирить дрожь в теле, юноша проник под полог. Дыхание замерло у него в груди. Волшебный бледно-розовый свет, источаемый световой призмой, озарял Золотену. Девушка сидела вполоборота к нему. Её платье лежало рядом.
Янтарион с трудом проглотил ком в горле, встретив её зовущий взгляд. Он подался вперёд, подрагивающими пальцами расстёгивая одежду.
- Не торопись, - она плавно скользнула к нему.
Содрав с себя рубашку, юноша приник к её губам. Сгорая от страсти, он опустил Золотену на мягкий мох, покрывая поцелуями грудь. Её кожа была так мягка и гладка, от неё исходил приятный, дурманящий аромат. Пальцы Янтариона прошлись по спине девушки. Она негромко застонала и обвила его ногами, а он вздохнул, ощутив влажное прикосновение.
Когда спустя какое-то время желание отступило, юноша долго не мог прийти в себя. 
- Тебе не нужно уезжать.
Он не сразу понял, о чём она.
- Что?
- Ты и так обрёл больше, чем кто-либо из нас, - она, не отрываясь, смотрела на него. – Зачем тебе власть над мёртвыми, зачем убийственная мощь безумцев Апокалипсиса? Неужели тебе не хватает того, что ты умеешь?
- Но это же последние две трансформы! Если я овладею ими…
- Что тогда? Ты сможешь диктовать условия императору? Сбросить власть церкви? Помочь воцариться в мире магам?
- Нет, что ты…
- Тогда зачем тебе это? Тебе не нужна сила Некрогерода.
- Но даже некроманты приносят пользу нашему миру, упокаивая нежить, борясь с демонами. Я вовсе не собираюсь напускать легионы немёртвых на людей, но если я овладею этим искусством, то смогу помогать в борьбе с нечистью. От этого не будет вреда.
- А зачем тебе боевая магия чародеев Апокалипсиса? Ведь они владеют лишь убийственными чарами.
- Но умение владеть мечом ещё не означает, что человек пойдёт по пути воина и обратит клинок против людей, - возразил Янтарион. – Я хочу обучиться трансформе Апокалипсиса, чтобы объединить все магические искусства нашего мира. Мне удалось освоить семь трансформ, так почему не попробовать завершить обучение? Разве тебе самой не интересно, что будет, если кто-то сумеет овладеть всеми девятью трансформами? И потом, эта магия не окажется лишний, если на меня нападут.
- Но ведь ты уже владеешь достаточным количеством заклятий, способных отнимать жизнь!
- Почему ты так говоришь? - Янтарион нахмурился. – Ведь все мы мечтаем объединить магию, чтобы возродить то, что умели чародеи Эпохи великих магов.
- Эпоха великих магов закончилась, и конец ей положил один из тех волшебников, которых ты восхваляешь. Всё меняется. Неужели ты не можешь оставить всё так, как есть? Неужели ты будешь счастлив, только добившись могущества древних чародеев? Неужели нельзя радоваться тому, что уже имеешь?
- Но почему не пойти дальше? – с недоумением воскликнул Янтарион. – Я чувствую, что могу это! Зачем пытаться ограничить свою природу?
- Все люди ограничивают себя и свои желания, в противном случае мы ничем не отличались бы от животных.
- Это же совсем другое. Что бы ни говорили священники, магия – это великий дар природы. И нельзя от него отказываться. Наоборот, наше предназначение развить его, насколько это возможно!
- А ты никогда не думал, что и они могут быть правы и та «великая» магия, о которой ты говоришь, – это ловушка для души, что, обретя подобную власть, человек станет марионеткой тёмных сил, продолжателем дела Монг-Сатароса?
- Что за чушь ты говоришь! – заморгал молодой человек. – Это же бред, который выдумали адепты Святителя!
- А почему бред? Только потому, что «бредом» их слова называют наши наставники? Почему ты уверен, что правы именно они?
