М. Муркок - Спасти Танелорн...

М. Муркок "Спасти Танелорн..."
(M. Moorcock "To Rescue Tanelorn...")


(Хроника Черного Меча), из которой мы узнаем о дальнейших приключениях Ракхира – Красного Лучника, а также об иных героях и местах, до сих пор являвшихся Эльрику только в том, что он предпочел считать снами…


За высокими и зловещими стеклянно-зелеными лесами Трооса, значительно севернее Бакшаана, Эльвера и любого другого города Молодых Королевств, где и поныне он неизвестен, на зыбких берегах Вздыхающей Пустыни стоит в одиночестве Танелорн – старинный город, полюбившийся тем, кому дал он приют.

Танелорн всегда обладал своеобразной манерой привечать и удерживать скитальцев. На его тихие улицы с низкими домиками приходили они – изнуренные, огрубевшие, ожесточившиеся, истерзанные, и в Танелорне обретали покой. 

Большинство из этих злосчастных путешественников, поселившись в мирном Танелорне, порывали с былой преданностью Повелителям Хаоса, кои, будучи богами, проявляют неумеренный интерес к людским делам. Поэтому вышло так, что эти Повелители, у которых Танелорн вызывал неприязнь и все большее негодование, решились, и уже не впервые, противостоять ему.

Одному из их числа (больше они не могли в ту пору послать) – Лорду Нарджану, предписано было отправиться в Надсокор, Город Нищих, где давно таили злобу против Танелорна, и собрать армию для нападения на беззащитный Танелорн и уничтожения его вместе с обитателями. Так он и сделал, вооружив оборванцев и пообещав им многое.

Затем, подобно безжалостному приливу, толпы попрошаек выступили, чтобы сравнять Танелорн с землей и опустошить. Грандиозный поток мужчин и женщин в отрепье, на костылях, слепых и увечных, но все же шедших монотонно, зловеще, неумолимо на север – к Вздыхающей Пустыне.


А в Танелорне жил тогда Красный Лучник, Ракхир из Восточных Земель, что лежат за Вздыхающей Пустыней и Рыдающими Пустошами. Ракхир, по рождению Жрец-Воитель и слуга Повелителей Хаоса, отрекшийся от прежней жизни ради более спокойных занятий – воровства и учения. Человек с жесткими чертами, будто высеченными из черепной кости, вздернутым носом, глубокими глазницами, тонкими губами и тонкой бородкой. Он носил красную шапочку, украшенную ястребиным пером, тесный красный камзол, подпоясанный на талии, красные штаны и красные сапожки. Казалось, это вся кровь его перешла на одежду, оставив его самого иссушенным. Он был счастлив в Танелорне, приносящем счастье всем подобным людям. В этом городе он надеялся и умереть, если люди вообще там умирают – то было ему неведомо.

Однажды увидел он, как Брут из Лашмара, знаменитый светловолосый дворянин, носящий опозоренное имя, въехал верхом, устало, но без промедления, в невысокие врата мирного города. Его серебряные доспехи и одежды были перепачканы, его желтый плащ – изодран, а широкополая шляпа – измята. Небольшое скопление людей образовалось вокруг него, когда он выехал на городскую площадь и остановился. Тогда и сообщил он свою весть.

– Нищие Надсокора, многие тысячи, идут войной на наш Танелорн, – сказал он. – И ведет их Нарджан из Хаоса.

Конечно, все собравшиеся были воинами того или иного сорта, в большинстве своем даже неплохими и уверенными в себе, но слишком мало их было. Орда оборванцев, ведомая таким существом как Нарджан, могла уничтожить город, это они знали.

–  Тогда, может, стоит нам покинуть Танелорн? – спросил Урох из Ниевы – молодой, изможденный человек, который прежде был пьяницей.

– Слишком многим мы обязаны этому городу, чтобы его бросить, – сказал Ракхир. – Мы должны защитить его – ради него и ради нас самих. Такого города больше никогда не будет.

Брут перегнулся через седло и сказал:

– В принципе, Красный Лучник, я с тобой согласен. Но принципа недостаточно без действий. Как ты предлагаешь нам защищать эти невысокие стены от осады и от власти Хаоса?

– Нам понадобится помощь, – ответил Ракхир. – Сверхъестественная, если на то пошло.

– Не могли бы Серые Повелители помочь нам? – задал вопрос Зас Однорукий. То был старый, измученный странник, однажды добывший престол и снова утративший его.

– Верно! Серые Повелители! – хором, с надеждой вскричали несколько голосов.

– Кто такие Серые Повелители? – спросил Урох, но никто его не услышал.

– Они не расположены поддерживать кого бы то ни было, – заметил Однорукий, – но сохранение Танелорна таким, как есть, не подпавшим под власть ни Сил Закона, ни Повелителей Хаоса должно оказаться для них в самый раз. В конце концов, они ведь тоже никому не преданы.

– Я за то, чтобы искать помощи у Серых Повелителей, – кивнул Брут. – Что думают остальные?

Последовало всеобщее согласие, и тишина, когда все осознали, что не имеют представления, как связаться с этими таинственными и беспечными существами. Наконец, Зас указал на это.

– Я знаю одного провидца – отшельника, что живет во Вздыхающей Пустыне, – сказал Ракхир. – Возможно он сумеет помочь.

– Думаю, что в конечном итоге, нам не следует тратить время, заручаясь сверхъестественной поддержкой против толпы попрошаек, – сказал Урох. – Давайте лучше подготовимся, чтобы физически отразить нападение.

– Ты забываешь, – сказал Брут устало, – что ими командует Нарджан. Он не человек, и вся мощь Хаоса за его спиной. Нам известно, что Серые Повелители не связаны клятвой верности ни с Порядком ни с Хаосом, но порой прихоти ради помогают той или иной стороне. Они – наш единственный шанс.

– Почему бы не поискать помощи у Сил Закона? Они заклятые враги Хаоса и могущественнее Серых Повелителей, – спросил Урох.

– Потому что Танелорн – это город, не связанный обязательствами ни с одной из сторон. Мы все – мужчины и женщины, которые нарушили клятву Хаосу, но не принесли новой – Закону. Силы Закона в делах такого рода помогают лишь тем, кто им присягнул. А нас могут защитить только Серые Повелители, если захотят, – изрек Зас.

– Я отправляюсь на поиски моего Провидца, – сказал Ракхир, Красный Лучник, – и если он знает, как мне попасть во владения Серых Повелителей, то я продолжу свой путь, поскольку время не ждет. Если я доберусь до них и заручусь их поддержкой, вы скоро об этом узнаете. Иначе вам придется умереть, защищая Танелорн, а я, если выживу, присоединюсь к вам в этой последней битве.
 
– Хорошо, – согласился Брут. – Поторопись, Красный Лучник. Пусть быстрота твоей стрелы послужит тебе примером.

Так, мало что взяв с собой, кроме лука и колчана оперенных алым стрел, отправился Ракхир во Вздыхающую Пустыню.


Пламенем и темным страхом объят был юго-западный Вильмир и с ним заброшенная страна Орг, где расположены жуткие леса Трооса – все земли от самого Надсокора, лежавшие на пути полчищ нищих. С кичливой презрительностью к ним, вел их всадник, закованный с ног до головы в черные латы, с лживым голосом, раздававшимся из шлема. Люди бежали при их приближении, а позади них оставалась бесплодная земля. Многие знали о происходящем, знали что попрошайки – горожане Надсокора, поправ свои вековые обычаи, исторглись из города дикой и грозной ордой. Кто-то вооружил их, кто-то заставил идти на северо-запад к Вздыхающей Пустыне. Но кто был тот, что вел их? Этого простые люди не ведали. И что вообще понадобилось им во Вздыхающей Пустыне, где нет городов дальше Карлаака, который они обошли стороной – только сама пустыня, а за ней – край света. Что было их целью? Или направлялись они, как лемминги, навстречу собственной гибели? Все надеялись именно на это, питая ненависть к ужасной орде.
 

