Сердце тьмы. Часть 2 Гл. 2

ЧАСТЬ 2

ЗЕРКАЛО НИМФ

Когда над полем разнёсся вой рога, возвещавшей о начале последней схватки, Гведелиэн с облегчением вздохнула. Ей уже до смерти наскучило наблюдать за непонятными забавами мужчин. Ну что может быть интересного, когда двое вполне нормальных на вид молодых людей обряжаются в тяжеленные железки, в которых едва могут передвигаться, и на всём скаку врезаются друг в друга, норовя проткнуть друг друга тяжёлым шестом? Девушка совершенно не понимала, отчего глаза других высокородных дам, сидящих на дворянской трибуне, светятся таким восторгом при виде столкновения громыхающих железом фигур. Нет, поначалу и она тоже с интересом следила за происходящим и даже вскрикивала от ужаса, когда тяжёлый удар выбрасывали из седла того или иного всадника. Впервые в жизни она присутствовала на рыцарском турнире, о которых ей так много рассказывали подруги из монастыря. По их словам, ничто не могло сравниться с этим зрелищем. Почти месяц она с нетерпением ждала этого дня. Но реальность жестоко её разочаровала.
Уже после седьмого или восьмого поединка она поняла, что серьёзная опасность противникам не угрожает. Даже самые сильные удары тупых копий по крепким доспехам не могли нанести бойцам ощутимого вреда. Так что самую большую опасность для рыцаря представляло падение. Во время первых поединков двое не слишком умелых рыцарей чуть не сломали себе шеи. Но затем, слабые отсеялись и побеждённые рыцари уже сами поднимались на ноги и без чьей-либо помощи покидали арену. 
Да и сами «благородные воины» при ближайшем рассмотрении оказались вовсе не такими красавцами, какими их описывали подруги Гведелиэн. Зато почти все они вели себя так, будто окружающие должны преклоняться перед ними, а любая девушка обязана целовать землю, по которой они ходят. Победоносные взгляды свысока, которые некоторые из них бросали по сторонам, делали их похожими на индюков и не вызвали у Гведелиен ничего, кроме желания рассмеяться. В итоге примерно после десятой схватки она уже больше сочувствовала лошадям, чем их наездникам и ждала, когда представление закончится. К полудню даже удобное мягкое сидение начало превращаться в пыточный стул. Хорошо ещё, что от солнца трибуну закрывал широкий тент.
А вот от соседства с другими благородными особами её, к сожалению, ничто не могло отгородить. Бароны громко орали, вскакивали с мест, ругаясь хуже иных простолюдинов. Их манерные жёны с дочерьми изо всех сил делали вид, что зрелище их не интересует, но глаза их выдавали.
На верхней части трибуны располагалась ложа устроителя турнира, графа Шенверга. Граф с графиней сидели на фоне стяга с вышитым гербом Шенвергов – скалящимся саблезубым тигром. Граф оказался одним из немногих, кто понравился Гведелиэн. Седой, но далеко не дряхлый мужчина с величественной осанкой и благородным лицом. Уверенный, полный достоинства взгляд, спокойный голос, сдержанность в поведении выделяли его из числа других дворян. Его одежда отличалась изяществом. Говорили, что в молодости граф был непревзойдённым бойцом, победителем всех самых престижных рыцарских турниров в империи. И даже сейчас, несмотря на почтенный возраст, он иногда надевал доспехи и садился на коня, чтобы потренировать сыновей. Один из них, кстати, принимал участие в этом турнире.
А вот графиня девушке совсем не понравилась. От неё веяло холодом, лицо хранило высокомерное выражение, а в глазах, когда она смотрела на трибуну, читалось неприкрытое презрение. Впрочем, Гведелиэн не могла не отдать должного графине – выглядела она великолепно. Прекрасное, нетронутое годами лицо, роскошные тёмные волосы, поднятые в высокую причёску, по-девичьи стройная фигура. 
Девушка долго недоумевала. Она знала, что графине Шенверг не так давно исполнилось пятьдесят лет. Но сидевшей в ложе женщине никак не могло быть больше тридцати! Гведелиэн даже предположила, что граф снова женился. Она всё поняла, когда из тени за спиной графини выступил человек в короткой мантии, на лбу которого красовался тонкий серебристый обруч.
Многие богатые дамы прибегали к помощи волшебников. В основном они, конечно, пользовались услугами иллюзионистов, которые стоили не так дорого. Гведелиэн успела заметить на трибуне несколько женщин, на лица которых были наложены иллюзорные чары. Но даже лучший из миражей не мог сравниться с реальным чародейством. Вот только оплатить коррекцию внешности, произведённую настоящим магом, могли позволить себе очень немногие. И графиня Шенверг явно принадлежала к числу избранных.
Услышав восхищённый гул, Гведелиэн посмотрела на арену. Последний поединок первой части состязаний закончился. Победителем из него вышел всадник на вороном коне, облачённый в сверкающие позолотой доспехи, на щите у которого гарцевал белый единорог. Гведелиэн вспомнила, что глашатаи объявили его как высокородного дворянина, прибывшего на турнир инкогнито.
Прежде чем вернуться к своему шатру, рыцарь проехал мимо трибуны, взмахам копья поприветствовав графа Шенверга. Хозяин турнира ответил сдержанным поклоном. После этого неизвестный обвёл взглядом скамьи. Проезжая напротив места, где расположились Гведелиэн с отцом, он натянул поводья и медленно опустил копьё, показывая, что выбрал даму, за которую будет сражаться в следующих боях.
В первый момент девушка не поняла, что именно на неё и пал его выбор. И лишь когда сидевшие на нижних лавках начали поворачивать головы, заметила, что является единственной незамужней девушкой в ряду. Зардевшись от смущения, она с удивлением посмотрела на рыцаря. Убедившись, что она поняла его, он склонил голову и пришпорил коня.
- Это ещё что за тип? – недовольно проворчал барон Дарвус и с подозрением посмотрел на дочь. – Он знает тебя?
- Вряд ли.
- Вряд ли?
- Отец, как я могу сказать, если его лицо скрывало забрало? Но я не знаю, кто бы это мог быть.
Брови барона сошлись над переносицей, но на расспрос с пристрастием у него не хватило времени.
- Ну, а теперь, друзья, предлагаю на время прерваться! – поднявшись с кресла, громко произнёс граф. – Пусть воины отдохнут перед решающими поединками, а мы насладимся искусством поваров моего замка. Надеюсь, их яства не оставят никого равнодушным.    
Приглашение графа было встречено одобрительными возгласами.
Под руку с отцом Гведелиэн прошла в длинный шатёр, стоявший за трибуной, где всех уже ждал накрытый стол. Главной темой разговоров за обедом, разумеется, стал турнир. К зрителям присоединились и несколько участников, выбывших на первом этапе. Они старательно оправдывались, ссылаясь кто на перенесённую недавно болезнь, кто на необъезженного коня, кто на нерадивого грума, плохо затянувшего подпругу, а кто просто на случайность. Лишь один из всех откровенно признался, что противник оказался лучше него. Это был семнадцатилетний юноша, с милым ещё совсем мальчишеским лицом и взъерошенными волосами. На турнир он приехал вместе с отцом бароном Зидвилом и младшей сестрёнкой, которая при его появлении в шатре со слезами бросилась ему на шею.
- Не бойся, я не сильно ушибся, - улыбнулся молодой человек. – Зато я имел честь сражаться с прекрасным воином.