- Нет, я не верю в это! – замотал головой Янтарион. – Знания не могут нести зло. Его несёт человек, и в зависимости от того, как он их применяет, они будут служить добру или злу.
- Но чем могущественнее эти знания, тем большее зло они могут причинить в руках плохого человека.
- А добрый может сделать больше добра, - тут же возразил Янтарион.
- Пожалуйста, не делай этого, Ян, - прижавшись к нему, зашептала девушка. – Отправляйся в Наваргон к лику Святителя. Покайся, отрекись от своего пути, от прежнего имени!
- О чём ты? – с ужасом пролепетал юноша, отстраняясь. – Это что… шутка?
Несколько секунд Золотена молчала, а потом улыбнулась. Янтарион облегчённо выдохнул.
- Фуф, а я уж думал, что ты серьёзно. Никогда меня так больше не пугай! Договорились?
- Я не буду… пугать.
В глазах Золотены отразилась грусть. А в следующий миг она вытянула вперёд руку с зажатым золотым колесом, в центре которого проступало лицо бога. Янтариона ослепила вспышка, мышцы свело. Сквозь шум в ушах он услышал свой крик. Он попытался закрыть глаза, отползти. Но что-то стремительно высасывало из него силы. Он почувствовал, как Золотена сдирает с его головы концентрирующий обруч, лишая его последней защиты.   
Сквозь раскалённый белый туман он различил силуэт девушки. В одной руке удерживая «пожиратель магии», другой она сжимала длинный узкий кинжал. Остриё устремилось вниз. Юноша рванулся. Удар, который должен был пронзить сердце, прошёл вскользь. Янтарион вскинул руку, чтобы отвести от себя знак Святителя и одновременно прикрыться от нового удара. Лезвие скользнуло по руке, оставив на предплечье глубокий порез. Юноша снова рванулся. Ему почти удалось сбросить с себя противницу. Острая боль пронзила бок, заставив его закричать. Режущий глаза свет потускнел, а нож вошёл в грудь. Молодой человек ощутил во рту вкус крови. Золотена навалилась на него всем телом, прижимая к плечу раскалившийся медальон. Его сила словно бы выдирала из Янтариона куски плоти. Он кричал, отчаянно пытаясь оторвать от себя девушку. Тем временем она начала медленно проворачивать нож в ране. Взгляд несчастного юноши упал на светящийся кристалл, лежащий на скамье в двух шагах от него. Он протянул руку, делая нечеловеческое усилие. Световая призма дёрнулась и соскочила с лавки, упав в паре дюймов от кончиков его пальцев.
Золотена приподнялась, выдёргивая из его тела оружие. Её лицо искажала гримаса боли. Знак Святителя нестерпимо жёг ладонь. Убить этого парня, носящего в себе безумие древних магов, – её святой долг. Она снова размахнулась, но Ян успел выставить локоть. Надавив коленом на промежность жертвы, Золотена воткнула лезвие ему в шею. Клинок прошёл рядом с сонной артерией.
Теряя сознание, Янтарион нащупал камень. Не думая, повинуясь лишь инстинкту выживания, он ударил. Затем ещё и ещё. Давление ослабло. Он оттолкнул от себя обмякшую Золотену.  Схватившись за борт, юноша с трудом перевалился через него. Он попытался подняться, но сил не осталось. Тогда он пополз к воде. Колыбель жизни, она могла спасти его… если только ему удастся призвать её магию.
Из-под паруса появилась Золотена. У неё был рассечён висок, по щеке текла кровь. В глазах была смерть. Волшебница поправила на голове концентрирующую корону и ступила на гравий. Не сводя глаз с ползущего к воде Янтариона, она подняла руки. Отдав себя Знаку Святителя, она уже не могла призвать всю мощь грозовой трансформы и испепелить душу мага. Но она не позволит ему ускользнуть. Между ладонями замерцали голубые дуги. Они создали сверкающую белую сферу. Ещё мгновение – и смертоносная мощь грозы отберёт жизнь у жертвы.