Навстречу скорбному ветру Вздыхающей Пустыни, ехал Ракхир, прикрыв лицо и глаза от летящих мимо песчинок. Его мучила жажда после целого дня, проведенного в пути. Наконец, впереди показались скалы, которые он искал.

Добравшись до скал, он позвал, перекрикивая ветер:

– Ламсар!

В ответ на крик Ракхира, появился отшельник. Он был одет в промасленную кожу, облепленную песком. Его борода тоже была покрыта песчаной коркой, и даже его кожа, казалось, обрела цвет и фактуру пустыни. Он сразу же узнал Ракхира по одежде, поманил того за собой в пещеру, и сам вновь скрылся внутри. Ракхир спешился, подвел своего коня к пещере и вошел туда.

Ламсар сидел на гладком камне.

– Приветствую тебя, Красный Лучник, – сказал он. – Ты пришел за сведениями, и неотложность твоего дела ощущается в твоем облике.

– Я ищу помощи Серых Повелителей, Ламсар, – сказал Ракхир.

Старый пустынник улыбнулся. Это выглядело, как если бы в камне вдруг возникла трещина.

– Чтобы рисковать, путешествуя через Пять Врат, твоя миссия должна быть важной. Где искать Серых Повелителей я тебе расскажу, но дорога трудна.

– На это я согласен, – ответил Ракхир. – Танелорн в опасности, а Серые Повелители могут ему помочь.

– Тогда тебе нужно пройти через Первые Врата, находящиеся в нашем измерении. Я помогу тебе их найти.

– А что мне делать дальше?

– Тебе нужно пройти сквозь все пять врат. Каждые из них ведут в сферу, лежащую за пределами и внутри нашего измерения. В каждой сфере тебе придется поговорить с местными обитателями. Некоторые из них дружелюбны к людям, некоторые нет, но все должны отвечать на вопрос: "Где лежат следующие врата?" Правда кое-кто может попытаться тебя остановить. Последние врата ведут в земли Серых Повелителей.

– А первые врата?

– Они могут быть где угодно в нашем мире. Сейчас я разыщу их для тебя.

Ламсар погрузился в медитацию, а Ракхир, ожидавший от старика какого-нибудь эффектного чудотворства, – в разочарование.

Прошло несколько часов, прежде чем Ламсар сказал:

– Врата снаружи. Запомни следующее: "Если икс равняется человеческому духу, то сочетание двух должно обладать удвоенной силой, следовательно, человеческому духу всегда достанет сил, чтобы возобладать над самим собой".

– Странное уравнение, – сказал Ракхир.

– Верно. Но заучи его наизусть, помедитируй над ним, а затем мы уходим.

– Мы? Ты со мной?

– Думаю да.

Отшельник был стар. Брать его в путешествие Ракхиру не хотелось. Но затем он сообразил, что познания пустынника могут ему пригодиться, поэтому не стал возражать. Он обдумывал уравнение, и по мере обдумывания, мысли его будто бы засверкали и стали рассеянными, пока не наступил необычный транс с ощущением прилива сил – физических и ментальных. Отшельник поднялся и Ракхир последовал за ним. Выйдя из пещерного зева они, вместо пустыни, очутились в туманном облаке мерцающего синего сияния, а пройдя сквозь него, мгновение спустя – у подножий пологого горного хребта. Внизу, в долине, виднелись деревни странной планировки: дома, сгрудившиеся широким кольцом вокруг огромного амфитеатра, посреди которого возвышался круглый помост.

– Любопытно будет выяснить причину, по которой эти деревни так устроены, – сказал Ламсар, и они начали спускаться в долину.

Когда они достигли ее дна и приблизились к одной из деревень, жители радостно высыпали наружу и весело протанцевали им навстречу. Они остановились напротив Ракхира и Ламсара, и заговорил их вождь, переминаясь с ноги на ногу во время приветствия:

– Вы – чужеземцы, мы знаем это и охотно предложим вам все, что у нас есть, пищу, кров и развлечения.

Двое путников любезно поблагодарили его, и их проводили в круглую деревню. Амфитеатр был сделан из грязи и казался впечатанным, выдолбленным в земле, заключенной между домами. Вождь привел их в свое жилище и предложил угощение.

– Вы пришли к нам во Время Отдыха, – сказал он, – но не беспокойтесь, скоро все начнется сызнова. А зовут меня Йерлеру.

– Мы ищем следующие Врата, – вежливо сказал Ламсар, – и дело у нас срочное. Извините ли вы нас, если мы не останемся надолго?

– Идемте, – сказал Йерлеру, – уже начинается. Вы увидите лучшее, на что мы способны, и просто обязаны будете к нам присоединиться.
 
Все жители деревни собрались в амфитеатре, обступив центральную платформу. У большинства из них была светлая кожа и светлые волосы, они веселились и взволнованно улыбались, но некоторые, принадлежавшие, очевидно, к иной расе, – темнокожие и черноволосые – были угрюмо-печальны.

Почуяв в увиденном нечто зловещее, Ракхир спросил напрямик:

– Где следующие Врата?

Йерлеру помедлил, пожевав губами, а затем улыбнулся:

 – Там, где сходятся ветра, - сказал он.

– Это не ответ, – разгневанно заявил Ракхир.

– Ответ, – тихонько подсказал Ламсар из-за спины. – Вполне правдивый.

– Теперь мы станцуем, – сказал Йерлеру, – сначала вы полюбуетесь на наш танец, а потом присоединитесь.

– Танец? – переспросил Ракхир, сожалея, что не прихватил с собой меча или хотя бы кинжала.

– Да. Вам понравится. Всем нравится. Вы поймете, что он вам во благо.

– А что если мы не хотим танцевать?

– Вы должны. Это для вашего же блага, поверьте.

– А он? – Ракхир указал на одного из угрюмых. – Ему это по вкусу?

– Это для его блага.

По хлопку Йерлеру все светловолосые пустились в неистовую, бессмысленную пляску. Некоторые их них запели. Угрюмые не пели. Поколебавшись, они начали вяло перебирать ногами; их хмурые черты резко контрастировали с бьющимися в экстазе телами. Вскоре вся деревня закружилась в танце, распевая монотонную песнь.

Юлой промелькнул рядом Йерлеру:

– Давайте же, присоединяйтесь.

– Нам пора, – бледно улыбнувшись, сказал Ламсар. Они попятились

Но Йерлеру заметил это.

– Нет, не смейте уходить – вы должны танцевать.

Они повернулись и побежали – так быстро, как только способен был старый отшельник. Жители деревни, сменив направление танца, в угрожающей круговерти погнались за ними с отвратительным подобием веселости.

– Ничего не поделаешь, – сказал Ламсар и занял оборонительную позицию, с иронией рассматривая их. – Придется призвать на помощь божества гор. Жаль, потому что колдовство меня утомляет. Надеюсь, магия распространяется на этот План. Гордар!

Слова на необыкновенно грубо звучащем языке полились из стариковского рта. Вертящиеся селяне приближались.

Ламсар указал на них.

Селяне внезапно оцепенели, и, с неприятной медлительностью, их тела, замершие в сотнях поз, обернулись гладким черным базальтом.

– Это было для их же пользы, – сурово улыбнулся Ламсар. – Идем. Туда, где сходятся ветра. – И вскоре он привел Ракхира туда.

Там, где сходились ветра, они нашли вторые врата – колонну янтарного пламени изрезанного зелеными прожилками. Миновав ее, они мгновенно очутились в мире, бурлящем оттенками тьмы. Сверху, сквозь алую муть небес, прорывались другие цвета, перемешиваясь и меняясь. Впереди расстилался лес – темно-сине-черно-густо-пестро-зеленый; древесные кроны колыхались словно штормовые волны. То были унылые земли неестественных природных явлений.
 
Ламсар поджал губы.

