Кирпич Всевластья, 3 глава

Глава 3.
Улика.

БОМ, БОМ, БОМ... – оживающие по всему дому часы напомнив Фунту о наступлении обеденного времени, застали его в любимом кресле-качалке. Шейк обнаружился по соседству, на заваленной замшевыми подушками тахте, среди завалов свежих газет и журналов. Полночная прогулка осталась далеко во сне, и рваться в явь не торопилась.
- Славно погуляли… - потянулся доктор.
Фунта передёрнуло.
- Не смотри на меня так! – взорвался он, негодуя на нескрываемую улыбку товарища, - Я сам ничего не понимаю… Чёрт, она могла всё подстроить… Не хочу я брать это дело и не уговаривай.
- И не собираюсь. Очень нужно! – фыркнул Шейк. Чай в самозаварнике был ещё тёплым – и скоро над комнатой разнёсся аромат бергамота и клубники.
- Странно… газеты ещё ничего об этом не написали.
- Потому что о первом камине наша странная визитёрша нигде не распространялась, а второй видели только мы, вот почему, дубина ты стоеросовая.
- Какая? – оскорбился Фунт.
- Стоеросовая. Не знаю, что это значит, наверное какая-нибудь особо дубиновая дубина, про которую так и хочется сказать что-то обидное…
- Вот значит как… И после этого ты пьёшь мой чай, сидишь в моём кабинете и имеешь наглость именоваться другом!
- Да ладно тебе, я пошутил. Только не дуйся, давай лучше всё обсудим, какие там у нас камины и на кой они дались газетчикам.
Шейк, казалось, спал никак не меньше девяти часов, бодрый и живой как солдат его величества. Фунт же едва продирал глаза и щурился. Хоть в это полуденное время солнце уже стояло высоко, и свет совсем не слепил.
- У нас? Не говори «у нас»! Это чужие камины и чужие грабители, не заставляй меня в это ввязываться!
- Не буду.
- Вот ещё. Камины как камины, чердаки как чердаки. Ничего интересного.
- Действительно.
- Ага, а Дрицаца эта мошенница.
- Точно.
Фунт вылез из кресла, прошёлся по комнате, выглянул во двор, посмотрелся в зеркало. Видом своим скорее остался доволен.
- И мне это совершенно не нужно.
- Не нужно, - поддакнул доктор, размешивая в чашке малиновое варенье.
- Совсем, ни вот на столечко... – Фунт сжал большой и указательный пальцы правой руки, показывая «на сколечко».
- Ни капельки, - одобрительно стукнул чашкой о блюдце Шейк.
Потом они молчали, прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам, вернее, к полному их отсутствию.
Настенные часы тикали, чай остывал, временами раздавалось отпиваемое доктором «хлюп». Когда оно стало совсем уже соблазнительным, Фунт налил и себе чая.
- Замечательное варенье, - похвалил Шейк.
- И всё-таки её замысел не удался.
- И бегемот отличный.
Фунт заходил быстрее.
- Нет, я ни за что не возьмусь за расследование такой ерунды. Мальчик я что ли? – он плюхнулся в кресло, прикрыл глаза и попытался напустить на себя беспечный вид. Но от наблюдательного доктора Шейка не укрылось, как веки сыщика дрогнули в попытке незаметно подсмотреть его, доктора, реакцию.
Прошло ещё несколько минут.
Очень длинных, тягучих, бесконечных минут в ожидании уговоров. А уговоров всё не было… Как это непереносимо…
- Знаешь, - открыл он правый глаз, - А ведь если бы я его взял… Ну, положим, лет пять назад, взял бы это дело, если бы очень захотел… - левое веко поползло вверх.
Шейк равнодушно повернулся к другу, опустевшая чашка зависла на полпути к столу, варенье полилось с края бутерброда на пушистый коврик, но ни Шейк, ни Фунт этого не заметили.
- Если бы я всё же начал расследовать это дело, то первым делом я бы решил взглянуть на тот, другой камин, который находился у мадам Дрицацы дома… Но, это тогда, раньше, много лет назад! – поторопился завершить он.
- Да-а-а, давно это было… Старые добрые времена… Но нам незачем ворошить прошлое. Сейчас ты другой Фунт, а я совсем другой Шейк. Зачем нам такие глупости. Что мы, каминов не видели?
- Чего это ты со всем соглашаешься? – вспыхнул экс-сыщик, - Хоть бы поуговаривал для порядка!
