глава1-Знакомство с Перекапывателем-

1.
Ветер резвился вокруг меня, дёргая то за ворот кожаной куртки, то за волосы, а иногда просто метал в глаза городскую пыль. Площадь пустовала. Неподалёку колокол пробил три часа ночи, а надо мною неравномерно мигал желтоватым светом уличный фонарь. Яркая луна едва проглядывалась сквозь рваную дымку, охватившую небосвод.
Воздух был пропитан запахом бензина и резины. Центр белорусского городка, раскинувшегося вокруг меня, приятно выглядел только ночью, когда люди и машины спали, а грязные дворы, кривой асфальт и перевёрнутые мусорные баки скрывались в заботливой темноте. Днём здесь светло и людно: часто подъезжают автобусы с экскурсиями; костёл Святого Николая, который северо-западнее, и огромная мраморная колонна в честь солдат, похороненных здесь, не знают недостатка в посетителях.
Но только не сейчас. В такое время ночи даже выключается голубоватая подсветка памятников, чтобы экономить лампы и энергию маленького городка. Здесь не следует бояться милиции: площадь пустынна, а сумасшедших людей и маньяков в таких районах, как правило, нет. Из опасных субъектов тут водятся лишь редкие бомжи и мальчишки-хулиганы, но и тем, и другим нечего ловить в такое время суток.
Я вновь обошёл колонну, внимательно осматривая её боковую поверхность, по которой вслед за мной неторопливо полз небольшой ярко-желтый круг. В луче моего фонарика танцевали пылинки и редкие мотыльки.
- Лунного знака всё-таки нет, повезло, - сказал я вслух и посветил вниз. – Плитка хорошая, крепкая, правильная. Морозостойкая, циклов двести выдержит.… Чёрт, ещё повезло, что лето! Слыхал я про здешние морозы…
Я провёл ребром подошвы по стыку между плитками. Недавно сделали, надёжно. Лет десять можно накинуть долговечности, и того…. Не стандарт, конечно, но для такого городка прямо-таки шик.
Вздохнул, сделал последнюю тягу из умирающей сигареты и метнул её в кучу цветов у памятника. Простенькая колонна метров десять в высоту: несколько живописных завитушек у основания, довольно скучный наконечник. Возле цветов надпись на русском языке:
«Здесь покоятся тела солдат-героев, стойко оборонявших костёл Святого Николая от немецко-фашистских захватчиков на протяжении восьми дней с 14 по 22 сентября 1941 года»
Я склонился над двумя походными сумками, расстегнул молнии. Вытащил несколько сложенных деревянных знаков. «Дорожные работы», «Объезд», «Ремонт дороги», «Осторожно» и моток длинных лент. Прислушался – вроде бы никого поблизости нет. Хорошо, начинаем…
Я разнёс таблички вокруг колонны, протянул предупреждающую ленту. Готово. Конечно, ремонтом дороги посреди площади и не пахло, но случайных свидетелей должно было и это остановить от звонков в милицию. Да и тому, что удалось выкрасть, следует радоваться. Мигающий свет, льющийся с фонарного столба над головой, ярко отскакивал от отражателей на знаках.
Из второй сумки я извлёк лом и, конечно же, мою любимую Кэтти. Лопату отложил пока в сторону. Поигрывая ломом, вновь прошёлся по нужному мне участку, ковыряя кончиком сапога щели между плитками. Через пару минут бессмысленных поисков вздохнул:
- Мда, халява не пройдёт. Придётся работать.
Опять оглядел пустынную площадь. Ни звука, ни шороха. Город спит. Лом поднялся и резко, с неприятным звоном, опустился в щель между плитками. Брызнули крошки цемента…
Через минуту я вытаскивал первые две плитки. Чуть позже откидывал в сторону уже десятую. В зияющей пробоине на меня смотрел песок – довольно тёмный, но это ещё не земля. Строительный песок.
Я вытер первые капли пота, вновь закурил и взял Кэтти. Отполированное лезвие лопаты сверкало в свете луны и фонаря. Зеница ока перекапывателя, его лицо, его смысл жизни! Я с любовью провёл пальцем по ребру, затем перехватил поудобней и вонзил в песок. Первая горсть отправилась на специально расстеленную клеёнку неподалёку.
- Кира, - сказал я.
Потом зачерпнул снова.
- Тимми…
Я аккуратно снимал слой песка с настоящей почвы, пытаясь не отхватить лишнего.
- Гарри… Шерол… Стэн…
Песок лишь тонким слоем отделял землю от плитки. Извлекая его, создавалось ощущение, что я снимаю с кого-то кожу…
- Пол… Стэсси… Эдвард… Генри…
Прошло минут пять. Я отложил Кэтти в сторону, сам подошёл к клеёнке с кучей песка на ней. Взялся за края, оттащил на несколько метров в сторону. Вернулся к яме и сумкам рядом с ней. Снял куртку. Вымазаться я не боялся, не хотелось просто пропотеть.
В одной из сумок лежал мой драгоценный карабин КС-23, рядом с ним – ещё несколько мотков клеёнки. Вновь расстелил одну. Взял лопату, продолжил работу.
Если вы загляните в археологический раскоп или строительный котлован в любом из современных городов, то под слоем современного асфальта, можно увидеть темный, часто почти черный грунт. В нем могут быть видны остатки дерева, обломки кирпича или строительного камня, иногда кости, обломки посуды. Это так называемый Культурный слой, хотя перекапыватели кличут его Салатницей. С неё начинают, в ней заканчивают…
К месту вспомнилось одно из первых собраний начинающих перекапывателей.
«… Культурный слой является литогенно-почвенным образованием, отличным от естественных почв и горных пород. Его главное и основное отличие - присутствие так называемых артефактов, то есть различных антропогенных включений, остатков человеческого воздействия на почву или горную породу. Это могут быть и отдельные предметы, и сооружения (фундаменты, очаги, печи, погреба), могут быть и какие-нибудь бытовые предметы. Как целые, так и их обломки (посуда, предметы быта)… Также можно встретить кости животных, отпечатки, и многое другое. Культурный слой, таким образом, является особым природно-историческим телом и несет в себе важную информацию. В настоящее время изучение культурных слоев ведется не только историками и археологами, но и почвоведами, палеогеографами, геологами, микробиологами…»
Ещё двадцать минут осталось позади, новую горку земли пришлось отодвинуть в сторону. Я присел отдохнуть, попивая «Колу». Вокруг было уже не так темно – облаков стало меньше, лунный свет хорошо освещал молчаливую площадь. Костёл выглядел устрашающе в этом призрачном сиянии.
Подумать только. Центр города, площадь. А какой-то придурок выкапывает столетней давности мертвецов…. Непонятное и удивительное явление.
- И это называется центром города? – улыбнулся я. – В Пекине центр выглядел посерьёзней…
Ладно. Нужно работать. Скоро рассвет. Лучше закончить до выхода дворников на улицы…


2.
Червей в земле практически не наблюдалось. Я внимательно осматривал свежевырытую яму в свете фонарика. Из стенок котлована торчали срезы давно уже сгнивших корней, а также куски камней, раздробленных лопатой. Необычно было встретить на месте захоронения непонятно откуда взявшийся череп кошки. Я некоторое время с любопытством смотрел на него, но, не найдя ничего интересного, раздавил в кулаке и отбросил осколки в сторону.
- Найоми… Синди… Дэвид…
Кэтти перемазалась землёй, как и мои сапоги. Майка промокла насквозь, но я видел, что работа проделана огромная. Снятые слои земли я растаскивал на клеёнке в разные стороны и теперь вокруг ямы возвышались несколько крупных горок. Цель уже близка.
- Джерри… Том… Бен…
Вскоре раздался звук, именуемый перекапывателями «Нашёл!». Сначала лёгкий скребок лопатой по чему-то твёрдому, затем подтверждающий, или нарочный, удар по крышке найденного гроба. Только в этот раз вышло не ахти: прогнившее дерево не выдержало удара лопаты – проломилось и просыпалось внутрь. И как всегда в таких случаях изнутри потянуло холодом…
- Нормально, всё нормально… - сказал я, утирая пот. – Я нашёл их. Нашёл.
Братские могилы очень часто организовывались в военное время, особенно когда невозможно распознать или увезти тела погибших. Но это захоронение было максимально приближенно к нормальному: для каждого солдата-героя наспех срубили деревянный гроб, а над могилами даже установили несколько крестов, на месте которых теперь высилась колонна и проходили экскурсии.
Ещё пару минут работаю лопатой. Стали чётко вырисовываться угол и часть боковой поверхности гроба. Сам он выглядел довольно просто: грубая деревянная оболочка, какие-то неразличимые надписи на боках – признаки военного времени. Продавленный кусок крышки, будто глазница черепа, устрашающе пялился на меня, но мне было всё равно. Мёртвые не кусаются. Первый закон перекапывателей.
Я выкинул лопату из ямы, снова взялся за лом. Вскоре дыра в гробу расширилась втрое (такую прогнившую крышку было бы глупо пытаться снять), и я смог рассмотреть останки первого найденного солдата. Скелет лежал в какой-то степени на боку; полуразвалившийся череп покрылся синеватым мхом, упершись глазницами в боковину гроба. Сразу же мелькнула мысль: «Их хоронили заживо?!», но потом я улыбнулся: «Да нет же, идиот, просто гроб пару раз качнули или установили неаккуратно – какая тогда разница?».
Среди костей червей я не увидел. Нет, слишком уж старое тело. Считай, камень. Земля. Песок. Ничто уже.
- Господи, пускай здесь будет хотя бы один артефакт… - прошептал я.
