А рыбке раз плюнуть

       Потом мы так и не вспомнили, в чью бедовую голову пришла мысль поймать кого-нибудь в Чаше Слёз Матери Земли. Порыбачить в океане, короче.
       Как-то у костра зашла речь о том, что солонина надоела, а охотиться чё-то не хочется и мы с Кэссиди стали обмениваться мнениями знатоков о применении заточенного копья против любого пустынного зверя. На моё замечание об эффекте,  производимом метким удар тупым концом копья или колом по лбу, заулыбался и приласкал натруженную часть кинетической суперкувалды Сулик, поправил гаусску за плечами Вик, а Маркус сжал покрепче кулак и полюбовался на то, что получилось. Получилось нечто объёмистое и увесистое. Потом травили байки, повспоминали минувшие дни и битвы...
       Да... Короче, утром Майрон напомнил нам, что собирались к океану, а ему очень любопытно будет посмотреть на улов.

       Ехать было не очень далеко и утром следующего дня мы уже прохаживались по бергу и прикидывали, как будем охотиться на океанскую живность. Было жарко, а чужих – ни души. Моя крутая броня второй марки остывала в тенёчке, а сам я проветривал на сквознячке святую форму 13-го убежища, не снимая с тела, и чувствовал себя отлично. У кромки ржавел полупритопленный древний автомобиль. Вик его уже осмотрел и пожал плечами. Снять с него можно было только номер, но это было бы даже не смешно. Сгнившей жести в Пустоши и так навалом.
       Недалеко от металлического утопленника в воде плавало что-то вроде большого кома травы и подумалось, что океанские жители могут быть где-то рядом. Какие-нибудь маленькие рыбки или травоядные, типа морских браминов. Океанский стог прибивался к берегу и захотелось глянуть.
       Ого! Из травы высунулось хищное растение и плюнуло. Вот не знал, что они укореняются даже в плавучих комьях травы! Надо будет рассказать о водных сородичах Сеймуру. Ой! Второе семя, которым настойчивое растение-хищник плюнуло в меня, попало в прореху на форме и я почесался. Подкожные бронеимплантанты защитили, но кожу оцарапало-таки. Ух ты! Рядом с комьями травы у самых корней зелёного агрессора, азартно щёлкавшего своими деревянными зубищами, плавало очаровательное создание. Не раз видел в довоенных журналах рыб и это золотистое чудо было очень на них похоже, только глаза у неё были почти человеческие.

– Эй ты! Кончай щёлкать! Не мешай говорить с человеком! – обратилось океанское чудо к хищному растению и оно послушно замерло. – Ты кто? Я тебя на этом берегу раньше не видела, – сказало чудо и внимательно осмотрело меня с ног до головы.

       Я представился и поинтересовался у рыбы её именем.

– А ты меня не узнал? Нет, взаправду или прикидываешься? Ну-у... – рыба была явно огорчена. – Тебе что, в детстве сказки не рассказывали, что ли? Вот не повезло-то. Ну, ладно. У рыб не бывает имён. Я золотая рыба и не простая, как ты мог заметить. Счастливчик, которому повезло меня встретить, имеет право загадать три желания. А я их исполняю. Серебристые исполняют одно, стальные ни одного. Не встречал? Теперь вспомнил?

– Нет, не вспомнил, – ответил ей и даже виновато пожал плечами. – Если бы когда-нибудь хоть краем уха услышал, вспомнил бы. А что ты хочешь взамен?

– Да ничего. Это обычай такой. Золотая рыба исполняет желания ДАРОМ. Понял?

– Угу...
 
       Я с малолетства приучен не одалживаться безвозмездно. Торг – нормально, а с дарами надо быть осторожным. Лучше сразу отдариться и забыть, чем гадать, чего от тебя захотят потом благотворители.

– Ну?

– Что "ну"?
 
– Желания будут или мне тормоз попался? – глянуло чудо на меня строгим рыбьим взглядом.

– Желания будут. Только сначала скажи мне, что я могу для тебя сделать.

       Рыба вздохнула, разогнала плавником пузырьки и стала загибать на другом плавнике маленькие коготки.

– Можешь меня покормить, но я и так не голодаю. Можешь рассказать мне интересные истории, только погромче. Пусть мой харкун тоже послушает, но он глуховат. Ещё... Слушай, ничего другого не надо! Ухвати харкуна за стебель и потряси хорошенько.

– Зачем это?

– Он испугается и выплюнет весь мешок своих семян. Да не прозевай, а то утонут, ныряй потом за ними. Мешок можешь забрать себе, а семена посей ему под корешок. Он у меня уже старенький, а всхожесть у его семян так себе. Пусть подрастут ему сменщики. Только желания сначала скажи.

       И я пожелал. А вы бы устояли? Конечно, я пожелал, чтобы все мои родные арройцы, погибшие в деревне при нападении анклавовцев и потом под ножами медиков-садистов на Платформе "Посейдон" в ходе их страшных экспериментов, были живы. Чтобы все "новосёлы" 13-го убежища спаслись – всё племя говорящих поумневших смертокогтей Грутара, все люди и даже тот озлобленный парень, который был там арестован за диверсию, был тоже жив. И чтобы все гули Пустоши возродились и стали нормальными гладкокожими. Я, конечно, подумал в первую очередь о Ленни и Гарольде, но уж раз пошла такая пьянка... Возрождайся, брат, возрождайся! Можно будет специально съездить в Гекко, поприкалываться потом над гениальным грызуном с его планами мирового господства. То-то посмеёмся!

