Красно-коричневый трибун Хорст Вессель

       НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

       Настоящая публикация ни в коей мере не является апологией СС, гитлеровского режима, Национал-Социалистической Германской Рабочей партии (НСДАП) и (или) пропагандой справедливо осужденных всем прогрессивным человечеством национал-социалистических, фашистских или иных тоталитарных человеконенавистнических символов, движений, партий, взглядов и идей, антисемитизма или юдофобии, нося исключительно популярно-ознакомительный характер.


       «КРАСНО-КОРИЧНЕВЫЙ» ТРИБУН ХОРСТ ВЕССЕЛЬ.


       Слушайте, товарищи потомки,
       Агитатора, горлана, звонаря.

       Владимир Маяковский


       Дорогу нам, коричневым колоннам!
       С дороги прочь! Здесь штурмовик идет!
       На коловрат глядят с надеждой миллионы!
       Свобода, хлеб! Для нас заря встает!

       Песня Хорста Весселя.


       Однажды ночью на привале
       Он песню веселую пел,
       Но, пулей вражеской сраженный,
       Допеть до конца не успел.

       Песня о юном барабанщике.


       Впервые автор этих строк столкнулся со словосочетанием «Хорст Вессель в далекую пору счастливого детства. Отдыхая летом после перехода в третий класс московской спецшколы №13 в пионерском лагере «Березка» (от Министерства культуры СССР, где тогда работала моя мама), я усердно посещал лагерную библиотеку. Как-то мне попалась на глаза широко известная в свое время (и с трудом читаемая без улыбки в наши дни) книга под названием «Весна на Одере», вышедшая из-под пера маститого советского писателя (и, кажется, даже лауреата Сталинской премии) Эммануила Казакевича (которого друзья звали запросто, по-свойски, «Эмма» - чего Ваш покорный слуга, разумеется, в те далекие детские годы еще не знал и знать не мог). В главе, посвященной штурму победоносными советскими войсками восточнопрусского города Шнайдемюля, товарищ Казакевич красочно описывал разгром немецкого гарнизона и, в том числе, отряда фольксштурмистов, состоявшего из стариков, инвалидов и мальчишек с винтовками и черно-бело-красными повязками на рукавах, кто в лес кто по дрова горланивших пропитыми голосами невесть что. Товарищ Казакевич пояснял, что это была знаменитая песня «Хорст Вессель», сочиненная «в мюнхенских пивных», не уточняя, впрочем, что название этой песни означает.

       Впоследствии, лет этак через пять, повзрослевшему автору настоящей миниатюры попалась на глаза другая книга, вышедшая из-под пера уже не беллетриста, а историка, профессора Льва Безыменского, объемом поменьше, но более содержательная. Именовалась она «Двуликий адмирал», была посвящена руководителю разведки гитлеровской Германии - абвера - Вильгельму Канарису, но именно в ней повзрослевший автор настоящей миниатюры во второй раз столкнулся с упоминанием Хорста Весселя. Профессор Безыменский упоминал его вскользь, как автора нацистского партийного гимна (названного впоследствии его именем), сутенера, убитого в пьяной кабацкой драке (совсем как в известном стихотворении Сергея Есенина).

       С тех пор автору все чаще приходилось сталкиваться на страницах разных книг, журналов и газет с упоминанием Хорста Весселя (кое-кто честил его не только пьяницей и сутенером, но даже гомосексуалистом, что в то советское неполиткорректное время отнюдь не считалось признаком нетолерантности).

       Попробуем разобраться, как же обстояло дело в действительности,кем был исторический Хорст Вессель, была ли названная его именем песня и впрямь сочинена в мюнхенских пивных, о чем в ней пелось, и т.д. 
       
       В гитлеровском Третьем рейхе сложился настоящий культ так называемых «мучеников Движения» - национал-социалистических активистов, погибших в «годы борьбы» (1919-1933), до прихода Адольфа Гитлера к власти. В соответствии с логикой зарождения и исторического развития Национал-Социалистической Германской Рабочей партии (нем.: Национальсоциалистише Дойче Арбайтерпартай, НСДАП), мученики движения, в огромном большинстве своем, были членами штурмовых отрядов (Штурмабтайлунген, СА) этой партии.

       Самый известный - наряду с шестнадцатью «национал-социалистами первого призыва» (например - Андреасом Бауридлем, окрасившим своей кровью, смешавшейся с кровью другого национал-социалиста - Ульриха Графа, полотнище красного партийного знамени с черным коловратом в белом круге, древко которого он продолжал сжимать в руках даже мертвый, или прибалтийским немцем-«фрейкоровцем» Максом-Эрвином фон Шейбнер-Рихтером, закрывшим Гитлера своим телом, приняв пулю, предназначенную для фюрера), убитыми пулями рейхсвера и «зеленой полиции» лидера баварских сепаратистов Густава Риттера фон Кара 9 ноября 1923 г. в ходе мюнхенского «путча Гитлера-Людендорфа», и с вожаком берлинских штурмовиков - «рыжим (красным) петухом» штурмфюрером СА Гейнцем (по другим источникам - Гансом) Майковским, павшим от рук коммунистов - из «мучеников Движения, засвидетельствовавших своей кровью верность НСДАП», «красно-коричневый» трибун и поэт-песенник Хорст Вессель, подобно большинству «пролетарских вождей» (не только в Германии, но и в других странах мира), сам был отнюдь не «пролетарского», а самого что ни на есть «добропорядочного», или, выражаясь языком официальных анкет советского периода, «буржуазного» происхождения.

