Суси с фуа-гра

Суси с фуа-гра

………………………………………………Одной восточной прелестнице.
………………………………………………..На фоне служебных официальностей.
………………………………………………….Экспромт.
……………………………………………………Опять.
………………………………………………………Ну, не знаю,
………………………………………………………….что делать –
……………………………………………………………- лень дорабатывать…

К чему-то в голову пришла недавняя ситуация, когда на одной из очень узких протокольных встреч, где присутствовало не более 7 человек, плюс повар и два официанта, одна из очень важных азиатских персон угощала другую персону, европейскую, ну, или почти европейскую, вместе с его сопровождающими…

Вместо салфеточек - рисовые соломки квадратиками, квадратные миниатюрные чеплашечки, кругленькие супницы, палочки, разрисованные по минимуму в физическом смысле, но по максимуму - в плане ассоциативно возникаемых в процессе поеданья микродоз морепродукции картинок и мыслей во головушках участников...

В уголке зала – макро-бонсай. Макробонсай – это бонсай, т.е. миниатюрное деревце, только большой бонсай.
Не бывает, скажете.
Алогично – можно подумать.
А можно и еще проще, вроде, сказать – просто дерево в стеклянном куполке…
Ан, нет – именно, макробонсай! По-другому сказать – не то будет, совсем не то…
 
На стеночке - единственная картина в смешанном азиатско-европейском стиле.
И, вроде бы - Ван Гог, ан фигушки Вам – Восток!!!
Лодочка такая одинокая-одинокая на вроде бы и не совсем необитаемом берегу...
И волна такая грязная, и мусор в виде расхристанной по песку ламинарии и прочего океанского мусора...
А небо такое чистое- чистое...
И людей - ни души... И не хочется... И облаков, на первый взгляд, вовсе нет... А, вдруг - раз, и есть... И запах ежовой икры... С имбирём…

А тут еще и новое азиато-европейское блюдо несут - суши (суси) с фуа-гра... Хозяин приосанивается, чуть подраздувается от гордости и молвит, скромно взор свой долу опустив, что это блюдо, мол - изобретение его личного повара… Ну, при креативном и изначальном участии самого, конечно, как же иначе может быть, организатора приёма.

Все участники обеда серьёзят межбровные расстоянья лица, восторгаются, причмокивают.

И вроде бы ничего такого...
Ну, суси.
Ну, с фуа-гра.
Ну, изобретение. И чего такого..?

И вроде бы только пост-обеденный сигарный дым под зерновые ароматы.
И ничего боле…

А вот чего-то как-то так непонятно в душе…
И микро, и макро… Или сочетание, или дисгармония? Или гармония несочетаемости?

И пустынный берег…

И причём здесь азиатский хозяин? И чего, вдруг, Ван Гога вспомнил?

И, впрямь, а чего?

И, ведь, знаешь –
- что за дверями,
за уютным и мирным бонсаем,
за окошками, прикрытыми внутренними ставнями с бумажными картинками и сюжетами постирушек восточных женщин на брегах горных речушек –
- за всем этим,
вот только выгляни в атмосферу и нюхни её нерафинированных ароматов,
спрятаны боль,
разрушающий огонь,
кровь,
слёзы детей…

И деконструктив сплошной! И храмы жгут…

И так неуютно и тревожно...

Но, делаешь глоток кофе. Пыхаешь немного по-босяцки, по-пацански сигаркою эпатажной, сплёвывая, несуществующую табачинку.

Бросаешь взгляд на утончённый бонсай, с его борьбой противоречий.
Зришь мимолетно на противоположный вид брошенной на краю океанской стихии лодочки.

И, почему-то, верится, что мы преодолеем присутствующий пока мировой деструктив... Все вместе.

И конструктивом будет не просто нюхание цветочков, сугубо созерцательно-обонятельное, под искусственные охи и полувздохи бездушные.

Нет! А будет именно полёт, полёт творческий и активный...

И не просто цветочки
в стволы "Эмок", "Буров", "Эсвэдух", "Калашей"
засовывать будем, как «дети цветов» шестидесятых-семидесятых,
а канатоходцами дойдём до другого конца пропасти,
не свалившись,
а дойдя, согреем всех солнышком,
построим чего-нибудь вкусненькое и величественное,
да и дальше пойдём,
разбивая границы и края пропастей пугающих...

И дальше пойдём...

И сердца потомков будут петь песни,
нет не с тоскою, а с искоркой,
листая странички пройденного нами по канату пути ...

Да и мы с ними, с потомками,
будем вместе сидеть у огонька мирного,
рубать плов и бешбармак.

А, налопавшись до полного до турсуна,
возьмём под плечико иль на пузико
ситар, дутар
иль домбру с балалайкой,
кото иль каягым,
гитарку иль дуду…

Да и начнём наяривать наши энергичные песни!

А потом еще и в танцы танцевальные пустимся!

И будем "перцами" эдакими смотреться
в тюбетейках!!!

Да ещё и прелестниц в него, в танец куражистый вовлекать...

А запыхавшись, на секундочку всего,
глотнём кумысику охлаждённого -
да и по новой в пляски-ласки...

Ну, и фата, само собою
дело довершит!!!

И никакие нам радиовещательные
и поджигающие мир на деструктив
"Вашингтон селептырмыс"ы
будут и не нужны, и не страшны...

И картиночка брошенной на бережку лодочки и несочетаемый в понятийной терминологии бонсай будут вполне гармоничными…

Тогда и кофе аромат совсем другой букет подарит!

Ну, а с фатою – это всяко: объединителен сей фактор и обычай…

Ну, и к чему тогда тебе, братишка, автомат?!


-------
• Расшифровки, не знаю, нужны или нет?
- бонсай – японские малюсенькие деревца под стеклянным колпачком, такие, что в ручонку помещаются; оч-чень плотного и доброго ухода требуют;
- «эмки», «буры», «эсвэдухи», «калаши» - палки, извергающие огонь и свинцовые такие свистульки убивательные;
- плов и бешбармак – все знают, блюда такие;
- ситары, дутары, кото, каягымы – тоже все знают, инструменты музыкательные такие азиатские;
- «Вашингтон селептырмыс» - «говорит Вашингтон», казахск.