Сумрачный Ангел

1
Жил-был … Ангел. И звали его… А не всё ли равно, как его звали? Достаточно сказать, что он – Ангел. Достаточно того, что он был. И, наверное, где-то есть и сейчас. Вот только где он, никому доподлинно не известно. Говорят, он отрёкся от Света и ушёл во Тьму. Говорят, он покинул Тьму, но не вернулся к Свету. Говорят, он бросил вызов самой Смерти. Говорят, говорят, говорят… Немного найдётся Ангелов, ставших легендой. Не много найдётся легенд, которые шёпотом передают из уст в уста. И это – одна из них.

Жил-был Ангел. И звали его… А, мы же договорились, что нам всё равно, как его звали. Будем называть его просто - Ангел. Один из многих образцовых Ангелов на Небесах. Один из многих, ставший одним из лучших. Одним из лучших Ангелов-Хранителей…

2
В дверях показалась маленькая девочка лет пяти. Кудрявая, смуглая. С живыми карими глазами.
- Мама! Когда мы поедем к бабушке?
- Завтра, дорогая.
Девочка обрадованно зашлёпала босыми ногами по квартире.
- Мишка! Мишка! Я завтра еду к бабушке! – поделилась она своей радостью с большим плюшевым медвежонком.
- Катя! Я к бабушке еду! Веди себя хорошо, - погрозила зачем-то пальчиком своей любимой кукле.
- Тяпка! А ты будешь дом охранять, - погладила она плюшевую собачку.
Мать наблюдала за всем этим в зеркало и улыбалась. Вещи укладывались как будто сами собой – каждая на своё место. И тоже горели радостным ожиданием поездки. Поезд С – С отходил на следующий день ровно в 17.40.

Но уже сейчас томило неясное беспокойство. Девочка давно спала, а мать всё ворочалась. Всё металась. Всё чего-то ждала. Встала. Не зажигая света, прошла в детскую. Склонилась над постелью. - Лобик горел огнём. И воздух теснился в груди, вырываясь невидимым пламенем. И серая тень стояла у изголовья кровати.
Ни о какой поездке не могло быть и речи.
- Температура высокая, - объясняла мама кому-то по телефону. – Мы не можем приехать. … Хорошо, обязательно позвоню, - трубка, всхлипнув, заняла своё место.
Дверь тихо приоткрылась. В детскую на цыпочках вошла мама. Девочка всё так же лежала с закрытыми глазами. Лоб по-прежнему горел. Температура росла.
- Да что же это… - мама ласково погладила дочку по горячей щеке. И серая тень возвышалась над изголовьем кровати.

День прошел как-то незаметно между вызовом врача, не сказавшего ничего вразумительного, кроме того, что «если температура продержится дольше трех дней, необходима госпитализация» и что «сейчас никакого лекарства предложить не могу». Между разговорами с подругами на тему «как сбить температуру». Между поисками бабушкиных рецептов. Приготовлением обеда с десертом в виде киселя, который так любит дочка. Чтением её любимых сказок. Бдением над её постелью.
Телевизор включила случайно. Поздно вечером. На автомате. И онемела. По всем каналам передавали только ОДНУ новость:

«Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»
«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»
«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали …».
«Сведения об убитых и раненых уточняются».
«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».
…
«Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»
«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»
«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали …».
«Сведения об убитых и раненых уточняются».
«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».
…
«Сегодня в 22.30 по Московскому времени с рельс сошёл поезд, следующий по маршруту С – С»
«Спецслужбы рассматривают возможность диверсии. Но основная версия – несчастный случай»
«С рельс сошли 6 вагонов состава. Особенно пострадали…».
«Сведения об убитых и раненых уточняются».
«По нашим данным 5 человек погибло, около 20 ранено».
…
Мама плакала в комнате, обнимая дочку.
- Это тебя Ангел-Хранитель спас… Ангел мой…
И слёзы текли по её лицу. И по рукам. И омывали детские щёки. И серая тень отступила.
И девочка открыла глаза:
- Мамочка, почему ты плачешь?

