Театр беz предела

Наконец-то настал тот день, который мы так ждали – поход в театр! Сняв оковы скупых будней, освободившись от привязи срочных дел – мы, взявшись за руки, со счастливой улыбкой, с блеском в глазах, вошли в святую святых искусства.

- …Ой! Как здесь здорово, - замурлыкала Женька.
- Да! – согласился я, - но ещё лучше будет впереди! Вот увидишь!
- Спасибо тебе, - прижалась она ко мне.
Мы сели в свои кресла на тринадцатом ряду и так и ворковали пока к нам пригибаясь, будто действо уже началось и худое тельце загораживает сцену, приблизилась покрытая пеленой морщин пожилая женщина:
- Простите! – тихо прошептала она, - у вас верёвки не найдётся?
Я улыбнулся старческому маразму:
- У нас только мыльце! Увы!
На глазах старушки выступили слёзы и она глубоко вздохнув, засеменила прочь.
- Что это было? – спросила Женька.
- Театр милая…

Мы ещё не знали – как я оказался прав!

- Не желаете ли пиццы? – внезапно понеслось по всему залу, - свежая пицца в буфете! Водка в подарок!..

- Я первый раз в театре, - заговорил я, - но такого не ожидал. Что здесь вообще происходит?..
- А чего вы удивляетесь? – вновь из динамиков отдавая лесным эхом, зазвучал капризный женский голос, - у нас современный театр и лучший сервис для вас! Ядрёна вошь!
- Я чё то не понял?.. – стал оглядываться по сторонам я.
- Ладно, сиди и не фыркай! – лаконично закончила буфетчица.

Наконец прозвенел третий звонок, свет погас, и я уже позабыл о неприятном и непонятном инциденте.
 
Я полностью погрузился в театральное действие, втягиваясь в совсем другую жизнь, новую, необычную, где время и мысли протекают по-другому. Я вдыхал яркий свет, намереваясь излучать его и в дальнейшем. Проявилось то, чего раньше не было - из глубин сердца проснулись такие чувства как переживания за судьбу тех, кто проживал жизнь на сцене, воспоминания о тех, кого не стоило забывать, искренние слёзы и радость. Буря самых разных эмоций завладевала сознанием.
Звучала красивая музыка, на сцене разворачивалось театральное действие, там значит, юноша в образе белого лебедя, в такт музыки метался от одного края сцены к другому, вероятнее всего в поисках любимой. Он издавал душераздирающие крики, которые порой заглушали музыку.
Но всё это в один миг перевернулось.
Ах, белый лебедь!
Всё-таки как бывает легко разбудить человека в самый яркий момент его сновидений – перед моим взором теперь ясно прорисовывались очертания чьего-то толстого зада. Это в концепцию моего яркого сновидения ни как не входило и уже касалось сугубо тяжкой реальности.
Как известно, протискиваться между рядов принято хотя бы лицом к сидящим и желательно перед началом действия. Ну, и банальное «извините», совсем бы не помешало.
Я, стиснув зубы, культурно промолчал, хотя был зол настолько, что готов был впиться этими самыми зубами, в эти самые толстые булки, но, представив себе, каков будет эффект – конечно же, передумал. И глубоко вздохнув, продолжил погружаться в волшебное зрелище, взяв свою подругу за руку.

Вдвоем в этом мире игры, было ещё интереснее, потому что теперь наши сердца бились в одном ритме и значит, мы становились ещё ближе друг к другу. Лучше видели и слышали друг друга.

…Что за странные звуки дорогая? Дело в том, что я явственно слышу собачий лай. Неужели это ты? Вот не ожидал!..

