Волшебство телевидения. глава 5

В новом учебном году, в дом культуры пришла бывшая артистка балета Киевского оперного театра Надежда Оскаровна Котлова. Было ей лет пятьдесят. Черные крашенные волосы, худощавое лицо и полноватая фигура.
Надежда Оскаровна взялась создать детскую хореографическую студию.
- Давайте проведем экзамен,- предложила она после того, как мы уладили все вопросы.

По фабричному радио и в многотиражке мы объявили о наборе в хореографическую студию, и в воскресенье, в вестибюле, собралось полсотни родителей и детей 6-11 лет.
Надежда Оскаровна кратко рассказала в чем будет состоять экзамен. Она сама отбирала детей. Через неделю начались занятия двух групп: младшей и старшей. Котлова оказалась строгим и требовательным учителем. Дети и родители боготворили ее.

       Прошел месяц занятий, и Надежда Оскаровна обратилась ко мне с просьбой заказать костюмы.
- И заказать их нужно непременно в театральных мастерских. - настаивала она.- Там, где шьют костюмы для театров.

 Главный бухгалтер фабрики, после долгих уговоров, все же согласилась выдать нужную сумму, но предупредила, что это до конца года.
Зато, через пару месяцев, наши юные балерины уже выступали в ярких красочных костюмах.

Как-то ко мне обратилась преподаватель юных баянистов Майя Александровна:
- Есть у меня одна задумка, - сказала она улыбаясь, и на щеках ее появились две симпатичные ямочки. - Я написала «Фантазию.» на тему песен о мире и хотела бы подготовить ее с ансамблем баянистов, но мне требуется хороший мальчик солист.
- Отлично! - поддержал я. - Выбирайте кого хотите.
Майя Александровна выбрала симпатичного мальчика, юного скрипача Мишу Черненко.

Прошло месяца два. И вот, в одно из воскресений, собрались все преподаватели в актовом зале послушать «Фантазию». На сцене сидели пять баянистов. Перед ними стоял Миша Черненко. Мальчик все время смотрел себе под ноги, и было заметно, что он сильно волнуется.
- Мишенька! - обратился к нему Илья Григорьевич, - смело смотри в зал и никого не бойся! Скоро ты станешь таким же знаменитым, как Паворотти.

В ансамбле баянистов было два очень способных мальчика: Алик Елютин и Сережа Бойко. Оба исполняли сложные произведения и часто выступали в концертах дуэтом. Мы надеялись, что после окончания студии они смогут поступить в музыкальное училище.

Началась «Фантазия.». Ансамбль заиграл попури из популярных песен. Миша пел задорно и звонко.
Вполне возможно, с профессиональной точки зрения, « Фантазия» Майи Александровны была не совсем совершенной, но нам она понравилась. Все дружно хвалили Майю Александровну, а Илья Григорьевич пошутил, что ее вполне можно рекомендовать в Союз композиторов. И добавил, имея в виду Мишу Черненко, что мы удачно воспитали в своем коллективе нового Робертино Лоретти.
- Давида Ойстраха из него не получится. А вот певцом он уже стал. - заключил он.

После этого дня, Майя Александровна стала выступать со своим ансамблем во многих школах. Всюду ребят встречали аплодисментами.

Однажды, у меня в кабинете раздался звонок из телестудии. Там каким-то образом узнали о нашем ансамбле и захотели его послушать. Через несколько дней, к нам приехала симпатичная девушка, сказала, что ее зовут Таня, что она помреж и хочет послушать «Фантазию», а после прослушивания тут же включила ее в очередную субботнюю программу.

На телестудию мы отправились фабричным автобусом. Волновались и дети, и мы с Майей Александровной. Родители включили свои телевизоры за три часа до начала. Передача должна была начаться в шесть вечера, но нас вызвали к двум часа дня. Так сказала Таня. Репетиция началась в три. Кроме нас, было еще три детских коллектива. Кто-то невидимый, очевидно режиссер, командовал всеми: где стать, где сесть, что убрать. Таня бегала от одного коллектива к другому. После репетиции мы повели ребят в столовую. Когда до начала концерта осталось сорок минут, Таня собрала всех и рассадила группы в разных углах студии, и предупредила:
- Во время передачи не должно быть слышно ни единого звука. Все должны молчать. А если нужно выйти, то на цыпочках.
Наконец послышался голос невидимого режиссера. Дети затихли. Впервые в жизни они, да и мы тоже, видели, как готовится телепередача. За столиком, перед микрофоном уселась дикторша, которую все мы привыкли видеть улыбающейся, красивой. Сейчас она сидела скривив губки и глядя в зеркальце. На ногах у нее были обыкновенные домашние тапочки. Потом она поправила прическу, подкрасила губы и заметила Тане, что у нее дьявольски болит голова, что она полночи не спала и уснула только после двух таблеток.

В это время зажглись юпитеры. Режиссер потребовал полной тишины. Операторы уже стояли за камерами. Помреж Таня надела наушники и, оглядев сидящих и притихших детей, поднесла пальчик к губам. Дикторша вмиг преобразилась, заулыбалась и произнесла по-украински: « Добрий вечiр, дорогi друзi!». Она сказала, что сегодня все получат огромное удовольствие от выступления замечательных детских коллективов. Начался концерт. В телестудии стоял телевизор, и мы могли наблюдать, как девочки в национальных костюмах исполняют украинский танец. Потом мальчик читал стихотворение.
Наконец, объявили наш ансамбль. На экране показали всех ребят вместе, затем каждого в отдельности. Миша выглядел прекрасно. Он пел чисто, звонко, четко выговаривая все слова. Четыре минуты экранного времени пролетели. Наших ребят Таня осторожно вывела из студии.

В фабричном автобусе мальчишки делились впечатлениями.
- А у Сережки развязался шнурок. Хорошо, что не показали его ботинки, - заметил Алик.
- А если бы тебя Таня не повернула, то все увидели бы только твой затылок. - Не остался в долгу Сережа.

Наша детская самодеятельность выступала на телевидении много раз. Выступали и детский хор, и хореографическая студия, и ансамбль скрипачей, и ансамбль народных инструментов, но то, первое выступление, мне запомнилось особо.