Охотник на слонов. Избранное

       ОХОТНИК НА СЛОНОВ.
В городе, где я родился, не было зоопарка, и в детстве я любил охотиться на слонов.
Ночью стадо приходило к реке, и утром было нетрудно найти его по следам. У деревьев, что росли рядом с широкой слоновьей тропой, были сломаны ветви и ободрана кора.
О близости стада я узнавал по дымящемуся помету и, облизав палец, определял направление ветра. Если ветер дул на меня, то можно было вплотную подойти к чутким животным.
Стадо обычно состояло из нескольких десятков голов, опытный самец стоял поодаль, охраняя товарищей.
У африканских слонов длинные изогнутые бивни и большие уши, которые топорщатся в минуты опасности. Клыков у слонов нет, бивни образуются из верхних резцов. А конечности пятипалые, пальцы заканчиваются небольшими копытами. Несмотря на вес, доходящий до шести тонн, огромные животные легко передвигаются по заболоченной местности. Чтобы представить слона в атаке, надо встать вплотную к железной дороге и дождаться поезда.
Там, где я охотился, рос колючий кустарник, когда я подползал к стаду, колючки рвали одежду и царапали кожу. Ладони обжигал раскаленный ствол карабина, патроны были начинены двадцатью граммами пороха.
К стаду мне удалось подобраться на сто метров, но я не решился стре-лять. Обычно напуганные животные спасаются бегством, но нет ничего опаснее раненого слона. Ревя от боли, подняв хобот, бросается он на обидчика, и нет спасения несчастному. Швырнув незадачливого охотника на землю, слон затаптывает его.
В общем, участвовал я в настоящей мужской игре и, прижимая к себе карабин, полз среди зарослей колючего кустарника.
Огромный самец, охраняющий стадо, был уже в метрах пятидесяти, и я мог бы поразить его между глазом и ухом, слон стоял боком.
В то утро солнце палило немилосердно. Моя порванная колючками рубашка прилипла к спине и потемнела на груди и подмышками.
Издали донесся ленивый рык сытого льва. Я не люблю трусливых этих зверей, охотящихся по ночам.
Патрон бесшумно вошел в казенник.
Уши у слона встали торчком.
В кустах беспечно закричала какая-то птица.
Ах, какой это был слон: ростом в четыре метра, с массивными бивнями!
Приклад карабина жестко уперся в плечо, левая рука сжала цевьё.
Слоновая кость высоко ценится, но не ради выгоды охотился я на слонов. Наступает время, когда каждый мужчина должен испытать, познать себя.
Карабин был тяжелый и угловатый, колючий кустарник оставил многочисленные кровавые царапины. Руки были в цыпках, а язык в зелени летних трав.
Никогда еще я не видел таких больших слонов, левый бивень у него был стерт больше правого.
Прижимая карабин к плечу, я любовался животным.
Шквальный порыв ветра донес до него мой запах. Коротко и тревожно вскрикнула труба.
Прикрывая собой малышей, умчалось стадо, и последним бежал мой исполин.
Не мог же я стрелять ему в спину!
Слоны бежали, не разбирая дороги, ломая кусты, за ними осталась широкая просека.
Закинув за спину тяжелое ружье, прихрамывая, я отправился по их следам. Приклад бил по икрам голых ног, от жары кружилась голова. Я снял рубашку, кожа покраснела и покрылась волдырями. Влажный неподвижный воздух раскалено врывался в легкие. Я мечтал дойти до леса, виднеющегося вдали, но са-ванна тянулась бесконечно.
Мне попался островок мокрого песка в многочисленных следах животных. Ночью из песка выступала вода, и антилопы приходили слизывать влагу. Присев на корточки, я выкопал ямку и ждал, когда она заполнится. Вода была мутная, теплая и не принесла облегчения.
В кустах мелькали какие-то животные, но все боялись человека. Намочив рубашку, я накинул ее на плечи; попав на кожу, вода шипела и испарялась.
Я упорно шел по следам беглецов, это была честная мужская игра. Солнце неподвижно висело над головой, каждый шаг давался усилием воли.
Тропический многоэтажный лес медленно приближался. Просека пошла под ук-лон, почва болотисто пружинила под ногами. Слоны ос¬тавили глубокие оваль-ные отпечатки.
Очень просто узнать рост слона, для этого достаточно измерить длину ок-ружности следа и полученное число умножить на два. Мерки у меня с собой не было.
Слонов я нашел на большой поляне. Я так устал, что не стал определять направление ветра. Было не обмануть самца, охранявшего стадо.
Почуяв мои запах, он не протрубил сигнал тревоги, а, вздер¬нув хо-бот, бросился на меня. Забыв про боль в ногах и про обож¬женную кожу, в последний момент я отступил в сторону и вплотную разрядил в него карабин. Это была честная мужская игра, стоило мне на секунду зазеваться...
Знаете ли вы, что такое разрывная пуля и двадцать граммов пороха?
Череп слона раскололся. Поднявшись на дыбы, мертвый великан рухнул к моим ногам, как спички сломав мелкие деревья. Под жар¬ким солнцем от газов мгновенно вздулось брюхо. Все было кончено, и я остался жив. Рукавом рубашки размазал по щекам непрошеные слезы.
Правый бивень был даже длиннее трех метров. И мертвый слон был гро-зен.
Стадо бежало, и я понял, почему он напал на меня. Поза¬ди беглецов плелся слоненок, поранивший ногу. Слон был мужчиной.
Через год мне исполнилось одиннадцать лет, и я впервые попал в большой город. И даже не разглядев старинные здания и не удивившись скоплению людей на улицах, упросил родителей свести меня в зоопарк.
Слон неподвижно стоял на площадке, забранной по периметру железными шипами. Он понуро опустил голову, бока у него тяжело вздымались. Хобот был похож на веревку, хвост заканчивался грязной кисточкой. Уши лопатами свисали ниже плеч. К спине при¬липла вонючая солома. Мальчишки бросали булку, которая иногда застревала между кольями. Слон ее не подбирал. Глаза у него были закрыты, кожа на ногах потрескалась. Копыта были желтые, мертвые. Над спиной, над соломой роились мухи. Некоторые неторопливо ползали по шкуре и облепили морду около глаз.
Я увидел, как из-под закрытого века сползла крупная слеза. Мухи лениво переползли на сухое место. Слон ни на что не обращал внимания.
Сердце мое ворочалось со скрипом. У меня не было с собой карабина, и я не мог помочь плененному товарищу. Закусив руку - следы зубов навсегда остались на запястье, - ни разу не оглянувшись, поплелся я к выходу.
Я родился в маленьком городе и умолял родителей немедленно вернуться домой. Они удивлялись моей настойчивости.
Взрослые были правы, прятаться было бесполезно.
Шпиль Петропавловской крепости упрямо карабкался вверх. Темна и бурлива была Нева. Мимо меня торопливо пробегали люди.
Никогда больше не охотился я на слонов.