Мел Гибсон как зеркало американской революции

И когда же показывать известный фильм «Страсти Христовы» как не в Пасхальную ночь? Дорого американское яичко к русскому Христову дню. Да и предисловы в виде российских режиссеров и актеров только усиливают благоговейный трепет и ожидаемое просветление умов.
       Но не просветлел мой ум. Не дано ему осветиться от глубокого американского проникновения в мою христианскую душу. Хотя сработан фильм с исключительным профессионализмом. Признаюсь, что американцы многое делают на совесть, правда, на свою, американскую. Это и производство автомобилей, это и всеобщая компьютеризация, наконец, это и продажа демократических свобод с бесплатной доставкой и установкой на любом этаже всякой государственности.
       И вот, наконец, они добрались до Евангелия, и приступили к Нему со своей американской энергичностью, практицизмом и простотой мышления. «Я смотрел фильм и плакал», - говорит перед фильмом известный русский режиссер. Ему вторит и русская актриса. Фильм действительно получился жалостливый: кровь и куски мяса летят с экрана под злобный хохот тупых палачей. И Иисуса Христа, показанного Гибсоном, точно жалко. Прямо просится некрасовское: «Плакала Саша, как лес вырубали. Ей и сейчас его жалко до слез…» И можно бы было расплакаться вслед за Сашей и всем похристианенным человечеством, если бы не одно обстоятельство: гениальный Гибсон лжет. И совершенно не имеет значения, делает ли он это ради денег, или же ради утверждения американского образа мышления, либо честно и добросовестно заблуждается.
       Ложь состоит в полном противоречии Духу Нового Завета, который призывает своих читателей пожалеть не Христа, а самих себя, любимых и единственных.
 Гибсон, как и любой добропорядочный американец, совершенно лишен представления о Духе. Для него мир с его Истинами можно увидеть и потрогать. Чем он и занимается на экране – видит и трогает, то есть снимает. Но я должен огорчить Мела и его поклонников – в мир духовный нельзя залезть с камерой, а потом вылезть и еще раз попереживать в кругу друзей или завистников.