3
Ангел вернулся на Небеса. Сегодня он мог бы гордиться собой. Сегодня он спас девочку. Сегодня он сделал так, как должно было быть.
Но что-то не давало ему покоя. И гнало неведомо куда. И странное чувство поселилось в его груди. Нет, она далеко не первая маленькая девочка, которую он охранял. Самая обыкновенная маленькая девочка. Таких на Земле десятки, сотни, тысячи тысяч… Почему же он никак не может забыть её? Забыть выражение детских глаз. Забыть звучание детского голоса, когда она спросила: «Мамочка, почему ты плачешь?» Забыть, как он обернулся через плечо. Как улыбнулся ей. Как ОНА улыбнулась ЕМУ.
Неужели она его видела? Неужели он был настолько не осторожен, что показался ей? Ангелам нельзя открываться смертным нигде – за пределами снов. Ангелам нельзя открываться людям никогда – за пределами снов. Ангелам нельзя допускать их в свой, ангельский, мир…
Все эти правила Ангел затвердил ещё в школе. Он ведь был образцовым Ангелом. Он ведь был одним из лучших…
Грустная улыбка задержалась на его губах. Что-то не давало ему покоя и гнало неведомо куда. Странное чувство разгоралось в его груди. «Она же далеко не первая маленькая девочка, которую я охраняю. Она же самая обыкновенная маленькая девочка. Таких на Земле десятки, сотни, тысячи тысяч… Почему же мне так хочется назвать её по имени?..
Назвать её по имени? Что за странная мысль: назвать – её – по имени. Назвать её по имени… Как её зовут?»

4
- Вера! Иди домой! Обед готов!
- Бегу, мам!
За прошедшие 7 лет голос окреп, и девочка превратилась в озорного подростка с дерзкими карими глазами и водопадом светло-русых волос.
Она снова отдыхала у бабушки в огромном старом деревенском доме, где прошло мамино детство. О нём до сих пор перешёптывались по ночам старые стены. Скрипели половицы. Дребезжала посуда в буфете.
Доставая старые расписные тарелки, покрытые паутинками многочисленных трещин, мама улыбалась чему-то. И мурлыкала под нос какую-то детскую песенку. И представляла, как нальёт сейчас горячие, только что сваренные щи из свежего щавеля. Как красиво будет смотреться яичный желток на зелёном фоне. Зелёном, как кусты сирени за окном… За окном? Надо позвать Веру…
- Вера! Иди домой! Обед готов!
- Бегу, мам!
- И бабушку позови!
- Бегу!
Неизвестно откуда появилась машина, окутанная облаком пыли. Машины редкость даже на местных дорогах, но чтобы тут? В переулке? Где негде развернуться?..
- ВЕРА!
Пронзительный крик разрезал воздух. Визг тормозов. Удар. Темнота.

Вера медленно приходила в себя.
Внутри красным пятном расплывалась боль. И пить хотелось невыносимо.
- Удивительное дело! Сломала пару рёбер – только и всего! – говорил, потирая руки, местный врач. – Но! Полный покой. И пока придётся поносить повязку.
Голос доносился как через толщу воды. Нужно подняться. Подняться на поверхность и глотнуть воздуха.
- Вы к нам надолго?
- До конца лета. - «Мама!»
- Вот и хорошо. Как раз окрепнете, а там и в город вернуться можно. Ну-с, до свидания.
Хлопнула дверь.
Мама осторожно присела на кровати.
Глаза открывать не хотелось. Хотелось просто лечь на дно и затаиться. Может быть, тогда боль уйдёт? От неловкого движения прострелило грудь. Глаза сами собой открылись.
- Верочка… - по маминому лицу текли слёзы. – Как ты меня напугала… - она прижала мою ладонь к своему лицу. И обожгла поцелуем.
- Мама… - я хотела спросить, что случилось… Но даже это единственное слово далось мне с трудом.
- Чшш, отдыхай. Тебе доктор запретил разговаривать.
Я не стала возражать и закрыла глаза. И сквозь опушь ресниц успела заметить неясную тень, склонившуюся надо мной…

5
Ангел понимал, что выдал себя. Но ничего не мог с собой поделать. Он только склонился над её постелью. Он только проверил, как она… Вера… Семь лет он боролся с собой. Семь лет – по земному летоисчислению. Семь лет… И всё зря? Нет. Всё, ради того, чтобы назвать её по имени.
Это он крикнул «ВЕРА!». Это он встал между ней и машиной. Это он подхватил её. Это благодаря ему она будет жить. Это… Это нарушение всех мыслимых инструкций! И об этом, конечно, есть, кому доложить. Всё равно.
«Я ведь только склонился над её постелью. Я ведь только проверил, как она…Вера…»