Луч фонаря скользнул по останкам, выхватив лоскуты сгнившей формы, остатки кобуры от пистолета. Офицер? Возможно. На дне коробки среди какого-то мусора валялось грязное кольцо. Я вытянул его и положил в нагрудный карман. Затем поворошил рукой содержимое гроба (складывалось впечатление, что роешься в пепле), из-за чего запахло какой-то дрянью и опять потянуло могильным холодом. Уф! Ладно, переживу. Нащупал что-то металлическое. Вытянул, осветил. Пряжка армейского ремня. Сойдёт – тоже отправил в карман. Неужели всё? Обрушив остатки боковой стенки, я вновь осмотрел внутренности гроба. Вроде ничего. Хотя нет, вот ещё что-то. Скрученный кусок чего-то тёмного с какими-то геометрически правильными краями. Погоны? Ах, нет, это какой-то блокнот! Отлично, замечательная находка! Только тут уже понадобится пакетик…
- Артефактов нет, а жаль. Эх…
Когда я стал искать поблизости второй гроб, уличный фонарь над ямой погас, а небо далеко на востоке окрасилось в лёгкие розовые тона. Колокол в костёле пробил четыре часа утра…


3.
Сначала послышался нарастающий рёв мотора, затем ярко блеснули расставленные мною предупреждающие знаки. Два ярких луча пронзили тьму, окутавшую памятник, тени заметались в поисках укрытия. Автомобиль обогнул площадь по кольцевой дороге и свернул на одну из прилегающих улочек, не обратив никакого внимания на ночные раскопки в центре города.
Я выбрался из ямы, осмотрелся. Сердцебиение ускорилось, я старательно стирал пот с лица, прислушиваясь к тишине. Вроде бы всё в порядке.
- Нужно закругляться… - тихо сказал я и аккуратно вытянул из ямы грязный мешок, в котором скрипели свежие находки. Дно вырытого колодца сейчас напоминало какую-то шахту с несколькими небольшими ответвлениями. Внизу, по краям котлована зияли развороченные дыры восьми найденных гробов.
Естественно, надо было припустить отсюда со всех ног, и никто не догадался бы, кто этот таинственный расхититель, и с какой целью понадобилось ворошить старые никому не нужные кости. Но моя цель заключалась не только в награбленных богатствах, если этот мусор можно так назвать.
Утерев пот и допив остатки «Колы», я помочился в яму. Потом быстро собрал все деревянные таблички, расставленные по площади, сбросил их вниз. Затем подошёл к ближайшей клеёнке с землёй, притянул к яме и вновь заработал лопатой. Вскоре гробы скрылись из виду, а вместе с ними исчезли и предупреждающие знаки. Раз, раз, раз…. Те, кто много копают в своей жизни, в какой-то момент могут найти это занятие интересным…. Вы уж поверьте… Я немало перекопал земли за жизнь… Раз, раз, раз…
Спустя пару минут сверху донеслось карканье. Я поднял голову и увидел громадную, чёрную ворону. Она взгромоздилась на верхушку колонны, склонила голову набок и уставилась на меня немигающей бусинкой глаза.
- Привет! Давно не виделись! – весело крикнул я, после чего продолжил работу. Спустя минуту птица вновь каркнула, да так противно, что пришлось подобрать камень, чтобы она улетела…
Когда колокол пробил пять часов утра, а мимо площади промчался примерно десятый по счёту автомобиль, я уже укладывал потревоженную плитку. На улице заметно посветлело, поэтому пришлось накинуть на плечи ярко-оранжевую накидку, в которой в белорусских городах часто встречались дворники или рабочие. Это снимало последние подозрения.
Каждая плиточка идеально стала на своё место, и я ещё раз мог только удивиться своему везенью. Обычно, закапывая даже нетронутую яму, нарытой земли не хватало. А здесь, в городских условиях, быстро добыть недостающего песка не представлялось возможным. Поэтому и удивительно, что похороненных табличек с предупреждающими надписями оказалось достаточно, чтобы компенсировать исчезающий «материал» перекапывателей.
Я спрятал Кэтти и лом в одну сумку, скомкал клеёнку и вместе с мешком находок положил в другую. Окинул взглядом своё рабочее место. Скривился.
- Эти комья земли надо бы убрать…
Клеёнка, несмотря на всю мою осторожность и аккуратность, не защитила поверхность других плиток от грязи. Но и это я предугадал. В одной из сумок пришлось отыскать длинную палку, там же я взял сплетённый из веток веник и насадил его на ручку. Где я раздобыл эту метлу? А чёрт его знает. Я последние дни почти не спал из-за некоторых проблем, живу, будто в тумане, поэтому и провалы в памяти могут случаться…. Наверное, там же, где и лом – на каком-то шумном строительном участке. Потом разобрал, затем – в сумку, а вот теперь уже понадобилась. Отлично. Сейчас приберёмся за собой и можно отчаливать.
Метла легко очистила всю грязь с немного пошатывающихся плиток, и теперь ни один человек на земле не смог бы доказать, что здесь совсем недавно проходили несанкционированные раскопки. Я даже толком не устал: бывали времена, когда приходилось работать в более тяжёлых условиях…
Город просыпался. Верхушка одной-единственной девятиэтажки окрасилась в оранжевый цвет. По центральным дорогам то тут, то там проезжали автомобили.
Женский недовольный голос раздался откуда-то сзади. Я обернулся. Ко мне шагала грузная женщина в оранжевой форме, в галошах и с метлой. Она вновь что-то крикнула. Русский язык я не понимал. Стало чуть-чуть не по себе, я решил подобрать сумки и ретироваться, но уборщица уже как раз достигла меня и по-медвежьи схватилась за рукав. Вопрос, видимо, повторился. Я смотрел на её плюющийся рот и не знал, что делать.
Она указала на мою метлу, затем обвела рукой вокруг. Я понял: это, видимо, её территория. Да, Господи, на здоровье! Моё дело сделано. Дайте только уйти…
Да не тут-то было. Женщина крепко ухватилась за мою одежду, продолжая что-то объяснять. Потом произошло совсем неожиданное! Сначала она выхватила у меня из рук метлу и откинула её в сторону, а потом толкнула меня самого вслед за «инструментом». Я, опешив, не сразу понял ситуацию, оступился, растянулся посреди площади. С ненавистью взглянул на женщину-дворника, ожидая увидеть злобную усмешку, но она продолжала кричать на меня.
Я встал, отряхивая довольно дорогие брюки, почти не испачкавшиеся во время раскопок. Ох! Теперь на левой коленке красовалась небольшая дырка, в которой виднелась окровавленная кожа…
Какого хера она себе позволяет?! Чувствую, что начинаю закипать. Я сейчас измордую эту суку! Оборачиваюсь…
Но тут всё пошло совсем наперекосяк. Она, по всей видимости, топала в своих галошах в сторону моих сумок, но, дойдя до места раскопок, неожиданно провалилась под землю…. Плитки как-то раздвинулись в стороны, песок стал осыпать куда-то внутрь – женщина погрузилась по пояс в землю. Теперь она выглядела ещё более грузной и надутой.
Ничего себе! Что же это такое? Земля резко ушла вниз…. Неужели гроб какой-нибудь проломался, и в него всё хлынуло?
- Шо за… - донеслось до меня.
Я усмехнулся. Не будь всё настолько серьёзно для меня, я бы хохотал. Но только что поганая старуха разоблачила административного преступника. Нужно было думать очень быстро. Пока она начинала что-то громко причитать на своём глупом языке, я огляделся. Ранее утро. Раз, два, три, шесть, восемь…. Как минимум восемь человек в разных концах площади. Никто пока не смотрит, но если она начнёт…
- Памагице! – заорала женщина не своим голосом.
Недолго думая, я подбежал к своим сумкам, подхватил их. С разворота огрел её по голове той, которая потяжелее (дробовик, лом и Кэтти). Женщина дёрнула головой, плитка заскрипела, она провалилась ещё на несколько сантиметров. Изо рта брызнула кровь. До моих ушей донеслось что-то похожее на «фука». Я ударил сапогом, сломав ей нос. Дама замолчала. Я развернулся, окинул прощальным взглядом памятник солдатам-героям. Вроде ничего не забыл. Ах, нет, вашу мать! Забыл! Лунный знак!
Я выронил сумки – тяжёлая звякнула, лёгкая хрустнула. Подбежал к колонне, достал из внутреннего кармана куртки необычный прибор, чем-то напоминающий печать. Нажал «ON», раздалось равномерное жужжание. Приставил к ледяному мрамору – жужжание усилилось. Из-под прибора полетели искры и мелкие камушки.
На верхушку колонны вновь взгромоздилась та самая ворона. Она каркнула, поклевала свои лапки, затем неуклюже спрыгнула вниз. Я не обращал на неё внимания, старая знакомая меня не волновала. Стоя возле цветов, она посмотрела одним глазом-бусинкой на мой прибор, который я уже выключил и прятал в карман, затем - на оставленный знак на мраморном памятнике:
 *******знак над текстом изображён********
Я метнул быстрый взгляд в сторону вороны, когда подбирал сумки. И тут, о чудо… Глаз птицы как-то ненормально вспыхнул, стал на секунду белым, потом - вновь непроницаемо чёрным. Из-за закрытого клюва донесся звук, похожий на щелчок фотоаппарата…
- Ах, ты тварь! – воскликнул я и попытался ударить робота ногой, но проклятая птица мигом взметнулась к небу и рванула прочь. Успеть достать карабин не представлялось возможным…
Я понесся через площадь. Старуха за моей спиной медленно приходила в себя. Пока ещё никто не заметил, что возле хорошо известного городского памятника из земли торчит дворник…
Я подбежал к ближайшей автобусной остановке, снял оранжевую накидку, запихнул в мусорный бак. Людей вокруг не было. Почти сразу подкатил пустой утренний автобус. Я сунул сонному кондуктору незнакомую купюру, получил какую-то пачку сдачи и билет. Мысли беспорядочно крутились в голове. Чёртова ворона.… За мной следят? Кто? Наниматель?!