– Этим Планом правит Хаос. Нужно поскорее добраться до следующих врат, ведь Повелители Хаоса, разумеется, постараются нас остановить.

– Здесь всегда так? – вздохнул Ракхир.

– Всегда кипящая полночь, да. Но все остальное меняется вместе с настроениями Повелителей. Никаких правил здесь нет.

С поспешностью преодолевали они пульсирующий, мутирующий пейзаж; все вокруг трансформировалось и выворачивалось наизнанку. Однажды в небе они увидели огромную дымчато-желтую фигуру почти человеческой формы.

– Вежан, – сказал Ламсар. – Будем надеяться, что он нас не заметил.

– Вежан! – Ракхир произнес это имя шепотом, потому что именно Вежану он и был некогда верен.

Они еле ползли, не уверенные ни в направлении, ни в скорости своего передвижения по этим беспокойным землям.

В конце концов, они вышли на берег необыкновенного океана.

То было серое, нестройно колышущееся, извечное море – таинственное море, которое простиралось в бесконечность. Не могло быть никаких других берегов за этой волнующейся водной равниной. Никаких других земель или рек или прохладных темных лесов, ни мужчин, ни женщин, ни кораблей. Это море никуда не вело. Оно было вещью в себе – морем.

Над этим безвременным океаном удручающе-неподвижно нависало солнце цвета охры, бросая на воду унылые черно-зеленые тени. Вместе с заскорузлым, черным от древних туч небом, весь пейзаж приобретал отдаленное сходство с огромной пещерой. И беспрерывный роковой грохот прибоя – одинокая, обреченная монотонность без устали вздымающихся, увенчанных белым волн; этот звук не предрекал ни смерти, ни жизни, ни войны, ни мира – только существование и дисгармоничное непостоянство. Идти дальше было некуда.

– Все здесь говорит о нашей смерти, – сказал Ракхир, содрогнувшись.

Море взревело и вздыбилось в шумном неистовстве, бросая им вызов, безумным соблазном маня в свои объятия, не предлагая ничего кроме успеха – смертельного успеха.

– Не суждено мне сгинуть без следа, – сказал Ламсар.

Но затем было бегство обратно к лесу от ощущения, что странное море уже затопляет берег, подступая к ним. Оглянувшись же, они увидели, что оно не приблизилась, что прибой немного поутих, и вода стала поспокойнее. Ламсар немного отстал от Ракхира. Красный Лучник схватил его за руку и подтащил к себе, как будто спасал старика из водоворота.

Надолго остались они там, завороженные зовом моря и холодной лаской ветра. Среди гнетущей пустынности чуждого берега, под солнцем, которое не давало тепла, их тела сияли как звезды в ночи. Бесшумно обернулись они к лесу.

– Мы в ловушке? – спросил Ракхир наконец. – В этих землях Хаоса, если мы что и встретим, то только враждебность. Как же мы сможем задать наш вопрос?

И тут из бескрайнего леса показался великан – нагой, скрюченный как древесный корень и зеленый как лайм. Вид у него был радостный.

– Приветствую вас, несчастные отступники, – сказал он.

– Где следующие врата? – быстро спросил Ламсар.

– Вы почти прошли через них, но повернули обратно, – рассмеялся гигант. – Этого моря не существует, оно здесь лишь затем, чтобы останавливать путников на подступах к вратам.

– Здесь, в Землях Хаоса, оно настоящее, – хрипло сказал Ракхир.

– Можно выразиться и так, но что есть настоящего в Хаосе, кроме психических отклонений свихнувшихся богов?

Ракхир наладил свой костяной лук и положил стрелу на тетиву, хотя и сознавал, что это безнадежно.

– Не стреляй, – тихо сказал Ламсар. – Еще не время. – И он уставился на стрелу, что-то бормоча.

Великан подбирался к ним беззаботно и неспешно.

– Мне доставит удовольствие взыскать с вас за ваши прегрешения, – говорил он, – потому что я – Палач Хионхурн. Вы сочтете свою участь невыносимой, а смерть – приятной.

Он подошел поближе, протягивая к ним когтистые лапы.

– Стреляй! – прокаркал Ламсар. Ракхир поднес тетиву к щеке, натянул ее что было сил и пустил стрелу в сердце гиганта. – Бежим! – крикнул Ламсар, и они бросились обратно вниз по берегу к ужасающему морю, невзирая на свои дурные предчувствия. Они услышали стон великана, когда достигли кромки океана. Вместо того чтобы угодить в воду, они обнаружили себя посреди суровых гор.

– Никакая стрела смертного не смогла бы его задержать, – сказал Ракхир. – Чем ты его остановил?

– Старыми чарами – Заклятием Правосудия, которое, будучи наложено на любое оружие, поможет ему поразить неправедных.

– Но как оно могло повредить Хионхурну, бессмертному? – спросил Ракхир.

– В мире Хаоса нет правосудия. Нечто постоянное и непоколебимое, какова бы ни была его природа, должно причинять вред любому слуге Повелителей Хаоса.

– Мы прошли через третьи врата, – сказал Ракхир, ослабляя тетиву. – Осталось найти четвертые и пятые. Двух опасностей мы избегли, но какие еще поджидают нас впереди?
 
– Кто знает? – сказал Ламсар, и они, пройдя скалистый перевал, вошли в лес, где было прохладно, хотя солнце уже достигло зенита, и яркие блики проникали сквозь густую листву. Все вокруг дышало вековым покоем. Они услышали незнакомые птичьи трели и увидели крошечных золотистых птичек, которые тоже были им в новинку.

– Как-то здесь мирно и спокойно – это почти наводит на подозрения, – заметил Ракхир, но Ламсар безмолвно указал вперед.

Ракхир увидел большой купол, стоявший на прогалине среди желтой травы и покрытый впечатляющей мраморно-синей мозаикой. Мрамор ловил солнечные лучи, вспыхивая как пламя.

Приблизившись к куполообразному сооружению, они увидели, что его поддерживают большие мраморные колонны, установленные на платформе из молочного нефрита. От центра платформы, закручиваясь спиралью и исчезая в круглом проеме, поднималась лестница из синего камня. Увы, через широкие окна приподнятого над землей здания не удавалось заглянуть внутрь. Обитатели тоже не показывались, и они оба сочли бы странным, если бы было иначе. Они пересекли желтую поляну и ступили на нефритовый помост. Он был теплым, словно нагрелся на солнце. На гладком камне они чуть не поскользнулись.

Добравшись до синих ступенек, они стали взбираться по ним, пристально глядя вверх, но по-прежнему ничего не замечая. Они не задавались вопросом о том, почему с такой уверенностью вторгаются в здание. То, что они делали, казалось вполне естественным – другого выбора не было. Все вокруг выглядело знакомым. Ракхир чувствовал это, но не знал почему. Внутри прохладного, затененного холла мягкая темнота чередовалась с ярким солнечным светом, бьющим в окна. Пол был жемчужно-розового, а потолок – глубокого алого цвета. Ракхиру холл напоминал чрево.

За частично скрытым в плотной тени дверным проемом были ступеньки. Ракхир вопросительно посмотрел на Ламсара:

– Продолжим нашу вылазку?

– Придется – чтобы получить ответ на наш вопрос, если это возможно.

Они поднялись по ступеням и обнаружили себя в зале, похожем на предыдущий, но поменьше. В центре этого зала были установлены полукругом двенадцать широких тронов. У стены, около входной двери стояло несколько кресел, обитых пурпуром. Троны были из золота, украшенного чистым серебром, с подушками из белой ткани.

Дверь позади тронов отворилась, и появился высокий, хрупкого вида человек, за которым следовали другие. Заметно различались только их мантии, на лицо они были почти идентичны. Бледные почти до белизны, с прямыми носами и тонкими, но не жесткими линиями губ. Глаза у них были нечеловеческие – крапчато-зеленые глаза, печально и неподвижно устремленные вдаль. Предводитель высоких людей посмотрел на Ракхира и Ламсара, наклонил голову и изящно помахал бледной длиннопалой ладонью.