       Будущий «агитатор, горлан и звонарь» родился 10 января 1907 г. в старинном немецком городе Билефельде в семье лютеранского священника, военного капеллана и доктора богословия Людвига Весселя. После переезда семьи Весселей в Берлин, где пастор Вессель был назначен настоятелем старейшего берлинского храма Святого Угодника Божия Николая (нем.: Николайкирхе) Хорст Вессель окончил там гимназию. В знак протеста против своего «шписсбюргерского» (мещанского) происхождения и окружения молодой человек очень рано увлекся политикой.

       Уже в 1922 году Хорст Вессель вступил в 21-ю местную группу «Кронпринцесса» (Кронпринцессин) правой консервативной организации «Орден Бисмарка» («Бисмарк-Орден»). «Орден Бисмарка», известный также под названием «Бисмарковской молодежи» («Бисмарк-Югенд»), являлся молодежной организацией Немецкой (Германской) Национальной партии («Дойчнационале Фолькспартай»), которую, на момент вступления в нее Хорста Весселя, возглавлял Вильгельм Кубе (в будущем – нацистский гауляйтер и наместник Гитлера в оккупированной Белоруссии в годы Второй мировой войны).

       В рамках выполнения своих обязанностей по охране помещений, в которых проводились политические мероприятия НННП, Хорст Вессель весной 1924 года вступил в контакт с союзом «Викинг» («Викинг-Бунд») капитана Германа Эргардта. Союз «Викинг» в описываемое время являлся центром притяжения для бывших чинов сыгравшей решающую роль в монархическом «Капповском путче» («путче Каппа-фон Люттвица») 1920 г., направленном на свержение правительства Веймарской республики, Военно-морской бригады Эргардта (Маринебригаде Эргардт), эмблемой которой являлся белый крюковидный крест (коловрат) на стальном шлеме.

       Наряду с бывшими чинами «бригады Эргардта», Хорст Вессель завел знакомство с бывшими террористами из рядов секретной организации «Консул» («Организацьон Консул», ОК), также возглавлявшейся Эргардтом (скрывавшимся под псевдонимом «консул Айхман»). На счету ОК к описываемому времени числились, между прочим, убийство лидера католической партии Центра Маттиаса Эрцбергера (активного сторонника выполнения Германией условий грабительского Версальского договора) и имперского министра иностранных дел Вальтера Ратенау.

       «Активизм» сторонников капитана Эргардта, выгодно отличавший их в глазах Весселя от реакционных взглядов сторонников Немецкой Национальной Народной партии, произвел на него неизгладимое впечатление. Поэтому он, несмотря на последовавшее вскоре награждение серебряным почетным знаком НННП, одновременно вступил и в союз «Викинг». Когда об этом стало известно руководству НННП и «Ордена Бисмарка», в июле 1924 г. был дан ход процессу исключения Хорста Весселя из Ордена (который, впрочем, скоро был приостановлен).

       Формальным поводом к исключению послужил факт появления гимназиста на мероприятии «Ордена Бисмарка« в коричневой национал-социалистической униформе (которую в те годы нередко носили и сторонники капитана Эргардта, не состоявшие в рядах НСДАП).

       Несмотря на приостановление процесса исключения, разрыв Весселя с «Орденом Бисмарка» и НННП стал неминуем. 12 февраля 1925 года Хорст Вессель покинул ряды «Ордена Бисмарка» и целиком посвятил свои силы и время союзу «Викинг». Этому не помешало ни его поступление на факультет правоведения Берлинского университета 19 апреля 1926 г., ни вступление в студенческую корпорацию (практиковавшую официально запрещенные дуэли на саблях - так называемые «мензуры»). Ровно через месяц после этого знаменательного события союз «Викинг» был запрещен в Пруссии, поскольку руководитель Берлинского округа этой организации (бецирксляйтер) Ганс фон Зоденштерн, якобы, принимал участие в подготовке государственного переворота (впрочем, начатое судебное расследование было вскоре прекращено за недостатком доказательств).

       Оказавшийся в состоянии политической «неприкаянности», не способный удовлетвориться только лишь членством в студенческой корпорации (пусть даже практиковавшей втайне, вопреки запрету «веймарских» властей, дуэли на саблях между студентами), Хорст Вессель был недоволен и временным альянсом капитана Эргардта с реакционным союзом солдат-фронтовиков «Стальной Шлем» («Штальгельм»), в рядах которого были ярко выражены тенденции к реставрации монархии, которую молодой национальный активист считал давно отжившим свое, архаичным институтом, не способным дать адекватный ответ на вызовы времени.