Ангел вернулся на Небеса. Смутно встревоженный предстоящей встречей с… Ну, конечно. Ревнители Закона уже ждали его.
- Ты нарушил все мыслимые Законы, - вот так вот, без всякого вступления, начал…
- Учитель?!
- Не этому я учил тебя, - Учитель отвернулся, вглядываясь в образы Неба. Двое Стражей тотчас возникли за спиной Ангела.
- Я знаю.
Учитель обернулся.
- Знаешь? И это всё, что ты можешь мне сказать?
Ангел вздохнул.
Стражи исчезли так же бесшумно, как и появились.
- Скажи мне, это была случайность? - с надеждой спросил Учитель.
Но Ангел только покачал головой.
- Скажи мне, что это была случайность… - тихо произнёс он.
Но Ангел только покачал головой.
Учитель изменился в лице.
- Ты знаешь, что тебе за это будет?
- Знаю.
Ангел шевельнул крыльями.
- Я готов.
Два Стража тут же возникли за его спиной.
- Подождите, - голос Учителя остановил их. – Ты можешь обещать мне, что этого больше не повторится? Что смертная больше никогда не увидит тебя за пределами снов? Что ты больше никогда не произнесёшь её имени?
Ангел задумался. Что из этого он мог бы обещать? ... Ни-че-го. Обещать – значит, обмануть Учителя. Не обещать – значит, отправиться в Изгнание. «И больше никогда не увидеть её!» Ангел сам испугался этой мысли, и гнал её от себя… Но лишившись Хранителя девочка непременно умрёт…
- Я сделаю всё, чтобы этого больше не повторилось.
Лицо Учителя просияло.
- Я скажу им, что ограничился внушением. И передам им твоё обещание…
Глаза Учителя светились радостью.
Они простились взглядом. Ангелы всегда опасались прикосновений. Нельзя слишком близко подпускать к себе другого…

Ангел понимал, что выдал себя. Но ничего не мог с собой поделать. «Я ведь только склонился над её постелью. Я ведь только проверил, как она…Вера…»

6
Он теперь часто стоял над её постелью. И провожал по тропинкам Вселенной. И одевал платьями снов. И рассказывал чудесные истории. И предупреждал о беде…

«Мне снова сегодня приснился Ангел. Он приходит ко мне, сколько я себя помню – с самого раннего детства. И рассказывает мне сказки. И показывает удивительный мир. Мир, подобно цветку, распускающийся мне навстречу. Мир, где возможно всё, кроме Смерти».

«Почему я так часто думаю о ней? Почему люди смертны, а Ангелы – нет? И что такое Бессмертие? Почему я вообще взялась за этот дневник? Жила же я без него столько лет… К чему всё это?»

«Я умру, а слова останутся. И кто-нибудь найдет мой тонкий дневничок. И прочитает. И передаст другому. И слово будет жить… Может быть, Слово – это Бессмертие?…»

«А как же тогда сны? Странные сны приходят ко мне. Странные и какие-то не человеческие».

«И снился мне сон: Душа моя в Западне, и Дьявол хотел надеть на неё оковы. И он уже завладел её рукой… Но она нашла в себе силы и… перекрестилась.
И снился мне сон: Душа моя в Западне. Но руки её свободны. А он спрашивал из темноты, чего бы ей хотелось. И вёл сладкие речи. И предлагал власть надо всем миром. Он искушал. Но она отвергла его.
И снился мне сон: Душа моя в Западне. И вокруг темно, но она словно светилась изнутри. И он задал ей последний вопрос: «Если бы я вочеловечился и совершил все самые страшные человеческие грехи, погубил бы отца и мать свою, обманул, украл, убил сына твоего единственного и стоял бы на костре, согласилась ли бы ты умереть за меня?»
И плакала Душа и отвечала: «Да».

«Я боюсь моих снов. Они приносят боль. Её не собрать и не измерить. Ей нет конца. Как нет конца безумным снам. Когда это случилось в первый раз, я сидела перед телевизором и рыдала. Рыдала и кляла себя, не понимая, за что безвинно гибнут все эти люди. Кляла за то, что увидела – и не могла ничего сделать. За то, что услышала – и не могла помочь. Зачем нужны такие пророчества? Они приносят только боль.
- Боль означает, что ты жива.
- Тогда я не хочу жить.
- Боль делает нас сильнее.
- Я никогда не хотела силы.
- Боль учит нас надеяться.
- Я вижу только отчаяние.
- Боль учит нас любить.
- Любить? Любовь – это Со-Стояние. Её нельзя понять. Ей нельзя научить. Ей можно только научиться… Я люблю мир. В горе и в радости. Пусть он не платит мне взаимностью… Я люблю мир. Но как это больно!
- Боль соединяет всех и вся… В Боли – Любовь… И Надежда… И Вера…
- Я больше не верю… Никому не верю… Не могу больше верить… Никому… Кроме тебя, Ангел».