Ладно, всё нормально. Не получилось так, как планировалось изначально, но Бог с ним. Автобус уносил меня прочь от злополучной площади…


4.
Особняк нанимателя находился на окраинах Гродно, в противоположном конце страны. Я стоял перед массивными парадными воротами, с любопытством рассматривая камеру наблюдения, когда гигантские створки разъехались в стороны и в проёме появились два крепко сложенных солдата в чёрных масках с АКМ наперевес. Меня проверили на наличие оружия под одеждой, забрали сумки и приказали следовать за ними.
Мы очутились в уютном дворике: приятный зелёный газон, раскиданные детские игрушки, песочница и качели. Петляющая тропинка, ведущая к дому, проходила мимо кустарников, выстриженных в форме различных зверей. Дом - довольно большой и явно очень дорогой. Внешний вид сложно назвать привлекательным: тёмные каменные стены скорее отпугивали. Четырёхэтажное здание было построено с таким изыском, что напоминало стародавнюю цитадель. Жаль, что такую интересную имитацию средневековья выдавали снайперы на крыше и евроокна.
Разговор с нанимателем состоялся на роскошной террасе с прекрасным видом на небольшое озерцо, в котором плавали два белоснежных лебедя. Я как раз размышлял над тем, долетит ли дробь с такого расстояния до птиц, как хозяин виллы – высокий седой дед с несколькими глубокими шрамами на лице – закончил говорить по мобильному телефону, покуривая трубку. Он прокашлялся, поудобней устроился в кресле, затем захрипел что-то на своём дурацком языке. Миловидная девушка рядом с ним наклеила интеллигентную улыбку на свой рот, промурлыкав на идеальном английском:
- Анатолий Павлович интересуется вашими успехами.
Я набрал воздуха в лёгкие, покосился на страшноватого телохранителя рядом с боссом, затем выдохнул:
- Возникла проблема. Утром женщина-дворник заметила меня, укладывающего последние плитки. Она что-то заподозрила, пыталась меня задержать – пришлось её оглушить. Всё.
Так и хотелось закричать: «А ещё за мной следили! Не скажу, каким образом, но, подозреваю, что за этим стоит кто-то довольно богатый. Так что, если не вы устроили слежку, то вам вдвойне нужно опасаться раскрытия дела. Хотя сразу предупрежу: когда я приехал в Гродно, за мной «хвоста» не было, я в этом абсолютно уверен. Но то, как расхищались могилы, к сожалению, сейчас может быть запечатлено на плёнке. Увы…»
Нет, если я скажу это, клиент взбесится и… а о том, как может окончиться моя жизнь тут, в глухом, но прекрасном уголке земного шара, я пытался не думать.
Девушка-переводчица быстро затараторила на русском языке. Лицо Анатолия оставалось непроницаемым. Он выпускал дым из трубки, глаза уставились в одну точку.
Затем из его уст послышалось одно единственное слово. Улыбка девушки исчезла, она сглотнула, посмотрела на свои ногти, поправила подол платьица у себя на коленках, вновь взглянула на меня и заговорила немного сбивчивым тоном:
- Анатолий Павлович недоволен вами…. Есть ли шанс, что всё обойдётся хотя бы без прессы?
Он этого не спрашивал, сука! Теперь улыбку налепил и я.
- Думаю, шанс есть. Не будут же они откапывать солдат и проверять гробы. Да и не видел никто, что у меня есть Кэ… лопата…
Старик сплюнул прямо на пол, взгляд его остался холодным. Переводчица, как мне показалось, передавала мои слова слишком уж долго, я даже испугался подвоха.
- Анатолий Павлович просит показать ему то, что вам удалось добыть во время процедуры.
Мне разрешили открыть одну из своих сумок, а громадному мужику рядом с нанимателем разрешили вытащить на всякий случай пистолет. Я аккуратно извлёк пыльный и грязный мешок с находками. По мановению руки Анатолия Михайловича, со стола между нами быстро убрали поднос с фруктами, бутылку вина и книгу с любопытным названием «Чудаки умирают» на английском языке. Неужели специально положили к моему приходу?!
Я начал выгружать предметы на стеклянный стол. Слышалось чириканье воробьёв и нетерпеливое сопение богача…
- Этот шлем – одна из лучших находок. Металл отлично сохранился, уцелела нацарапанная надпись, не знаю, как переводится, но, думаю, вас заинтересует…. Вот опять каска. Осторожно, края легко крошатся. Я сохранил ее, потому что здесь чётко видна трёхсантиметровая дырка сбоку – отверстие от пули. Мало того, черепу этого солдата очень повезло дожить в неплохом состоянии до наших дней. Вот он, осторожно, лучше из пакетика не доставать. Над местом, где должно находиться левое ухо, вы можете рассмотреть ещё одно отверстие от пули. Да, эти две дырки являются одним и тем же попаданием. Когда достанете всё из пакетиков и наденете шлем на череп, отверстия совпадут. Можете сделать себе хоть стакан для коктейлей с трубочкой…. А вот эта вещица – записная книжка одного из солдат. Не знаю, что в ней такого важного, но, может, вы разберётесь…. Из других сувениров стоит отметить шесть неплохо сохранившихся пряжек ремней, четыре фляги, одно обручальное кольцо, пару отличных сапог, несколько относительно крепких костей…. Вот ещё изъеденная червями фотография маленькой девочки, возьмите. Тоже подойдёт для коллекции…. Ну и напоследок хотел бы показать вам одну интересную вещицу, сделанную, видимо, руками одного из солдат. Этот амулет сделан из проволоки и каких-то смятых кусочков свинца. Подозреваю, что воин выковыривал особо удачливые пули из своих жертв, а затем носил их у себя на шее. Необычно, не правда ли?
Я подождал, пока переводчица смолкнет. Лицо старика уже капельку просветлело; оживший взгляд жадно перебегал с одного предмета на другой. Вскоре наниматель протянул руку к находкам и провёл дрожащей рукой по блокнотику, улыбнулся, затем сморщился как от боли, вновь улыбнулся каким-то освежённым воспоминаниям и покачал головой. В итоге он прохрипел что-то, а девушка перевела:
- Анатолий Павлович благодарит вас за содеянное. Забирайте сумки и уходите.
- А…
- Деньги вы получите на выходе.
- Ок, - с этого момента я уже улыбался естественнее.


5.
Шумно, людно. Аэропорт встретил меня почти таким же количеством людей, как и сама столица Беларуси. Я сидел в зале ожидания, лениво обмахивая вспотевшее лицо паспортом с билетом и попивая уже четвёртый стаканчик кофе. Вокруг, на соседних скамейках, расположилось много людей, как и я ожидавших свои рейсы. Слева – целая семейка каких-то китайцев, справа – интеллигентный мужчина в костюмчике, читающий газету. По залу носится орава детей, несколько раз над головой пролетает бумажный самолётик.
- Посадка на рейс 217 начнётся через пять минут, - докладывает динамик под потолком.
Пью кофе, а в воздухе витают мысли и воспоминания.
Первый стаканчик…
Получаю деньги в блестящем кейсе, выхожу со двора нанимателя, сразу же сворачиваю по тропинке в лес. Снова открываю чемодан, выгребаю гладенькие банкноты, прячу в свою походную сумку, кейс бросаю в кусты. После этого я скидываю с себя кожаную куртку, достаю немного помятый серый плащ, надеваю шляпу…. Затем бегу через лес. Сосны, ели, редкий кустарник. Петляю, путаю следы. Где-то сзади, не очень далеко, послышался рёв проехавшего автомобиля. Меня ищут? Или начинается паранойя? Скорее первый вариант. Я ещё не так зашуган, чтобы не различать положение педали газа у проезжающей мимо машины между «еле-еле» и «в полу». Бегу дальше, натыкаюсь на деревеньку. Прохожу спокойным шагом по центральной улице. Перелезаю через решётчатую ограду, вновь оказываюсь среди высоких сосен. Где-то далеко лают собаки, опять быстро проезжает машина. Я хлопаю себя ладонью по лицу, назойливая улыбка всё равно не пропадает. Тропа петляет между ёлок, обтянутых паутиной. Я перехожу на бег. Лес заканчивается, не успев начаться, передо мной поле пшеницы. Вдалеке виднеется магистраль. Вскоре я останавливаю первую попавшуюся машину, даю водителю несколько зелёных бумажек, и приказываю везти в Минск…
Второй стаканчик… Чудаки умирают…
Велись ли поиски? Не важно. Главное, что меня там уже нет. Богачи боятся чудаков. Они любят избавляться от перекапывателей. Так мне подсказывал разум, повинуясь горькому опыту. Однажды мне заменили Кэтти на похожую лопату со встроенной бомбой. Я сразу это просёк, увидев отсутствие ямки от ноги перекапывателя на основании совка. С тех пор приходилось перестраховываться. И если один раз заметить подставу удалось, то второго раза я просто не собирался допускать. Даже учитывая то, что в случае с бомбой мне удалось перестрелять всех людей нанимателя и вернуть Кэтти…
Третий стаканчик…
- Сколько денег вы собираетесь зачислить на свой счёт?
- А сколько там уже есть?
- Осталось ровно пятьсот девятнадцать тысяч долларов.
- Ну, давайте до миллиона, - усмехаюсь я, а следом и банкир.
Банк я покинул в начале седьмого. В девять часов вечера уже ехал в аэропорт, хорошо перекусив в одном из столичных ресторанов, где мне определённо понравилось. Беларусь, может, и добитая страна, но в больших городах здесь пытаются придерживаться всех западных стандартов. Это хорошо. Если у человека есть деньги, ему здесь понравится. Ещё до ресторана я заглянул в несколько торговых центров. Сменил серый плащ на более тёмный, купил пару дорогих сигар (Кира за такое меня сожрёт), приобрёл бутылочку неплохого вина для домашней коллекции, а вот шляпу лучше своей так и не нашёл. Ну, Бог с ней.