       Более привлекательной и приемлемой для себя альтернативой Вессель счел берлинские штурмовые отряды (СА) гитлеровской партии НСДАП, в рядах которых Гайнц Гауэнштайн, известный бывший командир белого добровольческого корпуса («фрайкора») и первопроходец северогерманского национал-социалистического движения, как раз в описываемое время собирал вокруг себя социал-революционные элементы, находившиеся в оппозиции к «партийным бюрократам» (или, как тогда говорили в Германии, «партийным бонзам»; «бонза» - настоятель буддийского монастыря в Китае и Японии) - берлинскому гауляйтеру Эриху Шмидике и командиру СА Курту Далюге (будущему видному чину СС, СД и соратнику Рейнгарда Гейдриха). Несмотря на господствующую в берлинском «гау» анархию, Хорст Вессель в октябре 1926 г. вступил в берлинский штурмовой отряд (СА).

       1 ноября 1926 г. руководство находившегося на грани распада национал-социалистического «гау» Берлин перешло в руки доктора Йозефа Геббельса - известного «левого нациста», бывшего секретаря руководителя «левого» крыла НСДАП Грегора Штрассера, находившегося в оппозиции Адольфу Гитлеру и «правому, прокапиталистическому» окружению последнего, окопавшемуся в Мюнхене - традиционной столице германского национал-социализма.

       Древним германским словом «гау» («область», «край») национал-социалисты обозначали территориально-административные единицы, на которые они разделили Германию. Во главе каждого «гау» стоял «гауляйтер» (аналог коммунистического секретаря обкома в СССР).

       Доктор Геббельс сразу же принялся за реорганизацию своего «гау», пораженного глубоким кризисом. Вопреки широко распространенному, но оттого не менее ложному мнению, Хорст Вессель вовсе не был в восторге от способностей своего нового гауляйтера (возможно, потому, что Йозеф Геббельс сразу же оттеснил на второй план Гайнца Гауэнштайна, которого Вессель очень уважал).

       Однако, невзирая на все сомнения, Вессель в декабре 1928 г. стал обладателем партийного билета НСДАП. Прямой, лишенный даже малейшего намека на преклонение перед авторитетами, характер Хорста Весселя стал причиной неоднократных разговоров начистоту с берлинским гауляйтером доктором Йозефом Геббельсом (соответствующие дневниковые записи до нас, к сожалению, не дошли). Возможно, причиной этих контактов явился тогдашний интерес нового гауляйтера Берлина к «Национал-социалистическому союзу студентов» («Национальсоциалистишер Штудентенбунд», НССБ), членом и одним из ведущих активистов которого был Хорст Вессель.

       Неизгладимое впечатление произвело на последнего участие в 3-м Имперском партийном съезде (райхспартайтаге) НСДАП, проходившем в августе 1927 г. в Нюрнберге, в рамках которого велись яростные дискуссии вокруг места и роли союза студентов в национал-социалистическом Движении.

       С началом зимнего семестра 1927-19128 гг. подающий большие надежды студент-правовед на один семестр перевелся в Венский университет. Параллельно он получил от своего гауляйтера задание ознакомиться с работой австрийских национал-социалистов среди молодежи.

       У Хорста Весселя имелись все необходимые предпосылки для выполнения этого задания доктора Геббельса и необходимый практический опыт, накопленный им в период руководства подразделением «Союза Германской Рабочей Молодежи» («Бунд Дойчер Арбайтерюгенд», нем.: Bund Deutscher Arbeiterjugend), переименованной впоследствии в «Гитлеровскую молодежь» («Гитлерюгенд», ГЮ).

       В период своего пребывания в Вене Хорст Вессель принял активное участие в срыве премьеры джаз-оперы «Джонни начинает играть» – национал-социалисты считали джаз «негритянской вырожденческой и упадочнической музыкой, навязываемой здоровой арийской публике иудейскими закулисными заправилами музыкальной сцены».

       Характерно, что в письме другу от 20 февраля 1928 г. Вессель подчеркивал образцовую организацию венского национал-социалистического «гау» (в отличие от берлинского). По завершении своего венского семестра Хорст Вессель отказался от дальнейшего изучения юриспруденции и возглавил уличную ячейку (штрассенцелле) СА на берлинской площади Александерплац, входившую в состав 1-го штурма (батальона) 4-го штандарта (полка) СА, отличавшегося ярко выраженными социал-революционными настроениями.

       Среди других вождей штурмовиков молодой энергичный студент выделялся своим незаурядным талантом пламенного оратора-пропагандиста.

       Так, например, 15 января 1929 г. Хорст Вессель на митинге в берлинском пригороде Фриденау посрамил в дискуссии всех выступивших против него ораторов из рядов Немецкой Национальной партии, после чего в разговоре с доктором Йозефом Геббельсом высказал свое разочарование недостатком активности членов СА. В тот день доктор Геббельс сделал в своем дневнике следующую запись:

       «Я стою перед дилеммой. Стоит нам только начать проявлять в Берлине повышенную активность, как наши люди здесь камня на камне не оставят».