И тут на пляж хлынула вода. Она захлестнула раненого, скрыв его слоем пены. В следующий миг поднявшаяся на дыбы волна обрушилась на Золотену. Девушка успела только вскрикнуть. Её тело вспыхнуло, окутанное паутиной тонких голубых веточек. Её завертело и отбросило назад.
Теряя сознание, Янтарион почувствовал, как чьи-то руки увлекают его под воду. Затем его накрыла тьма. 

Она шла к нему по заполненному тьмой залу. Её фигура была соткана из света. Его пятна блуждали по платью, отражаясь от отполированных плит под ногами. Глаза были ледяными кусочками небесного пламени.  Мрак отступал, плавясь в сиянии её нимба, похожего на колышущуюся вуаль. 
Путь к трону преградила орда демонов. Из сгустившихся теней выступили мёртвые рыцари-аркты. Во вспышке первичного пламени возник рогатый гигант с узкими кроваво-красными глазами. Он навис над ней, протягивая когтистые лапы, по которым текли огненные струи, прикрытые серым дымом.
Она остановилась, пристально глядя на противника. Поток разрушения разбился о невидимую стену. Мириады огненных капель усеяли пол. Плиты раскалывались, проваливаясь в бездну. Она двинулись дальше, мягко ступая по воздуху. Свет потёк вперёд, раздвигая тьму. Демон взвыл, когда на его коже затанцевали световые блики. Вперёд ринулись мёртвые аркты, но ослепительный  всполох смёл их и отшвырнул прочь. В агонии забились десятки мелких демонов. Но рогатый великан выдержал и ринулся сквозь серебристую дымку.
Она подняла руки, и демона окружило облако яркого света. Жизнь медленно истекала из него оранжевым пламенем.
Богиня поднялась на нижнюю ступень тронного возвышения.
И тогда он засмеялся.
            
Беспокойный морской дух рыскал между скал, прислушиваясь к токам воды. Он чувствовал перемещение рыбьих косяков, движение воды, вызываемое стаей краснобрюхих китов, зыбь, поднимаемую зарождающимся в сотне лиг морским штормом. Он распознавал любой звук, любой всплеск. Он парил над колышущимися джунглями водорослей, скрывающими лежбища морских ежей, проносился над нагромождениями скал, огибал рифы, играл в догонялки с морскими гончими, закручивал в водовороты степенных медуз… и прислушивался.
Чужая воля не позволяла морскому духу отдалиться от берега, заставляла слушать, выискивая плеск вёсел и шум скользящего по водной глади корабельного днища. Он не мог ничего противопоставить заклятью неизвестного мага, владевшего тайной воды.
Тревожный зов сородича, заставил гидру изменить направление движения. Прозрачное, меняющее очертание тело заскользило между скал. Поверхность моря над ним едва заметно прогибалась, образуя извилистый след, и тут же вновь разглаживалась. Дух слышал голоса других гидр, спешащих в ту же сторону. Он уже знал, что ему предстоит сегодня. Чужой корабль приближался к острову. Скоро он обретёт последнюю гавань на морском дне.
- Они клюнули, ваше святейшество, - повернувшись к архипрелану, с поклоном доложил маг, лицо которого скрывала безликая медная маска.
- Значит, нам можно больше не опасаться гидр? – спросил Акцимилиус.
- Возможно, здесь ещё осталось один или два морских духа, но не больше. Гидры – опасные, но довольно тупые создания. Во время охоты они всегда набрасываются на жертву всем скопом. Можете не волноваться, ваше святейшество, с теми, что остались, я справлюсь. 
- Хорошо, - Акцимилиус повернулся к капитану корабля. – Поднимайте паруса, мы должны как можно скорее высадиться на берег, чтобы никто из этих мерзавцев не ушёл.
После этого старший инквизитор повернулся к мальчишке-послушнику:
- Пусть все братья поднимутся на палубу. Не исключено, что гидры – не единственные стражи обители еретиков.
