Египет. Семь платьев

Невесты в Египте каждые полчаса меняют свадебное платье.*

***

Однажды бродил фараон по залам дворца своего, искал, чем бы развлечься, но ничего не нашел. И тогда повелел он привести к нему верховного жреца-заклинателя и переписчика книг. Тотчас привели чародея. И сказал ему его величество:
- Я бродил по покоям дворца, искал, чем бы развлечься, но ничего не нашел. Скажи, что мне делать?
И ответил ему жрец:
- Пусть твое величество отправится к дворцовому озеру и прикажет снарядить там барку для себя и для лучших красавиц твоего гарема. Сердце твоего величества развеселится, когда ты увидишь, как они гребут. Ты увидишь прекрасные заросли вокруг озера, ты увидишь красивые берега, и усладится зрелищем этим сердце твое.
И вот приказал фараон:
- Пусть принесут мне двадцать эбеновых весел, отделанных золотом, с рукоятками из дерева секеб. Пусть приведут ко мне двадцать юных дев, не рожавших ни разу, двадцать юных дев с прекрасным телом, красивой грудью и заплетенными локонами. Пусть доставят мне двадцать сетей и дадут эти сети девам вместо одежд!
И было сделано все, как приказал его величество.
Девы гребли, барка плыла от берега к берегу, и его величество веселился сердцем, глядя на то, как они гребут.
… Свежий шум раздавался на озере. Палящее солнце густым оливковым маслом обливало тела. От взмахов весел и пения девушек молчаливый зной становился ветреным. Девушки распрямлялись, откидывая плечи, их молодые груди вставали острыми коготками. Смуглым атласом сияли руки, натертые благовонными маслами. Заплетенные в тонкие косы смолистые волосы рассыпались по шоколадным спинам. В глазах рабынь остановилось восхищенное земной красотой солнце.
Не дотрагиваясь ни до одной, он знал, что тугие девичьи тела прохладны. Брызги воды перламутровой пылью оседали на коричневой коже. Трепеща, он слушал голоса, сливающиеся в протяжный стон, иногда переходящий в легкий смех.
Все они, двадцать красавиц, слились для него в одну, которая обнимала его невидимыми руками, целовала невидимыми губами. Когда волна божественной ласки поднялась выше его бедер, вдруг наступила тишина. Пение оборвалось…
Загребная встряхнула локонами, и ее подвеска, рыбка из молодой бирюзы, упала в воду. Девушка перестала петь и перестала грести, и весь ее ряд перестал петь и перестал грести.
Спросил его величество:
- Почему вы не гребете?
И ответили ему девы:
- Загребная наша умолкла и не гребет.
Тогда спросил его величество загребную:
- Почему ты не гребешь?
Но не успела красавица ответить фараону. Вдруг раздался гул, подобный раскатам грома. Фараон подумал, что боги обрушили свой гнев на ничтожных, и в страхе закрыл лицо руками. Деревья вокруг трещали, и вода подбросила барку на гребень огромной волны. Когда же фараон открыл лицо, он увидел, что из глубины озера выступил змей длиной в тридцать локтей и с бородой длиною в два локтя. Кольца тела его были покрыты золотом, брови его были из чистого лазурита. Он смотрел на рабынь, и тело его извивалось.
Фараон недрогнувшим голосом спросил змея:
- Кто принес тебя сюда? Кто принес тебя сюда, чудище? Кто принес тебя сюда?
Если ты замедлишь с ответом и не скажешь, кто принес тебя на мое озеро, я прикажу страже отрубить тебе голову.
И ответил змей:
- Ты говоришь со мной, но темен смысл твоих слов. Нет у меня страха перед тобой, но есть страх перед той, которая замолчала. Прикажи ей продолжить пение, и я скроюсь на дно.
Его величество обратил взор к рабыне:
- Почему ты не гребешь?

И ответила она фараону:
- Подвеска моя, рыбка из молодой бирюзы, упала в воду.
Сказал его величество:
- Греби! Я прикажу дать тебе другую подвеску.
Но она ответила:
- Я не хочу другую, я хочу мою.

