Чай

Тихий полусонный вечер. Солнце ещё не село, а на кухне давно горит свет. Яркие, но одинаково тусклые блики экрана телевизора, что чуть отвлекают от совершенной пустоты. Звук выключен. Усталые глаза смотрят в стену. Рука осторожно кладёт сахар в только что заваренный чай, медленно помешивает, почти как секундная стрелка на циферблате тускло-коричневых часов. С паузой в десять секунд происходит стук ложки о стенки чашки. Теперь взгляд бегал то по столу, то следил за ложкой. Чаинки ещё все до одной плавают на поверхности. Из них, казалось, можно было составить маленький портрет образа мыслей, на который только была сейчас способна фантазия. Чай не торопился остывать, и это как будто давало свободный ход мыслям, говоря тем самым, что наконец настал момент, когда темп жизни снижается до минимума. Тишина непокорно наполняет комнату. Запах чая постепенно расползался по всему пространству. Чаинки медленно одна за одной спускаются по невидимым тросам на дно. Они как чувства… каждая чаинка. Под гнетом боли наша искренность тяжелеет, всё тяжелее становится нам держать себя на плаву океана реальности, и в какой-то момент мы падаем вниз. Вслед за эмоциями. Чаинок у берега краёв чашки становится всё меньше, и мы, разбитые ненавистью и злобой, оседаем на дно. Вода всё мутнеет, а наш бурный океан жизни остывает. Считанные чаинки остались на плаву, печальный серый взгляд провожал каждую из них. Чай почему-то не хотелось пить, а мысли развивались. Осталось совсем немного времени, прежде чем последняя чаинка проиграет в этой битве с тёмным кипятком. С потерей последней надежды погибаем и мы сами, приклеенные жизнью на дно. Но всегда наш выбор, как поступать: держаться всеми силами на плаву или сдаться и пасть под сквозными пулями взаимности мира по отношению к нам. И тогда наша лодка-чаинка утонет… Свет уже погас. Чай давно остыл. А запах расстворился, так и оставшись маленькой забытой частью грусти этого вечера.

//13.04.2008//
//Гомель, Беларусь//