– Добро пожаловать, – сказал он. Голос у него был высокий и слабый как у девушки, но обладал прекрасным тембром. Остальные одиннадцать заняли места на тронах, но человек, произнесший приветствие, остался стоять. – Садитесь, пожалуйста, – сказал он.

Ракхир и Ламсар сели в пурпурные кресла.

– Как вы сюда попали? – осведомился человек.

– Через врата Хаоса, – ответил Ламсар.

– И вы искали наши земли?

– Нет, мы держим путь во владения Серых Повелителей.

– Я так и думал. Люди нас редко посещают, разве что случайно.

– Где мы? – спросил Ракхир в то время как человек занял последний пустующий трон.

– За пределами времени. Однажды наша страна была частью известной вам земли, но в неясном прошлом отделилась от нее. Наши тела, в отличие от ваших, бессмертны. Таков наш выбор, но мы не скованы своей плотью так, как вы.

– Не понимаю, – нахмурился Ракхир. – О чем вы говорите?

– Я сказал все, что мог и в простейших выражениях, доступных вам. Если вы не знаете, о чем я веду речь, то лучше объяснить мне не удастся. Нас зовут Хранителями, но мы ничего не охраняем. Мы воины, но мы ни с чем не сражаемся.

– Что же вы делаете? – поинтересовался Ракхир.

– Существуем. Вы все еще хотите узнать, где лежат последние врата?

– Да.

– Передохните здесь, затем мы покажем их вам.

– В чем ваше предназначение? – спросил Ракхир.

– В том, чтобы предназначаться, – ответил человек.

– Вы нелюди!

– Мы люди. Вы растрачиваете жизнь в поисках того, что внутри вас, того, что можно найти в любом человеческом существе. Но вы не станете это там искать, вам обязательно нужны "зачарованные" пути, на которых вы лишь теряете время ради того, чтобы выяснить, что потеряли время. Я рад, что мы больше не такие как вы. Хотел бы я, чтобы правильным было помочь и вам возвыситься. Однако, так поступить мы не вольны.

– Не бессмысленны наши поиски, – сказал Ламсар тихо, с уважением. – Мы идем, чтобы спасти Танелорн.

– Танелорн? – сказал человек, смягчившись. – Танелорн уцелел до сих пор?

– Да, – сказал Ракхир, – и дает прибежище усталым людям, которые признательны за возможность отдохнуть. – Теперь он понимал, почему здание выглядело таким знакомым – оно обладало теми же, только более резко выраженными, качествами, что и Танелорн.

– Танелорн – последний из наших городов, – сказал Хранитель. – Простите нас за поспешность суждений. Большинство путешественников, проходящих через этот План бытия – беспокойные искатели, не имеющие четких намерений, только предлоги, вымышленные причины для продолжения своего пути. Должно быть Танелорн дорог вам, раз вы бросили вызов опасностям врат?

– Так и есть, – сказал Ракхир. – И я признателен, что вы построили его.

– Мы строили его для себя, но хорошо, что он пригодился другим людям и они ему – тоже.

– Вы поможете нам? – спросил Ракхир. – Ради Танелорна?

– Мы не можем – это неправильно. А теперь – подкрепите свои силы и будьте как дома.

Двоим путникам подали пищу – и мягкую, и хрупкую, и сладкую и кислую, и напиток, который, казалось, проник в поры их кожи, когда они залпом осушили чаши. Затем Хранитель сказал:

– Мы побудили дорогу возникнуть. Следуйте по ней и попадете в следующий мир. Но предупреждаем: он опасней всех.

И они отправились по дороге, которую Хранители побудили возникнуть, и прошли через четвертые врата в кошмарные земли – Земли Закона.

Ничто не озаряло подсвеченного серым неба, ничто не двигалось, ничто не нарушало бесцветность. Ничто не заслоняло безрадостную бескрайнюю серую равнину, раскинувшуюся во все стороны. Здесь не было даже горизонта, в этой блестящей, расчищенной пустыне. Лишь ощущалось в воздухе присутствие чего-то давно прошедшего, чего-то исчезнувшего, но оставившего вялые эманации своего угасания.

– Какие тут могут быть опасности? – сказал Ракхир, содрогнувшись. – Тут, где ничего нет?

– Опасность помешательства от полного уединения, – ответил Ламсар.

Серая пустота проглатывала звуки голосов.

– Когда земля была еще очень юной, – продолжал Ламсар, хотя дикие просторы скрадывали его слова, – она была почти такой же, но там был океан, хотя бы океан. А здесь ничего нет.

– Ты неправ, – с бледной улыбкой сказал Ракхир. – Мне казалось, тут есть Закон.

– Это верно, только что есть Закон без выбора между альтернативами? Закон здесь есть – утративший справедливость.

Они шли дальше, повсюду вокруг чувствуя нечто неосязаемое, когда-то бывшее осязаемым. Дальше они шли по бесплодному миру Абсолютного Закона.

Наконец Ракхир углядел что-то. Что-то мерцавшее, то пропадавшее, то появлявшееся снова, пока они не подошли ближе и не увидели, что это человек. Телосложения он был плотного и свою огромную голову держал с непреклонным благородством, но черты его искажала гримаса мучительного напряжения, и он не заметил, как они приблизились.

Они остановились перед ним, и Ламсар кашлянул, чтобы привлечь его внимание. Он повернул огромную голову и стал отстраненно разглядывать их. Через некоторое время его лицо прояснилось, напряженная мина перешла в более расслабленное, задумчивое выражение.

– Кто ты? – спросил Ракхир.

Человек вздохнул.

– Не время, – сказал он, – похоже, еще не время. Опять фантомы.

– Это мы-то фантомы? Скорее уж это по твоей части, – улыбнулся Ракхир, наблюдая как человек снова начинает расплываться и таять, теряя четкость очертаний. Казалось, все тело его прикладывало судорожные усилия, будто лосось, пытающийся преодолеть пороги, но затем вновь перешло в более плотное состояние.

– Стоило мне отдуматься от всего излишнего, кроме своей собственной неподатливой оболочки, – устало сказал человек, – как опять что-то вернулось. Неужели рассудок подводит меня? Или моя логика больше не та, что прежде?

– Не бойся, – сказал Ракхир. – Мы вполне материальны.

– Вот этого я и боюсь. Целую вечность счищаю я слои нереальности, которые затуманивают истину. И почти уже сделал заключительный шаг, как вы начали прокрадываться обратно. Полагаю, мой разум уже не тот.

– Ты, наверное, переживаешь оттого, что мы не существуем? – неторопливо сказал Ламсар с лукавой улыбкой.

– Не особенно, знаете ли, – вы не существуете точно так же как и я сам.

Сосредоточенность вернулась, лицо перекосилось, тело начало вновь пропадать, но только, чтобы затем еще раз обрести прежнюю сущность. Человек вздохнул.

– Даже отвечать вам – значит предавать себя, но, полагаю, мне не мешало бы чуть-чуть расслабиться. Надо восстановить свои способности и подготовиться к последнему волевому усилию, которое и приведет меня к предельной истине – к истине небытия.

– Но ведь небытие подразумевает безмыслие, безволие и бездействие, – сказал Ламсар, – и ты, разумеется, не предоставишь самого себя такой судьбе?

– Нет никакого "меня самого". Я единственная мыслящая сущность во всем мироздании – я почти чистая мысль. Еще немного усилий и я стану тем, чем хочу стать – абсолютной истиной в несуществующей вселенной. Для этого требуется вначале избавиться от всего постороннего вокруг – вроде вас – а затем совершить последний рывок в единственную реальность.

– И какова же она?

– Это состояние полнейшего небытия, где ничто не нарушает порядок вещей, поскольку там нет порядка вещей.

– Не слишком-то созидательное устремление, – сказал Ракхир.