Шейк поймал языком падающую с бутерброда малиновую каплю, а Фунт снова вскочил и заходил по комнате, ещё усерднее и стремительней.
- В самом деле… Может нам всё же взглянуть на него, ну одним глазком… Как считаешь?
- Может и стоит. Если только одним глазком… Но брать дело вовсе не обязательно.
- И я о том же! Так, из любопытства. Для газетчиков, если вдруг спросят на улице.
- Мы скажем: «А как же! Конечно мы наслышаны о чудовищном мародёрстве, и на месте преступления побывали, и даже очень может быть, что самыми первыми!»
- Нет, это лишнее… Если мы так скажем, репортёры подумают, что это мы их разворотили… Ведь если мы побывали на месте преступления первыми, то, выходит, мы те самые преступники и есть…
- А разве нет? – Шейк ужаснулся такой сногсшибательной мысли, но тут же пришёл в себя, - Нет. Конечно же нет… Ф-ф-фу, чего только в голову не придёт, - потом задумался и уже совершенно уверенно закончил: - Нет, определённо, нет, ведь если бы я разрушил хотя бы один старинный камин, я бы, наверняка об этом помнил.
- Вот и выходит, что мы вовсе тут не причём…
- А если не причём, то бояться идти на место преступления нам не стоит.
- Идти не стоит?
- Бояться не стоит, - уточнил Шейк, чем привёл Фунта в неописуемый восторг.
- Пошли что ли? – предложил он уже откуда-то с лестницы.

***

Дрицаца встретила их в халате и больших пушистых тапочках с заячьими ушками. На голове было полотенце, но узнать в хозяйке квартиры вчерашнюю посетительницу помог адрес в визитной бумажке, да и лицо мадам сделалось таким трагичным, каким не бывает лицо владелиц целёхоньких раритетных каминов.
- Это вы… Я не верила, но очень надеялась, что боги прислушаются к моим молитвам – и вы придёте, доктор Фунт.
Она отступила, давая гостям возможность пройти внутрь.
- Нет, это Шейк доктор, а я просто: господин Фунт.
- Простите мою рассеянность… Я ведь глаз сомкнуть не могу…
Внутри оказалось уютно. Гораздо уютнее, чем в чердачной обители самого Фунта, просторная гостиная соединялась с оранжереей, а наверх уходила витая лестница с резными перилами. Было совершенно ясно, что в домике своём Дрицаца обитает одна. И когда хозяйка всхлипнула, на доктора накатила волна жалости, а Фунту стало немного стыдно. Впрочем, пришли они, напомнил он себе, всего лишь взглянуть на разрушенный камин.
- Итак, мадам, покажите нам место происшествия. Надеюсь, вы не трогали там ничего? – деловито вопросил он.
- Что вы, конечно же нет… Как можно. Я никогда не прибираюсь после ограблений…
Стало понятно, что в таких делах Дрицаца явный спец.
- Вас так часто грабят?
- Что вы! Редко… Даже скучно… Но вы не думайте! Я щекочу свои нервы чтением детективных историй.
И журнал «Все преступления в одном номере» выписывает, решил Шейк, увидев солидную кипу знакомых брошюр на книжной полке.
Через крутящуюся дверцу в стене они попали в маленькую уютную столовую. Всё в ней было устроено на самый хозяйственный и аккуратный манер, не считая развалин в одном из дальних углов комнаты. Гора золы и кирпичей, точь-в-точь похожая на виденную ими ночью – в другом месте и совершенно при других обстоятельствах. Сомнений не оставалось: камины разрушены одним и тем же злоумышленником. Вот только с какой целью? Это оставалось загадкой.
- Вот таким я его и нашла, - всхлипнула Дрицаца.
Она отвернулась от того, что ещё позавчера было камином, а сегодня представляло собой самое жалкое зрелище на свете. Убитый камин – это ведь как раз и навсегда убитые надежды, неожиданно, на самом пике своём прерванная жизнь.
- Не переживайте, его всё ещё можно вернуть к жизни. А у меня в друзьях числился один замечательный каминный мастер, - доктор попробовал успокоить несчастную каминовладелицу. Она уткнулась в его плечо и разразилась уже ничем не сдерживаемыми рыданиями.
Фунт тем временем огляделся.
