Нихт капутен! Нихт капитулирен!

Данный рассказ основан на реальных событиях, произошедших с автором (то бишь со мной) 27-го февраля 2008-го года.

Я сидел на унитазе и читал прошлогодний номер «Спорт-Экспресса», который взял с собой, потому что в очередной раз неожиданно закончилась туалетная бумага.
Прочитав первую полосу, я уже принялся было мять газету, для того чтоб использовать её по её новому назначению, но вдруг в дверь туалета кто-то постучался.
- Войдите, - сказал я.
Дверь открылась, и я увидел перед собой фигуру штандартенфюрера СС Ульриха фон Визе.
- Хайль Гитлер! – громко сказал фон Визе и вскинул руку в римском приветствии
- Хайль Гитлер! – произнёс я и тоже вскинул правую руку, не вставая с унитаза.
Естественно в любой другой ситуации, я бы произнёс имя вождя стоя, но тут…
Элементарно не было такой возможности, потому что как раз в эту минуту у меня начался процесс каловыделения.
- Мне надо с вами срочно поговорить, - сказал штандартенфюрер.
- фон Визе!?
- Да?
- Что за манеры, чёрт возьми!? Неужели вы не можете отложить ваше дело на пару минут? Закройте дверь и подождите меня на кухне!
- Да конечно, извините меня.

Через две минуты мы уже сидели за столом.
- В квартире кроме нас кто-нибудь есть? – прошептал фон Визе.
- Только Ганс, - ответил я.
- Отошлите его куда-нибудь.
- Сейчас. Гааааанс! Иди сюда!

Через пару мгновений перед нами нарисовалась грузная фигура Ганса Вайсмюллера.
Ели бы вы только знали, как я ненавидел эту тупую жирную скотину! За всё время войны он так ни разу и не нюхнул пороху! Его отец был приятелем Геринга, и поэтому ему не составило особого труда пристроить своего отпрыска в укромное штабное местечко.
Будь моя воля, я отправил бы этот кусок дерьма куда-нибудь на Восточный фронт.

- Звали господин оберфюрер?
- Да, Ганс. Вот что: у нас закончилась туалетная бумага, поэтому тебе надо будет сходить купить несколько рулонов.
- Слушаюсь господин оберфюрер!

Я дал ему двадцать рублей и объяснил как пройти на небольшой рынок, расположенный на пересечении Рылеева и Магистральной.
Не теряя ни секунды, Ганс удалился.

- Ну вот мы и одни фон Визе. О чём вы так хотели поговорить? (на самом деле я солгал, в квартире помимо нас находился ненавидимый всеми офицерами, партайгеноссе Левенбех. Он спал в соседней комнате).
- Я даже не знаю с чего начать, - неуверенно проговорил фон Визе
- Начните сначала,- сказал я.
- Ну… Тут такое дело… У вас случайно нет ничего выпить?
- Водка подойдёт?
- Вполне…

Я сходил в соседнюю комнату, достал из под стола бутылку мичуринской водки и разбудил Левенбеха, сказав ему, чтоб тот внимательно слушал наш разговор и не в ком случае не высовывался.

Вернувшись на кухню, я вытащил из холодильника банку малосольных огурцов, достал с полки два стакана и разлил по ним водку.
- Ну, за Германию! – произнёс тост фон Визе.
- За Германию! – поддержал я.

Вы выпили по первой и несколько минут просидели молча.
- Знаете, я вот тут подумал…
- Ульрих?! – перебил я, - мы же с тобой сто лет знакомы! Давай на «ты»!
- Хорошо-хорошо…
- Ну вот и отлично.
- Марк, как ты думаешь, что будет с Германией?
- Ооооо… если б я знал, что будет с Германией…
- Ты ведь понимаешь, что война проиграна?
- Ну… я бы так не сказал… всё-таки мне кажется ещё не всё потеряно…
- Брось Марк … Ты же ведь лучше меня понимаешь, что всё кончено!
- Понимаю…
- Ты веришь в Фюрера?
- Конечно верю! – громко ответил я, хотя мне уже было ясно к чему клонит фон Визе. Да мне в принципе сразу всё стало ясно, как только он вошёл.
- А я не верю! Он конечно гений, и я благодарен судьбе за то, что имею честь служить под его командованием, но всё же он проиграл. Точнее мы проиграли, потому что Фюрер и немецкий народ – это одно целое!