Четвёртый стаканчик опустел. Кофеин слегка будоражил мозг, стало покалывать в затылке. Плевать, главное не заснуть в полёте. Я подхватил тяжёлую сумку и двинулся к очереди людей, спешащих на самолёт, готовый к полёту в США.
Пройдя мимо очереди, я подошёл к одной из девушек в синей форме, сказал:
- Нейтральный.
- Вам туда, - белозубая улыбка указала в сторону двери с надписью «Посторонним вход запрещён» на нескольких языках. – Прямо по коридору и налево.
- Спасибо.


6.
У Нейтрального всегда было тихо и немного мрачно. За всю жизнь я не видел тут больше пяти человек. Сейчас в коридоре сидели трое: чернокожий американец с громадными наушниками, откуда доносились равномерные басы, пухлый мужчина в белом костюме, время от времени вытирающий платком вспотевшую лысину, и миловидная девушка в джинсовых шортиках и в соблазнительной тенниске. Она читала книгу, сидя в стороне от мужиков, закинув ногу на ногу.
Когда я подошёл, три взгляда скользнули по моему лицу и плащу, выискивая те самые запрещённые вещи. Я улыбнулся, для приличия поздоровался, хотя в таком помещении на нормы этикета никто не обращал внимания.
Сев рядом с девушкой, я поставил сумку между ног, прислонился спиной к холодной стене, уставился взглядом на решётку вентиляционной трубы под потолком. Вентиль лениво крутился, едва колыхая воздух.
- Следующий, - сказал пожилой мужчина, вышедший из кабинета Нейтрального. Пухленький дядька сразу же вскочил и проворно забежал в закрывающуюся дверь. Пожилой двинулся к выходу. За его спиной, в рюкзаке, что-то позвякивало. Не бомба ли? Хотя нет, тот, кто сидит за этой дверью, не допустит взрывчатых веществ на борту самолёта. Ни за какие деньги.
Холодновато тут. Пахнет сыростью. Стены в коридоре грязные, зелёная краска практически полностью осыпалась…
Через пять минут в кабинет отправилась девушка (я прокрутил воспоминания и вновь убедился, что на моей памяти нет ни одной женщины, идущей к Нейтральному), а за ней дошла очередь и до черномазого. Я остался в коридоре один, гадая, что же такого запрещённого у каждого из этих пассажиров…
- Следующий, - сказал негр, покидая кабинет. Вид у него был убитый: или не допустили к полёту, или заплатил слишком большую сумму…
Я взял сумку и вошёл в ярко освещённое помещение с высокими потолками.
- Фамилия, имя, пункт назначения?
- Джон Смит. Центральный аэропорт Нью-Йорка, - отчеканил я, глядя куда-то поверх головы сидящего за столом паренька.
Зазвенело стекло в серванте справа от меня. Только через две секунды я сообразил, что Нейтральный со всей силы шлёпнул ладонью по столу. Он ругнулся на своём родном языке, а потом начал орать то на русском, то на английском. Всё, что я понял:
- Ты не слышал вопроса, идиот?! Сначала фамилия, потом имя!!! Как я … исправлять эти … бланки! Чего вы своё имя вперёд ставите, … америкосы?!
Я опешил. Обычно эти люди ведут себя тихо и уравновешенно. Но у этого паренька выдался явно очень тяжёлый день.
- Выкладывай, что там у тебя… - сказал он чуть позже, уже более спокойно.
Я расстегнул сумку. Вытащил на стол сигары, бутылку вина, лопату и, как бы невзначай, дробовик. С тремя пачками патронов.
- О-хо-хо! – Нейтральный усмехнулся, взял оружие в руки, осмотрел. – Документы имеются?
- Имеются, - ответил я. – Дома только забыл.
- Ага, всё ясно. Ну ладно.
Он начал что-то писать на листке, а я спросил:
- Сегодня никакой проверки?
- Ты о чём? – спросил Нейтральный, нехорошо прищурив глаза и внимательно глядя на меня.
- Я Элитный.
- А, понятно. Не, у нас недавно проводили. Правда, только одного повязали. Другие двое успели куда-то попрятать своё богатство. Интересно, куда можно было одному корейцу двадцать пять стволов на самолёте спрятать – никто не понимает. Точно ведь пронёс, а тут – БАЦ – и нигде ни слуху, ни духу.
- Отпустили?
- Так епт, что ещё сделаешь? А этот … улыбается во весь рот.
Я усмехнулся и кивнул. Хорошо быть Элитным. Так называют частых посетители Нейтральных. Проверенные люди. Их не нужно шмонать. Они приносят только прибыль.
А проверки устраиваются раз в несколько месяцев, когда на каком-либо рейсе нет ни одного Элитного контрабандиста. Хотя какие там «проверки». Нейтральный составляет список всех запрещённых вещей, записывает имена и тому подобное. Затем идёт узнавать места в самолёте каждого из своих посетителей. Потом совместно с начальником аэропорта вызывают спецслужбы и вскоре ничего не подозревающих преступников арестовывают. Поступают как последние крысы, но это отрезвляет многих нарушителей порядка.
- С вас пять тысяч долларов.
- За какие-то сигары? – попытался пошутить я, доставая деньги.
- За грязную лопату у меня на столе.


7.
Пока я изучал перед собой ряд картинок «Что делать в случае чрезвычайной ситуации», удивляясь безмятежным лицам нарисованных человечков, мой сосед у окна попал в неловкое положение.
- Извините, у вас место Б41? – прозвучал приятный женский голосок у меня над ухом.
- Да, это моё место, - настороженно сказал старик в очках, сидящий по левую руку от меня. Возле его головы в боковой стене зияла чёрная дыра – иллюминатор. В нём можно было различить далёкие огоньки взлётной полосы.
- Хм…. Могу я взглянуть на ваш билет? У этой девушки точно такой же номер, - стюардесса указала на ту самую девчонку, которую я встретил у кабинета Нейтрального.
Я занервничал. Не нужно её со мной садить! Мало того, что я опасный человек, так и она провозит сейчас что-то нелегальное. Не нравится мне это…
Сосед передал стюардессе свой билет и ещё какие-то бумажки. Моя знакомая скромно стояла в стороне, невинно моргая длинными ресницами. Я пару раз метнул на неё короткий взгляд. Да, неплохая фигурка, неплохие ножки. Но чёрт, она опасна. Я не должен об этом забывать…
- Извините, произошло маленькое недоразумение, - девушка в форме устало поправила причёску. – Мужчина, пройдёмте со мной. Видимо, придётся вам лететь в бизнес-классе.
- Интересненько… - старик заулыбался, быстро спрятал свои очки и газету в чёрный кейс, затем двинулся вслед за стюардессой.
Моя новоиспечённая соседка приветливо улыбнулась, поздоровалась, протискиваясь к своему сиденью. Я тоже улыбнулся и протянул руку:
- Меня зовут Джон.
- Нэнси. Вы тоже из Нью-Йорка?
- Можно сказать да. Дом в Нью-Йорке, но редко там бываю.
- И я. Люблю путешествовать! – она звонко рассмеялась. – Вы, видимо, тоже?
- Нет. Работа у меня такая – на самолётах туда-сюда летать.
А потом одна из стюардесс заговорила в микрофон и мы замолчали.


8.
Принесли напитки. Я осушил целую бутылку «Колы», съел пару бутербродов, купленных в Минске. Затем надул походную подушку, устроился в своём кресле и погрузился в блаженные мысли о полученном гонораре. Самолёт иногда покачивало: погода была не самой лучшей для перелётов.
… Она некоторое время читала книгу под названием «Тестеры», один раз чуть-чуть перекусила, потом достала наушники-вишенки, после чего с её стороны стали доноситься тоненькие нотки какой-то известной мелодии. Моя соседка запрокинула голову, прикрыв глаза. Я пробежал взглядом по контрольным точкам её тела: оголённые ножки, притянутые на сиденье и охваченные руками, равномерно вздымающиеся груди на каждом вдохе, весёлые кудрявые волосы…
Когда Нэнси выходила в туалет, я взглянул на время. Лететь осталось пару часов.
Она вернулась минут через пять. Уже хотела вновь надеть наушники, но я заговорил:
- Скажите, Нэнси.… Не понимаю: что же такая молодая и красивая девушка может провозить через Нейтрального?
Моя соседка взглянула на меня. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза (у неё были зеленоватые зрачки, может, линзы – но всё равно очень привлекательные), я начал бояться, что теперь она или отсядет, или посоветует не совать нос в чужое дело.
Нэнси улыбнулась:
- Всего лишь дамский пистолетик. Ничего особенного.
Врёт? Или правда? Ну, в общем, почему бы и нет?
- И ради этого стоило платить большие деньги?
- Пятьсот долларов? – она рассмеялась. – Бросьте. Мой папа – очень богатый человек, поэтому я ещё могу себе такое позволить.
Я кивнул, улыбнувшись. Нэнси продолжала:
- Он организовал мне небольшое путешествие по разным странам мира. Я уже почти месяц летала по этому континенту. Теперь возвращаюсь домой. Денег почти не осталось. Знаете, я люблю тратиться «под чистую», - она залилась смехом.
- А почему вы одна? – спросил я. – Почему с вами не полетел отец? Подруги? Парень?
Девушка вздохнула. Возможно, не следовало задавать такого вопроса.
- Папа всё время занят делами. Вечно пропадает где-то. После того, как умерла мама, я живу практически одна. Отец часто переезжает из города в город, из страны в страну. Я кочую с ним. Знаете, скажу вам по секрету, у меня нет друзей и подруг. Только одноразовые знакомые. Те, с кем я знакомлюсь в многочисленных поездках, вот вы, например. А у папы связей много, как и работы. Бывает, я его не вижу неделями. Иногда он говорит: «Нэнси, не везде будут рады маленьким красивым девочкам!». А знаете, я уже совершеннолетняя, хотя и не всегда понимаю, что он имеет в виду…
Я кивнул. Интересно, а кто же её отец? Какой-нибудь наркобарон? Может, стоит самому с ним познакомиться?