- Действительно, вашему поражению можно только посочувствовать, - заметил граф. – Как человек, имеющий некоторый опыт в этом деле, могу сказать, что вы смотрелись лучше многих победителей первого этапа.
- Спасибо, ваша светлость, - поклонился юноша. – Вы, разумеется, преувеличиваете мои таланты, но всё равно мне крайне приятно слышать похвалу из ваших уст.
- Мне доставит удовольствие, если вы, ваш благородный отец и сестра присоединитесь к нам с супругой, в нашей ложе, - улыбнулся граф.
- Это большая честь для нас, - поднявшись, поклонился барон.
После обмена любезностями юный рыцарь сел за стол и оказался прямо напротив Гведелиэн. Заметив взгляд девушки, он смущённо улыбнулся.
Тем временем за столом уже во всю судачили о личности неизвестного рыцаря, уже в первом бою одолевшего весьма достойного соперника. Предлагались самые невероятные варианты, включая версию, будто на турнир явился сам принц Тарден, славящийся по всей империи как прекрасный боец. Присутствующие то и дело бросали на Гведелиэн заинтересованные взгляды, которые очень скоро ей наскучили. И она обратилась к отцу с просьбой отпустить её на ярмарку.
- Нечего тебе одной среди простолюдинов шастать! – мрачно буркнул Дарвус.
- Но отец, я сама видела, как туда ушли дочери барона Менлера! С ними отправили только служанок.
- Но ты – моя дочь, а не барона Менлера. К тому же не могу же я послать с тобой старую Марту?
- Для меня будет честью проводить вашу дочь, - поспешил вмешаться Персиваль Зидвиг. –  Клянусь, что с ней ничего не случится.
Отец Гведелиэн ещё немного повозражал, но и его, очевидно, покорило поведение юного барона. 
Отойдя шагов двести от арены, молодые люди оказались перед городом разноцветных шатров, пёстрым одеялом раскинувшимся на берегу овального озера. На другой стороне озера рос густой лес, над которым виднелись башни Шенского замка, принадлежавшего графу. Озеро огибала широкая наезженная дорога, соединявшая замок с ристалищем и терявшаяся среди полей дозревающей зерницы. Граф нередко устраивал турниры, хотя чаще всего приглашал на них не более полутора десятков участников из числа профессиональных бойцов. Такие большие турниры, как нынешний, происходили раз в два-три года. Однако вне зависимости от значимости состязаний, во время их проведения, а также во время праздников на берегу озера устраивалась большая ярмарка, на которую съезжались крестьяне, ремесленники и купцы из разных графств Наваргона, а также из-за пределов королевства. В это время здесь можно было купить практически всё: инструменты, оружие с доспехами, ювелирные изделия, гмуринский хрусталь и ареидские шелка, заморский фарфор и изящные поделки из бивней мармутов, обитавших в сухих степях Горящего материка. Продавались тут даже магические талисманы. Правда, к покупке последних нужно было относиться крайне осторожно: среди блестящей мишуры, выдаваемой продавцами за настоящие волшебные артефакты, ценных амулетов попадалось весьма немного.
Ещё опасней было приобретать тут колдовские зелья. Их продавали из-под полы, так как после нескольких смертельных отравлений и жалоб лекарей граф Шенверг строго-настрого запретил торговлю этими средствами.
На ярмарке можно было отведать множество удивительных блюд. Ещё на подходах к ярмарочному городку, молодые люди ощутили гамму запахов, от которых у обоих, несмотря на недавно законченную трапезу, потекли слюнки.
Судя по громким голосам и смеху, простой люд веселился вовсю. На широкой открытой площадке детвора каталась на верёвочной карусели, а чуть дальше в небе вились десятки заколдованных воздушных змеев. Немного в стороне, на огороженной круглой полянке соревновались стражники из баронских свит. Ближе к лесу было устроено стрельбище для лучников.
Как только Персиваль с Гведелиэн вошли на территорию ярмарочного города, они оказались посреди пёстрой толпы, которая подхватила их и понесла в глубь этой весёлой кутерьмы. 
Гведелиэн поминутно останавливалась, рассматривая продаваемые безделушки, украшения, разноцветные платки и прочую мелочь. И каждый раз бедняге Персивалю приходилось загораживать девушку, чтобы толпа не унесла её.
Несколько раз молодые люди заходили в шатры, где ассортимент товаров был гораздо шире, а их качество заметно выше. Гведелиэн долго разглядывала ареидские шелка и удивительные одеяния, сделанные из тончайшей заморской шерсти, расшитые бисером и жемчугом. Особенно ей понравилось тёмно-зелёное платье с корсетом, сделанным из чешуи драконьей змеи. Ей очень хотелось примерить его, но… даже если бы у неё имелось достаточно денег, отец всё равно никогда бы не разрешил ей надеть его. Этот наряд явно не предназначался для добропорядочной баронской дочери.
Персиваль же всё это время с тоской поглядывал в сторону оружейных лавок. Их обоюдный интерес проявился лишь однажды, когда они подошли к загону с лошадьми. Гведелиэн пришла в восторг от молодой белой кобылы, очень похожей на её любимую Сьерну, а Персиваль начал прицениваться к двум породистым жеребцам. Но за них заломили такую цену, что юноше пришлось отказаться от мысли о покупке.
После этого они задержались возле пяточка, окружённого шумной толпой, наблюдавшей за представлением двух иллюзионистов. Молодой человек и женщина лет тридцати в цветастой одежде не обладали значительными способностями, зато у обоих был бойкий язык. Толпа то и дело разражалась взрывами хохота. Гведелиэн понравилось представление бродячих актёров. Когда оно подошло к концу и девушка уже собиралась сказать спутнику, что им пора возвращаться, краем глаза она заметила знакомое лицо.
Двигаясь навстречу людскому потоку, он ловко проскальзывал между людьми, умудряясь никого не задеть. Его голову скрывал чёрный платок, а через плечо был перекинут пустой холщевой мешок.
Сердце девушке забилось чаще. Она так давно не видела его! Забыв о спутнике, она ринулась следом за мужчиной.
- Баронесса, куда вы? – раздался за её спиной удивлённый возглас Персиваля.
Она повернулась.
- Пожалуйста, Перси, мне нужно кое-что сделать… одной, - она умоляюще посмотрела на него.
- Но ваш отец… - неуверенно начал молодой человек.
- Пожалуйста, это очень важно! Ждите меня возле площадки с воздушными змеями.
- Но вдруг с вами…
- Пожалуйста, Перси! Обещаю, что со мной ничего не случится.
И не дав юноши опомниться, она исчезла в толпе. Персиваль замешкался всего на мгновение, а когда рванулся следом, было уже поздно. Гведелиэн и след простыл.
- Нет, ну какой же у меня всё-таки сегодня неудачный день! - с тоской пробормотал он себе под нос.
Гведелиэн испугалась, что потеряла Бардибора и стала в отчаяние озираться по сторонам.
Она увидела его в тот момент, когда он входил внутрь шатра, на стенке которого проступала эмблема оружейников. Остановившись поодаль, девушка принялась ждать.
…Знаменитый на весь Наваргон бронник, а по совместительству удачливый купец  совсем не был похож на деревенского кузнеца. Это был невысокий, склонный к полноте человек с аккуратно зачёсанными назад седеющими волосами. У него были густые закрученные вверх усы, а на носу он для важности носил круглые очки в посеребренной оправе.