Еще больше взбунтовались волны, змей засмеялся над дерзостью смертной. От смеха его тело затряслось, и барка запрыгала от поднявшегося волнения.
Девушка ничуть не смутилась. Она была беспечно весела! Брызнула водой в сторону змея, от ее звенящего смеха затрепетала листва на деревьях, закачались чашечки цветов.

Красавица пересмеяла самого змея. От жизнерадостного хохота загребной и ее подружек на озере опять воцарился свежий влажный шум. Казалось, весь мир зазвучал единой мелодией молодости и озорства. Остальные девушки тоже стали бросать на дно ожерелья и подвески. Украшения из ракушек зазвучали при встряхивании трещотками и систрами, атрибутами богини Хатор. Рабыни запели о том, что простерты руки их повелителя к Прекрасной, что пошлет она, Золотая, жизнь ноздрям его, да сольется он воедино с Владычицей Звезд. Они молили фараона о милости, просили дать дыхания тем, кто задыхается.

И приказал его величество фараон своим слугам:
- Ступайте и приведите ко мне верховного жреца-заклинателя и переписчика книг!
Тотчас привели к нему чародея. И сказал фараон:
- Брат мой, я сделал, как ты говорил. Я смотрел, как гребут эти девы, и радовалось сердце мое. Но вот загребная уронила свою подвеску, рыбку из молодой бирюзы, и упала она в воду. Тогда умолкла загребная и перестала грести, а за ней остановился весь ее ряд. Я спросил ее: «Почему ты не гребешь?» И она мне ответила: «Моя подвеска, рыбка из молодой бирюзы, упала в воду». Я сказал ей: «Греби! Я прикажу тебе дать другую!» Но она ответила: «Я не хочу другую, я хочу мою». Сделай же что-нибудь, о великий маг!

И тогда верховный жрец-заклинатель и переписчик книг произнес над озером заклинание…

Хеттские жители, в особенности женщины, верили Хоремхебу, новому завоевателю. Он обещал сытую жизнь, наполненную развлечениями. Военачальник устраивал представления на базарах, играя роль жениха. Высокий, с тонкой костью, хищным взглядом, он редко улыбался. Имел низкий голос, немногословную и строгую манеру держать себя. И только легкий акцент с использованием шипящих звуков, не характерных для Фив, выдавал в нем чужака.
Игра была грубовата и цинична, для простолюдинов. Хоремхеб выбирал невесту, обязательно девственницу. И в присутствии многочисленной толпы возбуждал ее танцами, откровенными жестами, выразительной мимикой и словами, которые, впрочем, никто не слышал. Как загипнотизированная, жертва выполняла все желания самозванца. Когда доходило до того, что она срывала с себя одежды, не обращая внимания на истинного жениха, родителей и сватов, готовая отдаться ухмыляющемуся Хоремхебу, он щелкал пальцами и призывал стражу. Обезумевшую от желания девушку уводили в развлекательное заведение, нередко выпуская только на следующий день.
Сам герой был верен царевне Бакетамон, союз с которой должен был сделать из факира фараона. Долгие годы ждал этого Хоремхеб, и мучительное ожидание причудливо облекало его вожделение в варварские игрища.
Бакетамон презирала выходца из южной провинции, родившегося в бедной семье, несмотря на внешнюю породистость. «От него пахнет навозом и кровью», - морщилась дочь фараона. Она кичилась священной кровью, не позволяя простому смертному не только касаться, но даже наступать на ее тень. Царевна берегла свою нетронутость, и уже возненавидела Хоремхеба только за то, что ему выпадет честь распечатать священный сосуд.
Между тем чужак сражался за славу Египта и выжидал час смерти старого фараона, отца Бакетамон. Сердце воина очерствело, одержимость одним желанием сделала из него невозмутимого, скрытного и одинокого человека, не придающего значения чужому смеху или чужим слезам. Глядя на узкобедрое тело невесты, облаченное в дорогие одежды, он похлопывал себя золотой плеткой и наслаждался предвкушением свадьбы. Он уже давно обладал Бакетамон мысленно, и она не была для него чужой.
Воин, он грубо развлекался в походах: играл мускулами, сгибая лук или тело насилуемого ребенка, выжимал соки из осла, зажав его между колен. Хоремхеб научился взвешивать каждое свое слово и всегда думать о том, что он хочет от подчиненного, приятеля, друга. Став хитрым и коварным царедворцем, он радовался долгожительству отца Бакетамон. «В мое отсутствие должен быть правитель, которого ненавидят!» - крякал от смеха Хоремхеб.
Его не смущало, что невеста стареет, ведь выдержанное вино становится крепче, а священная кровь не киснет. Хоремхеб бросал к ногам повелительницы не одно добытое золотое руно, но египтянка надменно переступала и не замечала щедрот.
Раззадоренный ее холодностью, он мечтал раздобыть снадобья, чтобы усыпить царевну и во сне взять ее. Казалось, этим он утешит свой неутолимый зуд. И однажды факир добыл опасный порошок, подмешал в вино и напоил Бакетамон. Она мгновенно преобразилась, похоть сделала ее лицо таким, как у невесты на базаре, над которой потешался Хоремхеб. "Сам рок благоволит мне, приворотив царевну и подарив ей шанс стать женщиной, слышать и видеть, чувствовать и наслаждаться!" - торжествовал воин.
Но в эту ночь в спальню явилась Кошачеголовая: «Сегодня ты будешь со мной!»
И не устоял смертный перед волей богини. Они любили друг друга на глазах Бакетамон. Хоремхеб был ослеплен и безрассуден в своей ненасытности. Он впервые забыл осторожность и недооценил врага. Красивая и умная, но без сердца и с огромной гордыней, царевна затаила план мести.