- За Фюрера!
- За Фюрера!

Мы выпили по второй.

- Нам надо думать о будущем Марк.
- Ты о своём уже подумал?
- Да. И о твоём тоже!
- Интересно…
- Есть одно дело, которое спасёт нас обоих.
- Говори?
- Так сразу и не скажешь…
- Ну говори не сразу.
- Как ты думаешь, что с нами сделают после…
- После поражения Германии?
- Ну в общем да…
- Судьба наша предопределена дорогой мой Ульрих. Нас расстреляют. И не важно, будь то союзники или русские. Нас обязательно расстреляют, как членов НСДАП…
А скорее всего даже повесят…
- Вот. Ты хочешь этого избежать?
- Конечно хочу!
- Тогда ты должен мне помочь.
- Каким образом?
- Оооо… для тебя это будут сущие пустяки… Нужен сам ты.
- Говори подробней.
- Три дня назад я контактировал с союзниками. Если мы им поможем, то в ближайшем будущем нам обеспечены швейцарские паспорта. А это сам знаешь… Это жизнь…
- В чём именно заключается помощь?
- Ну как же ты не понял, Марк, для них офицер такого ранга как ты…
- Давай выпьем! – перебил я.
- Давай! – согласился Ульрих.
- За бравых солдат Вермахта!
- За бравых солдат Вермахта!

Вы выпили ещё, а потом, почти сразу, и ещё по одной.

- Завтра нам надо перебраться через линию фронта. С твоими документами – это не проблема, - после неловкого пятиминутного молчания, произнёс фон Визе.
- Так вот оно что?
- Ты о чём?
- Как будто сам не понимаешь?
- Не понимаю…
- Я нужен тебе только для того, чтоб пересечь границу?
- Ну что ты? Как ты мог так подумать? Ты же сам только что сказал, что мы с тобой сто лет знакомы. Я просто хочу спасти тебя!
- Спасибо Ульрих! Давай выпьем!
- Давай!
- За нас!
- За нас!

Мы ещё раз выпили, после чего фон Визе удалился в туалет.
Я вышел из кухни и направился в комнату где был Левенбех.
- Всё слышал?
- Абсолютно всё.
- Иди сходи за Майером. Пускай приведёт человек пять, а то мало ли что, фон Визе ловкий малый, уж я то его знаю.
- Хорошо.

Я открыл Левенбеху дверь и тот ушёл.
Через несколько минут фон Визе вышел из туалета.

- Я слышал как дверь открывалась. Кто-то приходил? – спросил он.
- Да, это из избирательной комиссии, принесли приглашение на выборы, они ведь уже скоро – второго марта, - ответил я.
- Аааа… понятно, я пойду посплю немного, разбуди меня через час?
- Обязательно.

Через десять минут пришли Левенбех, Майер и несколько солдат, один из которых был с овчаркой.
Вы вошли в комнату.

- Что случилось? – недоумённо спросил фон Визе.
- Арестовать его! – приказал я.

Двое солдат взяли Ульриха под руки и увели в коридор.
Всё это время, пока его вели, он смотрел на меня. Он всё понимал. В его глазах блестели слёзы. Никогда в жизни я даже и подумать не мог, что увижу этого сурового и стойкого человека в таком нелепом виде. Я улыбался.

На следующее утро штандартенфюрера СС Ульриха фон Визе повесили на городской площади. Эта мразь не заслуживала пули!
Он сразу во всём сознался. Наверное побоялся пыток.
Я не видел процесса казни, но говорят, перед смертью он крикнул «Хайль Гитлер».
Трус! Лучше бы он этого не делал! Этот поганый рот не имел никакого морального права произносить имя Фюрера!

Но так или иначе, всё это было уже завтра.
А сегодня…
А сегодня, я включил телевизор, нашёл Euronews, дождался прогноза погоды, удостоверился, что в моём родном Берлине +7, и лёг спать.