При появлении нового покупателя Вермонт Цуг окинул его придирчивым взглядом и, сочтя недостойным своего внимания, вернулся к чтению свитка, который держал в руках. К Янтариону обратился его помощник, дородный светловолосый мужчина в короткой куртке, украшенной тонкими металлическими кольцами.
- Чем могу служить, уважаемый? – с почтением осведомился он.
- Я бы хотел приобрести нательную бронь.
- О! У нас большой выбор, - обрадовался продавец. – Что вас интересует? Я посоветовал бы взять какой-нибудь из этих образцов, - помощник Цуга указал на боковую стенку, на которой висели несколько кольчуг и два недорогих пластинчатых панциря.
- Нет, мне нужно нечто иное… то, что не может предложить обычный кузнец, - Янтарион искоса посмотрел на хозяина палатки.
Тот оторвался от чтения и внимательнее пригляделся к покупателю.
- И что же вы хотели? – поинтересовался мастер.
- Я слышал, вы недавно возвратились из восточных земель?
- Допустим, - в голосе Цуга появилась настороженность.
- Я бы хотел приобрести у вас нечто, что досталось вам от хозяев Рассветных рощ.
После этих слов отношение мастера к покупателю резко изменилось. Бронник деловито прищурился, затем кивнул:
- Следуйте за мной.
Вслед за хозяином Ян прошёл во вторую воловину шатра, которую отделяла плотная занавесь. Делая очередной шаг, молодой человек ощутил что-то вроде перепада давления. Уши на мгновение заложило. Шатёр защищало заклятье тишины. Никто из находившихся снаружи не смог бы услышать разговора, происходящего внутри.
Если стены «лавки» были завешаны выставленными на продажу кольчугами, то внутренняя часть предназначалась для жилья. Вместо жёстких половиков мягкий ковёр, тонкие драпировки с прозрачным морским пейзажем на стенах, удобный низкий диван и такой же низкий столик перед ним. В углу, под магическим светильником, стоял ларь из розового дерева. В покрывавшей его крышку резьбе намётанный взгляд Яна немедленно отыскал ряд предупреждающих символов. Не стоило сомневаться, что внутри хранилась хозяйская казна, защищённая ледяной магией Айсгрилла.
- Прошу вас, - жестом хозяин предложил гостю место на диване, а сам устроился на стуле напротив. – Итак, что конкретно вас интересует?
- Ареидский стальной шёлк.
- Даже так! - изо всех сил стараясь скрыть удивление, пробормотал Цуг. – Могу я спросить, откуда вам стало известно о моей поездке и почему вы решили, что у меня есть то, о чём вы говорите?
- У меня надёжные источники, - усмехнулся Янтарион.
- Ну положим, - согласился хозяин, сложив ладони под подбородком. – Но раз так, вы верно должны представлять цену этому, не побоюсь этого слова, сокровищу?
- Я собираюсь заплатить вам двести цедр за рубашку с длинными рукавами.
- Двести! – брови Цуга взлетели вверх. – Да вы, видно, смеётесь, голубчик! За такую рубашку я потребую не меньше трёхсот цедр!
Янтарион вздохнул и откинулся на спинку дивана:
- Очевидно, мой внешний вид всё ещё вводит вас в заблуждение. Я не сынок богатенького ростовщика или влиятельного дворянина. Я неплохо ориентируюсь в торговле такими предметами. Двести цедр – это хорошая цена за ваш товар.
Цуг пожевал губу. Давно он уже так не ошибался в покупателе! Сейчас он это хорошо видел, точнее чувствовал. Цуг не знал, кто находится перед ним, но кем бы ни был незнакомец, он обладал какой-то жутковатой властью.
Конечно, он сможет найти какого-нибудь дворянского сынка и продать ему свой товар дороже, чем этому человеку. Но даже мысль отказать ему страшила.
- Деньги при вас? – вздохнул он.
- Половина, - кивнул Янтарион. – Половина сейчас, половина после получения. Ведь и товар наверняка не при вас?
- Хорошо, - кивнул Цуг. – Через три дня ваш заказ будет у вас.
- Думаю, вы могли бы доставить его уже сегодня к вечеру, - хмыкнул Янтарион, вынимая из мешка туго набитый кошель.
- Никак невозможно, - помотал головой бронник. – Рубахи из стального шёлка хранятся в тайнике в полутора днях пути отсюда.
- Да, интересно, и каким же способом можно полтора дня идти сотню шагов?
Ян увидел, как по лицу собеседника разливается бледность.
- Успокойтесь, как видите, я честен с вами, хотя при большом желании мог бы взять то, что мне нужно, даром. Пришлось бы, правда, устроить здесь небольшой погром.
Янтарион развязал кошелёк и положил на стол перед хозяином:
- Итак?
- Я буду ждать вас вечером, - сдался Цуг. – Перед началом костровых гуляний я закрою лавку, мой помощник вас впустит.
- Отлично, - Янтарион поднялся. – А теперь могу я попросить вас о небольшом одолжении?
- Что угодно господину?
- Если я не ошибаюсь ваш шатёр можно покинуть тайно? – молодой человек кивнул на заднюю стенку.
Бронник кивнул:
- Снаружи находится кто-то, кто должен потерять вас?
- Нет, тот, кто должен подумать, что я всё время был здесь, - улыбнулся Ян.
- О, понимаю, - кивнул Цуг. – И конечно, буду рад помочь.
Подойдя к стенке и откинув драпировку, он извлёк из кармана тонкую иголку. Когда он провёл ей по плотной материи, в полотнище, которое не взял бы ни один обычный нож, образовался разрез.
- Когда вас ждать обратно? – осведомился бронник.
- Мне понадобится не больше пятнадцати минут, - выскальзывая из шатра, отозвался Янтарион.
Задняя часть палатки бронника вплотную примыкала к другому шатру, но небольшой проход между ними оставался. Пройдя по нему и свернув, молодой чародей влился в людской поток и уже через три минуты оказался у шатра, где торговали ювелирными украшениями.
- Я к мастеру Халанхифу, он меня ждёт, - вытащив из кармана медную бляшку, он передал её продавцу.
Тот мельком осмотрел её и кивнул охраннику. Охранник приподнял занавес, предлагая посетителю пройти внутрь. На пороге Яна встретил высокий сухощавый старик с крючковатым носом.
- Приветствую мастера, - кивнул Ян.
- Рад видеть вас, господин, - с профессиональной улыбкой поприветствовал гостя Халанхиф.
- Я бы хотел узнать по поводу своего заказа.
- Он готов, присаживайтесь.
- Я постаю, к сожалению, у меня мало времени.
- Как угодно.
Хозяин на минуту скрылся за занавеской. Когда он появился, в руках у него был небольшой ларчик.
- Прошу, - открыв крышку, Халанхиф поставил ларец на столик перед гостем.
Ян протянул руку и извлёк оттуда изящный головной обруч, сделанный из белого металла с красноватым отливом и покрытый сложной гравировкой. В центре проступал ромбовидный знак с тремя зубцами, внутри которого поблескивали несколько тёмных хрусталлитов.
Повертев обруч в руках, Ян водрузил его себе на голову, закрыл глаза и некоторое время стоял неподвижно. Потом удовлетворённо кивнул:
- Прекрасная работа. Как раз то, что мне нужно.