На сцене собаками и не пахло, там сейчас вообще, курицу преклонных лет соблазнял смазливый юноша в белых носочках, он же белый лебедь.
Лай раздавался где-то с задних рядов от нас.
- Может чья-то актерская, – предположила подруга.
- Ну, да, - шепотом произнёс я, - вышла в зал посмотреть представление и поддержать бурными аплодисментами своего хозяина. Наверняка сидит с биноклем.
Будто в подтверждение моих слов, в зале что-то снова загавкало, завыло и очень грозно зарычало, видимо не очень обрадовавшись тому, что лебедь всё-таки был, отвергнут непреступной курицей и бежал восвояси названный хулиганом и не эстетичной молодой бестолочью.
Я рискнул и обернулся назад.
Присмотревшись получше я увидел в четырех рядах от себя сидящего на кресле добермана. Слева прикрыв глаза, мирно спал седой старичок, справа жевал поп-корм унылый подросток.
- Понятно, - прошептал я и повернулся обратно, не очень желая выяснять отношения с эмоциональным псом.
Но, повернувшись, я увидел уже знакомый мне толстый зад.
- Место! – внезапно выпалил я, хотя изначально хотел поинтересоваться - какие места ищет этот далеко не самый идеальный театральный зритель.
И в тот момент, когда я это произнёс, со второго балкона раздался чей-то душераздирающий крик. Зал ахнул в ужасе. Теперь прямо над нами раскачивалось тело старушки, которая до этого искала верёвку.
- Она её всё-таки нашла! – в ужасе прошептал я.
Однако не все были так опечалены этим событием – мальчик с поп кормом теперь заливался хохотом.
- Сумасшедший дом! – произнёс я и, взяв солидарную со мной Женьку за руку засобирался, было прочь, однако путь нам преградил толстый мужик, который теперь танцевал джигу и пропускать нас совсем не намеревался.
Я решил вернуться с Женькой на место, ибо чуть впереди увидел странного вида мужчину с буром.
Мы с ужасом сидели, вжавшись в кресло. Как и многие пришедшие в этот день в театр, мы не решались даже делать лишние движения, ожидая конца света.
Рядом с нашими креслами мужик, пробурив буром дыру в полу, ловил теперь рыбу, подпевая при этом:
- Ловись рыбка большая и не пьяная!
Повесившаяся старушка раскачивалась на верёвке, пела:
- Нас не догонят!
На сцене же разворачивалось обычное театральное действие, хотя большинству уже было не до него.
С потолка то лилась вода, то сыпались лепестки роз вперемешку с капустными листами.
По зрителям скакали кролики, к моей ноге жалась облезлая кошка, и отпускать ногу категорически отказывалась – громко шипела и орала при любой моей попытке отшвырнуть её подальше.

Мы думали мы сойдём с ума в этом хаосе. Всех нас зрителей – парализовал страх.
На задних же рядах происходило нечто совсем возмутительное – там торчали чьи-то голые ноги и раздавались отвратительные и томные вздохи.

Прошло полтора часа. В зале вспыхнул свет. Кто-то перерезал верёвку на которой раскачивалась бабуля, которая на деле оказалась куклой и, грохнувшись в шестнадцатом ряду, вызвала истошный женский визг.

- Господи! Господи! Пусть это всё кончится! – захныкала Женька.
- Дорогая я не дам тебя в обиду! – сказал я и сам, сойдя с катушек, вскочил с кресла и достал газовый баллончик:
- Звоните в морг!

И тут зазвучал гимн Александрова «Советский Цирк».

На сцену в строгом костюме вышел конферансье:

- В спектакле принимали участие!..

На подмостки, один за одним, поднимались люди, которые всё представление портили нормальным зрителям кровь.
По залу забегали молодые люди в униформе, они собирали кроликов и прочую живность. От моей ноги с трудом отодрали кошку, которую звали Муськой, принесли извинения и вручили в подарок целый килограмм морковки.

Мы с Женькой ещё несколько минут назад седевшие от ужаса, теперь смеялись. Всё казалось теперь оригинальной шуткой. Хотя, не все восприняли это позитивно – кто-то отплёвывался, кто-то грозился кулаком, кто-то ругался - таких зрителей, было меньшинство.

- Это театр! Здесь может быть всё! – говорю я, каждый раз приходя в это удивительное место, ожидая чуда и игры.

02 июня – 21 июля 2008 года