Менестрель

Он был Менестрель. Ходил по белу свету, веселил честной народ, пел песни. А еще он усердно и непрерывно воздавал должное веселящим напиткам, и потому всегда был пьян и весел.
Его красный нос всегда держался по ветру, а широкая глотка всегда готова была принять любого вина, в любых количествах. Непрерывные и обильные возлияния были его основным и любимым занятием.
И всюду и везде, как только ему случалось принять в свою бездонную утробу достаточное количество вина, ему являлся Козлобородый.
Это был небольшой сатана, мелкий бес из преисподней.
Поначалу славный музыкант пугался его, крестился, строил козу, и даже пытался вспомнить какие нибудь молитвы. Но вскоре привык, и даже сдружился с чертом. Они славно проводили время друг с другом. Черт рассказывал удивительно интересные вещи. Он говорил о дальних неведомых странах, где живут совсем другие люди, и показывал чудесных, никем не виданных зверей. Они спорили о философских материях, о бренности сущего, о справедливости, о Высшей Истине, и даже о смысле жизни.
С ним было так интересно , что менестрель даже скучал, если Козлобородый почему либо не появлялся.
В сущности, это был его единственный друг.

Как то раз они как всегда сидели в корчме, и напивались. В голове у них стоял туман, шумела музыка, и было весело. Музыкант хлебнул вина, и предложил черту:
--Споем?
--Споем! - и черт заревел.
Певца аж передернуло:
--Ну черт, заткнись лучше.
--Что? Так я по твоему петь не умею?
--Не умеешь.                .
--Я не умею? Да у меня голос в сто раз лучше твоего! Ты сам не поешь, а козлом блеешь.
--Козлом? Это ты борода козлиная, а не я! У тебя вообще рога и копыта, и воняет от тебя козлом!
--Что? Да ты себя понюхай! Провонял весь хуже козла, а еще выступает! Да кто ты вообще такой?
--Я кто такой?
--Да ты, кто ты такой?
--Я музыкант! Певец! Я весь мир исходил, меня везде знают. Я всем нужен!
--Певец? Да кому ты нужен? - взвился черт:
--Зачем ты вообще свет коптишь? Пользы от тебя никакой, семьи у тебя нет, дома тоже. Ничего путного ты в своей жизни не сделал.
Имя тебе ноль, и цена тебе грош! Пьянчуга ты, вот и все!
--Ах ты сатана проклятый! - взвопил музыкант, и запустил в нечистого кружкой.
--Я тебя изведу, нечистая сила, я тебя на чистую воду выведу! Я тебе устрою! Тебе и в аду тошно станет!
--Ну и катись ко всем святым! Нужен ты мне, певун чертов! Больше меня не увидишь, башка твоя дурья, болван! - и черт вспыхнув, и сильно надымив, исчез.
А разъяренный музыкант прямо из кабака ринулся в монастырь. Он ураганом ворвался в аббатство, чуть не разнес двери, разметал монахов, и со слезами на глазах, рыдая и всхлипывая, припал к ногам испуганного настоятеля.
--Святой отец! - взвопил он:
--Спасите мою душу! Изгоните дьявола! Изгоните!
--Совсем одолел проклятый, житья от него нет, от беса окаянного!
--Изгони беса! - рыдал он - Изго-о-ни-и!
Наконец монахи опомнились, и оттащили безумца. Ошеломленный святой муж распорядился запереть его в келье. И беднягу унесли.
Когда он очнулся, была ночь. Сверху, сквозь решетку окна на него смотрели звезды. А вокруг было тесно от каменных стен. Постепенно он вспомнил, что натворил, и затосковал. Присел на колени, и стал тупо долбиться головой в закрытую дверь.
Но тут несчастный почуял запах серы, и оглянулся.
В проеме решетки материализовался черт. Он смущенно шмыгнул носом, и соскочил на пол. Почесал закопченную задницу, вздохнул, и начал действовать. Сатана преспокойно прошел сквозь стену, и спустя некоторое время забренчал ключами.
Отомкнул замок, сдвинул засов, и тихонько приоткрыл дверь.
Просунул в щель свою плутовскую морду, и тихонько поманил певца пальцем.
Они вышли из кельи, и пошли по сводчатому коридору. Черт шел впереди, и лампой освещал дорогу.
Когда вошли в зало, менестрель опешил. Там творилось нечто невообразимое:
Пьяные монахи валялись по всей комнате, среди объедков и луж вина, а между ними скакали веселые пьяные черти.
Они глодали кости, хлебали вино, и потешались над монахами. Казалось, вся преисподняя собралась в монастырском подвале.
--Не волнуйся, - успокоил его черт. - Это монастырские черти, им до нас дела нет. Пошли, они нас не тронут.
Они обошли сторонкой всю веселую компанию, и тихонько проскользнули к выходу, успев впрочем, дорогой стянуть пару фляжек с вином. Потом они заглянули еще на монастырскую конюшню, и свели оттуда мула.
А чуть позже музыкант ехал верхом на краденной монастырской скотине, и распевал во все горло. А черт плясал вокруг него, и что было мочи, подпевал ему дурным голосом.
Сверху им светила луна, и было им так весело, как никогда в жизни.