– Созидание – бессмысленное слово, равно как и все слова, как и все так называемое существование. Все значит ничто – вот единственная истина.

– А как быть с этим миром? Каким бы скудным он ни был, здесь все равно есть свет и твердь камня. Тебе не удалось убедить их не существовать, – сказал Ламсар.

– Они исчезнут вместе со мной, – медленно сказал человек. – Так же как и вы исчезнете. Ничто кроме ничто не уцелеет, и Закон воцарится безраздельно.

– Закон не сможет воцариться – согласно твоей логике его тоже не станет.

– Ты неправ – ничто и есть Закон. Ничто есть цель Закона. Закон ведет к своему предельному состоянию, к состоянию небытия.

– Что ж, – задумчиво сказал Ламсар, – тогда лучше расскажи нам, где искать последние врата.

– Здесь нет врат.

– А если бы были, то где мы могли бы их найти? – спросил Ракхир.

– Если бы врата существовали, хотя их все-таки нет, они были бы внутри горы, рядом с тем, что однажды называлось Морем Покоя.

– Но где оно? – спросил Ракхир, осознавая теперь всю затруднительность положения. Ни ориентиров, ни солнца, ни звезд – ничего, что помогло бы определить направление, тут не было.

– Рядом с Горой Строгости.

– В какую сторону нам идти? – полюбопытствовал Ламсар.

– Прочь – за пределы – в никуда.

– А куда же нам уготовано попасть, если ты добьешься своего?

– В какое-то другое никуда. Правдивого ответа у меня нет. Но поскольку вас никогда не существовало в реальности, значит, вы можете перейти в нереальность. Я один лишь реален – и я не существую.

– Мы и впрямь на полпути в никуда, – ухмыльнувшись, сказал Ракхир и нахмурился.

– Один только мой разум сдерживает нереальность, – сказал человек, – и нужна сосредоточенность, иначе все так и хлынет обратно, а мне придется начинать сначала. Поначалу здесь чего только не было – Хаос. Я создал ничто.

Сдавшись, Ракхир поднял лук, положил стрелу на тетиву и направил в сторону напрягшегося человека.

– Желаешь небытия? – спросил он.

– Я уже сказал, что да.

Стрела Ракхира пронзила его сердце, его тело истаяло, сгустилось и рухнуло на траву, в то время как горы, леса и реки появились вокруг. То был все еще безмятежный и вполне упорядоченный мир, которым Ракхир и Ламсар упивались по дороге в поисках Горы Строгости. Зверей здесь, похоже, не водилось. Ломая головы в разговоре о человеке, которого пришлось убить, они в итоге достигли пирамиды – огромной и гладкой, как будто кем-то высеченной, хотя она была творением природы. Они обошли ее основание и обнаружили отверстие. Без сомнений это и была Гора Строгости, а спокойный океан лежал где-то неподалеку.

Они вошли внутрь, очутившись посреди изысканного пейзажа. Так, миновав последние врата, попали они во владения Серых Повелителей.

Деревья там походили на затвердевшую паутину.

Тут и там попадались мелкие голубые озерца со сверкающей водой, заключенные изнутри и снаружи в гармонию изящных камней. За ними и над ними пологие холмы теснились к пастельно-желтому горизонту, подсвеченному красным, рыжим и синим, лазурно-синим.

Они чувствовали себя чрезмерными и неуклюжими – неповоротливыми и громоздкими великанами, топчущими ухоженный газон. Они чувствовали себя разрушающими неприкосновенность этого места.

Затем они увидели девушку, шедшую им навстречу. Она остановилась при их приближении. Ее просторное платье развевалось, как на ветру, только ветра не было. Лицо ее было бледным и заострившимся, а черные глаза – огромными и непостижимыми. Драгоценный камень украшал длинную шею.

– Сорана, – хрипло сказал Ракхир. – Ты же умерла.

– Я исчезла, – сказала она, – и теперь я здесь. Мне сказали, что ты тоже придешь сюда, и я решила тебя встретить.

– Но это владения Серых Повелителей, а ты служишь Хаосу.

– Верно, но при дворе Серых Повелителей принимают многих, будь мы от Закона, Хаоса или сами по себе. Идемте, я провожу вас туда.

Совершенно сбитый с толку Ракхир позволил ей указывать путь в этой странной местности, а Ламсар последовал за ним.

Когда-то Сорана и Ракхир были любовниками – в Нечестивой Крепости Йешпотум-Кахлаи, где зло расцветало и было прекрасным. Сорана, чародейка и искательница приключений, не была отягощена совестью, но высоко ценила Красного Лучника с тех пор как однажды вечером он, покрытый своей собственной кровью, явился в Йешпотум-Кахлаи, выжив в причудливом сражении между рыцарями Тумбру и инженер-разбойниками Лохеба Бакры. Семь лет минуло с тех пор, и он слышал ее вопль, когда поклявшиеся убивать злодеев Синие Наемники, пробрались в Нечестивую Крепость. Он тогда как раз спешно покидал Йешпотум-Кахлаи и счел неблагоразумным выяснять правду об этом очевидно предсмертном крике. И вот она здесь – а раз она здесь, значит по какой-то важной причине и ради собственной выгоды. С другой стороны, служить Хаосу – тоже в ее интересах и нужно относиться к ней с подозрением.

Они увидели впереди множество больших палаток, серебрящеся-серых и на свету казавшихся разноцветными. Между палатками неторопливо расхаживали люди, а вокруг витал дух вальяжности.

– Вот, – сказала Сорана, улыбнувшись ему и взяв его за руку, – недолговечная резиденция Серых Повелителей. Они странствуют по своим землям, имея мало что рукотворного и только временные жилища, которые вы видите. Если вы их заинтересуете, они окажут вам гостеприимство.

– Но помогут ли они нам?

– Об этом у них нужно спрашивать.

– Ты связана клятвой верности с Иекорой из Хаоса, – заметил Ракхир, – и заодно с ней должна быть против нас, разве не так?

– Здесь, – она улыбнулась, – зона перемирия. Я могу только уведомить Хаос о том, что выясню про ваши планы, а если Серые Повелители поддержат вас, то должна буду рассказать каким образом – если смогу разузнать.

– Какая прямота, Сорана.

– Лицемерие бывает едва уловимым, а неуловимейшая в мире ложь – это полная правда, – сказала она, в то время как они уже шли между высоких палаток, направляясь к одной вполне определенной.


В иных же, земных, пределах с песнями и визгом неслись несметные орды по зеленым лугам Севера вслед за своим предводителем – всадником в черных доспехах. Все ближе и ближе подходили они к одинокому Танелорну, сверкая разномастным оружием в вечерней мгле. Словно бурлящий прилив бесчувственной плоти, мчалась толпа, в истерии от ненависти к Танелорну, которую Нарджан заронил в эти мелкие сердца. Воры, убийцы, шакалы, стервятники – убогое воинство, но огромное…


А воины Танелорна все мрачнели, по мере того, как их конные патрули и разведчики прибывали в город с вестями о предположительной мощи Армии Нищих.

Брут, чьим знаком отличия были серебряные доспехи, знал, что прошло уже два дня с тех пор, как Ракхир ушел во Вздыхающую Пустыню. Еще три дня и город заполонит бесчисленная нарджанова стая, которую, они знали, им не удержать. Они могли бы оставить Танелорн на произвол судьбы, но не желали. Даже безвольный Урох не желал. Танелорн Загадочный наделял всех тайной силой, которую каждый полагал только своей, могуществом, которое заполняло прежнюю пустоту внутри людей. Из себялюбия они остались – потому что покинуть Танлорн значило вновь стать опустошенными, а это ужасало их всех.

Командовал Брут и он организовал оборону Танелорна – оборону, которая возможно еще как-то выстояла бы против Армии Нищих, но не против нее и Хаоса. Брут содрогался, думая о том, что стоит Хаосу направить против Танелорна всю свою мощь, и в тот же миг они пожалеют, что родились.