- Да, святейший наставник, - мальчишка стрелой бросился исполнять указание Акцимилиуса.
Вскоре к старшему инквизитору присоединились шестеро его подчинённых. У бортов выстроились послушники. Они затянули заунывный мотив, мольбу, обращённую к Святителю-громовержцу. Крупицы дара, не позволяли послушникам противостоять магам, но вместе они были способны предупредить старших священников об опасности, выявив эманации наложенных чар. Инквизиторы принялись напряжённо разглядывать водную гладь и приближающийся берег.
Акцимилиус не сомневался, что маги-изгои не ограничили защиту острова одной стаей гидр. Он не ошибся. Вскоре его опытный взгляд уловил игру оранжевых бликов на поверхности скал, торчавших из-под воды неподалёку от пляжа.
Жестом он подозвал к себе молодого человека, стоявшего неподалёку. Тот приблизился. У мужчины было красивое лицо, голубые глаза, длинные светлые волосы, аккуратная окладистая борода. Несмотря на молодость (ему было не больше тридцати), он уже занимал высокое положение среди инквизиторов. Об этом говорила роскошная мантия с вышитым золотой нитью символом Святителя.
- Да, святейший старший брат, - с поклоном произнёс молодой инквизитор.
- Посмотри, Персефон. Скажи, что приготовили для нас маги-еретики?
- Я ощутил отголоски заклятья «огненный василиск», - с готовностью ответил Персефон. – Сотворено умелым магом, скорее всего из высших.
- Хорошо, - кивнул Акцимилиус. – Это всё?
Взгляд молодого человека скользнул по воде. С минуту Персефон молчал. Затем по его губам пробежала улыбка:
- Трансформа огня связана с магией металла. Оно на дне. Если погасить заклятье волшебника Гранфаера, сработает ловушка чародея Феронгармы.
- Прекрасно, - удовлетворённо кивнул пожилой священник. – Надо отдать должное твоему наставнику, Персефон. Он прекрасно тебя подготовил.
- Благодарю, архипрелан, - из-за спины Акцимилиуса сухо ответил немолодой инквизитор с обритой наголо головой.
- Вижу его высокопреосвященство не ошибся в тебе, - вновь обратился Акцимилиус к Персефону. – Не сомневаюсь, что по завершении этой миссии ты займёшь место среди его приближённых.
- Это стало бы большой честью для меня, - поклонился молодой священник. – Однако ещё большей честью было бы находиться подле вас.
Старший инквизитор усмехнулся. Персефон был не глуп, но в нём ещё играла молодая кровь. Ему, конечно, недоставало опыта, но пройдёт ещё несколько лет…
Акцимилиус прервал свои размышления. Пора было действовать. 
- Приготовьтесь, братья! – повысил он голос, делая шаг вперёд. – Враг приготовил ловушку. Нам нужно сломить заклятья двух трансформ – огонь и метал. Братья Ферениф и Варней, присоединитесь ко мне, нам предстоит подавить сопротивление огня. Персефон, возьми в помощь  братьев Овиса и Данатурия – на вас чародейство мага Феронгармы. Брат Кирон, вы прикроете нас. Капитан, пусть сигнальные передадут на остальные корабли, чтобы они держались позади и предупредите прелана Харонхила.
Инквизиторы разделились. Акцимилиус и Персефон со своими помощниками встали у бортов ближе к носу. Наставник Персефона Кирон чуть отступил. Несколько секунд спустя, воздух вокруг священников вспыхнул.
В этот же миг языки пламени обвили торчащую из моря скалу, сплетясь в тело гигантской змеи. Поднимая столбы пара, тварь нырнула в воду. Но на полпути на неё обрушилась первая гасящая волна.
В то же время где-то в глубине началась яростная битва между стальным спрутом и ослепительным пучком света, пытавшимся разорвать его на части.
