Куда уходят великие идеи?

Цикл обновления технической базы цивилизованного человечества приблизительно составляет 7 – 8 лет. Разработка, испытания, изготовление оснастки, производство установочной партии, устранение недоделок и, наконец, серия, массовая продажа. Да и, чтобы начать создавать новое, надо попользоваться тем, что создано на сегодня, понять, чего не хватает, в каком направлении надо вносить совершенства. Т.е., даже, если идеи генерируются намного быстрее, прокрутка по цепочке «воплощение- потребление» все равно занимает почти десяток лет.
Еще медленнее идет процесс генерации новых научных открытий, изменения научных взглядов. Причина примерно та же, плюс человеческий фактор – за свою жизнь человек, даже очень ученый, не может создать для себя картину мироздания, модель устройства мира и дважды - трижды радикально ее пересмотреть.

Намного реже рождаются и воплощаются в жизнь великие социальные идеи – христианское, коммунистическое учение. Однако, в естествознании новые данные науки делают прежние постулаты не вполне корректными и заменяют на новые. Девальвация же великих общественных и социальных идей происходит как бы сама по себе. Не от появления более прогрессивных, современных учений. Идеи то христианства не устарели. Да и коммунистические идеи почти те же, только не для рабовладельческого, а для индустриального общества.
Очевидно, что появлению и внедрению новых общественно-социальных идей сопутствует появление и бурное развитие механизма обесценивания, истощения эффективности этих идей. В результате вместо реализации изначальных целей общество получает совсем другие результаты. Вместо равенства и свободы диктат вновь образованных кланов, вместо братства – жесткую иерархию.
Дело, по-видимому, в способе воплощения в жизнь, который существенно отличается от средств внедрения естественно-научных и технических идей.
Для реализации такого нематериального продукта, как идея, учение, точка зрения нужна специфическая система его воплощения.
Реализация научных и научно-технических идей производится, обычно существующими учреждениями по схеме «академия –КБ ( НИИ) – предприятие». Идеи перерастают в технологии и конструктивные решения. А те, в свою очередь, в оснастку и изделия. Кадры, участвующие в этом процессе обновляются, но существенного переформирования не получают – переквалификация работников и способность их к освоению нового предопределяют служебный рост, развитие участвующих в деле структур. Новые идеи, технологии используют, обычно, те же структуры и те же кадры или воспроизводят себе подобных. Разве что происходит перераспределение рабочей силы – из сельского хозяйства в индустрию, из индустрии в науку и т.п.

С внедрением общественных, социальных идей все обстоит несколько иначе.
Система – церковь, парторганизация создается как некая структура, обслуживающая процесс материализации новой общественной идеи (учения).
Однако эта система сама поглощает часть общества и создает свои, служебные элементы и связи (подсистемы), которые оказываются быстродейственнее и эффективнее создаваемых этой системой общественных отношений.
Поэтому часть функций нового общества обслуживающая система берет на себя, либо строит подконтрольные общественные структуры, которые невозможно однозначно отнести ни к новому обществу, ни к созидающей его системе.
Эти, обычно чиновничьи, изначально хорошо контролируемые и управляемые подсистемы, находясь во внутреннем противоречии с целью их создания, становятся со временем главным врагом «чистой идеи», создавая ради выживания идеологию собственного существования и развития. Служба дает привилегии, хорошее материальное обеспечение, власть над людьми. Перспектива когда-то выполнить свои задачи и расстаться со всем этим не устраивает любого чиновника. Напротив, он хочет укрепить свое положение, увеличить штат, обеспечить детей такой же престижной работой. Как писал Джером К Джером: «Я люблю свою работу. Мысль о том, что с ней рано или поздно придется расстаться, рвет мне сердце».
Налицо формалистическое вырождение, выхолащивание, абсурдизация изначальной цели. Секретарь комсомольской организации техникума, в котором я когда-то учился, так агитировал нас, пятнадцатилетних вступить в комсомол: «Если вы вступите, то численность нашей комсомольской организации увеличится и нам дадут еще одну освобожденную единицу».
 Вспоминается также один разговор со священником. Он: "Ерунда эта политика, надо правильно справлять обряды и тогда все образуется!" Я: "Так. ведь, христианство- это учение!" Он: "Да вы, я вижу, законченный атеист!"

Пиление же сука, на котором ты сидишь, рано или поздно ведет к краху системы и пересмотру уже созданных общественных отношений, в которые вписаны вышеназванные чиновники. Хотя некоторые самодостаточные подсистемки могут еще долго существовать, ибо прошли путь долгого приспособления. Храмы, комиссии по правам непонятно какого человека и т.п. Чиновники легко подхватывают новую общественную идею, уверенные, что из всего можно сделать кормушку. Вершина чиновничьего творчества – партии,состоящие из чиновников и отстаивающие их интересы. Какие там «свобода, равенство и братство»? Иерархия, зависимость от чиновника, чинопочитание.
 
Когда идея ложна изначально, все эти процессы происходят стремительно, т.к. никто из аппарата не сомневается в близком конце создаваемой системы и старается в кратчайшие сроки максимально реализовать свои шкурные интересы
 
Нехорошо, наверное, поговорить о коммунистическом учении и не обмолвиться о буржуазной демократии. Возникшей, кстати, в христианском мире. Правда, в мире не официозного христианства, застолбленного Западной и Восточной христианскими церквями. А плюралистического – Соединенных Штатах, крае, собравшем в то время все непризнанные в Европе секты и «братву» с континента.
Там, в Америке, освобождавшейся из под колониальной зависимости от монархической и аристократической Англии, т.е., в основном, от внешней несвободы и внешнего неравенства, все в то время было ясно и понятно. Все люди свободны и равны. Те, конечно, кого считают людьми – белые поселенцы. Эти идеи не могли родиться в любой другой колонии тех времен, т.к. население других стран и континентов не ощущало себя настолько «продвинутым», ровней колонизаторам. И родилась «ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ США» - первый документ буржуазной демократии.
Последовавшие затем революционные события во Франции также требовали провозглашения демократических свобод. Тем более, что и образец уже существует. Однако здесь была другая «классовая» ситуация. И свои весьма образованные и умеющие взять ситуацию под контроль аристократы и свои земельные собственники и складывающиеся классы капиталистов-эксплуататоров и неимущих пролетариев. И даже рабы – бесправные жители французских колоний.
Нужно было успокоить народ и вернуть его к сохе и станку. И при этом, по возможности, остаться при своем интересе. Чтобы волки вполне сыты, а овцы достаточно целы. Тут то и зарождается «политика двойных стандартов», впоследствии ставшая неотъемлемой и весьма важной характеристикой буржуазной демократии. Да, все равны, но правящие сословия равнее. И что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Так что упрекать господ буржуинов в неодинаковом подходе к Западным и Российским проблемам, к положению «олигархов» и простых людей – пустая трата времени. На том буржуазная демократия и стоит. А потому и не вечна, хоть, в силу постоянной адаптации к обстоятельствам и готовности поступиться малым ради сохранения привилегий правящей элиты, живуча. И. как мы видим на примере России, способна к реанимации. Интересно, надолго ли?