Даль Метапрозы

Метапроза – «ход конем», выход за границы текста, текстуры материи, подобно тому метафизическому переходу в тонкой грани искусства и реальности, который неожиданно совершил Александр Иванович Лужин, герой набоковского романа, словно приглашая читателя за собой, в новые бездна смысла и горней игры.
Метапроза не отрицает приемов авангарда или изображений в духе реалистической прозы, «старых» слов или неологизмов, а также слов «нерусских», таких как «Логос», запрещенный в советской науке, сохранившей в первозданном величии это греческое, аристотелевское слово-огонь, даруемое не за бесценок. В созидании и развоплощении Логоса - метадальность слуха и зрения, метапрозорливость «шестого чувства» (Н.Гумилев), пред которым нет пелены времени. Такую литературу предвосхищал Даниил Андреев, написав в «Розе мира» о грядущем «сквозном реализме». Предтечи нового, фантасмагорейского слова – русская лирика, прозаики - Гоголь, Достоевский, А.Белый, Булгаков, обэриуты, Набоков, Шукшин…
Метапроза ставит проблему понимания и постижения, где из напряженнейшего молчания и немоты – выход к новому художественному языку, который - омоним и символ земного и небесного народа во всех его крайностях и противоречиях.
Очевидный греческий корень мета– (между, через, сверх) в слове метапроза, означающий перенос, выход в иные пространства и сны, является единокорневым для понятия метафоры, где значение переходит по форме и сходству. В метапрозе сознание автора и читателя переносится – возносится – по сути и первопричине.
Подобное стремление – к фосфоресцирующему прыжку, преодолению, пере-ходу границ и барьеров – в «почти розановской записке» (Ю.Тынянов) Владислава Ходасевича:
Перешагни, перескочи,
Перелети, пере- что хочешь –
Но вырвись: камнем из пращи,
Звездой, сорвавшейся в ночи…
Сам затерял – теперь ищи…

Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи.
Взыскуя волшебное пенсне иновидения и фасеточного зрения, утраченные ключи (омоним ключей Иппокрены) от зазеркалья.
Корень meta по звучанию совпадает с исконно русским словом мета (ударение на последнее слоге), помечаемым в словарях как устаревшее, крайне важным в поэтическом (космическом, философском) словаре Державина и Тютчева. Обозначающим дальнюю цель, мишень, возможно недостижимую, но непрестанно влекущую.
Эта цель всегда нова. Манящая за горизонт сознания тютчевская мысль-сновидение: «Они плывут к одной мете».
Его мета – мечта о небесной России, которая воплотится и воссияет в будущей яви, ее вечный
       … образ незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…
Лучи ее – призывный свет для петроградской метапрозы, отправляющейся «узкими вратами» в нелегкой и удивительное плавание познания и пересотворений, как петровский «Штандарт», над которым, как гласы птиц, звучат слова вечного странника Улисса из «Божественной Комедии» Данте Алигьери:
«…Тот малый срок, пока еще не спят
Земные чувства, их остаток скудный,
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!

Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы рождены не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены».