Непутёвые заметки. Часть 1 Самолёт

       Все сколько-нибудь известные писатели создавали путевые заметки, в творчестве любого маломальского прозаика нашлось место подобного рода произведениям. Трудно сказать, с чем это связано, то ли с повышенным уровнем впечатлений от увиденного, то ли желанием оправдаться перед знакомыми и близкими им людьми в безгрешности своего пребывания, а точней сказать отсутствия…
Вот, наконец, и мне пришла в голову мысль создать нечто схожее, если можно так сказать, написать отчёт о проделанной работе и повод есть, не так давно в Ялте побывал, по делам отдыха. Воспоминаний масса, ещё больше впечатлений, думаю, хватит всё это носить в себе, пора излить на окружающих суровую реальность отдыха творческой личности и название уже готово непутёвые заметки. Вот только с чего бы начать?

Самолёт

Самолёт набрал высоту и вознёсся над облаками, яркое солнце ослепило пассажиров старенького Яка, а внизу, на сколько хватало взгляда растелилась снежная долина из густых облаков. По ней словно сказочные сани мчался наш крошечный самолётик, этакая песчинка в снежном царстве похожем на сказку. Да, да именно на сказку о Снежной Королеве, те же сани, несущиеся в бескрайние просторы северного безмолвия, стоящие на страже ледяные великаны, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, излучали фонтаны искрящегося тумана. Сугробы, принимающие немыслимые формы чудовищ, протягивающие свои сказочные щупальца к крошечным саням, чтобы затянуть их в неведомую глубину поражали сознание, завораживали своей неповторимостью, полностью отключая от реальности, они звали, звали, звали…
- Кай – кофе… напитки – вывел меня из оцепенения голос Герды, впрочем, при ближайшем рассмотрении, Гердой оказалась приятная бортпроводница с тележкой наполненной различными бутылками и чайниками.
- Пожалуй, кофе – произнёс я, возвращаясь в жестокую реальность. А реальность действительно была, весьма суровой. Дело в том, что буквально за день до моего полёта, разбился подобный Як, ещё несколько дней назад произошла катастрофа с транспортным самолётом, и в довершении всего из-за технической неисправности загорелся самолёт Главкома ВМФ, из которого последний спасся только чудом. Средства массовой информации также приложили свою руку к ситуации, развернув истерию по поводу заката отечественной авиации. Газеты писали, что самолёты превысили все допустимые пределы налёта, пилоты подвергаются нечеловеческим нагрузкам и чуть живые садятся за штурвал, технический контроль авиатехники не производится, а запчасти для самолётов поставляются нелицензионные. Короче, летать на наших самолётах смертельно опасно. Все эти напасти создавали соответствующую обстановку, наводя на пассажиров фатальные мысли, общее психологическое состояние людей находящихся в аэропорту можно было бы описать двумя словами, от судьбы не уйти.
Ещё находясь в Домодедово у меня были некоторые сомнения в отношении нашего полёта, проезжая по лётному полю на местном автобусе, эти сомнения, глядя на величественные аэробусы зарубежных авиакомпаний, вроде бы начали таять. Но когда наш транспорт остановился возле стоящего на отшибе старого Яка, все сомнения рассеялись. Я понял, мы обречены.
Заходя по трапу на борт самолёта в дождливой Москве, я даже машинально потрогал на крепость крыло лайнера, вроде крепко держится, промелькнуло у меня в голове. Но табличка с надписью изготовлен в 1978 году, вновь усилила состояние тревоги.
Салон был ужасно тесным, двигаться по нему было крайне затруднительно. Какая-то полная нервного вида женщина оступилась и чтобы не упасть схватилась за спинку кресла, спинка безвольно отпала назад, нет мой дорогой читатель, она не откинулась, а именно упала. У женщины началась истерика.
- Как можно на таких самолётах летать, тут даже кресла падают – произнесла она надрывным голосом.
- Займите любое свободное – попыталась разрядить обстановку бортпроводница – у нас много свободных мест.
- Естественно – пробурчал угрюмый мужчина в сером свитере – какой дурак полетит на такой развалине – но тут же осёкся.
Очутившись в своём кресле, я начал судорожно вспоминать все, что я знаю о самолётах. В голову пришла мысль, точнее сказать, полученная когда-то информация. Большинство катастроф происходит во время влётов и посадок. Тем временем лайнер вырулил на взлётную полосу и начал набирать скорость, в воздухе повисла гробовая тишина. Шум двигателей стремительно нарастал, лёгкая тряска пронеслась по корпусу ревущей машины, мгновения показались тяжкими минутами ожидания и вот сделав последний рывок старая птица ворвалась в свою стихию, оставив внизу грешную землю, а с ней и все сомнения о своей непригодности. По салону прокатился вздох всеобщего облегчения.
Тем временем в салон вошла одна из стюардесс облачённая в спасательный жилет, в руках она держала кислородную маску. Увидев эту картину, старушка сидящая в первом ряду перекрестилась, а толстяк, проглотивший уже полпузырька таблеток схватился за сердце.
- Граждане пассажиры, прослушайте важную информацию, в случае разгерметизации салона из отсеков находящихся у вас над головой автоматически выпадут дыхательные маски.
- С нервно-паралитическим газом – съязвил мужчина в полосатой куртке.