Летя из-под копыт, над Танелорном столбом стояла пыль, поднятая лошадьми разведчиков и гонцов. Один из них прибыл, когда Брут стоял на страже. Он натянул поводья и остановился перед дворянином. То был вестник из Карлаака, что рядом с Рыдающей Пустошью, – одного из ближайших к Танелорну больших городов.

– Я просил о помощи в Карлааке, – молвил он, задыхаясь, – но как мы и предполагали, они никогда не слышали о Танелорне и заподозрили, что я – лазутчик Армии Нищих, посланный, чтобы заманить их скромное войско в ловушку. Я умолял Сенаторов, но они ничего не желали слушать.

– Разве Эльрик не там? Он знает про Танелорн.

– Нет, его не было. По слухам он и сам сейчас противостоит Хаосу, ведь миньоны Хаоса похитили его жену, Зарозинию, а он ускакал преследовать их. Похоже, повсюду в наших землях Хаос набирает силу.

Брут побледнел.

– А что Джадмар? Джадмар пришлет подмогу? – допытывался гонец, поскольку многих разослали по окрестным городам с прошениями о подержке.

– Не знаю, – ответил Брут. – И уже не имеет значения, потому что Армия Нищих меньше, чем в трех днях пути от Танелорна, а джадмарскому войску понадобится две недели, чтобы до нас добраться.

– А Ракхир?

– Я ничего не слыхал о нем, а он так и не вернулся. У меня предчувствие, что он вообще не вернется. Танелорн обречен.


Ракхир и Ламсар склонились перед тремя кроткими людьми, сидевшими в палатке, но один из них сказал нетерпеливо:

– Не стоит скромничать пред нами, друзья, ведь мы – те, кто скромнее всех.

Тогда они выпрямились, ожидая момента, когда к ним вновь обратятся.

Величайшая претенциозность ощущалась в том, как Серые Повелители изображали смирение, потому что оно и было их гордыней. Ракхир понимал, что понадобится утонченная лесть, но не был уверен, что она ему по силам, ведь он был солдатом, а не дипломатом или придворным. Ламсар, оценив положение, изрек:

– Повелители, в гордыне своей явились мы, чтобы постичь простые истины, единственные истины – те, которые только вы сможете нам поведать.

На это говоривший с ними отвечал с самоуничижительной усмешкой:

– Не нам определять, что есть Истина, гость, мы можем лишь предложить вам свои несовершенные мысли. Возможно, они заинтересуют вас или помогут в поисках ваших истин.

– Действительно, так и есть, – сказал Ракхир, не вполне представляя, с чем соглашается, но рассудив, что лучше согласиться. – Нам бы узнать, нет ли у вас какого-нибудь совета по делу, которое нас заботит – насчет защиты Танелорна.

– Мы не столь заносчивы, чтобы докучать своими замечаниями. Мы не великие умы, – последовал учтивый ответ, – и у нас нет уверенности в своих выводах. Кто знает – может быть, они неправильны или основаны на неверно истолкованных сведениях?

– Действительно, – сказал Ламсар, сочтя, что нужно еще потешить их показную скромность, – и это удача для нас, Повелители, что мы не путаем гордость с ученостью – поскольку человеку сдержанному и молчаливому видно больше, чем другим. Поэтому, хотя и понимая вашу неуверенность в том, что ваши советы или помощь принесут пользу, мы, тем не менее, беря пример с ваших собственных манер, смиренно спрашиваем: не знаете ли вы какого-либо способа, которым могли бы мы спасти Танелорн?

Ракхир с трудом следовал за хитросплетениями вроде бы незатейливых рассуждений Ламсара, но заметил, что Серым Повелителям те пришлись по душе. Наблюдая краем глаза за Сораной, он видел, как та улыбалась самой себе. Из очертаний этой улыбки явствовало, что повели они себя правильно. Теперь Сорана внимательно прислушивалась. Ракхир выругался про себя: значит, Повелители Хаоса узнают обо всем и смогут, даже если Серые Повелители окажут содействие, предвидеть и предотвратить любую попытку уберечь Танелорн.

Вполголоса посовещавшись со своими собратьями, Повелитель сказал наконец:

– Редко выпадает нам честь принимать столь смелых и разумных людей. Итак, чем могут наши ничтожные умы быть вам полезны?

Ракхир внезапно сообразил, чуть не расхохотавшись, что Серые Повелители не так уж хитроумны, раз необходимую помощь удалось купить лестью. Он сказал:

– Нарджан из Хаоса идет во главе огромной армии отъявленных негодяев – Армии Нищих, и он поклялся сравнять Танелорн с землей и перебить всех тамошних жителей. Нам нужно какое-нибудь волшебство, чтобы противостоять такому могущественному врагу как Нарджан и одолеть оборванцев.

– Но Танелорн невозможно разрушить… – сказал один из Повелителей. – Он вечен… – добавил другой, – …но не его воплощения, – шепнул третий. – Ах да…

– Есть в Калифе такие жуки, – заметил еще один, до того молчавший, – которые источают специфический яд.

– Жуки, Повелитель? – спросил Ракхир.

– Они размером с мамонтов, – пояснил третий, – но могут менять размеры – и свои собственные и добычи, если та не пролезает в глотку.

– Раз уж зашла речь, – сказал первый, – есть еще химера, обитающая в горах к югу отсюда. Она может менять облик и полна ненависти к Хаосу, потому что Хаос породил ее, а затем покинул, не дав ей подлинного обличья.

– И четверо братьев из Имерскаля, наделенных колдовской силой, – начал второй, но первый перебил его.

– Их магия бессильна за пределами нашего мира, – сказал он. – Я подумывал, однако же, оживить Синего Чародея.

– Слишком опасно и, в любом случае, непосильно для нас, – сказал его сотоварищ.

Дискуссия продолжалась еще какое-то время, а Ракхир с Ламсаром терпеливо ждали, не вмешиваясь. Наконец первый Повелитель сказал:

– Мы решили, что Ксерлеренские Корабелы подойдут. У них, пожалуй, лучшее снаряжение для того, чтобы помочь вам в защите Танелорна. Оправляйтесь в Ксерлеренские Горы и разыщите их озеро.

– Озеро, – сказал Ламсар, – посреди горного хребта, я так понимаю.

– Нет, – сказал Повелитель. – Их озеро лежит над горами. Мы найдем кого-нибудь, кто вас туда доставит. Надеюсь они вам помогут.

– И вы больше ни за что не можете поручиться?

– Ни за что. Вмешиваться – не наше дело. Их воля решать – помогут они вам или нет.

– Ясно, – сказал Ракхир. – Благодарю вас.

Сколько же минуло времени с тех пор, как они покинули Танелорн? И сколько осталось его, прежде чем нарджанова Армия Нищих доберется до города? Или уже добралась? Внезапно вспомнив, он оглянулся в поисках Сораны, но ее в палатке уже не было.
 
– Где находится Ксерлеренес? – расспрашивал тем временем Ламсар.

– Не в наших землях, – ответил один из Серых Повелителей. – Идемте, подберем вам проводника.


Сорана произнесла слово, необходимое для мгновенного возвращения в синий полумир, так хорошо ей знакомый. Там не было других цветов, лишь много-много оттенков синего. Там она ждала, пока Иекора заметит ее присутствие. В безвременье она не могла сказать сколь долго пришлось дожидаться.


Медленно и нестройно замерло воинство нищих по знаку своего предводителя, и лживый голос раздался из-за вечно опущенного забрала:

– Завтра выступаем мы против Танелорна. Момент, который мы предвкушали, почти настал. Разбейте лагерь здесь. Завтра Танелорн постигнет кара, и стены его домишек станут пылью на ветру.

Мириады оборванцев возликовали, хихикая и слюнявя свои тонкие губы. Никто из них даже не спрашивал, ради чего весь их далекий поход – такова была власть Нарджана.


