Мистика и практика

Никифорович – так его звали коллеги по бригаде. С утра до вечера, в сухую погоду и в дождь они вбивали кувалдами металлические штыри в шпалы – они укладывали рельсы, продвигаясь все дальше и дальше. Изредка они останавливались, чтобы развести черный костер и приготовить себе пищу. Затем они вновь вбивали штыри огромными кувалдами и продолжали свое движение вперед. Однажды они продвинулись почти на километр, но Никифорович продолжал стоять на месте.
«Эй, Никифорович!!! – кричали они на закате в рупоры, сделанные из ладошек, - Ты что стоишь-то? Мы уже на километр продвинулись!!!».
Но Никифорович продолжал стоять на месте, поставив кувалду рядом с собой. Тогда они решили идти дальше, раз Никифорович не хотел с ними говорить. День сменял день, светило солнце, лили дожди, а Никифорович продолжал стоять: то на ветру, то на изнуряющем пекле. По ночам его глаза горели алым светом. В темноте они светили красными огоньками, но никто этого не видел, т.к. не было в этом месте людей.
Прошло время, бригада рабочих укладывала вторую рельсу, и дошла до того места, где остался стоять неподвижно Никифорович. Он и сейчас стоял в той же позе. Только его руки покрылись мхом, а на голове выросли ветки.
Члены бригады обступили неподвижно стоявшего Никифоровича.
«Никифорович, смотри, - говорили они, - нас уже стало меньше, двое умерло, один отравился. Ну не стой ты как истукан! Улыбнись! Поговори!».
Но он был неподвижен. Тогда, посовещавшись, они решили спилить Никифоровича, т.к. толку от него нет, а замер он прямо посередине железной дороги. Но поскольку был уже вечер, решили сделать это утром.
Ночью глаза Никифоровича как обычно загорелись красным светом. Задул сильный ветер и наклонил Никифоровича прямо к спящему бригадиру. Никифорович вдруг вцепился зубами в спящего, прокусил ему шею и начал жадно что-то глотать из нее. После того как от бригадира остались только ошметки и кровавые лохмотья, ветер стих. Затем подул с новой силой и накренил Никифоровича к другому работнику бригады. Произошло то же самое: опять Никифорович вцепился зубами в спящего, прокусил ему шею и начал жадно что-то глотать из нее…
Утром засветило солнце мягким теплым светом. Надвигалась осень, и летний зной сменился приятной прохладой. Птицы готовились к перелету в теплые края, звери утепляли свои норки травой и хворостом, готовясь к зимней стуже. И Никифорович тоже, являясь частью природы, готовился к зиме – слой моха на его лице, шее и руках стал более плотным и толстым, а красный свет из глаз светил по ночам еще ярче, привлекая внимание страждущих. По неосторожности он прибил себя к шпале в дали от всего, но одиноким он не стал.