       Начнем с физических страданий Христа. Всякий, кто хотя бы поверхностно знаком с житиями православных мучеников, должен помнить, что физических страданий, как это ни парадоксально, в нашем понимании они не испытывали. Их пытали, четвертовали, колесовали, заливали в рот кипящее масло или расплавленный металл. Сорок севастийских мучеников, к примеру, простояли в ледяной воде порядка десяти-двенадцати часов. Но гонители христиан не могли сломить мучеников своими пытками. Почему? Митрополит Дмитрий Ростовский, составитель сборника «Жития Святых», говорит,что Сам Христос укреплял страдальцев. И это правда. Благодать Бога, а по-современному, Энергия, действительно позволяет человеку переносить любую боль. К слову, святой апостол Андрей, три дня провисевший распятым, не позволил своим ученикам снять себя с креста, хотя такое разрешение они от властей получили. Вряд ли человек, испытывающий нечеловеческие мучения, способен на такие поступки, ну, если, конечно, он не законченый мазохист.
       Дело, видимо, в механизме боли. Боль – это сообщения, доставленные по нервной системе в мозг, о вторжении в тело, в частности, инородных предметов. Боль – это обычный сигнал, который может многократно усиливаться обыденным страхом за свое здоровье и жизнь. Если, к примеру, в квартире резко и неожиданно раздастся сигнал в виде звонка, то человек испытает неприятные ощущения. Если же такие звонки звенят каждые пять минут, то человек не будет обращать на них внимание, а то и слышать.
       То же самое происходит с людьми, ежедневно испытывающие болевые ощущения – боксерами, борцами и т.п. Они не обращают внимание на удары и травмы. Таким образом, боль – это всего лишь информация о травме, которую, в зависимости от обстоятельств, или принимают к сведению, или игнорируют.
       Иисус Христос – это Вторая Ипостась Бога – Бог Слово. Поэтому информация – Его стихия. Подобное лечится подобным, а, стало быть, боль как информация может быть устранена такой же информацией, что для Иисуса Христа, являющимся Словом, проблемы не составляет. Ну, а если Спаситель легко устранял болевые ощущения Своих последователей, то уж на Собственную боль Он тем более мог не обращать внимания. А потому физические страдания Христа, так красочно выписанные Гибсоном, на самом деле места не имели. Да и Его молитвы к Богу Отцу о прекращении физических страданий – чистая выдумка.
 Ну, подумайте сами, если последователи Христа – обычные люди с легкостью отправлялись на пытки и смерть, и даже вымаливали их у Бога, то кажется странным обстоятельство, что Глава Церкви хотел эти мучения для Себя прекратить. Как бы мог Спаситель молить Бога: «Да минует меня чаша сия», когда его ученики, наоборот, этого желали? Он что, в Бога не верил? А может быть боли боялся? Нет, конечно.
       Все мы, если хорошо пороемся в заколоченных шкафах своей памяти, припомним свои первые детские проступки и чувство стыда за их совершение. Ведь мы же не хотели никому зла утаивая, скажем, сдачу от покупки продуктов или сбрасывая кошку с балкона. Но явившись пред родительские очи и вдруг ясно осознав, что именно этого-то с виду безобидного поступка нельзя было делать, мы испытывали чувство глубокого стыда и раскаяния. И боль от стыда усугублялась, то есть удваивалась, от проникающей в душу всепрощающей родительской любви. Но душевная боль – это уже не информация. Это действительно сильное страдание, которое лечится только умаляющим наши проступки родительским всепрощением.
       Православных людей часто обвиняют в легковесности поведения. «А что им!», - говорят обыватели, - «они, что ни натворят, пойдут покаются, свечку поставят, и опять свободны. Как все у них просто!»
       Это не совсем так. Когда Дух Святой в виде всепоглощающей Божественной Любви проникает в душу и сталкивается в ней с человеческим грехом, то душа испытывает адские мучения, которые не сравнимы с физической болью. И тогда человеку действительно хочется испытать страдания физические, лишь бы избавиться от душевных.
       Но неужели Безгрешный, исполнившийся Духа перед Своей кончиной испытывал подобные муки? Да и каким образом грех в Его Душе мог столкнуться с Духом, ведь грехов у Христа не было? И о чем тогда Он мог молиться в Гефсиманском саду в ночь перед арестом?
       Спаситель молил Отца Своего, чтобы Он не заставлял Христа взять на себя все грехи человечества: «Да минует меня чаша сия!» Но Бог Отец решил по-другому. И в Душе Христа грех падшего мира насмерть схватился с Божественной Всепрощающей Любовью. Но грех этот был не один детский проступок, который, тем не менее, не дает спокойно существовать и способен преследовать человека всю оставшуюся жизнь, причиняя страдания и муки. Это были все грехи человечества, совершенные и грядущие, от самых мелких и многочисленных до самых масштабных и кровавых. Какую же боль тогда испытал Иисус Христос? Нам это даже невозможно себе представить. Но одно верно: даже если бы палачи Христа распяли каждый Его атом в отдельности, Он бы и тогда не испытал подобных мук.
       «Свершилось!», - произнес Спаситель на кресте. И это надо понимать как полное исполнение Воли Отца, которая заключалась нестолько в распятии, сколько в совершенной и окончательной победе Крестной Любви над мировым злом.
       Мел Гибсон предлагает нам Евангелие в виде американского комикса, в котором Спаситель показан этаким котенком, попавшим под безжалостный трамвай. Вот, типа, жил себе чудак-человек, проповедовал всякие безобидные мысли, а современники его не поняли и распяли. Сделали бо-бо. И Пилат-то Его хочет спасти, и Ирод не понимает, за что его судить, но несчастливая судьба Христа все равно одолевает. И в Америке, да и в России это случается, увы, довольно часто. Так давайте же прольем свою легкую и недорогую слезу по столь грустному поводу перед легким ужином и заслуженным сном. «Достоин сожаления», - вот вердикт американского правосудия Христу в виде фильма Мела Гибсона.
       Но на самом деле Иисус Христос достоин не сожаления, а поклонения. Потому что Он сделал то, что не способен повторить ни один смертный, в том числе, как с американской пропиской, так и с голливудской пронырливостью. Он победил ВСЕ грехи мира от его сотворения.
       Подобное же пошлое отношение у американцев к Матери Христа – Пресвятой Богородице. В фильме Гибсон показал ее страдающей женщиной, матерью, убивающейся по своему ребенку. Таких в мире миллионы. Но это также ложь. Гибсон не верит в Непорочное зачатие, поэтому мы видим у него женщину, а не Деву. Страдания женщины и страдания девушки, согласитесь, не одно и тоже. Если женщина принимает муки как расплату за свою любовь и согрешения, то девушка может принимать муки только смирясь с непонятной логикой жестокого мира. Божественная Кротость и Смирение Пресвятой Девы перед Волей Всевышнего у материалиста Гибсона даже и не могла получиться. Для него это за гранью фантастики. У него Богородица – это обычная истерзанная горем женщина.
       
 Однажды в детстве я получил для себя потрясающий урок. Я гулял по берегу водохранилища и любовался прибрежными камешками в воде. Они казались такими яркими и разноцветными. Синие, зеленые, красные, желтые – просто глаза разбегались. Не удержавшись я залез в воду и набил этими драгоценностями карманы. Но дома, достав камешки, я испытал сильное разочарование. Камешки высохли, потускнели, утратили яркую окраску и превратились в обычную серую гальку, которой и во дворе было навалом. И вот тогда я понял, что есть на свете ценности, которые остаются таковыми, пока их не вытащишь из их мира и не унесешь домой. В личном мирке это очевидное золото может превратиться в прах. Впоследствии, я имел возможность неоднократно убедиться в правильности такого вывода. И этот закон распространялся уже не только на птиц, зверей и людей, но и на Бытие Божие.
 Но, к сожалению, гениальный режиссер, видимо, мало в детстве упражнялся с камешками, а потому подобных выводов пока не имеет. И, как следствие, он перетаскивает Истины из мира невидимого в наш полумертвый мир, не замечая при этом, что то, что в небытие видится Золотом, на Земле превращается в заурядный булыжник.
 Возможно, что это не его личная вина. Мел Гибсон лишь отразил всю двухвековую историю американской революции, которая, собственно, и заключается в пошлой и бессердечной материализации Духа. Что, слава Богу, даже у выдающихся граждан США  получается из рук вон плохо.

Пасха 2008 г.