А. Блок - На поле Куликовом - Забывшие тебя

               * * *             
                Ларисе Булиновой
                в память о незакатных зорях
                нашей юности


       4.
             

Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали...

Умчались, пропали без вести
Степных кобылиц табуны,
Развязаны дикие страсти
Под игом ущербной луны.

И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!

Я слушаю рокоты сечи
И трубные крики татар,
Я вижу над Русью далече
Широкий и тихий пожар.

Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне...
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.

Вздымаются светлые мысли
В растерзанном сердце моем,
И падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем...

"Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!"
Вздымается конская грива...
За ветром взывают мечи...
               31 июля 1908

Чтобы понять это стихотворение, перечитаем другое – «Забывшие тебя»:

ЗАБЫВШИЕ ТЕБЯ

И час настал. Свой плащ скрутило время,
И меч блеснул, и стены разошлись.
И я пошел с толпой - туда, за всеми,
В туманную и злую высь.
За кручами опять открылись кручи,
Народ роптал, вожди лишились сил.
Навстречу нам шли грозовые тучи,
Их молний сноп дробил.
И руки повисали, словно плети,
Когда вокруг сжимались кулаки,
Грозящие громам, рыдали дети,
И жены кутались в платки.
И я, без сил, отстал, ушел из строя,
За мной - толпа сопутников моих,
Нам не сияло небо голубое,
И солнце - в тучах грозовых.
Скитались мы, беспомощно роптали,
И прежних хижин не могли найти,
И, у ночных костров сходясь, дрожали,
Надеясь отыскать пути...
Напрасный жар! Напрасные скитанья!
Мечтали мы, мечтанья разлюбя.
Так - суждена безрадостность мечтанья
Забывшему Тебя.
                1 августа 1908

(...и обратите внимание на даты.)

       Вот, кто лирический герой четвёртого стихотворения «На поле Куликовом» – забывший Тебя. И он – поставлен в те же декорации, что и герой первого стихотворения цикла:
И там «мнут ковыль», и здесь «пригнулись к земле ковыли».
И там «степная кобылица», и здесь «степных кобылиц табуны».
И там – «тоска безбрежная», и здесь – «вековая тоска».

Различие в том, что в первом стихотворении: «ясен долгий путь», а четвёртом: «я ... /Не знаю, что делать с собою». И указана причина: если в первом стихотворении «я» и «ты» неразделимы – «я» вообще нет, есть только «мы», то в четвертом: «Ты кличишь меня из дали», «я... не знаю... куда мне лететь за тобой». То есть «тебя» рядом нет.

И еще одно... Это словечко «опять»... Оно показывает, что та, первая битва, осталась в прошлом. Однако на поле Куликовом снова и снова, опять и опять «рокоты сечи», «трубные крики татар»... Но теперь у нашего героя:

«И руки повисали, словно плети,
Когда вокруг сжимались кулаки,
Грозящие громам, рыдали дети,
И жены кутались в платки.
И я, без сил, отстал, ушел из строя»

Ах да, не так:

«...падают светлые мысли,
Сожженные темным огнем...

     Ему безразлично идущее... недалеко? рядом? вокруг него? – сражение, которое, судя по всему, на этот раз выиграют татары... У него – своя битва, которую он тоже проигрывает:

"И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!"

     И ещё одна мелочь правописания. В этом, четвёртом стихотворении цикла «На поле Куликовом» герой обращается не к героине предыдущего – третьего: которая «в одежде, свет струящей», и которая величается торжественно Ты. Здесь молят простую женщину: «куда мне лететь за тобой!», и здесь ты – с буквы маленькой. Но молят с той же истовостью:

"Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!"

Сравните:

"Был в щите Твой лик нерукотворный
       Светел навсегда."

И есть еще пара строк, которые окончательно уравнивает обеих:

Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали...

Здесь-то в слове «Ты» буковка «Т» заглавная только ли потому, что она в начале строки?! А тогда как же вот это?–

И с туманом над Непрядвой спящей,
       Прямо на меня
Ты сошла...

Как там формулировали христианские богословы? – неслиянны, но неразделимы.

***

P.S. Кстати, о стихотворении «Забывшие Тебя».
Поначалу – это было очень длинное стихотворение. Неудивительно, что оно распалось, что из него выкристаллизировались – три: заглавное – мистическое и горькое, не менее горькое, но куда более реалистическое «О доблести, о подвигах, о славе» и третье – одно из самых светлых стихотворений Блока во всём III томе. Но сначала, давайте сравним потерявшего тебя поэта из «О доблести...» и потерявшегося воина из «Забывшего Тебя»:
 
И час настал. Свой плащ скрутило время,
И меч блеснул, и стены разошлись.
И я пошел с толпой - туда, за всеми,
В туманную и злую высь.
И:
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Далее:
За кручами опять открылись кручи,
Народ роптал, вожди лишились сил.
Навстречу нам шли грозовые тучи,
Их молний сноп дробил.
И:
Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...

Далее:
Скитались мы, беспомощно роптали,
И прежних хижин не могли найти,
И, у ночных костров сходясь, дрожали,
Надеясь отыскать пути...
И:
Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...

Далее:
Напрасный жар! Напрасные скитанья!
Мечтали мы, мечтанья разлюбя.
Так - суждена безрадостность мечтанья
Забывшему Тебя.
И:
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.

Вот так... Как в странном, даже не кривом, а каком-то наобротном зеркале Ты отражается в тебе, а предательство воина – в покинутости поэта...
Эти два стихотворения в III томе Блока идут сразу одно за другим, третье – последнее – в книге появится гораздо позже, и я, не удержусь, приведу его полностью:

Когда замрут отчаянье и злоба,
Нисходит сон. И крепко спим мы оба
На разных полюсах земли.
Ты обо мне, быть может, грезишь в эти
Часы. Идут часы походкою столетий,
И сны встают в земной дали.
И вижу в снах твой образ, твой прекрасный,
Каким он был до ночи злой и страстной,
Каким являлся мне. Смотри:
Всё та же ты, какой цвела когда-то,
Там, над горой туманной и зубчатой,
В лучах немеркнущей зари.
1 августа 1908

Зубчатая гора... Если из блоковского Шахматово смотреть всторону менделеевского Боблово, то «зубчики» – это еловый (или сосновый?... не помню...) лес. А немеркнущая заря... В Подмосковье не бывает белых ночей. Но, знали бы вы – как это, когда у тебя есть личная богиня!