- Мы с вами во многом похожи, - сказал я.
- У вас тоже умерла мать?
- Нет.… То есть да… Я просто не это хотел сказать. Вы, получается, тоже моя новая одноразовая знакомая. Прямо как те зубочистки в кафе или кусочки мыла в отелях, если вас не обидит такое сравнение.
- О, нет, всё в порядке, - она поправила волосы. – Знаете, меня называли Зубочисткой в школе, потому что была совсем худышкой.
- Но ведь сейчас всё в порядке? – я улыбнулся, предполагая, каким будет следующий вопрос.
- Хотите сказать, что я толстая?!
И как женщины это делают? Мы рассмеялись.
- Нет, по-моему, сейчас вы выглядите просто восхитительно.
- Спасибо, - она улыбалась. – А можно поинтересоваться, что же такое вы решили провезти в Нью-Йорк?
Ответ был заготовлен уже давно.
- Героин.
- Вы наркоман?!
- Нет. И даже не торговец. Просто перевозчик. Приезжаю за партией, затем возвращаюсь, отдаю боссу, получаю деньги. Весело, в общем. Только немного волнительно.
Девушка чуть-чуть поменялась в лице.
- Джон, а это… сейчас у вас?
- В багажном отделении.
- Оу, но вы же живёте в Нью-Йорке?
Тихо-тихо, тут можно проколоться…
- Да. Живу там, а порошок достаю в других странах мира.
Я улыбнулся. Высококлассное враньё. Во-первых, она никому не расскажет, так как сама не ангел. Во-вторых, если врать про что-либо другое, она может не поверить.
- А вы не боитесь своей профессии? – наконец проронила Нэнси. – Это ведь не пистолетик провозить…
- Боюсь, - сказал я. – Но платят за это хорошо.
Она опять помолчала, обдумывая что-то. Потом сказала:
- Вы один из моих самых интересных одноразовых знакомых, Джон.
- Очень приятно.
- Нет, серьёзно. По вам не скажешь, что вы как-то связаны с криминалом…
Я представил своё немного бандитское лицо и не поверил ей. Может, она уже боится меня? Я ответил:
- Скорее по вам не скажешь, что вы провозите запрещённый предмет. Даже если пристально наблюдать.
- Кто знает.… Ещё посмотрим, как закончится этот полёт.
- Надеюсь, всё пройдёт как всегда нормально.
- Меня тоже обычно проносило, - она снова улыбнулась.
Вроде бы всё в порядке. Если я ей и неприятен, то Нэнси это умело скрывает.
- Вам не скучно летать одному? – спросила она.
- Да вроде бы нет, - сказал я. – Я прекрасно себя чувствую как в большой компании, так и наедине с самим собой.
Непонятно почему передо мной сразу же всплыла обстановка в доме нанимателя: я окружён вооружёнными людьми, передо мной переводчица и богач, которому не нравится то, что меня застали на месте преступления. Одно неверное слово или резкое движение – я становлюсь трупом.
Пока Нэнси что-то воркотала рядом, широкая река мыслей повернула в другую сторону. Я думал о вороне-роботе, неизвестном шпионе. Что же это было? Кому я понадобился? Может, стоит на время залечь на дно? Денег для такого дельца предостаточно. Или в который раз инсценировать собственную смерть, чтобы избавиться от своих новых «знакомых»?
- … Знаете, когда я не занята, очень люблю прикрыть глаза и помечтать. У меня хорошее воображение… - Нэнси продолжала говорить.
- А что вы читаете? – спросил я, кивая на огненную обложку «Тестеров».
- Книгу одного писателя ужасов. Там рассказывается про зомби. Джон, вы знаете кто такие зомби?
- Конечно, - усмехнулся перекапыватель.


9.
- У вас есть жена, Джон?
- Нет, Нэнси.
- Вы врёте.
- Нет, не вру, - я улыбаюсь, прикрыв глаза и повыше натянув одеяло. – Я был женат, теперь с этим покончено. Кольцо на руке практически ничего не значит.
- Но что-то ведь значит… - голос Нэнси становится тише.
- Может, самую малость.
- Нехорошо так говорить о любимом человеке, - Нэнси придвинулась чуть ближе. В самолёте стало прохладнее. Свет приглушили. – Вы развелись?
- Она умерла.
- Тем более. Почему вы говорите, что кольцо теперь ничего не значит? Вы же, наверное, любили свою жену…
Меня забавляло её любопытство. Почему-то я подумал о её притягательных ножках. Такие милые, молоденькие! Эх, сейчас они спрятаны под одеяло и подняты на сиденье…
- Она умерла, но мы как раз собирались разводиться. Вот я и не знаю, что делать с кольцом, - сказал я. А сам подумал о Кире. Душечка моя любимая, ты припомнишь мне эти слова? Ха, но у меня ещё есть время до нашей встречи, да, милая? Ты бы конечно очень разозлилась, сними я кольцо? Мда, не хочется опять встретиться с твоей плетью, или чем-нибудь новеньким…
- Джон, а как вы относитесь к сексу с молоденькими девушками? – голос стал твёрже.
Я открыл глаза.
- Простите?!
- ТЫ, ИДИОТ, НЕ СЛЫШАЛ ВОПРОСА?! – проревело в голове. – ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ МЕНЯ ТРАХАТЬ ИЛИ НЕТ?!
Теперь рядом сидела не Нэнси, а голая женщина с мертвенно-бледным цветом кожи. Её чёрные волосы двигались сами по себе, будто на ветру, а из глаз текла кровь…
- Кира?! – спросил я, не сразу сообразив, что происходит. Я видел иллюминатор рядом с её головой: самолёт шёл на посадку, я видел чёрные овраги и громадные вулканы, из которых били столбы раскалённой магмы, а вся долина была окутана дымящейся тьмой. Лишь кое-где виднелись маленькие огоньки – гигантские костры, на которых горели грешники…
- НЕТ, ****Ь, ТВОЯ БАБУШКА! – заревел демон, а лицо исказилось от лютой ярости. Я попытался отдёрнуться в сторону, но уродливая, испещренная рельефными венами, рука Киры больно вцепилась в моё плечо, тварь притянула к себе…
Вот тогда я уже закричал, полагая, что и в реальности происходит то же самое…
- КРИЧИ, ДА! – раздавался оглушающий визг. – ТЫ КУПИЛ СИГАРЫ?! ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?! НЕУЖЕЛИ Я ТЕБЕ НЕ ГОВОРИЛА…
- Да, ты говорила, прошу прощения, не нужно, нет, - я слышал своё лепетание и рыдал. Я знал, что может сделать эта женщина… - Пожалуйста, не надо! Нет! Нет!
- НИЧТОЖЕСТВО! – невероятной силы удар обрушился мне на голову. Я не потерял сознание. Она хотела, чтобы моё тело окунулось в боль по полной. Я пересчитал рёбрами несколько кресел в самолёте, круша их. Пассажиры исчезли. Я был наедине с Кирой…
Хлопок. Выстреливает гарпун, наконечник вонзается мне в грудь. Как знакомо, неужели она не может придумать что-то новое? Кровь брызгает во все стороны, на рубашке растекается громадное багровое пятно. Остриё пробило организм насквозь. Как обычно, пока я кричу, захлёбываясь кровью, остриё раскрывается странноватым металлическим цветком, лепестки вонзаются мне в кожу…
Демон тащит меня к себе. Осколки цепляются за израненные конечности, я вою и задыхаюсь. Температура в помещении поднимается и поднимается, с огромной скоростью, я начинаю медленно вариться…
- ТЕБЕ НРАВИТСЯ ЭТА КРАШЕНАЯ СУЧКА?! НУ, ТЫ ДАЁШЬ! Я В ТЕБЕ РАЗОЧАРОВАНА, МУЖЕНЁК!
- Не надо, Кира, я тебя прошу, нет…
Я захлёбываюсь от крови. Боль льётся сквозь моё тело непрерывным потоком…
- НАДО, ДЖОН! ТЕПЕРЬ ТЫ БУДЕШЬ… - весь хаос, ревущий в моих ушах, неожиданно обрывается.
- Джон! Джон! С вами всё в порядке?
Я открываю глаза. Самолёт. Температура нормальная, даже чуть-чуть холодно. Никаких демонов, люди на месте. Нэнси бешено трясёт меня за плечо.
- Вам приснился кошмар…. Вы кричали…
- Правда? – спросил я, хотя сразу же почувствовал холодный пот на лбу. – А что я кричал?
- Ммм… Вы просто несколько секунд… э-э… орали как резаный…
- Прошу прощения, - я смутился. – Мне и вправду приснился очень плохой сон.… Извините.
- Да ничего, - девушка хихикнула. – Я и не так визжать могу!
Я пошёл в туалет. Вставая, заметил, что мы с Нэнси накрыты одним покрывалом. Я открыл было рот, но потом всё вспомнил. Перед тем, как неожиданно вырубиться, предложил Нэнси часть покрывала: она своё забыла в багажном отделении, а в самолёте и вправду стало холодно. Тогда люди уже засыпали, освещения поубавилось, а я продолжал разговаривать с соседкой, не замечая, что начинаю медленно лишаться связи с реальностью…
Как же я мог потерять над собой контроль?! Ведь не должен был засыпать в самолёте! Чёрт! Да, обхожусь без сна уже трое суток, но я же постоянно пью энергетические напитки, пичкаю организм тоннами кофеина, чтобы не встречаться снова со своей проклятой женой! Ну почему в общественном месте?! Почему?!