В Танелорне Брут и Однорукий Зас спокойно, преувеличенно-сдержанно обсуждали природу смерти. Скорбь переполняла их – меньше по самим себе, чем по Танелорну, обреченному на скорую погибель. Снаружи ничтожная кучка воинов пыталась устроить оцепление вокруг города, но у них никак не получалось закрыть бреши между собой, так мало их было. Огни в домах горели как в последний раз, а свечи гасли неохотно.


В испарине, как и всегда после подобных эпизодов, Сорана вернулась на План, принадлежавший Серым Повелителям, и обнаружила, что Ракхир, Ламсар и их проводник собираются в путь. Иекора объяснила ей что делать – она должна была связаться с Нарджаном. Остальное довершат Повелители Хаоса. Она послала своему бывшему любовнику воздушный поцелуй, когда он покидал лагерь, уезжая в ночь. Он дерзко улыбнулся в ответ, но отвернувшись, нахмурился. Молча, вступили они в Долину Струй, откуда переместились в мир, где расположены Ксерлеренские Горы и почти сразу, по прибытии туда, натолкнулись на опасность. Их проводник, странник по имени Тимерас, указал на небо, изрезанное острыми контурами горных круч.

– Это мир, где господствуют воздушные элементали, – сказал он. – Глядите!

Они увидели стаю сов с огромными сияющими глазами, грозной тучей устремлявшуюся вниз. И только когда те приблизились, они поняли, что совы были гигантские, величиной почти с человека. Не покидая седла, Ракхир стал ладить лук.

– Как могли они узнать о нашем присутствии так скоро? – спросил Тимерас.

– Сорана, – сказал Ракхир, возясь с луком. – Должно быть предупредила Повелителей Хаоса, а те послали этих кошмарных птиц.

Как только первая сова нацелилась на него, сжимая огромные когти и распахнув огромный клюв, он выстрелил в ее оперенное горло, и она с пронзительным воплем взмыла вверх. Стрела за стрелой слетала с гудящей тетивы, чтобы найти свою цель, а Тимерас обнажил меч и отбивался от птиц, пригибаясь, когда те пикировали вниз.

Ламсар наблюдал за битвой, но не принимал участия, в то время как от него хотели действий, он выглядел задумчивым и размышлял вслух:

– Если в этом мире господствуют духи воздуха, тогда превалирующая сила других элементалей придется им не нраву, – и он пошевелил мозгами, припоминая заклинание.

У Ракхира осталось всего две стрелы, к тому времени, когда удалось прогнать сов. Судя по всему, эти птицы не привыкли к добыче, которая оказывает сопротивление, и отнюдь не отличились в бою, учитывая перевес в их пользу.

– Вот теперь жди беды, – сказал Ракхир чуть дрогнувшим голосом, – потому что Повелители Хаоса попытаются остановить нас другими средствами. Далеко ли до Ксерлеренеса?

– Недалеко, – сказал Тимерас, – но дорога трудна.

Они поехали дальше, а следом за ними Ламсар, поглощенный своими мыслями.

Теперь они понукали своих коней взбираться по крутой горной тропе, а рядом лежала пропасть, разверзаясь, разверзаясь и разверзаясь под ними. Ракхир, не любивший высоты, держался как можно ближе к горному склону. Знай он каких-нибудь богов, которым мог бы молиться, уже молил бы их о помощи.

Исполинские рыбины подлетели (или подплыли) к ним, когда они огибали горный выступ. Слегка люминесцирующие, большие как акулы с гипертрофированными плавниками они парили в воздухе будто скаты. Вполне определенно то были рыбы. Тимерас выхватил меч, но у Ракхира оставалась только пара стрел, и бесполезно было тратить их на рыб, поскольку рыб было много. Однако Ламсар, рассмеявшись, выкрикнул звонко и отрывисто: "кракхор – пиштаста салафакр!"

Громадные шары пламени материализовались напротив черного неба – полыхающие шары разноцветного огня. Придав себе странные, но воинственные формы, они помчались к неестественным рыбам. Эти пылающие силуэты подпалили рыб, которые пронзительно визжали под ударами огненных шаров, загорались и падали, охваченные пламенем, в бездну ущелья.

– Огненные элементали! – воскликнул Ракхир.

– Духи воздуха страшатся таких существ, – невозмутимо ответил Ламсар.

Огненные существа сопровождали их на всем пути до Ксерлеренеса и были с ними, когда настал рассвет, отпугнув множество опасностей, каковые, несомненно, насылали на них Повелители Хаоса. На заре увидели они лодки Ксерлеренеса, заякоренные в безветренном небе. Пуховые облака резвились вокруг узких килей, а огромные паруса были убраны.

– Корабелы живут на борту своих кораблей, – сказал Тимерас, – потому что только их корабли не признают законов природы, но не они сами.

Тимерас поднес сложенные ладони ко рту и воззвал сквозь покой горного воздуха:

– Корабелы Ксерлеренеса, вольные жители воздуха, гости пришли к вам с просьбой о помощи!

Из-за борта одного из красно-золотых кораблей выглянуло чье-то темнокожее и бородатое лицо. Прикрывая глаза от восходящего солнца, человек уставился на них сверху. Затем он снова исчез.

Спустя долгое время к горной вершине, куда направили они коней, спустилась, змеясь, лестница из длинных тонких ремешков. Тамерас подхватил ее, проверил и начал подниматься. Ракхир вытянул руку, чтобы придержать для него лестницу, которая казалась слишком хлипкой, чтобы выдержать человека. Только взявшись за нее, Ракхир понял, что она прочнее всех, когда-либо попадавшихся ему.

Когда он подал сигнал Ламсару, тот тоже полез вверх, ворча, но весьма проворно. Ракхир был последним, поднимаясь в небо высоко над склонами гор к кораблю, что парил в воздухе.

Флотилия состояла из двадцати или тридцати кораблей, и Ракхир почуял, что при такой поддержке есть неплохой шанс спасти Танелорн – если Танелорн еще цел. Нарджан ведь в любом случае проведает, какого рода помощь они ищут.


Голодные псы пролаяли на заре, и нищие, что валялись, распластавшись на земле, пробудились, увидев Нарджана уже верхом. Он говорил с новоприбывшей – девушкой в черном платье, развевавшемся будто на ветру, хотя ветра не было. У горла она носила драгоценный камень. Закончив свою беседу с девушкой, Нарджан приказал раздобыть для нее коня, и она поехала чуть позади него, когда Армия Нищих двинулась дальше. Наступил последний этап их исполненного ненависти похода к Танелорну.

Увидев, как прекрасен и почти беззащитен Танелорн, нищие рассмеялись. Нарджан и его новая спутница смотрели в небо.

– Возможно, время еще есть, – произнес лживый голос и скомандовал наступление.

С воем ринулись нищие к Танелорну. Штурм начался.


Брут приподнялся в седле. Слезы текли по его щекам и поблескивали в бороде. Одной рукой, закованной в латную рукавицу, он держал огромный боевой топор, а другой – булаву, пристроив ее перед собой поперек седла. Однорукий Зас сжимал длинный и тяжелый палаш, чья рукоять, увенчанная золотым вздыбленным львом, смотрела вниз. Он сомневался, что клинок, принесший ему корону Андлермайна, защитит его покой в Танелорне. За ним – побледневший, но рассерженный – стоял Урох из Ниевы, наблюдая за неумолимым приближением оборванной орды.

Затем, с воплями, нищие обрушились на воинов Таелорна. Воины же, хотя враг сильно превосходил их числом, сражались отчаянно, поскольку защищали больше, чем свою жизнь или любовь – они защищали то, что поведало им смысл жизни.

Нарджан направил своего коня прочь от поля боя, и Сорана вместе с ним. Принять активное участие в битве Нарджан не мог, он мог лишь наблюдать и, при необходимости, применить магию, чтобы помочь своим смертным марионеткам или защитить себя лично.