От огненного змея отрывались сгустки пламени. Оказываясь в воде, они мгновенно темнели и гасли, оставляя над поверхностью рассеивающуюся дымку. Когда помощники достаточно потрепали монстра, в дело вступил Акцимилиус. Его удар был подобен взмаху острого клинка, он рассёк пополам пылающее тело. Но рассеянные огненные языки снова начали свиваться вместе. Инквизиторам пришлось потратить ещё несколько минут, чтобы нейтрализовать угрозу.
Стальное чудовище, возникшее в глубине, всё ещё не было повержено. Два стальных крюка впились в днище флагманского корабля. Над водой взмыли поблескивающие щупальца с многогранными наконечниками на концах. Акцимилиус готов был прийти на помощь молодому товарищу, но новая вспышка света отбросила конечности спрута. По щупальцам поползли сияющие белые пятна. Они разъедали плоть металлического чудища, обращая её в пыль. Наконец и магия Феронгармы отступила, не выдержав натиска священников. Путь к берегу был открыт.
- Быстрее, - повернулся к капитану архипрелан. – Пусть наш и два корабля с солдатами подойдут к берегу, а оставшиеся два с нашими братьями останутся в море на тот случай, если изгои попытаются уйти на лодках.
- Не слишком ли рискованно идти туда всемером? – нахмурился Кирон. – Ведь против нас семеро магов высшего предела и их ученики, среди которых по сведениям есть несколько с задатками высших? Не лучше ли всем вместе сойти на берег?
- В таком случае наши корабли останутся без защиты. А если у изгоев есть своё судно, они смогут уйти. 
Палуба задрожала. Из-под днища донёсся шелест гальки.   
Стрелы потоком хлынули с неба в тот момент, когда выскочившие из домиков ученики уже бежали к укрытому в тени деревьев каменному дворцу. Айгрен вскинула руки, прикрывая спасающихся. Стрелы завиляли в воздухе, срываясь с траектории и вертикально падая на землю. Несколько взорвались, заставив волшебницу вскрикнуть от боли. Заклятья чародеев апокалипсиса, наложенные на них, отдались в теле острой болью.
Четверо старших учеников остановились, чтобы присоединится к наставнице.
- Нет, уходите отсюда! – крикнула Айгрен. – Бегите к порталу. Я сама справлюсь.
Из-за крайних домов появились фигуры в белых мантиях. Волшебница содрогнулась. Значит, она не ошиблась и это не просто морские разбойники. Инквизиторы. Волшебница напрягла все силы, собирая воздух в спрессованную волну. Может быть, она успеет нанести хоть один удар, прежде чем…
Что-то незримое обрушилось на неё, забирая силу. Она пыталась сопротивляться, но врагов было слишком много. Ноги стали ватными, перед глазами запорхали чёрные бабочки. Тело чародейки обмякло.
Она видела, как трое учеников бросились назад. С её губ сорвался стон. Они попытались защитить её, но сами тотчас рухнули рядом. Их не пощадили. Айгрен беззвучно заплакала, когда в тело её любимицы вонзилось копьё паладина. Больше она ничего не увидела: несколько выпущенных в упор арбалетных болтов пронзили ей грудь.
Проломив плетень и сметя троих арбалетчиков, на инквизиторов ринулся громадный бурый зверь. Двое оказавшихся на пути копейщиков были смяты и растоптаны, их оружие переломлено. Тяжёлые наконечники не оставили даже царапин на броне монстра.
Безликий маг, двигавшийся за семёркой инквизиторов, выступил вперёд и всплеснул руками. По чудовищу ударил ледяной взрыв, отбросивший его назад. Броню монстра покрыла корка льда, заклятье раскрошило один из трёх рогов, торчавших изо лба чудища. Будь это создание рождено природой, от него мало что осталось бы. Но тварь породило чародейство Анимальгармоса, её трансформа сделала монстра малочувствительным к иной магии. Издав жуткий вой, он начал подниматься.