Туалет оказался не занят. Я запер дверь и опёрся руками о раковину. Тошнить в этот раз почти не хотелось. Может, за эти три года я уже практически привык к таким «свиданиям»?
Я в тебе разочарована, муженёк!
Плевать.
Засовываю два пальца в рот, желудок выворачивается. Включаю кран, мою руки и лицо. Так правильнее, уничтожу последние признаки кошмара.
Смотрю в зеркало. Уставшее, мокрое лицо сорокалетнего мужчины с пепельными волосами и лёгкой сединой у висков. Маленький, еле заметный шрам – бугорок на верхней губе. Все говорят, что он меня украшает, хех. Щетина. Мелкие морщины возле глаз, возможно, потому что частенько щурюсь. Какой-то слишком массивный, даже грубоватый, квадратный подбородок. Лохматые брови, пронзительный взгляд. Нэнси сказала, что у меня очень умные и внимательные глаза. Возможно.
Нэнси. Что-то в ней было необычное, нестандартное. Нет, не выдающееся. Я повидал не мало женщин за свою жизнь, но именно с ней во время разговора практически не думал о сексе. Не хватает общения? Вряд ли. Я бы понял это и признал. Но я, отчасти криминальная личность, почувствовал в девушке что-то привлекательное…. Притягательное по-своему, не так как у всех. Нэнси была ещё очень молодой, на мой взгляд, невероятно красивой для своего возраста (думаю, ей около восемнадцати-девятнадцати). Не такой красивой, как эти куклы по MTV, но… Может, она модель? Скорее тогда уже порнозвезда. Такие девочки обычно пользуются популярностью, да и уговорить их не стоит очень больших денег…
Нет, она не отличалась большим умом, философскими взглядами, даже опытом. Она обыкновенная девочка, немного наивная, лёгкая, резвая…
И лишь какая-та небольшая часть её эго, её души была овеяна тайной. Что-то не так. Не мне в этом разбираться, но всё же…
Она всего лишь девочка, но не далеко ли зашёл наш разговор? Уже лежим под одним одеялом, она спрашивала меня о наличии жены, я её – о жизни, о парнях…
Что-то щёлкнуло у меня в голове. Какой-то роковой переключатель.
- А что если… - сказало отражение.
Стоп. Может, пускай всё остаётся так, как есть? Мы долетим этот чёртов полёт, скажем друг другу «до свидания, приятно было познакомиться», разъедимся в разные стороны, уже через минуту забудем один о другом и никогда не встретимся. Всё будет хорошо: я буду работать перекапывателем, пить, курить дорогие сигары, посещать бордели, летать на самолётах и бороться с дурацкими сновидениями; а девчонка будет и дальше жить с богатым папочкой, по-моему, замешенным в очень грязных делах, что вскоре его и погубит…
- А что если…
Стоп. Она ведь совсем молодая. Не нужно ей новых проблем. Да, понимаю: может, для неё это и не проблема, а только очередное развлечение, как и для меня…. Но стоит ли? Иди в любой ночной клуб или на стриптиз. Там всегда есть, кого подцепить. Особенно с такими бабками, да и сам ты ещё ничего. Джон, сдалась тебе эта девочка? Ну, выбрось ты её из головы, старик…
- А что если…
Подожди. Она же тебе в дочери годиться! Идиот! Готов поспорить, даже внучки такие бывают. Тьфу ты, старый извращенец! Нэнси – маленькая девочка, ничего ещё не понимающая ни в окружающем мире, ни в себе самой. Она не знает, что ей нужно, какие бывают люди…. Ты можешь испортить ей всю жизнь, все её мнения и взгляды. Потом она будет думать, что это нормально, что так делают все… Джон, ты взрослый мужчина, не забывайся. Ты не олигарх, не политик: это они только и мечтают сорвать чёртовы галстуки и завалиться в постель с малышками, у которых серебрятся пластинки на молочных зубах…
- Тю, батенька, да у тебя же встал! – я ошарашено уставился на своё усмехающееся отражение.
Плохо дело. Ничем хорошим эта история не закончится….


10.
Через полчаса мы уже приземлились.
Нэнси, идущая рядом и что-то радостно лепечущая, неожиданно изменилась в лице и тихо сказала:
- Осторожно, Джон…
Толпа пассажиров направлялась к выходу из аэропорта. У нас на пути, впереди, немного в стороне от людского потока, стояли два полицейских с овчаркой, внимательно обнюхивающей проходящих мимо людей.
- Твой товар… - прошептала Нэнси, нервно поправляя сумочку. – Он, случайно, не…
- Не бойся, - усмехнулся я. – Не учует.
Мы без проблем миновали полицейских, разговаривая между собой о погоде.
Нью-Йорк встретил нас холодным ливнем. Мерзкие тучи клубились над небоскрёбами, молнии ударялись о громоотводы. Реки грязной воды стекали в водостоки, откуда валили столбы пара.
- Можно я переночую у вас? – Нэнси перекрикивала громыхающее небо.
- Что? – не расслышал я.
- Джон, можно сегодня переночевать у вас? Мне далековато ехать, а уже поздняя ночь и этот дождь…
- Я не против, только мой дом тоже не близко, - я кричал ей на ухо, так как погодные условия творили на улице ад. – Я планировал взять номер в отеле…
- А, жалко, - вздохнула Нэнси.
- Что?
- Жалко, говорю! – она почему-то рассмеялась. – Придётся ехать домой, у меня денег для отеля почти не осталось…
- Позвони отцу!
- Он сейчас, по-моему, где-то в Африке.
- В Афинах? – не расслышал я.
- Может, и в Афинах, - рассмеялась Нэнси. Минуту назад она поймала такси, и теперь я помогал ей погружать вещи. – Но, по-моему, в Египте…
- Получается, ты номер не сможешь снять? – спросил я.
- Да, ладно, тут всего час езды, если без пробок…
- Давай я тебе возьму комнату в отеле?
- Не нужно! - Нэнси замахала руками, будто на неё налетел рой пчёл. – Не надо, успокойтесь! Я нормально доеду, незачем на меня тратить столько денег!
- Да, Господи, у меня их хватает, я же сами-знаете-кто! – рассмеялся я, схватив за плечо таксиста, который уже спешил спрятаться в машину от дождя. – Я тоже поеду. Нэнси, я сниму вам комнату в «Харлео». И себе.
Она продолжала протестовать, даже когда мы уселись в такси.
- Он же пятизвёздочный! Всего на полночи, ну зачем?!
- Мне это не сложно.
- Мой отец пришлёт вам деньги.
- Думаю, это лишнее. Скажем, маленький подарок от одного бандита другому.
- Почему мы «бандиты»?
- Ну… Мы ведь пользуемся услугами Нейтрального?
- А, я уже и подзабыла! Ха, но всё равно это неправильно.
- Ещё раз повторяю: с деньгами у меня всё в порядке, не переживайте.
- Так куда ехать, вашу мать?! – злобно крикнул чернокожий водитель. На лобовом стекле «дворники» отчаянно боролись с литрами воды, вырисовывающей с помощью вспышек молний странноватые фигуры.
- В «Харлео», - ответили мы с Нэнси. Она улыбнулась; мокрые пряди сексуально облепили её личико, на аккуратных ресничках поблёскивали капли дождя…
Такси тронулось, ливень продолжался.


11.
- Одноместный «люкс» обойдётся вам в триста пятьдесят долларов за ночь, двухместный – пятьсот пятьдесят, - сказала сонная девушка перед компьютером.
- То есть двухместный дешевле, чем два одноместных? – спросила Нэнси, а я незаметно для неё улыбнулся.
- Естественно.
- Я могу взять и два одноместных, - сказал я, доставая паспорт и деньги.
- Зачем? – Нэнси неуверенно рассмеялась. – А может…
- Есть ещё пентхаусы. От двух тысяч долларов до восьми с половиной, - девушка за компьютером быстро защёлкала клавишами, затем повернула в нашу сторону монитор. На экране была изображена восхитительная комната с высокими потолками, рельефными стенами, статуэтками и пушистыми диванами. – Это один из самых дорогих. Там несколько комнат, из них – две спальни. Есть бар, джакузи, роскошная терраса с красивым видом на город. Какой вас стиль интересует? Ретро, модерн? Может, что-нибудь египетское? Итальянское?
- Да, не, - рассмеялась Нэнси. – Мы не будем…
- Египетское покажите, - перебил её я.
На экране возникли яркие стены, выполненные в стиле древнеегипетских рисунков и с приятным орнаментом. По углам номера стояли макеты гробов фараонов.
Это моё. Это точно для меня. Для перекапывателя. Да и Нэнси говорила, что её отец в Африке, может, ей будет приятно.
- Джон, ты ведь не собираешься…
- Мы берём этот номер, - сказал я, улыбаясь.
- Не надо, Джон! Зачем пентхаус?! Давай лучше…
- С вас ровно восемь тысяч долларов, - сказала девушка за компьютером. – Что-нибудь дополнительное не желаете заказать?
- Пару горячих гамбургеров, фри и Колу.
- Минут через десять вы их получите. Вот ключи.
- Спасибо. Идём, Нэнси!
Она вышла из ступора и сразу начала удивлённо протестовать. Это было интересно слушать.
- Это ведь столько стоит! Всего одна ночь!
- Да, ну и что? – спросил я. – Мне хватит на тысячу таких номеров, Нэнси. Прими этот подарок и успокойся. Ты нормально отдохнёшь, как и я. Каждый в своей комнате. Шикарный номер для шикарных людей, чем плохо?
- Ну… Просто это слишком дорого, не стоит того…
- Если не понравится, возьмём подороже.
- Очень смешно…
Мы стояли в бесшумном лифте, глядя на светящиеся цифры над створками.
- И всё-таки спасибо, Джон, - нарушила она тишину, улыбнулась, а потом зевнула.


12.