Столовая, казалось, была больше комнатой отдыха или даже кабинетом. Белоснежные стены украшали плотные фиолетовые портьеры, отливающие атласным блеском. Мягкие диванчики, такие же миниатюрные, как сама Дрицаца, уголком примостились вдоль двух соседних стен. На зеркальном столике, по соседству с вазочкой-конфетницей стоял букет белых роз. Другой, сиреневый, примостился на полке для книг. А обернувшись к входной двери, Фунт увидел ранее незамеченную пальму в огромной кадке. На пальме сидела плюшевая обезьяна и улыбалась как клоун в цирке.
- Мадам, вы не заметили пропажи чего-нибудь ценного?
- Ценного? Что вы имеете в виду? – удивилась хозяйка.
- Драгоценности или что-нибудь коллекционное.
- Самым коллекционным в моём доме как раз был старый камин. Остальное – такие пустяки. – Высвободившись из объятий доктора, Дрицаца поливала пальму. Вопрос Шейка заставил её задуматься.
- Впрочем, нет, ничего не пропало, в этом я совершенно уверена.
- И вы ничего не прятали в камине?
- В камине? Как вам такое в голову могло прийти! Прятать ценности в камине!
Она вернула лейку на полку позади пальмы, погладила обезьяну, та отозвалась, как если бы была самой настоящей, живой обезьяной. Доктор Шейк округлил глаза и отпрянул.
- Скажу больше! Как вы могли подумать, что добропорядочная леди может копаться руками в золе, саже и копоти для того, чтобы что-то укрыть в трубе.
Фунт насторожился.
- В трубе? Разве я сказал «в трубе»?
- Ах, оставьте свои детективные штучки! Вы забываетесь, я пострадавшая сторона, а не преступница.
- Что вы, мадам, я ничего такого не имел в виду, - Фунт дал задний ход, а сам продолжал озираться.
Шейк присел за столик, Дрицаца услужливо подвинула к нему конфеты и предложила гостям чаю.
- Да…
- Нет…
- сказали они хором и также дружно добавили:
- Спасибо.
Впрочем, чаю в доме Дрицацы не оказалось, и доктору пришлось угощаться грушевым соком.
Пока Шейк уплетал конфеты, внимание его приятеля привлекло что-то блестящее, что-то лежало в золе, под беспорядочно нагромождёнными обломками кирпичей и сверкало в лучах электрического освещения.
Фунт достал из кармана лупу, вытер стекло носовым платком и наклонился над кучкой золы.
- Мадам, позвольте воспользоваться вашими щипцами для колки сахара, - на всякий случай поинтересовался он. Хотя был уверен, что щипцов, равно как и чая, в доме Дрицацы ему не найти.
Но хозяйка их в очередной раз удивила, достав сей чудный предмет прямо из кармашка халата. И как ни в чём не бывало, протянула щипцы сыщику. Можно было заподозрить, что ванную в этом доме принимают исключительно с полным набором чайных принадлежностей.
Заметив реакцию оторопевших гостей, Дрицаца вскинула свой гордый носик и объяснила:
- Я знакома с методами ведения частного сыска, заочно.
И Фунт, вспомнив кипу журналов в гостиной, в очередной раз уверился в том, что пострадавшая им попалась не самая обыкновенная. Да и встретишь ли в их городке этих мифических «обыкновенных людей»? На этот вопрос он был склонен дать категоричный отрицательный ответ.
И в следующее мгновение, приняв щипчики из рук «необыкновенной» Дрицацы, он поддел блестящий предмет и вытащил его из золы. Оказавшись на ярком свету, предмет превратился в тёмно-бордовую пуговицу средних размеров.
- Ваша?
Дрицаца покачала головой.
- Нет, у меня никогда не было даже отдалённо похожих.
- Умыка… - сказал Шейк с набитым конфетами ртом.
- Из тех, что оставляют на месте преступления грабители, - подтвердил Фунт.
Дрицаца всплеснула ручками:
- Как это я её проглядела, когда прибиралась!