- Признаться, это было непросто, - заметил хозяин. – Могу я спросить, почему господин маг выбрал именно меня? Насколько я знаю, у орденов есть свои мастера, привыкшие выполнять подобные изделия. Ведь это не просто украшение? Метеорный металл слишком дорог, чтобы расходовать его на простые безделушки.
- Вы правы, уважаемый Халанхиф, - кивнул Янтарион. – Но по некоторым причинам я не могу обратиться за помощью к орденским мастерам. А вас я выбрал потому, что много слышал о вашем мастерстве и был уверен, что вы как никто иной сможете мне помочь.
- Не могу не признать, что мне лестно слышать это.
- Кроме того, - продолжил Ян, – мне известно, что вы умеете держать язык за зубами. Очень не хотелось, чтобы о моём заказе узнал кто-либо ещё.
- Понимаю. И уверяю, что сохраню всё в тайне.    
Ян уже собирался уложить обруч в мешок, но хозяин только всплеснул руками:
- Прошу вас, возьмите ларец. Он совсем не тяжёлый. Не могу представить, чтобы такую вещь носили на дне мешка.
Не став возражать, Янтарион уложил покупку обратно, а ларец взял в руки.
- Благодарю вас, мастер, - склонив голову, произнёс он. – Меня полностью устроила ваша работа.
- Счастлив, что смог угодить вам, - в ответ поклонился хозяин. – Надеюсь, и в следующий раз, когда вам потребуется помощь знатока в области работы с драгоценными материалами, вы не забудете обо мне.
- Ни в коем случае, - заверил Халанхифа Ян.
- Вам ещё что-то угодно? – спросил хозяин, видя задумчивое выражение, появившееся на лице клиента.
- Я бы хотел приобрести какое-нибудь украшение для одной юной и чрезвычайно привлекательной особы, - признался Янтарион. – Но оно не должно выглядеть слишком дорогим и броским. Что-нибудь изящное. Вы могли бы мне порекомендовать что-то?
- Разумеется, - улыбнулся Харанхиф. – Ведь подобные украшения – это хлеб для любого ювелира. Вы бы не могли описать эту юную особу? Ведь истинная цена любого ювелирного изделия не в количестве серебра и драгоценных камней, а в том, насколько оно подходит тому, кто его носит. Из какого сословия эта девушка?
- В её жилах течёт дворянская кровь, она красива и невинна, как весенний первоцвет. Ёё род не слишком богат и она не из числа избалованных баронских дочек.
- Понимаю, - Халанхиф ненадолго погрузился в размышления, хотя, как показалось Яну, только для вида. – Подождите меня минутку.
Хозяин снова скрылся за занавеской. Вскоре он появился, держа в руках обитый бархатом латок. На нём лежало несколько тонких серебряных цепочек с кулонами, браслетиков и колец, а также пара серёжек с маленькими голубыми хрусталлитами.
- Прошу вас, - ювелир поставил латок перед Яном и чуть отступил. – Мне кажется, здесь вы сможете найти что-то для вашей дамы. Я бы посоветовал вам обратить внимание на эту цепочку. Заметьте необычную гравировку на кулоне, довольно редкая работа. Может показаться, что этот лик принадлежит святой Малене, так думают все, кто видят его в первый раз, однако на самом деле ювелир изображал…
- Зориану, богиню утренней зори, - кивнул Ян.
Халанхив удивлённо кивнул:
- Вы – один из немногих, кто догадался об этом.
- Я вообще догадливый.
- Ну, а поскольку в этой части Наваргона до сих пор почитаю Богиню Зори…
- Да, однако, к сожалению это не подойдёт. Цепочка слишком заметна, а мне не хотелось бы, чтобы мой подарок привлекал внимание. Пожалуй, я возьму у вас этот браслет, - Ян указал на тонкий браслетик, сделанный в виде змейки, лежавший на другом лотке.
- Хм… Должен заметить, что на самом деле это весьма дорогая работа. Он из настоящей платины, и на него наложены чары Феронгармы.
- Вот как? И каковы же его свойства?
- Это оберег. Ни одна змея не укусит его обладательницу и на неё не подействует змеиный яд. А ещё он может защитить хозяйку от нападения злоумышленника.
- Прекрасно, это как раз то, что мне нужно, - кивнул Ян. – Сколько вы хотите за него?
- Я продаю его за двадцать цедр, но вам уступлю его за пятнадцать.
- Я покупаю.
Ян расплатился с ювелиром, и тот передал ему браслет. При соприкосновении с его ладонью змейка зашевелилась и приподняла голову, посмотрев на молодого человека.
- Не пугайтесь, вас она не тронет, - поспешно сказал Харанхиф. – Она лишь ищет хозяина.
- Надеюсь, на руке той, кому я собираюсь её подарить, она не станет проявлять признаков жизни? Это было бы очень заметно.
- Нет, она проявит себя только в начале и в случае, если вашей даме сердца будет грозить опасность.
- Хорошо. 
- Пусть она, не снимая, носит его на руке три дня, -  проинструктировал ювелир. – После этого он признает её своей хозяйкой.
- Спасибо, я запомню, - кивнул Янтарион.
Молодой чародей попрощался с хозяином ювелирной лавки и выскользнул наружу. На обратном пути к шатру бронника внимание Яна привлёк человек, стоявший у прилавка скорняка и искоса наблюдавший за проходящими мимо людьми. Неприметный, с незапоминающимся лицом и фигурой, в одежде средней степени поношенности. Но Яна сразу же привлёк взгляд незнакомца. Он чуть замедлил шаг.
Всё стало ясно, когда мимо человека, замеченного Янтарионом, прошла немолодая, полнотелая женщина в платье их хорошего хлопка, по пятам за которой следовал плечистый парень, на поясе которого с одной стороны висела короткая дубинка, а с другой из-под полов длинной рубашки выглядывал туго набитый кошель. Скорее всего, служанка или повариха из баронского имения, оправившаяся за покупками в компании слуги, взявшего на себя роль охранника. Невзрачный тип повременил, а потом влился в толпу, следуя за жертвами. Ян усмехнулся и зашагал быстрее.
Проскальзывая мимо охранника, воришка спровоцировал небольшое столкновение.
- Гляди, куда прёшь! – рявкнул парень, отпихивая карманника.
Взгляд Яна успел заметить, как вор срезает кошелёк и быстро засовывает его себе за пазуху. 
Злоумышленнику не хватило пары секунд, чтобы раствориться среди людского потока. Обогнав ещё ни о чём не подозревающих жертв, Ян протянул руку, ухватил воришку за шевелюру и резко рванул назад. Одновременно он ногой ударил ему по икроножной мышце, заставив  припасть на колено. Не мешкая, запустив руку под одежду вора, Янтарион вытащил украденный кошелёк и  бросил его горе-охраннику.
- Рот не разевай, - посоветовал он и, не дожидаясь благодарности, пошёл дальше, слыша поднявшийся за спиной шум.   
А через две минуты он уже был в лавке бронника.
«Что я здесь делаю? – Гведелиэн прикусила губу. – Похоже, я совсем сошла с ума! Какое мне дело до этого человека? Зачем я его преследую, ведь наоборот должна держаться от него подальше!» Девушка попятилась, оглядываясь по сторонам. Ей нужно было уйти, найти Персиваля, вернуться на трибуну и, главное, забыть об этом человеке. Да, так она и сделает.
Но стоило ей повернуться и сделать несколько шагов, как её охватила тоска. Она чувствовала, что совершает непоправимую ошибку, о которой, возможно, будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
«Нет, я всё делаю верно! Чувства и желания не должны управлять мной! Я должна блюсти честь рода».