Ванная комната была гигантского размера, включая в себя огромное джакузи, несколько декоративных фонтанчиков, умывальник в виде стола жертвоприношений (тема Древнего Египта всё-таки) и просторную душевую кабинку, скрытую в тени двух искусственных пальм. Нэнси пошла мыться первой, я же остался на огромном пушистом диване, попивая Колу и переключая каналы в телевизоре. Не слышно было защёлкивания внутреннего замка: это она специально или посчитала некультурным закрываться на замок от хозяина номера?
Не найдя ничего лучшего, я включил какой-то канал с тяжёлой музыкой, взял гамбургер и впился в него зубами. На столе возле Колы и каких-то журналов стоял бокал вина. Нэнси недопила. Я пить отказался. Мне нельзя.
Она что-то напевала в ванной. Я представил, как девушка нежится в джакузи, и улыбнулся. Будет ли сегодня секс? Возможно. По крайней мере, я не имею права засыпать этой ночью: женушка, скорее всего, так и бесится на том свете, что не смогла сегодня натешиться, как следует. Ух, сука, знал бы я как тебя усмирить, обязательно сделал бы это. Но сейчас, пока спать почти не хотелось, как всегда, эти встречи с демоном казались чем-то невероятным, невозможным. Всё нормально.
Врррр-врррр…
Что? Я прислушался. Показалось, наверное…
Врррр-врррр…
Опять. Я поднялся с дивана, выключил телевизор. Слышно было, как поёт Нэнси в ванной комнате.
Врррр-врррр…
Это в её портфельчике. Да, точно. У меня ничего такого жужжащего нет. Хотя…
Я подумал о предыдущем нанимателе. Может, он всё-таки умудрился как-то передать мне бомбу? Было бы очень весело взорваться чуть ли не на пороге собственного дома…
Врррр-врррр…
Нет, это точно не в моих вещах. Это что-то в её портфеле. Я подошёл ближе.
Что же это такое? Мобильник? Вряд ли. Вибрация намного сильнее.
Врррр-врррр…
А-а, наверное, вибратор. Я усмехаюсь. Ну, тогда всё понятно. Полагаю, длиной с полметра, ребристый…. Какого цвета? Думаю, ей нравится зелёненький. Под цвет глаз.
Врррр-врррр…
Мне захотелось посмотреть на него, убедиться. Ай да девчонка, ай да молодец!
Я расстегнул молнию. Портфель был основательно забит женскими трусиками, бюстгальтерами, майками, топиками, ремешками и шортиками. Я надеялся помимо вибратора отыскать какую-нибудь плёточку или наручники. Почему бы и нет?
Врррр-врррр…
Безмятежное пение в ванной продолжалось. Я с удивлением нащупал среди вещей вибрирующий предмет и вытянул на свет. Карманный портативный компьютер. Все кнопки на его боковинах мигали. На экране горела надпись: «Сообщение от Папочка. Нэнси, у тебя всё нормально? Мы уже в сборе. Остался только твой. Не оплошай!». Как только я дочитал, вибрация прекратилась. Я ещё несколько секунд смотрел на экран, но вскоре он потух, и предо мной предстало отражение мужчины с выпученными от удивления глазами.
Пение в ванной прекратилось. Вода стала литься тише. Нэнси закончила умываться и сейчас выйдет сюда…
Вместо того чтобы спрятать КПК, я отложил его в сторону и стал рыться в портфеле дальше. Едва я нащупал твёрдую рукоятку, меня будто парализовало. То, что я держал в руке, ещё даже не вытащив из темноты вещей, уже внушало ужас.
Я невольно задержал дыхание и извлёк из портфеля Нэнси гигантский Кольт «Анаконда» с сорокасантиметровым стволом.
Ни хера себе «дамский пистолетик»! О, господи, такой тяжёлый, почти как мой карабин. Да такое дерьмо стреляет не слабее того дробовика! Да что там…. От такого выстрела повылетают стёкла на всём этаже!
Свободной рукой я перевернул портфель вверх дном. На пол посыпались женские вещи, а потом с грохотом вывалилась ворона-робот. Крылья и лапки были сложены, стеклянные глаза пусты. Выключена.
В этот момент где-то за спиной распахнулась дверь ванной комнаты.
- Не скучал? – спросила Нэнси ничего не подозревающим тоном, мягко ступая босыми ногами по ковру. – Там с водой некоторые проблемы…
Я резко повернулся к ней и выставил вперёд револьвер. Металлический корпус сверкнул, разъярённая волна света, будто вспышка фотоаппарата, пробежала по ближайшей стене…
- …то холодная, то… - Нэнси остановилась, запнувшись, - …горячая…
- Тебе следует многое объяснить, - тихо сказал я.
Девушка замерла посреди просторной комнаты. Она была ещё мокрой. Тело обёрнуто полотенцем, в левой руке зависла расчёска, прямо возле виска. Глаза Нэнси долго смотрят на меня, потом быстро перемещаются на разбросанные по полу вещи, затем опять - на меня, уголки губ растягиваются в ехидной ухмылке…
Ещё секунда и…
Время замедляется, но мне это не помогает. Расчёска и полотенце не успевают опасть на пол, как девушка уже в другом конце комнаты подкидывает ногой мою сумку вверх, на лету расстёгивая молнию, выхватывая (всё также на лету) карабин КС-23. Едва моя рука с пистолетом успевает переползти по воздуху с одной стороны в другую, пытаясь угнаться за молниеносной Нэнси, как эта тварь уже снимает дробовик с предохранителя и наводит на меня.
Мы стоим у разных стен в пентхаусе, нацелив оружие друг на друга. Она полностью голая, красивые груди быстро вздымаются и опускаются – Нэнси тяжело дышит. Конечно, если б я с такой скоростью скакал по комнате, я бы и дробовик не сумел бы поднять.
- Фу, какой-то он у тебя грязный! – хихикает она.
- С лопатой лежал, - сухо роняю я, очень медленно делая шаг в сторону.
- Значит, придётся снова мыться, - вздыхает Нэнси. Улыбка продолжает играть на её устах.
- Ничего не хочешь объяснить? – спрашиваю я. Ещё шаг в сторону. Ближе к окну.
- Может, сначала успокоимся? Я оденусь, обменяемся оружием, сядем, выпьем, а там и поговорим…
Я уже не слушал. Только смотрел ей на плечо. Татуировку невозможно было не распознать. Буква «О» и буква «D», наложенные друг на друга. Overdigger. Перекапыватель.
- Откуда у тебя этот знак?! – спрашиваю я. На последнем слове голос срывается, мир мутнеет. Я не верю своим глазам…
- Оттуда же, откуда и у тебя, - усмехается обнажённая девушка, затем… опускает дробовик. – Тебе нечего так волноваться, Джон. Сам уже, наверное, знаешь – я пришла к тебе вовсе не за убийством.
- Как минимум следить за мной, - я киваю на КПК. Тоже опускаю револьвер. Я смотрю на тело Нэнси. Боже, детка что надо…
Она отложила карабин в сторону, вернулась к полотенцу, элегантно подхватила его и укрыла свои богатства. Затем подошла к столику, допила вино, пошла к бару.
Револьвер я закинул ей в портфель, ворону злобно откинул ногой куда-то к стене. Нэнси налила целый бокал красного вина, подошла к дивану, села, закинув ногу на ногу. Улыбаясь, смотрела на меня.
- Ну?
- Что «ну», Джон? Неужели ты решил, что я пришла с дурными намерениями? Или у тебя есть какие-то дела, о которых лучше бы никто никогда не знал?
- Зачем ты следила за мной? Кто тебя послал? Кто ты, в конце концов?
- Меня зовут Нэнси Сайвон. Я дочь Генри Сайвона, это тебе о чём-нибудь говорит?
Я поперхнулся. Как я не пытался сохранять спокойствие, рот мой невольно приоткрылся, а коленки чуть не подкосились. Генри Сайвон! О, святое дерьмо! Дочь Генри Сайвона прыгала голышом у меня в номере, с ума сойти!
- Судя по твоему лицу, ты с ним знаком не понаслышке, - Нэнси хихикнула, поплотнее закуталась в полотенце. Поправив волосы, продолжила: - Примерно восемь месяцев назад мой папа совместно с каким-то важным бородатым арабом отыскал неизвестную науке гробницу где-то в Центральной Сахаре. Папа говорил, что это очень опасное место, там погибло очень много его людей, пытаясь пробраться внутрь – десятки смертельных головоломок и ловушек стерегли что-то очень важное и великое. Но в итоге совсем недавно отец сказал мне, что проход к сердцу гробницы практически проложен, но придётся собрать лучших из лучших, чтобы пробиться внутрь. Он решил созвать перекапывателей, потому что только они способны отдать жизни за сокровища, а жизнь, как известно, у среднестатистического перекапывателя забрать не так уж и легко. Не просто было выследить вас, одиночек, в самых разнообразных странах мира. Но у нас это получилось. Ты, скорее всего, последний, кто остался в списке у моего отца. И я полагаю, что ты согласишься…
- Очень занимательно, - усмехнулся я. – Только на Сайвона я отказываюсь работать, вы уж извините.
- Подожди, - девушка рассмеялась. – Начнём с того, что заплатит он столько, что.… Ну, ты понял, зачем приводить сравнения? Такое количество цифр в ряд не встретишь ни в одном учебнике по математике! Да и не это самое главное. Я понимаю, что большинство перекапывателей ненавидят моего отца, это сложно не заметить. Но слушай, Джон! Ещё никто не отказался…
Мы уже в сборе – так, по-моему, звучало в сообщении от отца Нэнси. Я опустился в кресло, внимательно слушая девушку.