       Они стали регулярно встречаться. В ходе этих встреч Хорст Вессель и Йозеф Геббельс обсуждали, прежде всего, отношения между НСДАП, Немецкой Национальной партией и «Стальным шлемом», а также вопросы национал-социалистической революции. Подобно Хорсту Весселю, доктор Геббельс не испытывал особого восторга по поводу провозглашенного вождем НСДАП Адольфом Гитлером в апреле 1929 г. официального партийного курса на сближение в буржуазной правой и перехода к парламентским формам борьбы:

       «Надо же было такому случиться именно сейчас, когда необходимо, прежде всего, сохранить нервы. Это просто невыносимо. Как же много еще мещан осталось в нашей партии! Диктуемый нам из Мюнхена курс становится порой невыносимым. Я еще не готов к заключению гнилого компромисса. Я буду продолжать идти прямым путем, даже если это будет стоит мне моего личного поста и положения. Порой я начинаю сомневаться в Гитлере... Да и в группах СА возникают серьезные волнения».

       После одной такой беседы с Хорстом Весселем, неустанно подогревавшим в нем национально-революционные настроения, берлинский гауляйтер решил самостоятельно, без санкции фюрера НСДАП, развернуть борьбу с «немецко-национальной реакцией», хотя Гитлер оставил направленный ему соответствующий запрос без ответа.

       Развязанная доктором Геббельсом кампания, и, прежде всего, участие берлинских национал-социалистов (возможно, по предложению вождя «левых нацистов» Отто Штрассера, постепенно оттеснившего в этом качестве на задний план своего старшего брата Грегора)) во всенародном референдуме против принятия плана Юнга была воспринята мюнхенским Имперским руководством НСДАП как удар ножом в спину.

       По этому поводу «левый нацист» Бодо Узе (бывший фрайкоровец и единомышленник Хорста Весселя) заявил:

       «Гитлер заставил молодые армии коричневорубашечников идти в одной связке с теми, кого мы каждодневно страстно обличали за то, что они своим корыстолюбием оскверняли имя нации, с преисполненными сословной спеси отвратительными ракообразными, вечно пятящимися назад! В решающий час, когда возникла необходимость перенести борьбу за пределы законодательного поля этого государства, он направил свои стопы на мирные пажити Веймарской демократии и, в компании прожженных авантюристов, для которых нация всегда была лишь ширмой для прикрытия собственных темных делишек, обратился к народу с неискренним, насквозь лживым вопросом. В тот момент, когда казалось необходимым совершить нечто опасное, Гитлер предпочел вести беспроигрышную игру. Он заключил союз с реакционерами и с недовольным («Веймарской республикой», которую правые часто именовали просто «системой» - В.А.) капиталом».

       Этот путь закономерно привел Адольфа Гитлера к участию в «Гарцбургском фронте» консервативных правых партий и организаций, к преследованиям левых элементов в рядах собственной партии и беспартийных национал-социалистов в период Третьего рейха. Кульминацией стала «Ночь Длинных Ножей» 30 июня 1934 г., в которую Гитлер, при помощи реакционной верхушки германского рейхсвера, полиции и СС - «Черного ордена» Генриха Гиммлера - учинил кровавую расправу с руководством штурмовых отрядов во главе со своим давним соратником начальником штаба СА Эрнстом Рёмом, придерживавшимся национально-революционных взглядов и стремившимся к замене консервативного рейхсвера народной армией.

       С 1 мая 1929 года Хорст Вессель служил партии на посту командира 34-го «труппа» (взвода) СА, дислоцированного в берлинском рабочем предместье Фридрихсгайн. Он сделал это с целью вовлечь как можно большее число рабочих в национал-социалистическое движение. Под его руководством численность 34-го труппа СА в скором времени увеличилась настолько, что Вессель смог развернуть на базе своего отряда 5-й ««штурм» (батальон) СА, штурмфюрером которого он был назначен. Среди его штурмовиков числилось немало бывших бойцов прокоммунистической организации «Союз Красных фронтовиков» (Ротфронт) и коммунистов, что выразилось в создании оркестра гобоистов-шальмейщиков (такие оркестры существовали лишь у одной из партий «Веймарской республики» – КПГ). Чтобы быть поближе к своим подопечным, Хорст Вессель переехал в рабочий пригород, где проживало большинство его штурмовиков. Он даже отказался от продолжения учебы в университете, добывая себе хлеб хлеб насущный в качестве шофера такси, а впоследствии - работника берлинского метро (а отнюдь не сутенера, как часто неправильно пишут и думают). Сутенерами «подрабатывали» (в перерывах между очередными раундами «чемпионата классовой борьбы» - по выражению пролетарского поэта Владимира Маяковского) как раз его убийцы, но об этом позже...

       Как уже упоминалось выше, студент-штурмовик был, выражаясь современным языком, типичным «красно-коричневым». В Третьем рейхе таких именовали «бифштексами», поскольку они, как бифштексы («с кровью»), были «коричневыми снаружи, но красными изнутри». В соответствии со своими политическими установками, в сущности, близкими к «национал-большевицким», Хорст Вессель сочинил свою знаменитую песню «Знамена ввысь» («Знамена Гитлера над баррикадами»), снискавшую себе известность под названием «Песни Хорста Весселя» и считавшуюся впоследствии (с текстом, несколько «смягченным» по приказу начальника штаба СА капитана Эрнста Рема – так, например, слова: «Скоро знамена Гитлера взовьются над баррикадами» были заменены на более «нейтральные»: «Скоро знамена Гитлера взовьются над всеми улицами») партийным гимном НСДАП и «вторым государственным гимном» Третьего рейха.