– К исполнению принято! – серьёзно заявила рыба. – Сроки по категориям от пары дней до месяца. Гарантия стопроцентная. Проколов не бывает.

       В её интонациях я уловил что-то знакомое. Где-то я это уже слышал... Что-то очень похожее на те сладкие речи, усыпляющие потенциального покупателя, когда  торговец Вилли надеется впарить свой товар. Но за мной должок. И я потопал в воду трясти за стебель харкуна. Был в воде почти по пояс, когда откуда-то из-за спины вынырнули здоровенные зелёные лапищи и ухватили меня без всяких церемоний.
       О, как я брыкался! Перед моими глазами стояли лица погибших соплеменников, печальный Ленни терял надежду на возрождение и плакал, Грутар молча смотрел мне в душу и я видел, как тускнеют и застывают его глаза. Они были такие живые и умные...

       Замотанный в верёвки от стоп до подбородка, лежал я в палатке на каком-то рванье и чуял, как насекомые карабкаются и лезут всюду, где только можно, ко мне поближе. Клоп-переросток потирал почти все лапки прямо перед моим лицом и пищал противным голоском, что я "его сладенький, его мяконький"... Тьфу! Не попал. Клоп злорадно попытался потирать уже все лапки, не устоял и свалился мне на шею. Тут же я почувствовал, как он присосался, а место укуса зачесалось.
       Да, я орал. Я грозился и просил, я обещал деньги и клялся лично порвать на клочки глупых товарищей, убивающих мою надежду. И был твёрдо уверен, что торг, на который я сам напросился, сорван. И желания не сбудутся.
       Я принялся извиваться и пытался покататься по земляному полу, чтобы раздавить противных кровососов. Мужские голоса за стеной палатки обсуждали какой-то особенный "наркоз", потом в палатку вошёл Маркус, аккуратно прицелился и хлопнул меня ладонью по макушке. В глазах потемнело, Вик забормотал, что "теперь-то они всё отсосут", ещё хлопок и я вырубился...

       Не знаю, сколько был в сумерках, но очнулся как-то сразу. Я был ещё связан, а за стеной палатки разговаривали мои друзья и слышно было чётко. Они обсуждали ругательства. Ни фига себе! Неужели это я всё им наговорил? Хм... "Гибрид помойной крысы и подзаборной шавки, харчки гнилого нарка, летучий поджопник, сморканина сифилисного гекко, браминье дерьмо на палочке, течка сучки-неудачки, сраный выползень из задницы свинокрыса, выкидыш безумного скорпиона, подгузник заблёванный и всякие мелочи типа штопаных кондомов и навозных поедальцев"...
       Н-да... Сам не знал, что так умею...
       Ну, вот... Подал голос и они распутали всё, что второпях навертели на бешеного босса. Тут я и узнал, что тревогу поднял Вик. Он видел, как растение плюнуло и подошёл глянуть, не нужна ли помощь. Вик не сразу понял, что я отравлен. Только обратил внимание: я заговорил сам с собой и скосил глаза к переносице. На всякий случай он помахал Маркусу и все подошли поближе. Красочно в лицах Вик изобразил, как босс выкрикивал обрывки слов, а потом ломанулся в воду. Маркус едва успел поймать меня за шкирку и сграбастать. Я же пёр прямо в раззявленную пасть крупного хищного растения, а зубки у этого океанского харкуна были такие, что оно вполне было способно откусить мне безумную мою головушку...
       Вот так вот... Попытки влить мне в глотку противоядие, которым мы пользовались для лечения от яда летунов, привели к тому, что я метко облевал хромую ногу Маркуса и мстительно плюнул остатками блевотины в глаз Майрону. Наш умник не столько вязал меня и лечил, сколько причитал и суетился, но я почему-то его особенно невзлюбил и несколько раз попытался укусить. Тут Майрона и осенила идея сунуть меня в палатку, полную кровососущих жителей старого матраца, авось они высосут столько крови с токсином, что доза станет меньше и я приду в себя быстрее.
       Сказано-сделано. Ещё недели две я чесался после этого лечения, но выжил-таки. И ладно. Когда рассказал о моём бреде друзьям, они перестали косо поглядывать на меня и расслабились. Они всё поняли.
       Майрон выдвинул гипотезу о психотропном яде, вызывающем или активирующим самые сильные мечты и заставляющем человека воображать, что они вот-вот исполнятся. Яркость зрительных и слуховых глюков была поразительная. Когда Маркус со второго хлопка погрузил меня в бессознанку, он сходил на берег и вмазал растению из турбоплазменки. Потом не поленился залезть в воду и выволочь поганца на берег. Он и сейчас там валяется. А Майрон вырезал семенной мешок и грозился заняться научной работой по изучению феномена. Такие дела...

       Случай забылся не скоро, но время стирает всё, как вечный ветер Пустоши убирает следы на песке. И наши сотрёт.
       Почти через месяц после этой поучительной истории ко мне подошёл Вик и полушёпотом спросил: "Босс, а про кого из нас Вы сказали ТОЛСТОЖОПАЯ ЛУПОГЛАЗАЯ РАСПЕРДЯЙЩИНА? Не про меня, надеюсь?"
 
       Интересно, если я искренне размечтаюсь написать мемуары и уколюсь ядовитым семенем плавучего хищника, обогатится ли мой неругательный лексикончик? Иногда так тянет описать все наши приключения...