Но чем больше она убеждала себя, тем сильнее ныло у неё в груди. Внезапно она представила, что ждёт её впереди. Брак по расчету, устроенный отцом, пресная жизнь с человеком, которого она может быть никогда не сможет полюбить. Сама того не замечая, она замедлила шаги.
- Выходит, ваша светлость интересуется мной не только, когда я без одежды?
Насмешливый голос за спиной заставил её испуганно вздрогнуть. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Ним. Он стоял в шаге от неё, одной рукой придерживая лямку заплечной сумки, а другой взявшись за поясной ремень. От его взгляда щёки Гведелеэн вспыхнули.
- Я… я не понимаю, о чём вы говорите… - она запнулась, не зная, как его назвать. – Сударь.
- Вот как? – его брови удивлённо взлетели вверх. – Выходит, я ошибся, и вы случайно оказывались на водопаде всякий раз, когда я приходил искупаться? И здесь вы вовсе не следили за мной?
- Я не следила за вами! И я не знаю, о каком водопаде вы говорите. Кто вы такой? – Гведелиэн тщетно попыталась изобразить на лице непонимание.
- Вы знаете, кто я такой. А я знаю, кто вы, - мужчина отвесил ей шутливый поклон. – Впрочем, возможно, я действительно заблуждался. Тогда вы, должно быть, потерялись в этой толпе? В таком случае я мог бы вас проводить.
С этими словами он уверенно шагнул вперёд, взяв девушку под руку.
- Что вы себе позволяете? – Гведелиэн попыталась высвободиться и отпрянуть, но ей помешала толпа.
- Всего лишь хочу вас проводить, - спокойно ответил мужчина. 
- Но я не хочу…
- Чтобы я провожал вас или чтобы держал вас за руку? – он вопросительно посмотрел на неё. – Вам так неприятно, что я прикасаюсь к вам?
- Вы не можете так себя вести со мной! – возмущённо воскликнула девушка.
- Почему?
- Если вы знаете, кто я…
- И что? Из-за этого вы не становитесь менее красивой.
- Если о вашей наглости узнает мой отец…
- А вы хотите ему рассказать?
- Нет, потому что не хочу, чтобы он убил вас.
- Так значит, я вам не безразличен?
- Вы мне совершенно безразличны. Я… я просто не люблю насилия.
- И поэтому смотрите, как благородные бороны вышибают друг из друга пыль на ристалище? Кстати, как вам представление? На мой взгляд, сегодня выступают достойные бойцы.
- Я не слишком в этом разбираюсь, - помедлив, призналась девушка.
Уловив момент, когда она прекратила упираться, мужчина повёл её к берегу озера.
- Я тоже не большой любитель таких развлечений… Скажи, Гвен, - после паузы спросил он, - а почему ты больше не приезжаешь на водопад? – Ян посмотрел спутнице в глаза. – Неужели нашла кого-то более привлекательного?
Гведелиен залилась краской. Положение становилось всё ужаснее. Этот простолюдин нагло держал её за руку и разговаривал так, будто бы они были ровней! И не просто ровней, а так, как будто он имел на неё какие-то права. Её переполняло возмущение, и в то же время...
- Я должна идти, - выдохнула она.
- Должна? – мужчина удивлённо посмотрел на неё. – Кому должна?
- Я должна быть с отцом на турнире.
- Тогда у нас есть ещё достаточно времени. Они продолжат нескоро. А пока можно спокойно любоваться видом, - он кивнул на озеро, открывшееся перед ними.
- Я не должна быть здесь с… вами, - она умоляюще посмотрела на него.
- Не должна, потому что не хочешь? Или потому что боишься, что нас увидят вместе? Тогда зачем ты шла за мной? Зачем приходила на водопад?
- Это неважно. Я… я сделала ошибку.
- Сделала ошибку? Потому что проявила интерес к простолюдину? Считаешь, что если у меня нет титула, я хуже тех, кто сейчас участвует в турнире, или тех, кто наблюдает из ложи? Тогда может объяснишь, чем мы отличаемся.
- Ты не хуже… - Гведелиэн запнулась, поняв, что обратилась к нему на «ты». – Но мой отец… если он узнает… 
- Не узнает, если ты не захочешь ему рассказать, - спокойно ответил Ян.
- Но нас все видят!
- Никто из тех, кто нас видит, не знает, кто ты. Поэтому важно лишь то, что ты сама хочешь.
Они остановились в нескольких шагах от воды. Некоторое время оба молчали. Разрываемая противоречивыми желаниями, Гведелиэн не знала, что делать.
- Когда здесь не собирается толпа, тут очень спокойно, - сказал мужчина, задумчиво глядя на бегущую по воде рябь. – Я люблю сидеть на том берегу и смотреть на воду. 
- Недалеко от монастыря, где я жила, было озеро, похожее на это, - неожиданно призналась Гведелиэн. – Мы бегали на него с подружками. Местные жители называли его Озером Слёз. Вода в нём была соленой, и они верили, что это слёзы, пролитые невестами воинов, ушедших на битву с войском повелителя тьмы.
- Я знаю это место, - кивнул Янтарион. – Несколько лет назад я проезжал мимо и останавливался на берегу. Тебе было хорошо у сестёр?
- Сначала нет. Очень хотелось домой, к маме… я ещё не знала, что её уже нет на свете.
- Мне жаль. От людей из деревни я знаю, что твоя мама была доброй и великодушной женщиной. Они до сих пор вспоминают её.
- Правда? – она вскинула на него глаза. – И что они говорят о ней?
- Они помнят, как хорошо она к ним относилась, как приходила к больным и помогала тем, кто лишился крова во время лесного пожара. Её любили.
Глаза Гведелиэн радостно блеснули.
- А как ты оказался на Озере Слёз? – помедлив, спросила она. – Ведь это так далеко отсюда.
- Я ездил по делу. Отец заболел, а снадобья, которые помогли бы ему выздороветь, можно было достать только на границе с Рассветными рощами.
- Ареидские эликсиры стоят огромных денег, - удивилась Гведелиэн.
- Да. Пришлось истратить все деньги, запасённые на чёрный день, да ещё взять в долг. Хорошо, что императором отцу назначена большая пенсия.
- Он совершил какое-то героическое деяние?
- Он воевал в Гракаме.
- В Гракаме? - девушка нахмурилась. – Я что-то слышала, но уже не помню.
- Гракам поразила кровавая чума, - подсказал Ян, и Гведелиен побледнела. – За несколько ночей город превратился в гнездо упырей. Ещё бы пара дней, и зараза растеклась бы по всем Линбургу. Легион отца послали туда, чтобы они уничтожили кровососов, ещё не зная, сколько их там на самом деле. Почти все его товарищи погибли, а его в последнем бою едва не разорвали на части. 
- Кажется, я вспомнила, - тихо сказала девушка. – Об этом говорили сёстры в монастыре. На уроках нам рассказывали, что укушенный вампиром сам на следующую ночь просыпается упырём.
- От этой участи отца спас маг Флорелиума, который прибыл в Гракам вместе с подкреплением.
- Я ужасно боюсь вампиров, - призналась Гведелиэн. – В детстве наша старая повариха рассказывала страшные истории об упырях, как они крадут детей и пьют кровь девственниц.
Ян улыбнулся.