Когда Хоремхеб отправился в Сирию, она приказала умастить свое тело эфирными маслами, раскрасить лицо тонкими рельефными узорами, ступни ног хной и губы ярко-коричневой краской. Велела рабыням достать множество свадебных платьев и наряжать ее каждые полчаса в новое. На лодке ее переправили в дом, где была настоящая свадьба. И царевна одарила жениха за то, что он развлекался с ней. Ремесленника она вознаградила золотым песком в плетеной корзине. На следующий день египтянка посетила дом чистильщика рыбы и оставила там шкуру льва, которого убил Хоремхеб. Страусовые перья, диковинные царские птицы и живые обезьяны, драгоценности из камней, священные свитки, кувшины с вином, - ничего не жалела вкусившая запретный плод Бакетамон.
Законный жених продолжал верить в ее целомудрие и даже не заметил беременности. Родившегося мальчика рабыня положила в тростниковую лодочку и пустила по течению огромной реки.
Хоремхеб вернулся с победой. Вечером он явился к отцу невесты, но тот закрыл перед ним двери, задвинул их креслами, заставил другой мебелью. «Она надела белое платье!» - кричал старик.
С недобрым предчувствием факир бросился на женскую половину дворца и увидел, как Бакетамон наряжается. Вот она стоит с распущенными волосами в белом наряде. Подает знак негритянке, и та подносит желтое тяжелое платье. Невеста смеется, как ребенок, и переодевается в голубое. В нем она невинна, чиста, доверчива. Хоремхеб хочет обнять ее, но царевна властно требует красного платья, отстраняя жениха. Приближается старый фараон, за ним свита и какие-то незнакомые люди. При всех Бакетамон снимает с себя одежду, обнажая тело.

- Я была замужем в синем платье недолго, одну ночь! – говорит она. – Навек я останусь лишь в сером!

Перед изумленным Хоремхебом предстала скромная, миловидная женщина, похожая на обычную фивянку, поглаживающую округлый животик.