- Вы не убирались, вы же никогда не прибираетесь после ограблений…
- Да, - спохватилась Дрицаца. – Но ведь у меня ничего не украли…
- Это вы так считаете. Нет, я вовсе не склонен подвергать сомнению вашу правдивость, но преступник мог искать в камине нечто, о существование чего вы не знали…
- Или просто явился разрушить камин! – Шейк наконец покончил с конфетами и соком и вернулся в строй. – Может быть, он маньяк! Вполне возможно, что таинственный мародёр ненавидит камины с детства. Что-то они ему сделали, что он до сих пор не может им простить…
Шейк завернул пуговицу в платок и отправил в карман. Ему хотелось что-то возразить на слова доктора, что-то чрезвычайно остроумное, да только вот он никак не мог сформулировать крутящуюся в голове мысль. Мысль носилась и никак не цеплялась невидимыми щипчиками для сахара. Да, с пуговицей всё было проще…
В этот момент зазвонил телефон. Дрицаца, услышав его пронзительную трель, отправилась в гостиную, а Фунт с Шейком остались одни.
- Как тебе не стыдно! Съел все конфеты, как будто на вазочке было написано «Доктору Шейку, принимать по стакану в день»…
- На себя бы посмотрел: увяз в этом деле по уши, а ещё дома говорил, что с детективной жизнью покончено навсегда!
- И совсем я не увяз, просто из вежливости пришёл… Одним глазком… на камин… на то, что от него осталось!
- Ага, и пуговицу в карман положил! На память! Посмотри на себя: ты же уже вовсю расследовать принялся…
- Я просто в гостях!
- И я в гостях! А в гостях угощаются, чего ворчишь?
- Мог бы и мне оставит парочку…
- Как тебе не стыдно!
Тут вернулась Дрицаца и друзья напустили на себя отрешённый вид.
- Ничего не понимаю. Мне только что звонили… - сообщила хозяйка сногсшибательную новость.
- Мы слышали, - съязвил Шейк, а Фунт из-за спины Дрицацы показал ему кулак. Увидев перекошенное докторовское лицо хозяйка обернулась к сыщику, но тут уже равнодушно гладил обезьянку на пальме.
- Нет, это был не обычный звонок… Знаете ли, обычно мне совсем-совсем не звонят… - призналась пострадавшая. – А тут… взяли и позвонили…
- Ошиблись номером, - махнул рукой доктор.
- Не ошиблись… Они спросили мадам Дрицацу, то есть меня. Или вам известна другая Дрицаца?
- Нет, другая мадам Дрицаца мне не знакома… - заверил Шейк.
- И мне, - добавил Фунт.
- Вот видите. А ещё мне показалось, что звонивший мне угрожал.
- С чего вы взяли? Что он такое сказал? И ещё: вот вы говорите «он», то есть звонил мужчина?
- Не знаю… кажется… И даже может быть, я узнала бы его голос. Но он ничего не требовал, просто попросил пригласить к телефону госпожу Дрицацу, и когда я сказала, что это, собственно, я и есть, то очень удивился и попросил немедленно вернуть то, что принадлежит ему. И так уверенно говорил, что я испугалась.
Дрицаца больше выглядела ошарашенной, чем испуганной, но к фактам это никак не относилось.
Собравшийся было уходить доктор снова присел за столик, вазочка была пуста, но его это нисколько не смутило. Потому что происходило что-то интересное, и это могло по своему заменить и чай, и конфеты, и даже килограмм вишнёвого мороженого.
Фунт и без того особой усидчивостью не отличался, а теперь вообще забегал по комнате.
- Так, что мы имеем? – вопрошал он сам себя, но при этом с живейшим интересом разглядывал всё, к чему подходил: пальму, Шейка, Дрицацу, кирпичи, картины на стене, своё отражение в зеркальной поверхности стола, обезьяну – и снова доктора Шейка.
- Итак, - повторил он, - Камин на заброшенном чердаке раз, - большой палец правой руки Фунта торжественно взлетел вверх. – Камин в вашей столовой, уважаемая госпожа Дрицаца, два, - указательный палец присоединился к большому. - Вернее, наоборот… ваш камин – это раз, а чужой – два, но это неважно!
- Нет, - перебил его Шейк, - Мы не вправе отметать ничего. Следствие покажет, что важно, а что не очень… Но до этого момента, пожалуйста, ничего не выкидывай. Все пункты следует держать вместе.
- О! – воскликнул детектив, - Вы правы, мой друг, оба камина по отдельности ничего не стоят! А вместе эти случаи приобретают загадочные очертания. По всей видимости, орудует один и тот же преступник… или целая банда – это три!
Дрицаца воссияла: ей было лестно, что её камин разрушил не какой-нибудь безумец-одиночка, а настоящий, серийный мародёр! И если он будет и дальше совершать нападения на камины, то о ней непременно напишут в газетах. А попасть в газеты она желала больше всего на свете.