- … они приезжают из Японии, Китая, Австралии, Англии, Аргентины, Мадагаскара! Одну громадную гориллу нашли где-то на севере России, в ветхой лачужке среди вечной мерзлоты. Все сначала отказывались, но потом задумывались и соглашались. Уверена, так будет и с тобой. Соглашайся быстрее, и мы вылетаем уже завтра утром! Джон, это тот шанс, чтобы утвердиться в жизни! Не придётся тешить себя надеждой о каких-то легендарных артефактах, роясь в вонючем погосте! Там будет столько золота, столько артефактов, которые даже Индиане Джонсу не снились!
- Но вы ведь ещё не уверены, что там внутри, - усмехнулся я.
- Отец знает. Так бы он не отправил на смерть столько своих людей. Видимо, там есть что-то по-настоящему великое и прекрасное. Кто знает, может, Ящик Пандоры, почему бы и нет? – Нэнси облизнулась. – Даже если ты откажешься сотрудничать с нами, хотя я в тебе уверена на сто процентов, то мы всё равно отправимся туда, внутрь! Даже я! Это произойдёт послезавтра. Будет ещё много солдат, возможно, какая-нибудь техника. Скорее всего, ты встретишь много старых добрых знакомых, возможно, и врагов. Папа не так уж много рассказывал мне о вашем последнем конфликте, а также о том, как распалась школа перекапывателей. Тяжёлые времена были тогда, но ведь уже много лет прошло. Вы все миллионеры, почему бы не попытать удачу снова?
Нэнси устало выдохнула, налила ещё бокал вина и осушила залпом. Глаза её уже немного раскраснелись, веки слегка опустились.
- Очень интересно всё ты описала, - вздохнул я. – Но тут возникла одна несостыковочка. Почему ты не рассказала мне это в самолёте? Или когда мы остались в номере вдвоём? Зачем тянуть было до того момента, пока я не наткнулся на «ворону» и твой револьвер?
- Видишь ли, - Нэнси медленно поднялась с дивана. – Мне поручили всего лишь выследить тебя, немного последить, убедиться, что у тебя всё в порядке с мозгами, что ты не в инвалидном кресле и не нападаешь на людей. Мы же все прекрасно знаем, до чего иногда доходят люди, которые каждый день перебирают кости мёртвых…
Она сделала несколько медленных шагов в мою сторону. Ощущения опасности не было. Ей и вправду не составляло много труда пустить мне пулю в голову, когда я ещё называл её про себя просто Нэнси. Не Нэнси Сайвон.
- Но возникла одна маленькая проблема в течение миссии, - девушка улыбалась мне с высока, медленно протискивая свою ногу между моих коленок. – Хотя, почему проблема? Просто маленький каприз! – Нэнси упёрлась коленом мне в пах, затем приобняла руками и опустилась телом на мою левую ногу. Лёгкая как пушинка, горячая как огонь… - Просто маленький безобидный каприз, который никому не повредит…
Она сидела у меня на коленях, руки медленно расстёгивали рубашку, а маленькие влажные губки впивались в мой рот. Пламенный язычок скользнул между зубами, встретился с другим, и они закружились в невообразимом танце, толкаясь и извиваясь. Я стянул с неё полотенце, провёл ладонями по восхитительно мягкой, загорелой коже. Ещё разок окинул взглядом знак перекапывателя. Нэнси overdigger. Она с нами. Тяжело будет к этому привыкнуть поначалу...
- Ты такой интересный… - прошептала она, покусывая за ухо. Обжигающее дыхание… - Такой грозный, такой нежный…
- Тебя пугает мой шрам? – спросил я.
- Нет, по-моему, он тебя действительно украшает…
- И что же тогда во мне такого грозного, детка? Сильные руки?
- Нет, руки я видала разные, - она опять поцеловала меня, затем лизнула подбородок. – Но твои глаза.… Этот взгляд…. Взгляд матёрого хищника, опытного бойца, расчётливого убийцы, самого неуловимого маньяка…
- Это комплимент? – я ласково трогал её тело, пальцы невольно пытались отыскать хотя бы одну складку, хоть один маленький незаметный недостаток. Но у меня в руках лежал идеал мироздания…
- Там джакузи готово, - промурлыкала Нэнси, приподнимаясь. – Пойдём, тебе нужно умыться…
Я подхватил дочь своего злейшего врага на руки, отогнал также мысли о Кире, и побежал в ванную комнату под громкое хихиканье Нэнси. У дверей мы повалились, потому что мои штаны окончательно сползли к ступням. Я ещё немного повозился, а потом, вслед за девушкой погрузился в обжигающее море нежности и любви…


13.
В пол пятого утра мы лежали на просторной кровати, разглядывая разрисованный египетскими письменами потолок. Я покуривал сигару, Нэнси – какие-то тонкие сигаретки. За окном светало. Виден был ближайший небоскрёб, окутанный то ли дымом, то ли обыкновенным нью-йоркским воздухом. Пару минут назад мимо протарахтел вертолёт, слышались далёкие полицейские сирены, гудки автомобилей в просыпающемся мегаполисе.
- Нэнси? – нарушил я долгую тишину.
- М? – девушка повернула голову и ласково улыбнулась. В рассветных лучах на её щеке искрилась маленькая капелька.
- Твой отец… - я ещё немного подумал над вопросом. – Как много он уже отыскал артефактов?
- Я знала, что ты это спросишь. Все спрашивают…
- Ну, так сколько?
- Я тебе точно не смогу сказать, - она задумчиво провела ладонью по моей груди. – Мне кажется, их около тридцати, но это я так думаю. Может, меньше, может… намного больше. Он мне их не показывает в полном комплекте. Приходится самой делать выводы, наблюдая, сколько каких артефактов он цепляет на себя с утра…
- Ты ведь тоже перекапыватель. Находила что-нибудь?
Нэнси хихикнула, прижалась ко мне плотнее.
- Эта татуировка практически ничего не значит. Физическим трудом я ещё не страдала, лопату почти никогда не держала. Можно сказать, я перекапыватель по наследству. Знаю-знаю, перекапывателями не рождаются, ими становятся. Но у меня ещё всё впереди, а я уже помогаю отцу в раскопках, однажды сумела разгадать нехитрую загадку в одной из гробниц.
- Так, значит, у тебя артефактов не имеется?
- Несколько есть, - она улыбнулась и поцеловала меня в щеку. – Один, возможно, тебе даже подарю, мне он не нужен. Он, правда, и не особо интересный. Воду замораживает в небольших количествах. Ещё есть пару камушков, но они довольно-таки… гм… специфические…
- Женские то есть? – угадал я мысль.
- Да, скорее всего, их можно назвать и так.
- Полагаю, связанные с красотой, вечной молодостью, не рвущимися колготками?
- Считаешь, что на самом деле я старая и уродливая?! – Нэнси театрально надула губки.
- Просто ты действительно невероятно красиво выглядишь, - я поцеловал её.
- Спасибо, но где, по-твоему, у меня сейчас могут быть артефакты? – она убрала в сторону одеяло и рассмеялась.
- Неужели я уже везде проверил? – я нахмурил лоб, будто усердно задумался. – Может, там не смотрел?
- Джон, ой! Джоооон! – Нэнси стала отбиваться и хохотать. – Успокойся, нет у меня никаких артефактов! Ой! Ну, Джон! Ой! Ну, там точно нет!
Через некоторое время мы вновь успокоились и опять лежали, восстанавливая дыхание и силы. На улице уже совсем посветлело.
- Пушечка у тебя, конечно, ничего! – промолвил я. Нэнси сначала не поняла, о чём речь, вытаращила глаза, а потом расхохоталась.
- Папа подарил. После одного случая.
- Если не хочешь, можешь не рассказывать.
- Да ничего особенного, изнасиловать никто не пытался, - Нэнси крепко обняла меня, положила голову на плечо, прикрыв глаза. – Как-то раз папа принимал какого-то старого друга. Они выпили вместе, поболтали, а потом пирушку на яхте устроили. Несколько папиных друзей-телохранителей, он сам, его друг и я. Ну, в какой-то момент все сильно напились и решили на радостях пострелять из всего оружия, имеющегося на борту – винтовок, автоматов, пистолетов. Кто с чем был, тот с того и стрелял в небо. А я сидела рядом, пила пиво, зажимала руками уши и смеялась. Отец тогда сказал: «Надо будет и тебе купить погремушку при случае, только напомни». А потом мне дали пострелять из всяких пушек, но у меня плохо получалось. Папа тогда сказал, что займётся этим вопросом и научит меня обращаться с оружием. Я не сильно поверила ему, пьяный он был. Но потом, уже на следующий день, он нанял мне инструктора по стрельбе и рукопашному бою. Несколько месяцев меня тренировали так, будто я в армию попала. Дрючили, как говорится, и так, и так…
- Оно видно, - сказал я.
- Ты про «дрючили»? Ах ты, сволочь! – она замахала кулачками, больно пиная то по рёбрам, то по лицу. – Вот тебе, вот тебе!
- Ты не поняла, - рассмеялся я, лениво отмахиваясь от назойливой мухи. – Я говорю, что видны твои тренировки. У тебя реакция молниеносная, а как ты выхватила мой карабин из сумки… о, такое даже в фильмах не увидишь!
- Спасибо, - Нэнси вновь полезла целоваться. – Ну а через некоторое время отец как-то принёс домой эту «игрушку» 1987-ого года, и я её очень полюбила.
- Приходилось уже стрелять?
- Да, тренировалась. Бабахает ого-го как!
- А в людей?
- Нет, но я не тороплюсь, - девушка улыбалась. – Если надо будет, у меня рука не дрогнет, я уверена.
- Я тебе верю, - сразу вспомнилась Нэнси, стоящая с моим дробовиком наперевес.
- Да-да, пристрелю, как миленького, если будешь шалить!
- А в Ад ты веришь?
- Джон, - Нэнси приподнялась на локте, заглянув мне в глаза. – Неужели у меня уже есть какие-то страшные непростительные грехи?
- Знакомство со мной, - сказал я, обхватил её руками и посадил на себя.

(конец первой главы)