- Все говорили, что рот мой подобен текучему меду, а груди, как спелые яблоки, лоно мое обжигало, как уголья, на которых пекут рыбу! – Хоремхеб не верил собственным ушам. Он принял это за безумную шутку. Но, взглянув в овальные глаза царевны, он увидел в них сузившиеся от ненависти зрачки. Осознав свой позор, он выхватил хеттский нож, чтобы убить изменницу. Тогда Бакетамон бросилась перед ним на колени: «Ты, единственный жених во всех Фивах, которого я не познала, надень же на меня черное платье, последнее, что осталось в моем гардеробе не ношенным!»
Но не ударил ножом по венцам на своей голове расчетливый Хоремхеб. Ведь Бакетамон – жрица Сехмет, в ней священная кровь. Убей ее – и у него не станет законного права на престол фараонов!
Так и оставил Хоремхеб свою невесту в покоях, с рабынями и платьями. Ведь невесты в Египте каждые полчаса меняют свадебное платье. Только вот старик фараон раздобыл каких-то снадобий у лекаря Синухета и не думает умирать. Бакетамон счастлива: у нее хватает сил на переодевания.

Фараон дожил до ста десяти лет. И в этом возрасте он съедал за один раз пять сотен хлебов, сто связок лука, половину быка и выпивал по сто кружек пива. Секретом долголетия было то, что питался фараон, как простолюдин.

Семь Хатор, надев платья разного цвета, явились на берег озера, чтобы услышать заклинание мага.
И верховный жрец-заклинатель и переписчик книг произнес над озером заклинание. Предсказал он тому, кто допрыгнет до окна башни дочери фараона, счастливую судьбу на благо Египта. Тот юноша, кто допрыгнет до окна башни дочери фараона, женится на ней и займет трон. Пока этого не случится, будет жить старый фараон и радоваться сердцем. По слову его половина вод озера поднялась и легла на другую половину. На дне озера отыскал он подвеску и другие украшения девушек, которые лежали на глиняных черепках.

- Свершилась ваша судьба. Пробудитесь для новой жизни!

Богиня в желтом тяжелом платье прикоснулась к одной из рабынь, и та превратилась в невесту. Невеста смеялась, как ребенок. Богиня в платье небесного цвета подала ожерелье другой рабыне, и та превратилась в невесту. Стала невинной, чистой и доверчивой. Облаченная в красное платье богиня дотронулась до плеча загребной, и та обратилась в невесту. Все семь Хатор повернули взоры свои к старому фараону. Одна из них прикоснулась к его сердцу, и оно забилось, как у жениха. Другая прикоснулась к его ногам, и они обрели былую легкость. Третья прикоснулась к его глазам, и он увидел своих рабынь, наряженных в платья невест. Пятая прикоснулась к его рукам, и фараон обнял по очереди каждую. Шестая прикоснулась к его ноздрям, и старый фараон задышал полной грудью. А седьмая даровала всем здоровье и долгую жизнь до дня погребения и соединения с землей.
Затем верховный жрец-заклинатель и переписчик книг произнес над озером новое заклинание о том, что отныне змей будет охранять дочь фараона, Бакетамон.
Его величество фараон приятно провел день в кругу своих приближенных. Жреца он одарил превосходнейшими вещами. Когда наступил вечер и утих ветер, все вернулись во дворец и принесли в жертву богине Хатор тысячу хлебов, сто кружек пива, целого быка и две меры ладана. Сам же фараон довольствовался скромным ужином.

***




* Смысл древнего обычая в том, чтобы девушка, переодеваясь в платья разных цветов, сыграла разные роли: невинной девушки, жены, матери, бабушки и другие роли.



***
Писала эту зарисовку два года назад. Импульсом послужило собственное стихо:

"Я знаю семь имен девочек..."

Аня – в белом, она снежинка.
Вата, мороз, Новый год.

Катя – в желтом, как одуванчик.
Лето, жарко, пломбир в стаканчике.

Света – в голубом.
Отличница. Читает дома сказки и ест
Персиковый компот.

Люда – в красном.
Светофор. Она умеет ждать.

Таня – в синем, как хорошо!
Серьезная, занята делом.
Каким? Никто не знает.

Галя – в сером. Ну что же,
Праздник прошел.

Вале надо быть в черном.
Она не хочет. Отдайте назад
Белое платье.

Начнем игру сначала.
Я знаю семь имен девочек…

Эту сказку озвучила на своем канале
https://www.youtube.com/watch?v=WaLIYqN-MGQ