С неба спикировали несколько крупных птиц, похожих на сиарских горных скоф. С их крыльев срывались длинные перья. Обретая в полёте стальной блеск, они вонзались в землю, крыши домов и человеческие тела.
Паладины немедленно прикрыли собой священников «карающей руки», выпустив в ответ десятки стрел.
Отряд церковников атаковало ещё несколько существ диковинного вида. Чтобы отразить их атаку, стрелкам пришлось истратить почти весь запас заговорённых стрел.
Стремительная крылатая тень метнулась над головами воинов святого легиона. Приземляясь перед инквизиторами, птица превратилась в чёрного волка с изумрудными глазами. Одного прыжка не хватило ему, чтобы дотянуться до ненавистных врагов. Окружённый языками белого пламени, зверь покатился по земле, превращаясь в обнажённого человека. Совершить нового превращения, ему не дали...
Инквизиторы продолжили движение.
У моста, перекинутого через длинное узкое озерцо, их ждали. Пятеро оставшихся магов высшего предела и около десятка старших учеников.
- Покайтесь и Святитель примет ваши заблудшие души! – торжественно воскликнул Акцимилиус.
В ответ в воздухе с шелестом заметались всполохи света. Чародеи пытались продавить сияющую преграду, выставленную священниками. Их ученики в это время сражались с подступающими воинами. Навстречу храмовникам сыпались феерболы и ледяные наконечники, пространство резали голубые молнии. Одна из учениц напустила на врагов рой огненных ос. Трое воинов-храмовников со страшными ожогами повалились на землю. Их защитные амулеты оказались не в состоянии противостоять столь мощному магическому выплеску. 
Маги побеждали. Даже находясь в меньшинстве, они имели преимущество. Лишь трое инквизиторов обладали даром уровня чародеев высшего предела. Акцимилиус с досадой признал, что недооценил и подготовленность учеников волшебников. Молодые маги не давали бойцам святого легиона подобраться к наставникам. А храмовники, понесшие серьёзные потери во время сражения с чудовищами Анимальгармоса, уже не могли задавить их числом.
- Держитесь, братья, помощь близка, - с трудом произнёс Акцимилиус, чувствуя, как боль сдавливает тело.
Вспышка заставила его отпрянуть. Отступники были в шаге от того, чтобы пробить преграду. Но тут среди деревьев, окружающих небольшое поселение, замелькали белые плащи. Через несколько секунд маги оказались окружены сияющим кольцом.

- Это все, кто были на острове, - произнес командир отряда храмовников, указывая на горстку мальчиков и девочек, сбившуюся в окружении воинов инквизиции. – Что прикажите с ними делать, ваше святейшество?
Акцимилиус приблизился к группке учеников, вглядываясь в испуганные лица. Дети, не ведавшие цели своих учителей. Они просто доверились взрослым. Священник тяжело вздохнул. Он не мог позволить, чтобы стала известна правда о произошедшем. Никто не должен был узнать о плане отступников и о том, что он едва не увенчался успехом.
- Их души запятнаны ересью! – громко произнёс старший инквизитор. – Не смотрите на их невинные лица. Они все должны пройти очищение огнём.
Вынеся страшный приговор, Акцимиус отвернулся и, не слыша криков за спиной, направился к Кирону и Персефону. Последний был мрачен.
- Это было необходимо, разве ты не понимаешь? – приблизившись, спросил старый инквизитор у молодого товарища. – Им известно о том, что никто не должен знать. Если они останутся в живых, то могут стать источниками ереси.
- О, простите святейший наставник, - покачал головой Персефон. – Я полностью согласен с вашим решением. Моё беспокойство вызвано другим. Мы допросили всех оставшихся в живых, но так и не узнали, что произошло с сестрой Морилой и тем… о чьём существовании никто не должен узнать.
Акцимилиус нахмурился.
- Воины обыскали весь остров, - подтвердил Кирон. – Их здесь нет.
- Не могло ли случиться, что они ушли через портал?