«Сегодня врачи вынесли свой приговор. Я больна. Я могу умереть. Это несправедливо! Мне всего двадцать первый год! … А между тем в любую секунду в моей голове может лопнуть один единственный кровеносный сосуд… И я умру. Как бы ни было больно это слышать».

«Я не любила мир. Я только думала, что любила его. Ибо когда любишь – твоя собственная боль не имеет никакого значения… Я благодарна Боли. Она учит меня видеть Мир: каждый раз – как в последний раз».

Ветер листал страницы дневника. Или так только казалось со стороны?

7
Ангел листал страницы дневника. И пальцы его дрожали. И трепет их передавался тонким тетрадным листкам, проколотым иглами звёзд.
…
«Я благодарна Боли. Она учит меня видеть Мир: каждый раз – как в последний раз. И радоваться ему».
…
- УЧИТЕЛЬ!
Ангел вознёсся на Небеса в поисках своего Учителя.
- Учитель!
- Что ещё случилось? – Учитель был занят. Он снова читал по образам Неба.
- Почему ОНА должна умереть?
- Что?
- Почему она должна умереть? – повторил Ангел.
Учитель вздохнул.
- Ты же знаешь всё не хуже меня…
Молчание.
- У каждого человека свой жизненный путь…
- А кто отмеряет его? Кто решает, когда человеку пора умереть? Почему одни умирают в младенчестве, а другие живут до старости, переживая своих детей?
Учитель горестно покачал головой.
- Ты позволил себе слишком увлечься ею, Ангел.
Молчание.
- Это не ответ на мой вопрос.
- Не забывайся! – строго одёрнул Учитель. – Я стою ещё и на страже Закона. И я ничем не смогу помочь тебе, если будешь продолжать в том же духе.
- Какой из меня Хранитель, если не могу защитить её? – голос Ангела задрожал в воздухе.
- Такой же, как и для всех остальных.
«Всех остальных? Всех остальных? … Кому нужны эти остальные! Я не могу без неё!» Ангел отшатнулся, испугавшись собственных мыслей.
…
И только потом понял, что Учитель что-то ему говорит:
- … знаешь. Каждая встреча смертного с Ангелом – Испытание. Испытание, прежде всего, для тебя самого. Успеешь ли? Спасёшь ли? В конце концов, даже твои возможности не безграничны. И наступает момент, когда даже Ангел не может ничего сделать, ибо и Ангел подчиняется Закону… Её время истекает.
- Почему? Почему именно ОНА?
Учитель посмотрел ему в глаза и спросил:
- Неужели ты не догадываешься? … Она уже знает больше, чем может вынести человеческое сердце. И виноват в этом ты.
- Как такое может быть?
- Ты слишком часто приходил к ней. Ты слишком часто говорил с ней. Ты слишком многое открыл ей.
Помолчав, Учитель добавил:
- Твоё Испытание началось…
- НЕТ!
Ангел исчез так же внезапно, как и появился.

8
В больничной палате было темно. Из четырёх постелей занята только одна. …
- Вера…
Смутная тень отделилась от стены.
- Ангел… - Вера чуть приподняла голову на подушке… - Я знала, что ты придёшь…
Ангел сделал два шага в её направлении. И нерешительно остановился.
- Почему ты так долго не приходил ко мне?.. – голос был тих и довольно слаб.
- Я … не мог…
- Ты не уйдёшь? – прозвучала тревожная нотка. – Посиди со мной… пожалуйста…
И её ладонь раскрылась ему навстречу.

«Что я делаю?» - успел подумать Ангел… И подошёл. И встал перед ней на колено. И спрятал её ладонь в своих руках.
«Свет, дарованный мне, пусть перейдёт к ней…»

«АНГЕЛ» - прозвучало где-то внутри него.
- Не уходи… - прошептала Вера во сне.
- Я… вернусь… - отозвался Ангел.
И ветер ворвался в распахнутое окно.

