Харлей1942-год

Ольга Янченко, из блокнота журналиста. 1943 год.
ХАРЛЕЙ…
Сегодня, рассматривая свои детские записи на клочках случайных бумажек тяжких времен Великой Отечественной войны 1941-45г.г., я с удивлением убеждаюсь в том, что Знак Зодиака для человека – это его судьба.
Уже тогда, будучи 10 – летней девочкой, покалеченной немцами в беженцах, фактически инвалидом из-за травмы позвоночника, я была настоящим Козерогом, не смирившимся со своей долей, всё рвалась куда-то от беды.
Бабушка моя, мамина мама, Маруся Рожкова шептала мне с малых лет: -- Вот ведь угораздило родиться в такой Святой День…Рождество Христово…7 января…Судьба – Его… девчонке достанется… И досталась.
И доказательством этого такой случай. Весной того тяжкого для нашей Родины и всего советского народа времени Красная Армия уже гнала немцев из Белоруссии, очищая от них всё новые города и сёла. Войска двигались стремительно, порой вынужденно передислоцируясь, оставляли часть своего военного хозяйства в местах минутных остановок.
Так, через деревню Вербичево Жлобинского района Гомельской области, где оказалась моя семья, ночью прошла воинская часть сапёров. В окно я видела, как солдат в пилотке и офицер в фуражке тащили что-то тяжёлое железное в наш двор, уговаривая маму беречь это до их возвращения.
Прикрыв его плащпалаткой, офицер объяснял маме: -- Очень дорогая вещь, американская, и нужна нам позарез. Но керосин она не жрёт, а бензину нету пока. Вернёмся, заберём. Храните, Надежда Степановна!
Еле пережив ночь от любопытства, я чуть свет сползла с печки, приковыляла к этой драгоценности. Гляжу – машина, большая, зелёного цвета, рога впереди, стульчик сзади, а посерёдке что-то вроде лошадиного седла. Потрогав все детальки этого железного коня, я, не имея понятия, что от него можно ждать, забралась ему на спину и начала крутить какие-то штучки. Это было так занятно – непонятно, что, когда конь заржал и сдвинулся с места, я не поняла, что натворила…
Сознание содеянного прищло ко мне уже на краю деревни, где узкая дорога вдруг перешла на бревенчатый мосток через болото. Судорожно вцепившись в рога этого невиданного ранее зверя, я неслась по вверх уходящей дороге в сторону села Луки.
Страх охватил меня только в момент, когда под колёсами моего коня вдруг оказался песок, и меня заколыхало из стороны в сторону…Но это было только начало трагедии.
Еле сдерживая руль, я к ужасу своему увидела, что оттуда, сверху на меня мчится…полуторка, кузов которой доверху набит коксагызом, травою, из которой, якобы делают резину. Не зная, как увернуться от столкновения с огромной машиной, я бешено крутила рога этого невиданного зверя, видя, что столкновение неминуемо…
И уже теряя сознание, я беспомощным мешком слетела с седла и шлёпнулась в кювет, слыша рядом рокот мотора и разъярённый мат шофёра этой полуторки…
Лодыжка левой ноги почему-то горела огнём. Спина гудела. Голова была уже не моя…
Что было потом я не помню. Очнулась я опять на горячей печке. Всё тело моё ныло, нос распух, под глазом синяк.
Но главная беда в том, что железный зелёного цвета конь, американский огромный мотоцикл даже при наличии бензина уже был не годен как средство передвижения.
Мама со слезами просила шофёра полуторки починить оставленную ей на хранение железную драгоценность. Но тот, матюгнувшись на прощание, плюнул в его сторону и торопливо зашагал прочь.
Я долго болела. Лодыжка моей ноги, как потом оказалось, была обозжена об выхлопную трубу этого коня. Кожа с ноги слезла как чулок. И до сих пор знак от ожога почти до кости украшает её. А когда впервые после этого приключения я сползла с печки, мама сказала: - Видно, бабуля Маруся права была, упрекая меня за твой День Рождения. Ну ты настоящая Коза! А этот зверь железный тоже что-то непослушное, вроде тебя. Тоже, наверное, не вовремя родился.
Вот вам и Харлей...
***