- Нет с кислородом – поправила его проводница – также вы можете найти в этих отсеках спасательные жилеты, все умеют пользоваться спасательными жилетами?
- На кой чёрт нам ваши жилеты на такой высоте – не выдержал мужчина в сером свитере – да лучше бы оттуда библия вывалилась.
- Я так и знала – заныла женщина с ребёнком на руках.
Минут тридцать прошли, в общем-то спокойно, если не считать, что за это время отвалились несколько подлокотников и не раскрылись пару выдвижных столиков, происшествий практически не случилось. Можно даже сказать, что некоторые граждане расслабились и задремали в своих креслах. Но группа бдительных мужчин, неотрывно несла вахту возле иллюминаторов наблюдая за работай двигателей, один знающий товарищ, рассказал им историю, о том, как внимательный пассажир спас самолет, увидев через иллюминатор дым идущий от винтов. Видимо это известие и создало у них иллюзию, что спасение находится в наших руках.
- … случалось так – продолжал бывалый – что в спешке забывали нанести на корпус самолёта антиобледенительный раствор – сделав паузу, он добавил – был самолёт и нету самолёта. Товарищи, кто-нибудь во время посадки заметил на фюзеляже следы раствора?
Все дружно покачали головой.
- А то птица, какая, во время взлёта или снижения попадёт в турбину двигателя и тут спасения не жди.
- В Крыму много птиц – зачем-то произнёс толстяк, глотая очередную таблетку.
- Я не вынесу свой смерти – застонала нервная женщина – кто прокормит моего Кешеньку.
- Сына?- участливо спросила старушка.
- Сына пусть кормит та крашенная лахудра из 4 подъезда, с которой этот оболтус шляется каждый вечер – повышая тон произнесла дама и сменив интонацию добавила – я говорю о небесном создании, моём маленьком волнистом попугайчике.
Но через мгновение она вновь изменилась в лице и уже властным тоном обратилась к пассажиру сидящему у иллюминатора:
- Мужчина не расслабляйтесь, смотрите вперёд, на встречном курсе может внезапно появиться самолёт. Вы же знаете, на наших пилотов нет никакой надежды.
Неожиданно где-то под ногами заработал компрессор, звук его работы сильно выделялся из общего шума двигателей и мгновенно поверг всех в состояние опасности.
- Что происходит – завозмущались граждане – немедленно доложите командиру корабля о случившемся.
- Это чёрт знает, что такое творится – протестовал мужик в сером свитере.
- Матерь божья … - осеняла себя крестным знамением набожная старушка.
- Я знала, что всё этим кончится – запричитала женщина с ребёнком.
- Товарищи всё в порядке – произнесла неуверенным тоном бледная стюардесса – наш самолет набрал крейсерскую скорость, полёт проходит на высоте 1000 метров от земли, температура за бортом минус 40 градусов – заикаясь, добавила она, попытавшись успокоить пассажиров.
В ответ женщина с ребёнком зарыдала навзрыд.
Температура в салоне понижалась, но страсти только накалялись. В это время в салон вошли ещё несколько проводниц и стали открывать верхние ящики, чтобы достать одеяла.
- Это что парашюты? – съязвил какой-то остряк.
- Не обольщайтесь, это саваны – отозвался другой, в конце салона.
Компрессор затих и тишина тяжёлым дамокловым мечём повисла над салоном, лишь только всхлипы молодой мамаши, гладящей по голове своего малыша, изредка нарушали тревожное молчание.
Облака между тем постепенно рассеивались, словно по мановению волшебной палочки снега начали таять, превращаясь из сугробов в лёгкую дымку, а под ней вырисовывалась новая картина, с прямыми дорогами, извилистыми руслами рек и крошечными муравейниками, живущими такой разной, но так необходимой нам всем жизнью. Снежное Королевство исчезало, отдавая свою власть другой великой силе, и эта сила, влекущая людей каждый год как перелётных птиц, несмотря на все опасности, называется одни коротким, но таким ёмким словом ЮГ.
Вдалеке показалась полоска воды, а за ней простирался красавец Крым. Я всю жизнь ездил в Крым на поезде, изъездил его на машине. Снизу он представляется громадной территорией, но с неба весь полуостров, похож на маленькую ладошку ребёнка, испещренную горами, покрытую степями, такую крошечную, но такую желанную. Каждый пальчик этой ладошки зовёт к себе, манит прикоснуться к великому миру, а дотронувшись стать одним целым сообщества единомышленников, понять которое невозможно. И никакая неустроенность быта, никакие проблемы, не могут повлиять на выбор членов этого сообщества, этого тайного братства, подвластного каждый год единственному богу, имя которому Крым, так похожему сверху на детскую ладошку.
Самолёт заходил на посадку, всем велели пристегнуть ремни. Издалека в степном просторе показалась взлётная полоса. Сверху такая маленькая, что одна из женщин в ужасе воскликнула – да тут и сесть-то негде. Тем не менее, лайнер снизил высоту, коснулся шасси взлётной полосы и замедляя скорость плавно остановился. Вздох глубокого облегчения прокатился по салону. Пассажиры, сблизившись друг с другом, за этот короткий отрезок времени, как это бывает с людьми, перенесшими тяжёлые испытания, начали поздравлять друг друга. Как по команде, почти все достали свои сотовые телефоны, фраза которую говорил каждый второй, была - мы живы. Не омрачила настроение даже наружная дверь, которую не могли открыть минут десять. Жизнь брала своё, а потому волнения и страх уступали место суете и спешке.