       Приводим ниже немецкий текст «Песни Хорста Весселя» (сочиненной, вопреки мнению Эммануила Казакевича, вовсе не в мюнхенских пивных) в «причесанном» виде (то есть, с заменой наиболее национал-революционного пассажа о «знаменах Гитлера, развевающихся над баррикадами», на более нейтральный о «знаменах Гитлера, развевающихся над всеми улицами»), с подстрочным переводом на русский язык:

       1. Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen.
          SA marschiert mit ruhig festem Schritt.
          Kam'raden, die Rotfront und Reaktion erschossen.
          Marschier'n im Geist in unser'n Reihen mit.

       2. Die Strasse frei den braunen Bataillonen,
          Die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann.
          Es schau'n aufs Hakenkreuz voll Hoffnung schon Millionen,
          Der Tag fuer Freiheit und fuer Brot bricht an.

       3. Zum letzten Mal wird nun Apppell geblasen,
          Zum Kampfe steh'n wir alle schon bereit.
          Bald flattern Hitlers Fahnen ueber allen Strassen,
          Die Knechtschaft dauert nur mehr kurze Zeit.
       
       4. Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen.
          SA marschiert mit ruhig festem Schritt.
          Kam'raden, die Rotfront und Reaktion erschossen.
          Marschier'n im Geist in unsern Reihen mit.

       Подстрочный русский перевод:

       1.Знамя ввысь, тесней сомкнуть ряды.
         СА (штурмовой отряд - В.А.) марширует спокойным и твердым шагом.
         Товарищи, застреленные Красным фронтом и реакцией,
         Мысленно (буквально: «в духе», «духовно» - В.А.) маршируют в наших рядах.

       2.Освободить дорогу коричневым батальонам,
         Освободить дорогу штурмовику!
         На коловрат с надеждой смотрят уже миллионы.
         Грядет день свободы и хлеба.

       3.В последний раз трубят сбор.
         Все мы уже стоим, готовые к бою.
         Скоро знамена Гитлера взовьются над всеми улицами.
         Рабство продлится уже совсем недолго.

       4.Знамя ввысь, тесней сомкнуть ряды.
         СА (штурмовой отряд - В.А.) марширует спокойным и твердым шагом.
         Товарищи, застреленные Красным фронтом и реакцией,
         Мысленно маршируют в наших рядах.

         Еще в 20-е гг. ХХ в. появилось несколько различных вариантов перевода «Песни Хорста Весселя» с немецкого языка на русский, исполнявшихся, в качестве партийного гимна, некоторыми русскими эмигрантскими фашистскими и национал-социалистическими партиями. Один из этих переводов, сделанный активистами Всероссийской Фашистской Организации (переименованной впоследствии во Всероссийскую Национал-Революционную партию) Анастасия Вонсяцкого со штаб-квартирой в США (русские фашисты в Америке носили форменные рубашки защитного цвета), имевшей крупный филиал в Маньчжурии (тамошние русские последователи Вонсяцкого носили «классические» фашистские черные рубашки) и представительства во многих странах мира, звучал следующим образом:

       1.Заря близка. Знамена выше, братья!
         Смерть палачам свободы дорогой!
         Звенящий меч фашистского врагам проклятья
         Сметет навеки их кровавый строй.

       2.Соратники! нас ждет земля родная!
         Все под знамена! Родина зовет!
         Вонсяцкий-вождь, измену, трусость презирая,
         На подвиг нас, фашистов, поведет.

       3.Рубашки черные, готовьтесь к бою!
         Железный фронт фашистов мы сомкнем
         И на врага впреред, железною стеною
         Бесстрашно, как один, мы все пойдем.

       4.Победы день торжественный настанет,
         Слетит колхоз и Сталин с ГПУ,
         И свастика над Кремлем ярко воссияет,
         И черный строй пройдет через Москву.

       Но наиболее удачным среди всех русских переводов Песни Хорста Весселя, вне всякого сомнения, был вариант, вошедший в историю под названием «Песнь (боевых) дружин Р.О.Н.Д-а» (носивших белые рубашки с черными галстуками, фуражками, бриджами и сапогами боевиков «Российского Освободительного Народного Движения» А.П. Светозарова и князя П.М.Авалова-Бермондта, действовашего среди русских эмигрантов в Германии и известного также под названием «Российского Национал-Социалистического Движения Трудящихся»):

       1.Ряды тесней! Поднимем выше знамя!
         Наш мерный шаг спокоен и тяжел.
         Незримо здесь, в ряды сомкнувшись с нами,
         Шагают те, кто прежде в битвы шел.

       2.Дорогу нам! Полки и батальоны
         Ведет вперед убитых братьев тень.
         И ждут с надеждою и с верой миллионы,
         Когда придет заветной воли день.

       3.Готовы все, все жаждой боя дышат.
         Труби, трубач, труби в последний раз!
         Наш Крестный стяг приветный ветр колышет.
         Смелей, друзья! Свободы близок час!

