Моя жизнь. стр 7

СТРАНИЦА 7.
       Наш «протест», наше «сопротивление» выражалось по разному. Исследователь Движения Сопротивления в Германии профессор Янке в статье обо мне написал «О вашей судьбе еще так мало известно.» Эта статья была напечатана в газете «Остзее Цайтунг»
Эта крупная газета- центральная Земли Мекленбург, куда входит Росток. В романе «Такая долгая жизнь», который печатался в ГДР, рассказывалось об актах саботажа русских на «Мариене».Но, в общем, это были «мелочи».Я расскажу здесь историю, которую я
впервые рассказал одной крупной немецкой газете только в 1988 году. Почему? Об этом позже.
       В 1943 году меня «приставили» работать на передвижной электрокран . На нем уже работали два француза- военнопленных: Эдуард и Эдуард. . Эдуард был унтер-офицером, гражданская профессия-учитель. Эммануэль-рабочий, пекарь из Парижа. Эдуард был стопроцентным дегголевецем, то есть сторонником генерала Де Голля, который
с остатками разбитой французской армии эвакуировался в Англию. Там была создана так называемая «Сражающаяся Франция».Эммануэль был левых взглядов, входил в Народный фронт»,но теперь, в войну, оба они были деголлевцами..
       Первой крупной воздушной бомбардировке Росток подвергся еще в апреле 1942 года, но заводы Хейнкеля не пострадали от нее., зато был разбит весь центр города, которому было около 800 лет. 40 тысяч жителей остались без крова, многие погибли.
       Второй сильный налет на город (снова не на заводы) был 20 апреля 1943 года. Ночной налет-город был залит фосфором, зажигательными бомбами.(Это было «поздравление» Черчилля Гитлеру в день его рождения.) Авиазаводы снова не пострадали. В том же сорок третьем был налет совершен небольшой группой легких бомбовозов«Москито» на
электростанцию, возле завода «Мариене». Досталось и «краю» Мариене, где как раз и располагалась железнодорожная заводская станция и наша «буда»-будка деревянная, где мы «коротали»время, пока вагоны не подадут под разгрузку. Она сгорела.
       Может быть даже кто-то и не поверит, но и в 1943 году воскресенье у немцев был выходной день. Это как раз был воскресный день и на заводе была только наша транспортная команда, так как вагоны не должны были простаивать..(Транспортникам
давали «выходные» в будние дни, по одному , два человека)Так что налет в пасмурный день легких бомбардировщиков «Москито»нам «хорошо запомнился».Причем налет был неожиданным. При этом налете я чуть не погиб, так как площадь бомбежки захватила железнодорожную станцию «Мариене».
       Надо сказать, что служба оповещения и вообще противовоздушная оборона в Германии была на высоком уровне. Обычно воздушные соединения союзной авиации шли сначала над Северным, а затем над Балтийским морем, чтобы меньше пролетать над землей, где их ждали зенитки. А потом уже они поворачивали под «прямым углом» и шли на Берлин (как раз через Росток) или Штральзунд, если шли на Саксонию. Было две «формы» «тревоги»-фораларм- предварительная тревога, это значит: поднимаются аэростаты воздушного заграждения, секретные документы несут в бункера, пожар-
ные машины занимают места у специально вырытых резервуарах, наполненных водой.
       Машины «прятались» возле резервуаров в такие «боксы» без крыш. Они имели форму буквы «П»и были сложены из п- образных блоков, засыпанных песком- только прямое попадание бомбы могло уничтожить или повредить грузовик. Вахманы занимали места в маленьких «бункерах»-это как афишная тумба, но с прорезями для глаз и маленькой дверцей. Таким образом, охрана могла все «видеть» во время налета. По радио передавали, куда летят самолеты. При форалярме завод работал. А вот, когда уже гудел
«алярм» частые гудки сирен- работа прекращалась, все шли по «своим» убежищам. Я не оговариваюсь «По своим».Для русских были щели и беда еще в том, что они имели нетолстые бетонные плиты, которые на полметра примерно поднимались над землей.
( воздушная волна потом похоронила многих наших в этих «щелях»,они просто «сложи-
лись» как карточный домик.