- На самом деле по-настоящему страшные не настоящие вампиры, а лишь упыри, порождённые дыханием тёмной силы. Они безумны, жажда крови сводит их с ума, они не думают ни о чём, кроме её удовлетворения. Настоящих же вампиров мало. Они также разумны, как и мы, а крови им нужно в несколько раз меньше. Для выживания им нет надобности кого-то убивать, а многие даже договорились с людьми и те сами дают им пить кровь за деньги или в обмен на защиту от бандитов. В Энрииде, в лесу, принадлежащему волшебникам Анимальгармы, живёт целая вампирская колония. Маги создают для них искусственную кровь.
- Не может быть! Откуда ты это знаешь?
- Отец рассказывал. Он был знаком с одним истинным вампиром, который спас ему жизнь.
- Ты говоришь так, как будто все настоящие вампиры – добрые и безобидные существа!
- Нет, конечно, - усмехнулся Янтарион. – И среди них встречаются убийцы. Для них кровь – это соблазн. Она дарит им жизнь и силу. Кроме того, если вампир пьёт крови больше, чем надо, она действует на него, как отвар голубого мха на человека. И тот, кто несколько раз испробовал это ощущение, теряет чувство меры. Вот тогда они становятся опасны.
- Так случилось с тем, которого ты убил?
- Нет, тот обезумел не от того,  - грустно покачал головой Янтарион. – Его жену и ребёнка убили люди, причём сделали это без всяких на то причин. Он мстил за них, но в своём мщении перешёл черту. 
- Но как тебе это удалось? Ведь они неуязвимы!
- Неуязвимых не существует, - Янтарион помедлил. - И всё же опасность, исходящая от настоящих вурдалаков, гораздо меньше, чем от диких упырей, даже если истинные не смогли противостоять жажде. Ведь они не плодят себе подобных через укус.   
- Всё равно… они монстры, - девушка содрогнулась.
- Понимаю. Наверное, ты тогда сильно испугалась? Но, честно говоря, я был поражён, твоим мужеством, когда ты поехала вместе с солдатами.
- У меня не было другого выбора! Хозяин земли обязан защищать своих людей.
- Если бы все бароны помнили об этой обязанности, - рассмеялся Янтарион. – Я уверен, что окажись на твоём месте любая из тех баронских дочек, что приехали сегодня на турнир, ни одна из них не вспомнила бы об этом долге, а заперлась бы в замке, окружив покои тремя кольцами стражи.         
Гведелиэн невольно вспомнила случившееся три месяца назад. Как-то поздно вечером, уже готовясь ко сну, она услышала громкие крики. Отец находился в отъезде, и ей пришлось одеться и выйти, чтобы выяснить, в чём дело. Снаружи собралась слуги. Среди них она увидела служанку из таверны, что стояла на тракте рядом с их землями. Вместе с ней в поместье прибежало ещё несколько человек, постояльцев трактира. Все были сильно напуганы. После того как Гведелиэн осведомилась, в чём дело, они начали сбивчиво рассказывать, что ночью проснулись от криков в трапезной. Осмелившись заглянуть внутрь, они стали свидетелями страшной картины. По их словам, весь пол был залит кровью и повсюду лежали разорванные тела. Среди убитых служанка узнала и хозяина таверны. Увидели они и того, кто утроил бойню. Залитый кровью обнажённый человек пил кровь из шеи сына хозяина. 
Нужно было что-то делать, и все смотрели на неё. У Гведелиэн от страха задрожали ноги. Но она нашла в себе силы и приказала собрать солдат и позвать священника из прихода. Их дружина составляла всего полторы дюжины человек, и поэтому сын кухарки был отправлен в деревню за подмогой.
Что Бардибор делал в тот поздний час в деревне, так и осталось неизвестным ей. Он явился вместе с  десятком крепких мужиков, вызвавшихся извести нечисть, и сразу же отвёл в сторону Сгрутта - бывшего имперского десятника, возглавлявшего небольшую баронскую дружину. Некоторое время они о чём-то говорили. Гведелиэн видела их из окна.
Когда в поместье прибыл священник, собранный отряд выступил к месту кровавой бойни. Несмотря на возражения Сгрутта и кормилицы, Гведелиен отправилась вместе с ними.
Бардибор шёл вместе с крестьянами. На плече у него был узкий кожаный чехол. Однако, как только они приблизились к таверне, он вышел вперёд и уверенно направился к дверям.
- Подождём, ваша светлость, - подойдя к ней, произнёс Сгрутт.
- Что происходит? Почему он пошёл туда один?
- Если вурдалак всё ещё там, а мы пойдём туда все вместе, он уйдёт. У нас недостаточно людей, чтобы окружить дом. Ночью эти твари очень сильны и быстры и лучше нас видят во тьме. Нужно, чтобы он вышел на нас. Этот парень говорит, что уже встречался с вампирами и сумеет выгнать его к нам.
- Как это выгнать?
- Ну, заставит выйти… выманит.
- То есть он – приманка? – возмутилась девушка.
- Ну вроде того, - признался десятник. – Так мы же его не заставляли, он сам вызвался.
Гведелиэн с ужасом посмотрела на дверь, гадая, жив ли ещё загадочный незнакомец. Минуты текли, но в трактире царила тишина.
- Может, ушёл вампир-то? - услышала Гведелиен голос одного из мужиков.
- Скорее кровушку этого чудака досасывает, - раздался ответ кого-то из воинов.
- Тихо, - шикнул на них Сгрутт.
Из дома донёсся какой-то шум. Затем снова всё стихло. У Гведелиэн похолодели руки. Она ожидала, что сейчас дверь откроется и на них бросится окровавленное чудовище.
Дверь действительно открылась. Но оттуда появился не вурдалак. Бардибор спокойно спустился с крыльца и направился к ошеломлённым дружинникам. На руках он нёс потерявшую сознание девочку. Как оказалось позже, это была племянница хозяина таверны. Девочке повезло, во время бойни она успела спрятаться в кладовку. Просидев там больше часа, она попыталась выбраться из дома и столкнулась с Бардибором. Приняв его за вампира, она упала в обморок.
- Можете входить, - передав девочку на руки деревенским мужикам, сказал Бардибор. – Вампир мёртв.
- Как это мёртв? Что произошло? – попыталась узнать Гведелиен.
Но мужчины уже и след простыл. Он словно бы растворился во мраке ночи.
Бардибор не соврал. Тело вампира было обнаружено на чердаке. Из груди у него торчало короткое копьё, а голова была осечена.
Девушка искоса посмотрела на идущего рядом мужчину.
- Кто ты? Ты ведь не просто сын воина? Простому человеку не убить вурдалака.
- Я тот, чьё имя никому ничего не должно говорить, - Янтарион загадочно улыбнулся.
- Значит, я права?
- Я – человек, который знает чуть больше окружающих и делает то, что считает важным.
- Общение со мной ты тоже считаешь важным?
- Да, но по другой причине, - улыбнулся мужчина. – Ты не похожа на остальных.
Гведелиэн зарделась, не зная, что ответить.
- Я хочу подарить тебе кое-что, - Янтарион извлёк из кармана браслет, купленный у ювелира. – Ты часто гуляешь по лесу и порой не смотришь под ноги. Этот браслет зачарован, он убережёт тебя от змей и от нападения плохого человека.
- Но я не могу. Если отец увидит…
- А он знает о всех твоих украшениях?
- Нет, - девушка задумалась.
- Тогда, если он спросит, скажешь, что этот браслет был среди драгоценностей твоей матери.