9
- Ангел, Ангел. Что ты наделал? – таким вопросом встретило его Небо.
- Ничего. – Его ясный взгляд встретился с глазами Учителя.
- Неужели ты не понимаешь, что натворил? – тихо спросил он.
- Я всё понимаю, Учитель. Но, – Ангел глубоко вдохнул, - …Вера заслуживает жизни…
- Вера?! Ты сказал – Вера?! Называть смертных по имени строго запрещено!
- Мне уже всё равно.
- Что ты говоришь?! – ужаснулся Учитель. – Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!
Ангел упрямо передёрнул крыльями.
- Я люблю её.
- Ангел не может любить смертную!
- Я люблю её! – сорвавшись раз, слова камнями падали на голову Учителя. Внезапная догадка осенила его:
- Ты прикасался к ней?! Зачем ты прикасался к ней?!

Ангел молчал. Вспоминая тот, самый первый раз… Прикосновение взглядов и улыбок… И второй… Тогда, с машиной… И третий… Прикосновение душ над страницей дневника… И… сегодня… Ангел молчал.

И это молчание сказало Учителю больше, чем все языки мира.
- Что ты наделал?.. Ангел мой, что ты наделал…
- Я люблю её!
- Да будет так, - сказал Учитель, и глаза его были влажны. – Сияние!
И светлячки слетели на ладонь его. И нимб Ангела треснул и потускнел.
И светлячки слетели с одежд его. И крылья его поникли.
И сияние покинуло его… Только несколько искр заблудились в глубине глаз…
Учитель не выдержал взгляда. И отвернулся. И заговорил:
- Ты больше не ангел Света. Имя тебе – Изгнанник. Закрыто тебе Небо. Ты только чужой… Странник… Так говорит Закон.
- И всё, чего ты добился, - помолчав, добавил Учитель, - лишившись Хранителя, ОНА умрёт ещё быстрее.

Ангел покачал головой.
- Я останусь её Хранителем.
- Это не возможно!
- Это теперь моё право, не так ли? Право самому выбирать свой Путь.
Учитель хотел удержать его.
- Это безумие…
- Возможно, - ответил Ангел, постепенно растворяясь в воздухе. – Но я люблю её.
- Ошибка…
- Возможно, - ответил Ангел, истончаясь…- но я люблю её.
- Не повторяй Его судьбу… – отчаяние прозвучало в этих словах.
- У меня своя судьба, Учитель. – Ангел становился всё прозрачнее и прозрачнее…
- Ангел…
- Прощай, Учитель, - Ангел поклонился ему в последний раз – по Закону Неба – и исчез.

10
Ангел вернулся на рассвете. Вернулся, как прежде… Но другой. Треснувший нимб… И потускневшие крылья… И только глаза светятся изнутри…
- Что случилось с тобой? – Вера встревожено посмотрела на него.
- Я вернулся. Вернулся, чтобы больше никогда не оставлять тебя. Вера…
- Никогда-никогда?
Ангел улыбнулся уголками глаз.
- Никогда.
И взял её руку, как тогда. Как …во сне?…

За дверью раздались шаги.
- Прячься, - шепнула Вера. Ангел сделал шаг …и растворился в её собственной тени.
В палату вошла медсестра в сопровождении доктора.
- Ну-с, как мы себя чувствуем? – спросил доктор, живенько потирая руки.
Она улыбнулась.
- Хорошо.
- Температура?
Медсестра протянула ей градусник, и Вера покорно взяла его.
- Так-с. Хорошо. А что нам снилось сегодня? – жизнерадостно спросил доктор, твёрдо уверенный в том, что хорошее настроение пациента залог его выздоровления.
- Ангел. Он сидел на постели и держал меня за руку.
Брови доктора удивлённо поползли вверх.
- Ангел? Что ж… Ангел – это хорошо. Ангел – это прекрасно! … «Ну, надо же – Ангел!» Как там у нас температура?
- В норме, - отозвалась медсестра.
- Не может быть, - удивился доктор. – Ещё вчера… - он оборвал себя на полуслове, вовремя вспомнив, что обсуждать состояние здоровья пациента в присутствии больного строго запрещается.
- Сдайте-ка на всякий случай кровь, - он задумчиво почесал нос. – И обязательно сделайте ЯМР…

Веру обследовали ещё почти месяц. Но ничего не нашли. Болезнь ушла. Растворилась. Исчезла. Почему? Этот секрет знали только двое: Вера и Ангел.