Невероятно, но воины Танелорна сдерживали ревущие орды нищих, а их обагренные кровью клинки, взметались и падали в море движущейся плоти, вспыхивая в алых лучах рассвета.

Теперь к соленым слезам во взъерошенной бороде Брута примешался пот. С ловкостью он спрыгнул со своего черного коня, когда несчастное животное закололи прямо под ним. Прославленный боевой клич предков замер на его губах, и, пусть даже не имея на то права в своем бесчестье, Брут прорычал его, неистово орудуя вгрызающимся топором и всесокрушающей булавой. Но он дрался без надежды, ведь Ракхир не пришел, и Танелорн ждала скорая смерть. Единственным горьким утешением для него было погибнуть вместе с городом, смешав свою кровь с его прахом.

Зас тоже успел проявить себя как нельзя лучше, прежде чем ему раскроили череп. Старческое тело подергивалось, попираемое нищими, которые спотыкались об него, устремившись к Уроху из Ниевы. Его единственная рука все еще сжимала меч с золотым навершием, а его душа уходила к Лимбо, когда Урох тоже пал в бою.

И тогда Корабли Ксерлеренеса внезапно материализовались в небе. Брут, взглянув вверх на мгновение, понял, что это Ракхир наконец пришел – может быть, правда, слишком поздно. Нарджан тоже видел Корабли и был готов. А те скользили по небу, и с ними летели огненные элементали, которых призвал Ламсар. Духи воздуха и пламени собрались, чтобы спасти слабеющий Танелорн…

Корабелы подготовили к войне и себя и свои суда. Их темные лица выглядели сосредоточенными, они усмехались в густые бороды. Они надели боевые облачения и вооружились до зубов – длинными заостренными трезубцами, сетями из стальной проволоки, изогнутыми саблями и длинными гарпунами. Ракхир стоял у носа флагманского корабля с полным колчаном тонких стрел, ссуженных ему Корабелами. Внизу он видел Танелорн, чувствуя облегчение оттого, что город устоял до сих пор.

Он видел внизу и сцепившихся воинов, но с воздуха нелегко было различить, где среди них друзья, а где враги. Ламсар подозвал мечущихся вокруг огненных элементалей, наставляя их. Тимерас усмехнулся, держа меч наготове, когда корабли покачнулись на ветру и опустились пониже, а Ракхир заметил поблизости Нарджана и Сорану.

– Эта сука его предупредила. Он ждал нас, – сказал Ракхир, облизываясь и доставая стрелу из колчана.

Взяв курс на снижение, Корабли Ксерлеренеса спускались вниз в потоках воздуха, раздувавших их паруса. Их воинственные экипажи так рвались в бой, что перегибались через борта.

Тогда Нарджан призвал Кирени.

Огромная, как грозовая туча, черная как ад, породивший ее, Кирени сгустилась прямо из воздуха и бесформенной грудой двинулась вперед, против Кораблей Ксерлеренеса, протягивая к ним текучие ядовитые завитки, которые удавьими кольцами обвивались вокруг нагих тел и душили стенающих Корабелов.

Ламсар без промедления воззвал к своим огненным элементалям и те, поднявшись над землей, где они пожирали нищих, объединились в одно большое соцветие пламени, которое и отправилось на битву с Кирени. Две громадины встретились и взорвались, ослепив Красного Лучника радужным светом, раскачивая и сотрясая Корабли так, что некоторые перевернулись и сбросили свои команды вниз на верную смерть.

Взрыв расшвырял повсюду сгустки пламени и разбросал ошметки ядовитой черноты из тела Кирени, разящие насмерть тех, на кого они попадали перед тем, как исчезнуть. В воздухе стояла чудовищная вонь – запах гари, запах взбешенных стихий, которые никогда не должны были повстречаться.

Кирени умерла, испустив скорбный крик, а духи пламени растаяли и пропали из виду, погибнув или вернувшись в свою сферу. Оставшаяся от Кирени огромная туша медленно заскользила к земле, пока не свалилась на копошащихся внизу попрошаек, уничтожив их и оставив только мокрую кляксу на земле на ярды вокруг, поблескивающую костями нищих.

– Скорее! – воскликнул Ракхир. – Закончим бой, пока Нарджан не призвал новых чудищ!

Лодки спусклись вниз, а Корабелы закидывали свои стальные неводы и вытягивали их на палубу с богатым уловом нищих, добивая тех, извивающихся на одном месте, своими копьями и трезубцами. Ракхир выпускал стрелу за стрелой, удовлетворенно глядя, как каждая попадает точно в цель, отбирая жизнь какого-нибудь нищего. Уцелевшие воины Танелорна, которых вел Брут, весь покрытый липкой кровью, но победно усмехавшийся, бросились на дрогнувших врагов.

Нарджан не отступил, когда поток разбегавшихся нищих устремился мимо него и девушки. Сорана выглядела перепуганной, она взглянула вверх и встретилась взглядом с Ракхиром. Красный Лучник прицелился в нее, но, подумав еще раз, выстрелил в Нарджана. Стрела пробила черные латы, но не причинила вреда Повелителю Хаоса.

Тогда Корабелы Ксерлеренеса закинули самую большую свою сеть, с той лодки, на которой плыл Ракхир, опутали ею Нарджана, поймав заодно и девушку. С оживленными возгласами они втащили бьющиеся тела на палубу, и Ракхир подбежал, чтобы осмотреть их добычу. Соране проволока оцарапала лицо, а тело Нарджана просто лежало – опутанное сетями, неподвижное и жуткое.

Ракхир выхватил топор у одного из Корабелов и отсек шлем, поставив ногу на грудь Нарджана.

– Изыди, Нарджан из Хаоса! – вскричал он с бездумной радостью. Победа привела его на грань истерики, потому что впервые смертному удалось одолеть Повелителя Хаоса. Но доспехи были пусты – если когда-либо они заключали в себе плоть, то Нарджан покинул их.

Спокойствие воцарилось на палубах Кораблей Ксерлеренеса и над всем Танелорном. Уцелевшие воины собрались на городской площади, празднуя свою победу. Фриаго, Капитан Ксерлеренеса, подошел к Ракхиру, пожимая плечами.

– Улов не совсем тот, за которым мы пришли, но сойдет. Спасибо за рыбалку, друг.

Улыбнувшись, Ракхир положил руку на черное плечо Фриаго.

– Спасибо за помощь – вы оказали нам всем неоценимую услугу.

Фриаго снова пожал плечами и повернулся к сетям, занося трезубец.

 – Нет, Фриаго! – внезапно крикнул Ракхир. – Оставь ее. Позволь лучше мне получить содержимое этой сети.

Сорана, которая и была упомянутым содержимым, встревожилась, словно предпочитала, чтобы острия трезубца пронзили ее.

– Так и быть, Красный Лучник, – сказал Фриаго, – там на земле еще сколько угодно людей. – И он потянул за сеть, чтобы освободить девушку.

Она поднялась на ноги, дрожа и глядя на Ракхира с нерешительностью. Ракхир же улыбнулся довольно мягко и сказал:

– Иди сюда, Сорана.

Она подошла к нему и остановилась, вглядываясь широко раскрытыми глазами в его костлявое ястребиное лицо. Со смехом он поднял ее и перекинул через плечо.

– Танелорн в безопасности! – выкрикнул он. – Со мной вместе ты научишься любить его покой!

И он начал карабкаться вниз по веревочной лестнице, которую Корабелы сбросили за борт. Внизу его поджидал Ламсар.

– Я снова возвращаюсь в свою обитель.

– Спасибо за помощь, – сказал Ракхир. – Без нее Танелорна бы уже не было.

– Пока есть люди, Танелорн пребудет вечно, – сказал отшельник. – То, что вы защищали сегодня – это не город. Это мечта. Она и есть Танелорн.

И Ламсар улыбнулся.



---



Любые замечания, комментарии и критика - приветствуются.