       Интересно, что даже в современной России гимн фанатов футбольного клуба «Динамо» (Москва) также исполняется на мотив «Песни Хорста Весселя»:

       Знамена вверх! Вперед, мое «Динамо»!
       Плотней ряды! Пусть встанут сектора!
       К победе вновь идет наш клуб упрямо!
       Мы будем первыми, сегодня и всегда! и т.д.

       Весьма близок к немецком оригиналу приводимый нами ниже перевод «Песни Хорста Весселя» на русский язык, вышедший из-под пера Виктора Улина:
 
       1.Высоко знамя реет над отрядом,
         Штурмовики чеканят твердый шаг.
         И коммунистами убитые камрады -
         Незримо с нами в пламени атак.

       2.Коричневым дорогу батальонам!
         И нет преграды для штурмовика.
         Сегодня свастика - надежда миллионов,
         Подарит хлеб и волю на века.

       3.В последний раз мы грянем песню эту,
         Готовы все на схватки гордый путь.
         Пусть знамя Гитлера овеет всю планету,
         Осталось рабству длиться лишь чуть-чуть!

       4.Высоко знамя реет над отрядом,
         Штурмовики чеканят твердый шаг.
         И коммунистами убитые камрады -
         Незримо с нами в пламени атак.

        Правда, в данном переводе единственными врагами штурмовиков СА предстают исключительно коммунисты (без упоминания «реакционеров» - «старорежимных» правых консерваторов, любезных сердцу Хорста Весселя ничуть не больше, чем Ротфронт).

        Но это так, к слову...
       
        После первого, не вызвавшего особого отклика в массах, исполнения в небольшом городке Франкфурт-на-Одере, 6 сентября 1929 г. в Берлине состоялась подлинная «премьера» песни Хорста Весселя. Вскоре после этой «премьеры» текст и ноты песни были опубликованы в геббельсовской газете «Дер Ангрифф» («Атака»). Однако к этому времени Хорст Вессель стал уже постепенно отходить от партийной работы. С одной стороны, это объяснялось его разочарованием в новом курсе Адольфа Гитлера, становившемся все более пробуржуазным, с другой – увлечением бывшей проституткой Эрной Еннике, которой Вессель надеялся показать путь к новой жизни.

       Влюбленные поселились на квартире у вдовы Зальм по адресу: Берлин, Гроссе Франкфуртер штрассе, дом 62. Со временем между Хорстом и Эрной начались ссоры, становившиеся все более частыми. После одной из этих ссор она, вероятно, вспомнила о дружках своего покойного мужа, являвшегося при жизни активистом Союза Красных фронтовиков.

       Жизнь национал-социалистического активиста в Берлине 30-х гг. ХХ века была преисполнена опасностей. Как вспоминал впоследствие доктор Йозеф Геббельс: «Кто вступал в СА в Берлине, тот оказывался как бы вне закона. Его жизненный путь превращался в узкую тропку между полицией и чернью. И на этом пути ему надлежало выстоять или пасть».

       Успех агитационно-пропагандистской деятельности «красно-коричневого» трибуна среди берлинских рабочих давно уже навлек на Весселя гнев и ненависть агентов Коминтерна.

       14 января 1930 г. «летучий отряд» Ротфронта во главе с коммунистами (и, «по совместительству», сутенерами) Альбертом («Али») Гёлером и Эрвином Рюккертом выехал «разобраться» с Хорстом Весселем. Первоначально предполагалось ограничиться «пролетарским внушением» лидеру штурмовиков (то есть кулачной расправой с Весселем). Но случилось непредвиденное. Оказалось, что Гёлер хорошо знал Эрну Еннике еще по ее прошлой жизни, и теперь в бесстрашном «антифа» внезапно проявилось такое откровенно «непролетарское», если не сказать, «мелкобуржуазно-собственническое» чувство, как ревность. Совершенно неожиданно для своих сотоварищей «Али» достал «из широких штанин» пистолет и в упор выстрелил в Весселя, которому пуля попала в рот.

       23 февраля 1930 года Хорст Вессель, после долгой и мучительной агонии, скончался от заражения крови. Гауляйтер Геббельс, искренне потрясенный случившимся (он никак не мог забыть бледные, словно восковые, руки умирающего Весселя с «пальцами музыканта«) и, возможно, мучимый муками совести – ведь речь шла о таком же, в сущности, как он, представители «левого партийного крыла»!) вопреки возражениям мюнхенского Имперского руководства НСДАП, твердо решил превратить Весселя в «мученика Движения».

       Уже 26 февраля в Берлине вышел спецвыпуск газеты «Дер Ангрифф», посвященный Хорсту Весселю. 1 марта состоялись торжественные похороны вождя берлинских штурмовиков на кладбище при церкви Святого Николая (Николайкирхе), где служил священником отец покойного.

       С речами на похоронах выступили сам доктор Геббельс, Верховный вождь СА (Оберстер СА-Фюрер) Франц Пфеффер фон Заломон, штандартенфюрер (полковник) СА Бройер и два представителя «Национал-Социалистического Союза студентов».

       Фюрер германских национал-социалистов Адольф Гитлер на похоронах Хорста Весселя отсутствовал, что явилось лишним свидетельством обострения отношений между берлинским гау и «обюрократившимся, продавшимся реакционной буржуазии, погрязшим в политических интригах» руководством НСДАП, «окопавшимся» в мелкобуржуазном Мюнхене. Вместо Берлина фюрер НСДАП предпочел направиться в Берхтесгаден на очередную партконференцию.

