Жажда

Милое детство...Когда дочка была совсем маленькая, её привлекали трудные и длинные слова. Иногда я использовала это в своих «коварных» интересах. Отвлекая дочурку, «вворачивала» новое мудрёное словечко. Дочка широко открывала глаза, замирала на несколько секунд, как бы переваривая новое словцо, потом начинала лукаво улыбаться и с упорством пыталась повторить его.
Так однажды в наш лексикон вошло слово «жажда». «У меня жажда», стала говорить Эмма, когда хотела пить.

– Мамочка, мамочка, у меня жажда, – звала меня Эмма, всякий раз, когда не могла долго заснуть.
И, как большинство хороших мам, я вставала и шла проводить дочку на кухню. Мы усаживались за кухонный стол. Эмма держала в руках стаканчик с водой и рассказывала о своих маленьких, детских проблемах, которые волновали её.
В то время, когда все в доме спали, эти несколько минут были только нашими и какими-то особенными. Иногда мы смеялись, иногда даже хохотали, а бывало так, что и плакали вместе. Но, что бы ни случилось, наши беседы всегда заканчивались по-дружески. Мы обнимались и желали друг другу спокойной ночи. «Мамское обнимание», смеясь прозвала этот момент Эмма.

Дочка с разбегу впрыгивала в свою кроватку, а я крадучись пробиралась в спальню и тихонько устраивалась в своей кровати, благодаря бога за то, что он подарил мне такую очаровательную дочурку и за то, что у нас есть эти доверительные моменты- откровения.

Годы летят быстро. Я даже не успела осознать, как Эмма превратилась в подростка.
Мы ходили вместе в магазин за обновками и изредка смотрели вместе фильмы, но времени на общение стало катастрофически не хватать. Эмма увлеклась хип-хопом и много времени проводила в школе, репетируя с группой девочек. А когда приходила домой, частенько отрабатывала какие-то движения, которые ей не очень удавались.
Я постоянно скучала по доченьке. Ждала её возвращения из школы, а ещё больше поздних вечеров. Наступило время, когда у меня появилась жажда по дочке. И, на моё счастье, Эмма по-прежнему делилась со мной своими повзрослевшими заботами и сомнениями. Она уже не ждала от меня материнского совета, ей просто надо было выговориться и я стала её преданным слушателем. Как хорошо, что я во время это поняла! Наши моменты-откровения продлились на все Эммины подростковые годы.

Приближалось время окончания школы. Мои старшие дети уже жили отдельно, и я знала, что Эмма тоже сделала свой выбор, и собирается переехать в общежитие.
Эмма была нашей младшенькой – любимицей. И я чувствовала, какой невосполнимой потерей для меня будет её отсутствие. Но, объясняла себе, что для Эммы – это необходимость. Девочке надо становиться самостоятельной и независимой. Такова жизнь.

В первые несколько дней после Эмминого отъезда, я не смела войти в её комнату. Только, спустя неделю, я решилась. Дверь, как обычно, чуть-чуть скрипнула. Переступив порог, я остановилась, прижавшись к стене. На какое-то мгновенье стук моего сердца замер.
Невольные слёзы... Обведя комнату взглядом, я почувствовала, что Эмма, моя дорогая Эмма была со мной, здесь. Каждая, даже самая маленькая вещица хранила присутствие дочки. И в комнате ещё витал её, и только её, едва уловимый, изысканный и такой родной аромат.
Постояв несколько минут, я вышла из осиротевшей комнаты, поняв, какая невосполнимая пустота образовалась в моём сердце. Я безмерно скучала по дочке... Теперь, когда она уехала, у меня появилась нестерпимая жажда по нашим вечерним разговорам.

Спустя три недели, я первый раз от души рассмеялась. Поздним вечером, когда я только-только улеглась в постель, вдруг услышала, что отворилась входная дверь.

– У меня жажда, – закричала Эмма, как только вошла в дом.
Я выпрыгнула из постели и помчалась на кухню. Мы с дочкой уселись за стол, как в старые добрые времена. Эмма без умолку рассказывала о своих новых впечатлениях, как бывало, с юмором и шутками. Мы вместе хохотали. А она всё говорила и говорила, а я внимательно слушала, не перебивая.
Уходя, Эмма обняла меня. Ложась в постель, я улыбалась, вспоминая Эммины рассказы и благодаря бога за прекрасную взрослую дочь. Несмотря на то, что сейчас мы стали жить отдельно и совершенно по-другому: каждая своей жизнью, я чувствовала, что наши ночные беседы и привычное «мамское обнимание» не позволят никакому времени остудить нашу любовь.

Ласковая грусть...Конечно, наши посиделки на кухне закончились с уходом дочери из родного дома, но теперь я была уверена, что Эмма придёт ещё много-много раз ко мне, когда у неё вдруг возникнет жажда по моему большому «обниманию» пред сном.