Гведелиэн заколебалась. Бардибор не стал ждать, пока она решится. Взяв её за руку, он надел браслет. Почувствовав, как на запястье что-то зашевелилось, Гведелиен вздрогнула.
- Не бойся, он привыкает к тебе. Носи его, не снимая, три дня. Тогда его магические свойства разовьются полностью, и ты навсегда станешь его хозяйкой.
- Спасибо, он очень красивый.
- Рад, что тебе нравится… - Янтарион вдруг резко прервался, а его взгляд метнулся в сторону.
Гведелиэн поняла, что вокруг что-то происходит. Они находились недалеко от небольшого мыска. Рядом с водой стоял высокий красный шатёр, а на площадке перед ним собралась небольшая кучка хихикающих парней и девушек. По стенкам палатки и по траве вокруг переливались радужные блики, отбрасываемые большим овальным зеркалом, стоявшим на подставке перед входом.
- Что это? – удивлённо спросила Гведелиен, почувствовав, что спутник тянет её назад.
- То, что тебе вряд ли стоит пробовать. Идём!
Девушка поддалась, доверившись мужчине, и тут её ослепил солнечный свет, отразившийся от зеркальной глади. Она отвернулась, стирая выступившие на глазах слёзы. Звонкий смех раздался у неё над самым ухом. Она обернулась, но увидела только своего спутника.
«Это она… она… она», – засмеялось на ухо несколько детских голосов.
«Она смотрит… смотрит на него!» - поддержала их другая компания.
«А он красивый… да красивый-красивый!»
«Мы хотим увидеть их… обязательно их».
«Много огня и света в них… хотим… хотим…хотим!»
- Кто это говорит? – девушка завертела головой.
Рядом с ними никого не было, но голоса же продолжали звучать:
«Посмотри на него! Какой он красивый! Ты видела его, ты думала о нём, о том, как он прикасается к тебе!»
По спине девушки пробежала дрожь, в груди возникло сладкое томление. Бардибор нахмурился и, решительно взяв её за подбородок, заглянул в глаза. Дыхание Гведелиэн замерло, её охватило неудержимое желание прижаться к нему. Все разумные мысли вылетели из головы.
При виде золотистых отблесков, играющих в глазах спутницы, Янтарион раздосадованно застонал. Это надо же было не заметить! Конечно, освещённый талисман на груди в значительной степени блокировал его чувствительность к колебаниям эфирного поля, и всё же это ошибка на семьдесят процентов была следствием его невнимательности. Впрочем, кто мог предположить, что они наткнутся здесь на подобный артефакт! Граф Шенверг строго относился к волшебству, применяемому чародеями на его территории, позволяя им использовать лишь самые простые и безобидные заклятья. А Зеркало нимф считалось весьма небезопасным артефактом. Даже некоторые маги причисляли его к источникам тёмной магии, и это было не лишено оснований.
Впрочем, каяться было поздно, следовало быстро решать, как выйти из сложившейся ситуации. А выходов имелось не так уж много. Зеркало нимф являлось связующим звеном между реальностью и миром духов. С его помощью нельзя было вызвать демона или какую-то другую могущественную сущность. По зеркальному каналу могли проскользнуть лишь наиболее лёгкие духи, вроде ночных фей, домовых-бормотунов и прочей мелкой и неопасной нечисти, которая не доставляла особых неприятностей и легко изгонялась при помощи простых ритуалов. Однако среди всей этой шушеры имелся один вид нематериальных существ, который мог в определённой ситуации доставить серьёзные хлопоты людям, попавшим в поле их досягаемости. Это были нимфы, которых также называли духами наслаждения. Они не наносили человеку физического вреда, зато могли заставить его потерять над собой контроль. До предела обостряя сексуальное влечение, они заставляли жертв удовлетворять свои инстинкты, а сами питались энергией этого зрелища. И редко, когда простому смертному, не защищённому особым оберегом, удавалось выдержать атаку этих похотливых особ.
Нельзя сказать, чтобы нимфы представляли большую угрозу. Находились даже те, кто считали их полезными созданиями. Действительно, они были способны удесятерить наслаждение, превратить слабого в постели мужчину в необузданного самца, а фригидную даму в чувствительную и страстную любовницу. Даже старики под воздействием их чар легко могли перещеголять молодых людей в любовных утехах.
Всем этим пользовались некоторые дельцы, заказывающие себе зеркала и выставляющие их на ярмарках наподобие развлечения. Однако разумные люди старались не приближаться к этим артефактам. Пережив настолько сильное эротическое переживание, многие уже не могли отказаться от присутствия нимф, и смыслом их жизни, в конце концов, становилось удовлетворение сексуальных желаний. Люди, попавшие в зависимость от духов наслаждения, жили недолго. Не стоило забывать, что помощь нимф не была бескорыстной. Они питались энергией жертв, постепенно приводя их к полному истощению. 
Янтарион поспешно отнял руки от подбородка девушки. Она непроизвольно сделала шаг вперёд, но он отступил. Телесного контакта следовало избегать – он вдвое усиливал влияние нимф на разум жертвы.  Теперь всё зависело от того, насколько сильно желание самой Гведелиэн. Хотя духи наслаждения и оказывали принуждающее воздействие, они крайне редко нацеливались на тех, кому был безразличен спутник. Умело усиливая страсть жертвы, они неохотно занимались её разжиганием с нуля. Если у юной баронессы нет к нему сильных чувств, есть шанс отделаться от этих тварей.
Конечно, самым простым вариантом было воспользоваться магией, но здесь среди толпы он не мог так рисковать. Его действия не могут остаться незамеченными, а разоблачение означало конец его тихой жизни, а возможно даже и смертный приговор ему. Отвести её в лес? Нет, они уже не успеют. Нимфы почти завладели Гведелиэн, а значит, часть пути придётся тащить её силой, что не менее опасно. Их наверняка заметят, а затевать драку Яну совершенно не хотелось. Оставить девушку тоже было невозможно. В таком случае она переспит с первым встречным, а когда придёт в себя, испытает глубочайшее унижение. Янтариону приходилось слышать, как девушки, попавшие под влияние духов и отвергнутые возлюбленными, кончали счёты с жизнью.
Молодой человек усмехнулся, уловив парадоксальность ситуации. Он ведь сам стремился сблизиться с ней, а теперь, когда, казалось, сама судьба отдаёт её ему в руки, делает всё, чтобы этого не случилось. Но была разница: нимфы не являлись посланцами судьбы, а были лишь паразитами. Нередко после их вмешательства жизнь влюблённых рушилась, а в их душах до самого конца оставались рубцы от произошедшего.
- Послушайте меня, баронесса, - сознательно перейдя на «вы», произнёс он. – Вы сейчас под властью морока. Слушайте меня, и я вам помогу.
Глаза Гведелиэн немного прояснились.
- Что это? – жалобно произнесла она. – Кто говорит со мной?
- Это порочные духи, которые питаются нашими эмоциями. Их называют нимфы. Не волнуйтесь, они не могут причинить вам вреда, просто боритесь. Закройте глаза и старайтесь сосредоточится на самом неприятном воспоминании в вашей жизни.
Гведелиэн послушно зажмурилась.
- Соберитесь! Этих голосов нет! – Янтарион старался говорить как можно более холодно. – Вы – баронесса Гведелиэн, дочь славного дворянского рода. Вспомните о своём отце и о своей матери! Чтобы они сказали, если бы могли сейчас увидеть ваши мысли?