11
Ангел старался ни на миг не оставлять её. Постоянно быть рядом. Оберегать её. Говорить с ней. Сколько ещё раз он спасал ей жизнь? Он уже и не помнит. Достаточно того, что сам он бессмертен. А значит, может противостоять Смерти. Может и должен. Ибо Закон уже давно приговорил Веру. Ибо Закон уже давно приговорил его. Ангела вне Света. Ангела вне Тьмы. Или только так казалось?
- Ну, здравствуй, Сумрачный Ангел, - Ангел вздрогнул и, повернувшись, увидел чёрную тень. – Как поживаешь? – Тёмный взгляд скользнул куда-то за его плечо.
Вера спала. И Ангел инстинктивно встал между ней и этим ночным гостем.
- Кто ты?
- Гораздо важнее, кто – ты… - тень раскрылась и пропустила вперёд некогда прекрасного светоносного ангела… Ныне – Князя Тьмы.
Ангел вздрогнул. Хотя он уже давно ждал этой встречи.
Ангел вздрогнул. И довольная улыбка зазмеилась по губам собеседника.
- Что… тебе от меня нужно?
- Что может быть нужно ангелу от… Ангела? Уж, конечно, не твою душу. И даже не душу этой смертной. – Тёмный взгляд нехорошо блеснул из глубины. – Скорее, сотрудничества, - закончил Он, комфортно расположившись в кресле у стены. Так, чтобы не выпускать из виду ни Ангела, ни его смертную «протеже».
- Это невозможно.
- Не торопись. Ты ведь ещё не знаешь, что именно Я скажу тебе… Присядь, - Ангел почти упал в неизвестно откуда взявшееся кресло. Оно словно бы подкралось сзади, ожидая удобного момента, чтобы свалить его с ног. Что, надо сказать, почти удалось.
 - Это невозможно, - снова возразил Ангел. Но почему-то уже не так уверенно.
Князь Тьмы хорошо понимал язык полу-интонаций, полутеней, полутонов… Поэтому только улыбнулся в ответ своей тёмной улыбкой. И заговорил:
- Ангел, Ангел. Неужели ты думал, что всё закончится вот так вот просто? Неужели ты думал, ослушавшись небесного Закона, заслужить прощение? Было время, когда и Я думал так же. Кому это знать, как не тебе, Ангел?
Неужели ты думал, однажды осознав свой путь, следовать им без преград? Было время, когда и Я думал так же. Кому это знать как не тебе, Ангел?
Неужели ты хотел остаться в стороне - вне Света, вне Тьмы? Это не возможно. Кому это знать, как не тебе, Ангел?
Мы так похожи с тобой...
Посмотри, Ангел…
Ты служил Небу верой и правдой, и что получил взамен? Изгнание? Презрение?
Как и Я.
ОН не простил тебя.
ОН отвернулся от тебя.
Ты понял, что твой путь не совпадает с ЕГО путём, и что ты получил взамен? Клеймо преступника.
Как и Я.
ОН не простил тебя.
ОН отвернулся от тебя.
Ты знаешь, что «не поклоненье Богу есть поклоненье мне». Ты – Тьма, Ангел.
Как и Я.
ОН не простит тебя.
ОН отвернулся от тебя.
Голос умолк. А слова всё ещё звенели в воздухе. Тьма нашёптывала их Ангелу. Тьма укутывала его плащом. Тьма гладила его крылья. И тёмная улыбка отражалась в его глазах.

12
- Ангел! Ангел! – вскрикнула Вера во сне.
И он вздрогнул. И подошёл к ней. И взял её руку.
- Тише… Я здесь… Я с тобой…
Улыбка возникла на её лице. Робкий солнечный луч. Свет в темноте.
- …люблю… - прошептала она во сне.
И Ангел знал, что отвечать Князю Тьмы.

13
Но Он перехватил взгляд. Догадался о слове. Продолжал говорить:
- Или ты думаешь, что её любовь спасёт тебя? Или что твоя любовь спасёт её?
Молчание.
- Так Я расскажу тебе одну историю. Слушай… - тёмный голос наполнился болью.
И если бы не это, Ангел прервал бы его. Но Боль играла на струнах его души. Боль рыдала голосом скрипки. Боль заставляла сидеть. И слушать. И слышать…

-Когда-то и Я был молодым как ты. Когда-то и Я жил на Небесах. Когда-то и Я был ангелом Света. Я был Первым среди Ангелов. Первым – на Небе. И ОН даже доверил мне кое-что в создании Мира.