- Исключено, - уверенно ответил Персефон. – Сестре удалось нарушить построение врат. Никто не смог бы пройти через них. К сожалению, мы не можем допросить волшебников и старших учеников. Все они приняли смерть.
- Наши маги уже прибыли? – после недолго раздумья осведомился Акцимилиус.
- Они ждут на берегу, - ответил Кирон. 
- Хорошо. Пусть займутся восстановлением памяти прошлого. Его необходимо найти во что бы то ни стало.
- Думаю, то, что вместе с ним исчезла и сестра Морила – не случайно, - заметил Персефон.
- Возможно, - согласился глава отряда инквизиторов. – Пусть безликие поторопятся. 
В этот миг в глубине чащи заиграли оранжевые блики. Ещё через несколько секунд до инквизиторов докатилась волна горячего воздуха, принёсшая запах гари. С берега донеслись крики.
- Скорее, если это он, не дай ему уйти с острова, - глядя на Персефона, прошептал Акцимилиус.
Ревущий ком пламени накатились на мага в сером плаще. Тот вскинул руки, образуя над собой защитный купол. Налетев на невидимый барьер, огненный сгусток взорвался, оросив камни и песок сотнями горящих капель. Одновременно с этим лопнул и защитный купол. В тот же миг гаснущие искры снова ярко вспыхнули. Безликого чародея в мгновение ока окружил рой огненных ос. Серый истошно взвыл, закрутился на месте и повалился на землю.
Из рук юноши в алой, расшитой золотом безрукавке вырвался узкий язык пламени, свившийся в подобие кнута. Его удар перерубил тела двух паладинов, бросившихся в атаку после гибели безликого. Огненный кнут сразу распался, не пережив столкновения со святыми оберегами.
Из подплывающей шлюпки на берег спрыгнули трое серых магов. С перекошенным от ярости лицом юный маг повернулся к ним. Его фигуру окутало переливающееся оранжевое сияние. Навстречу пришельцам вытянулись тонкие воздушные вихри, до отказа наполненные энергией Гранфаера. Огненные щупальца мгновенно вскрыли защитные коконы двух безликих, и их тела растворилось в бутонах пламени. Последний маг смог устоять, окружив себя плотной завесой водяной пыли. Но атака ещё не закончилась. На пределе своих возможностей юный чародей зачерпнул из нижних слоёв астрала новую порцию магической энергии, выпустив на свободу огненного голема. Приняв вид тигра, элементаль метнулся к «серому». Водяной барьер не мог стать помехой для него. Несколькими секундами спустя на месте безликого осталось лишь чёрное пятно.    
Юный чародей покачнулся. Но когда на берегу появился Персефон, в его глазах снова вспыхнул гнев. По камням заскользили оранжевые блики.
Молодой инквизитор остановился, направив на противника властный взгляд. Ростки огненного заклятья гасли, подавляемые волей священника. Языки пламени таяли, соприкасаясь с едва заметной светлой дымкой, окружавшей Персефона.
Выскочившие на берег храмовники вскинули арбалеты, но были остановлены приказом инквизитора.
- Я сам. Он нужен живым, - прорычал Персефон, медленно преодолевая сопротивление противника.
У молодого мага задрожали руки, но он с безумным упорством продолжал сопротивляться. Однако как ни был юноша твёрд духом, исход дуэли был предрешён. В глаза ему ударил ослепительный свет. Юноша пошатнулся, теряя сознание. Склонившись над поверженным врагом, инквизитор быстро сорвал с его головы концентрирующий обруч.   
- Прекрасно, младший брат, - похвалил Персефона, вышедший на пляж Акцимилиус. – Теперь нужно выведать, известно ли ему что-либо о том, кого мы ищем. Пусть его свяжут и перенесут на наш корабль. Я сам поговорю с ним.               









*Линг – мера длины, одна тысячная от лиги. (Лига – 1,56 км) 
Наваргонский дюйм – одна пятидесятая линга или 3,12  см