- Нет, - выдохнула девушка, покачнувшись. – Не могу… вижу тебя на водопаде.
- Возьмите себя в руки! Ваша мать умерла, потому что смогла предвидеть ваше распутство! – с презрением произнёс Янтарион. Ему нужно было шокировать девушку, отвлечь её, призвать самые болезненные воспоминания. – Это вы виноваты в её гибели.
Гведелиэн дёрнулась, её глаза открылись, грудь бурно вздымалась. Сейчас она выглядела так соблазнительно, что Ян сам ощутил нарастающее возбуждение.   
- Не смотрите на меня! – зло рявкнул он, делая новую попытку образумить девушку.
Он чувствовал попытки нимф проникнуть в своё сознание, но нейтрализующий магию оберег надёжно защищал его от их нападок.
- Я знаю, почему ты так говоришь, - она шагнула вперёд. – Но мне не нужна защита. Я хочу другого. Пожалуйста, возьми меня за руку.
Гведелиэн потянулась к нему, но он опять отпрянул.
- Не вы говорите это. Вам нужно бороться с ними. 
- Мне всё равно. Прикоснись ко мне или я умру, - по щекам девушки покатились слезы.
- Ты меня не привлекаешь, - он сделал шаг назад и скрестил руки на груди. – Я хотел лишь использовать тебя, чтобы наняться на службу к твоему отцу.
Он видел, как она содрогнулась. Казалось, ещё чуть-чуть – и боль заставит её очнуться. Но затем её голова мотнулась в сторону, глаза затуманились. Янтарион стремительно оглянулся. От группки молодых людей, обступившей зеркало, к ним быстрым шагом приближался юноша в крестьянской одежде. Его обжигающий взгляд был направлен на Гведелиэн. Янтарион выругался. Эмоции девушки оказались слишком сильны и теперь полностью затопили её, подчинив себе.
Когда расстояние между баронессой и парнем сократилось до трёх шагов, Янтарион встал между ними. Юноша попытался его оттолкнуть, но тут же отлетел в сторону. С гортанным рычанием парень снова бросился на преграду. Жестокий удар двумя согнутыми пальцами в область десятого ребра, заставил его согнуться. Ян лихорадочно соображал, что же теперь делать и едва успел перехватить Гведелиэн, когда она рванулась вперёд. Девушка отчаянно забилась в его руках. Он прижал её к себе, приникнув к её губам. Мгновение она ещё сопротивлялась, но потом  с силой обвила руками его шею. 
Подхватив девушку на руки, Янтарион двинулся к шатру, приготовленному для «жертв» зеркала. В их сторону никто даже и не посмотрел. Нимфы ни с кем не желали делиться «пиршеством».
Единственным предметом обстановки в шатре было широкое ложе. Ян бережно уложил девушку на розовые простыни и принялся расшнуровывать завязки на платье.
- Скорее, - простонала она, пытаясь содрать с него рубашку.
Когда ей это удалось, её пальцы коснулись цепочки на его шее.
- Сними! – потребовала она, и Ян понял, что нимфы хотят ощутить и его страсть.
Он не стал сопротивляться. Глаза девушки расширились – духи поняли, с кем имеют дело. Он мог изгнать их и в пыль растереть зеркало. Но ради Гведелиэн он не стал этого делать. Они должны были сами оставить её, или безумие, которое они вызвали, могло разрушить разум девушки. Желание должно быть удовлетворено. Зная об этом, Ян перестал противиться собственному искушению.
Их тела сплелись в жарком танце. Словно бы два языка пламени свивались друг с другом во взлетающем к небу пламени костра. Ян слышал вздохи нимф, тонущие в стонах девушки, и сам попал под их власть, опьянённый желанием. Это было как сон и в то же время ещё никогда он не испытывал такого острого и сильного наслаждения. Она же… была то нежной и покорной, то неистовой и дикой. Даже если бы у него был шанс, он не смог бы оторваться от неё.
Вечность или секунды пролетели с момента, когда они оказались под пологом шатра. Даже Ян в конце концов не смог бы ответить на этот вопрос. В какой-то момент он осознал, что горячая волна, накрывшая разум, начинает откатываться. Прошло ещё какое-то время, и в глазах Гведелиэн появилось осмысленное выражение.
Вскрикнув, девушка отстранилась и попыталась прикрыть руками обнажённую грудь.
- Прости, я не мог поступить иначе, - негромко произнёс Ян. – Они не успокоились бы, пока не добились своего, и им всё равно, кто бы оказался на моём месте. Возможно, ты сочтёшь, что это оскорбление, но поверь, я лишь хотел уберечь тебя от худшей участи.
Она продолжала смотреть на него. Её губы подрагивали, на глазах блестели слёзы. Тем не менее, истерики, похоже, избежать удалось. Впрочем, возможно, она ещё не до конца осознала произошедшее.
- Клянусь, никто не узнает об этом, - продолжил он. – Я никогда не напомню тебе об этом. – Янтарион осторожно протянул руку, коснувшись её бедра. Она не отпрянула и даже не вздрогнула, но продолжала молчать. – Это не должно было случиться ТАК, и только об этом я по-настоящему жалею. Если бы я мог повернуть время вспять, то лишь для того, чтобы завоевать твоё сердце и сделать всё иначе.
Он замолчал, стараясь понять, насколько сильна душевная травма, полученная Гведелиэн. Но её слова поразили его.
- А как бы ты сделал, если бы моё сердце уже принадлежало тебе?
Её колени расслабились, она медленно опустила руки. Оторопевший Янтарион притянул к себе девушку. Страсть разгорелась с новой силой. На этот раз всё действительно было иначе.
…Сидя между корней в тени столетнего грабана, Янтарион издали наблюдал за сражающимися рыцарями. Этот день принёс ему новое удивительное открытие. После ночи с Золотеной и её предательства он думал, что та страсть больше никогда не вернётся к нему. А сегодня он понял, что может испытывать и более сильные чувства. Где-то там, на заполненной людьми трибуне, сейчас находилась не девушка, в которую он был влюблён, а девушка, которую он впервые полюбил.
Вот только что ждёт беглого мага, скрывающегося под чужим именем, и дочь барона?
Он бросил взгляд на солнечный диск, неумолимо опускающийся к горизонту. С наступлением темноты вокруг озера разгорятся костры, ознаменовав начало ночных гуляний. Благородные же либо разъедутся по своим поместьям, либо отправятся на пир к графу Шенвергу. Последних, конечно, будет большинство. Некоторые молодые рыцари, принимавшие участие в поединках, обязательно улизнут, чтобы найти здесь, на берегу, объятия какой-нибудь молодой селянки.
Янтарион улыбнулся. Жизнь вновь казалась ему чудесной и удивительной. И пусть скоро опять придётся взяться за меч…
Поднявшись, он стряхнул траву с одежды. Пора навестить бронника. Ян не сомневался, что его заказ уже находится внутри зачарованного магией холода сундука Вермонта Цуга.
Однако не успел он сдвинуться с места, как с ветки на его плечо спорхнула небольшая зелёная пичуга из породы лесных пересмешниц. К её лапке был привязан маленький свиток. Отвязав его, Янтарион пробежал глазами краткое послание. Чело молодого человека омрачилось. «Скоро» стремительно превратилось в «очень скоро».
Закинув на плечо мешок, он поспешил к всё ещё многолюдному ярмарочному городку.