Фунт показал три отогнутых пальца Шейку и взялся за четвёртый.
- Улика. Пуговица. Найдена на месте преступления. Это четыре.
- Ты забываешь о странном звонке, - внёс свою лепту доктор. – Это пять.
- Пять, - согласился Фунт.
Они попрощались с Дрицацой, обещали держать её в курсе дела. Фунт попросил её немедленно сообщить, если вдруг поступит ещё одна угроза.
- Не открывайте незнакомцам дверь и держите на запоре даже форточки. А мы к вам в ближайшее время наведаемся снова.
- Всегда рада таким милым гостям, - грустно улыбнулась Дрицаца. Потом друзья услышали, как за ними закрывается дверь, защёлкиваются замки, щеколды и навешиваются цепочки.
- Странно, что с таким снаряжением к ней вообще кто-то смог проникнуть, - шепнул Шейк.
Когда же бежали по многолюдному бульвару обратно, к дому Фунта, обсуждали не кошачью выставку и не съёмки «Бешеных домохозяек», а всё те же камины, дело о таинственных разрушителях незаметно увлекло их полностью.
- Такой улов за несколько часов – это удача, - заметил Фунт.
- Ага, полдела сделано. Пустяк остался: вычислить преступника, выследить и поймать.
- Тебе смешно?
- Не обижайся. Я ведь только хотел напомнить, что мы ничего не знаем об этом преступнике: ни мотивов, ни особых примет… Его же никто не видел… Пуговица – вещь заметная и, как мне кажется, оставлена на месте преступления тем самым мародёром, но ведь в городе может оказаться не одна тысяча похожих на неё. Что тогда? Может, не станем гадать на кофейной гуще и отдадим дело генералу Луклерку?
- Вот ещё! – вспыхнул Фунт. – Сам меня уговаривал, а теперь задний ход?! Нет, друг Шейк, для меня найти этого преступника – дело чести. Понимаешь, мне бросили вызов. Вот этой самой пуговицей. И я не успокоюсь, пока не сцапаю негодника.
Доктор вздохнул, изображая равнодушие. Мало кому могло прийти в голову, что на самом деле, в душе, он радовался. Давно хотелось приключений. Настоящих, а не полночных вылазок на крышу, где опаснее кошек Моры вовек ничего не сыщешь. Шейк сам бы отправился громить камины, если бы кому-то другому не пришла эта безумная идея.
Когда поднимались по лестнице, с улицы послышалось тарахтение подъехавшего автомобиля. Никто не придал бы этому шуму никакого значения, если бы двумя минутами позже на пороге чердачной квартирки Фунта не возник красный от возмущения генерал Луклерк. В голубом парадном мундире, едва выше самого Фунта, но в ширине своей занимающий весь дверной проём.
Не здороваясь он протопал внутрь, тяжело пыхтя и звеня орденами.
Фунт и Шейк переглянулись, каждый открыл рот, чтобы задать один-единственный вопрос, а перед этим изобразить возглас удивления, приветствие и просьбу располагаться поудобнее. Но всё это смешалось в нечленораздельное: «О-па…»
Генерал достал из нагрудного кармана платок и шумно высморкался.
- Так! – сказал он, - Это вот оно значит, как… Как вы посмели!!! – и задышал ещё чаще.
В чём их обвиняют – и чего они успели «посметь» за часы своего отсутствия, для приятелей продолжало оставаться загадкой ещё какое-то время, пока Луклерк пытался справиться с накатившим вдруг на него приступом кашля.
Сесть он категорически отказывался.
- Значит так… Господин Пунт, доктор Стейк, не смейте становиться у меня на пути, - заявил он, почувствовав себя лучше, - Вы не знаете, в какое дело ввязались… И чего оно может вам стоить…
- Меня зовут Фунт, - поправил генерала Фунт.
- Плевать я хотел на ваши имена! – взревел Луклерк, - Мой долг оберегать покой благородных особ от посягательств таких проходимцев, как вы, Шпунт! И я сделаю всё, чтобы вас остановить, - разразившись новым приступом кашля, он вышел на лестницу, хлопнув дверью. Стены убогого фунтова жилища затряслись, а с лестницы донёсся грохот, стон и громогласная брань генерала.
- Та-а-а-ак… - наконец выдал Фунт.
- Это вот оно значит, как… - передразнил генерала Шейк.
Потом они ещё долго молчали, не в силах переварить увиденное.