Ангел недоверчиво улыбнулся.

-Я создал Человека! Адама! И он был прекрасен… И ОН был доволен моей работой. Как доволен Мастер – талантливым Учеником. Но Я был только Учеником… И ОН доказал мне это. ОН создал пару моему творению! ОН создал Еву! Никогда ещё Я не видел подобного Совершенства!.. И Я полюбил её! Да, Я полюбил её! Я – Первый Ангел! Жалкий Ученик полюбил творение Учителя!

Ангел напрягся. Он никогда не слышал подобного изложения событий.

-Но она была создана для Адама. И не видела никого, кроме него. Но Я соблазнил её! Я соблазнил её Душу! Там, в Раю! Она нарушила Закон. Мы оба нарушили Закон. Но Мои слова о любви не значили ничего для НЕГО! Видишь, какое прощение Я получил?.. Князь Тьмы… Что ж, приходится соответствовать…

Ангел уже не улыбался.

- А она? – спросил Ангел.
- Она? О, с ней ты ещё встретишься, Ангел… Она – Смерть, пришедшая в мир. Бессмертная, как и прежде. Как мы. Бессмертная - и несущая смерть своим потомкам. Первым из которых пал Авель…

Слёзы потекли по лицу Ангела.
И улыбка Князя Тьмы казалась уже не змеиной, но горькой.

- Почему? Почему ОН так поступил с тобой?
- Потому что ОН отвернулся от меня. Как отвернулся от тебя сейчас.

- Нет, - подала голос Вера. – Потому что Ты отвернулся от НЕГО.

14
Вера уже давно не спала. Она слышала и видела многое из того, что происходило вокруг. И своего Ангела-Хранителя. И силуэт Князя Тьмы.
- Ты первым отвернулся от НЕГО, - повторила она.
- Как ты смеешь вмешиваться в беседу Ангелов, смертная?! – яростно пророкотал голос.
- Как смеешь ты распоряжаться ЕГО именем? Как смеешь ты говорить от ЕГО имени? – возразила Вера.
Ангел только слушал.
- Ты не просил простить тебя. Ты не чувствовал Раскаяния. Ты говорил о себе. И только. Ты не знал Любви. Ты только жалел себя, – продолжала Вера.
Ангел слушал.
- Он, - Вера посмотрела на Ангела, - знает, что такое Любовь. Он столько раз спасал меня. И ничего не требовал взамен…
И Ангел, её Ангел, одной ногой уже стоящий во Тьме, вернулся к ней. Он подошёл. И в первый раз поцеловал её ладонь. Ту самую, которая когда-то раскрылась ему навстречу…
- Я люблю тебя. И ты всегда будешь в моём сердце. Я люблю тебя – но никогда не пойду против НЕГО. Я люблю ЕГО. И ОН всегда будет в моём сердце. Я люблю ЕГО – но никогда не пойду против тебя. И остается только один путь… Так говорит Закон…

- Ты забыл о самом главном Законе… - они оглянулись на голос.

Князя Тьмы уже не было. На его месте сидела странная фигура, закутанная в длинный тёмный плащ с белым подбоем.
- Ева? – робко спросила Вера.
- Никто уже много лет не произносил этого имени… - голос был тих и глух… И слова будто застревали в горле…
И Ангел встал перед ней на колени.
- Прошу тебя, ради всего на свете, подари ей Бессмертие…
Смерть задумчиво смотрела в никуда.
- Оно не нужно ей, - прошелестел голос. – ОН простил вас. ОН простил тебя ради неё. Она будет чудесным Ангелом. Ангелом, которого так не хватало Небу. Ангелом, умеющим Любить. И когда-нибудь о ней скажут:

«Жил-был … Ангел. И звали её… А не всё ли равно, как её звали? Достаточно сказать, что она – Ангел. Достаточно того, что она была. И, наверное, где-то есть и сейчас. Вот только где она, никому доподлинно не известно. Говорят, она была человеком. Говорят, она полюбила Хранителя. Говорят, она преодолела Смерть. И та сама подарила ей Бессмертие… Говорят, говорят, говорят… Немного найдётся Ангелов, ставших легендой. Не много найдётся легенд, которые шёпотом передают из уст в уста. И это – одна из них».


7-14 декабря 2007