       Во время похорон коммунисты неоднократно нападали на собравшихся, учиняли всяческие бесчинства и, намекая на связь покойного с Эрной Еннике, кричали хором: «Последнее «Хайль Гитлер!» сутенёру Хорсту Весселю!». В ответ не холодную отстраненность Адольфа Гитлера гауляйтер Берлина доктор Йозеф Геббельс 4 апреля в своей речи, произнесенной в берлинском Дворце спорта, демонстративно неоднократно приводил революционно звучащие цитаты из «Песни Хорста Весселя», в которой шла речь о соратниках, или товарищах, застреленных не только «Ротфронтом», но и «реакцией» - факт, что ни говори, весьма многозначительный...

       26 сентября 1930 г. убийцы Хорста Весселя были приговорены к многолетнему тюремному заключению. Самый суровый приговор (шесть лет и один месяц лишения свободы) был вынесен «Али» Гёлеру. Разумеется, штурмовики остались недовольны приговором, вынесенным красным убийцам (которых расплата постигла в 1933 году, когда чины СА взяли тюрьму штурмом).

       Когда в начале 1931 г. восточно-эльбские отряды СА во главе с майором Штеннесом (Стеннесом) подняли бунт против «обюрократившегося и продавшегося реакции» мюнхенского руководства НСДАП, они, тем не менее, отказались вступить в «Боевой союз против фашизма» («Кампфбунд геген ден Фашизмус»), хотя ряды последнего были открыты и для «неорганизованных» (то есть не состоящих в НСДАП или вышедших из нее) национал-социалистов (из чего со всей очевидностью явствует, что в тогдашней Германии все, кроме сторонников Коминтерна, отнюдь не смешивали фашизм с национал-социализмом). 

       Бунтовщики стремились создать независимую от мюнхенского партийного штаба Гитлера «левую» северогерманскую НСДАП во главе со своим собственным фюрером - Отто Штрассером, однако их планам не суждено было осуществиться. Не совсем ясную роль в этой афере сыграл гауляйтер Берлина доктор Йозеф Геббельс (возможно, связанный с бунтовщиками Штеннеса).

       Но и после провала этой аферы, грозившей ему переводом «на периферию» (в Вену), доктор Геббельс продолжал неустанно творить «культ личности» своего бывшего задушевного собеседника. 15 августа 1931 г. он, к примеру, провел в Берлине торжественную церемонию освящения знамен нового 5-го штандарта (полка) СА «Хорст Вессель». В июле 1932 г. в партийном издательстве НСДАП вышла книга «Хорст Вессель – жизнь и смерть», а осенью того же года – роман Ганнса Гейнца Эверса «Хорст Вессель», изданный тиражом в 30 000 экземпляров (и разошедшийся всего за несколько недель).

       Впавший в опалу у Гитлера «левый нацист» Отто Штрассер также пытался составить себе политический капитал на имени Хорста Весселя, объявив покойного своим стопроцентным единомышленником. 30 октября 1932 г. в печатном органе штрассеровского «Боевого союза революционных национал-социалистов» - «Черный фронт» («Ди Шварце Фронт») вышла статья, посвященная «памяти революционного национал-социалиста Хорста Весселя».

       Так, по воле судьбы, Хорст Вессель и сам стал одним из тех «соратников, застреленных ротфронтовцами и реакционерами», о которых поется в сочиненной им боевой песне.

       В сентябре 1933 года, по распоряжению имперского министра народного просвещения и пропаганды и при деятельном участии обергруппенфюрера СА Его Императорского и Королевского Высочества принца Августа-Вильгельма Германского и Прусского, сына кайзера Вильгельма II (какая мрачная ирония - ведь покойный «красно-коричневый буян» всю свою жизнь ни в грош не ставил аристократические титулы и их носителей!) был снят полнометражный художественный фильм «Ганс Вестмар – один из многих», фактически посвященный жизни и смерти Хорста Весселя. В массовых сценах фильма снимались бойцы СА из 5-го штурма, которым в свое время командовал Хорст Вессель.

       В своем романе-хронике о вожаке берлинских штурмовиков национал-социалистический писатель Шенцингер, хорошо знавший Хорста Весселя при жизни и изобразивший его как защитника слабых от угнетения сильными мира сего, писал о своем герое:

       «Он вполне сознательно пришел к нацистам. Он ясно представлял себе, что будущее принадлежит либо им, либо коммунистам. И тех и других роднили между собой революционность, антибуржуазность, дух борьбы за великую идею».
       
       Кроме того, Шенцингер вложил в уста Хорсту Весселю следующие мысли, высказанные вслух:

       «Политика политикой, а человек - человеком...По-моему, очень характерно во всей этой истории, что за бедняка заступились именно нацисты и коммунисты...Этим я хочу сказать, что обеими партиями руководит одно чувство - жалость к раздавленной твари»...

       Наряду с изложенной нами выше официальной версией гибели вожака берлинских штурмовиков от рук местных коммунистов, убивших его по собственной инициативе и едва ли не случайно, существует также и другая, альтернативная версия, согласно которой убийство Хорста Весселя было спланировано и осуществлено агентами Коминтерна. Автору данного очерка пришлось натолкнуться на эту альтернативную версию при прочтении книги воспоминаний советского политзаключенного Юрия Чиркова «А было все так...», в которой бывший узник сталинского Соловецкого лагеря особого назначения (С.Л.О.Н) подробно описал свои встречи и беседы с товарищем по несчастью - немецким коммунистом-политэмигрантом и бывшим работником Коминтерна по фамилии Купферштейн.

       «Это был член КПГ (Коммунистической партии Германии - В.А.) и даже секретарь одного из берлинских райкомов, один из организаторов убийства Хорста Весселя - автора нацистского гимна». (Чирков Ю.И. А было все так... М., 1991, стр. 117).

       Как уже говорилось выше, начиная с 30 января 1933 г. (дня прихода НСДАП, в лице Гитлера, к власти в Германской державе) «Песня Хорста Весселя» (а не «Песня «Хорст Вессель» и не «Песня о Хорсте Весселе», поскольку в ее тексте о самом Хорсте Весселе не говорится ни слова!), начинающаяся вошедшими в поговорку словами: «Сомкнем ряды, поднимем выше знамя..»., непременно исполнялась на всех официальных мероприятиях Третьего рейха, после государственного гимна «Германия превыше всего».

       Впрочем, существовала еще и песня о Хорсте Весселе, сочиненная боевиками 5-го берлинского штурма СА в память о своем убитом красными штурмфюрере, но она имела совершенно другой текст:

       1.Von all unser'n Kameraden
         War keiner so lieb und so gut,
         Wie unser Sturmfuehrer Wessel,
         Ein lust'ges Parteisoldatenblut.

       2.Wir sassen froehlich beisammen
         In einer so stuermischen Nacht.
         Mit seinen lustigen Liedern
         Hat er uns so gluecklich gemacht.

       3.Da kam eine feindliche Kugel
         Bei einem so froehlichem Spiel.
         Mit einem mutigen Laecheln
         Unser Sturmfuehrer Wessel, der fiel.

       4.Da nahmen wir Hacken und Spaten
         Und gruben ihm morgens ein Grab,
         Und die ihn am Liebsten hatten,
         Die senkten ihn stille hinab.

       5.Leb' wohl, unser Sturmfuehrer Wessel,
         Wir waren dir alle so gut.
         Leb' wohl, unser Sturmfuehrer Wessel,
         Du lustges Parteisoldatenblut.

        (Подстрочный русский перевод:

       1.Ни один из наших соратников
         Не был таким добрым и хорошим,
         Как наш штурмфюрер Вессель,
         Солдат партии с весельем в крови.

       2.Мы весело сидели все вместе
         В одну из грозовых ночей.
         Своими радостными песнями
         Он делал нас такими счастливыми!

       3.Вдруг пролетела вражеская пуля
         В разгар нашего веселья.
         С мужественной улыбкой
         Наш штурмфюрер Вессель пал мертвым.

       4.Тогда мы взяли кирки и заступы
         И вырыли ему утром могилу.
         И те, кто любил его больше всех,
         Тихо опустили его в нее.

       5.Прощай, наш штурмфюрер Вессель,
         Мы все так любили тебя.
         Прощай, наш штурмфюрер Вессель,
         Солдат партии с весельем в крови)

       и исполнялась на совсем другой мотив (аналогичный мотиву широко известной в СССР еще с коминтерновских времен грез о всемирном торжестве всепобеждающих идей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина пионерской «Песни о юном барабанщике»: «Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо...» и т.д.; кстати, на этот же мотив германские коммунисты исполняли песню своего собственного сочинения, о «маленьком трубаче», сраженном полицейской пулей (такое заимствование мотивов и текстов друг у друга политическими противниками было в описываемую эпоху достаточно распространенным явлением).

       Исторический Хорст Вессель, учитывая его откровенно «национал-большевицкие» взгляды, скорее всего, не пережил бы «Ночи Длинных Ножей», сраженный пулями эсэсовцев на залитом кровью штурмовиков Эрнста Рема плацу перед кирпичной стеной казарм «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера» в Лихтерфельде.

       А вот его преображенному начавшей складываться еще при жизни «агитатора-горлана-звонаря» возвышенной легендой образу героя-мученика было суждено стать подлинным «ангелом-хранителем» Тысячелетнего рейха Адольфа Гитлера (которому в действительности было отведено историей всего двенадцать лет, но память о котором почему-то будоражит человеческие умы и по сей день)...
       
       В годы Второй мировой войны имя Хорста Весселя было присвоено 18-й мотопехотной (бронегренадерской, или панцер-гренадерской) дивизии СС.

       В современной Германии текст и мелодия «Песни Хорста Весселя» находятся под запретом. 

       Здесь конец и Господу нашему слава!

       ПРИМЕЧАНИЕ

       В заголовке настоящей миниатюры мы поместили фото удостоверений Хорста Весселя как члена 21-й местной группы «Кронпринцесса» организации «Бисмарковская молодежь» (выше) и Союза «Викинг» (ниже).