фантазия 10. Многа священников

Опа да опа…
Зеленая ограда скрывает тайну.
Девушки, что вы сделали со священником?
Без одежды он бледный, как рисовый колобок…
 ( ипонская народная частушка)

Первоначально сей креативчег я хотела назвать просто «Священник», но потом я подумала, что это будет нечестно по отношению к читателю, ибо священников я хочу многа. Мне они нравятся с детства, с самой первой ложки кагора и самого моего первого квадратика пресной просвирки, с первого прикосновения священничьих рук к моей младенческой коже. Да, мне они нравятся разные, подтянутые и строгие благообразные бородатые дяденьки, один такой однажды заявил мне посреди исповеди, резко так прям сказал: «Отойди, дочь моя, исповедь это таинство, нехорошо подслушивать.»

А я что? Виновата что ли, что исповедь эта происходила не как в фильмах показывают, в католических церквях, за сетчатым окошком, а просто в общем зале, и, причем во время службы. Я хотела сказать ему, что я просто стою в очереди, жду, когда бабуся-воровка передо мной исповедуется, чтобы покаяться в плотском грехе № 9. Но сказать я ничего не смогла, отверзла лишь уста свои коралловые, задыхаясь, словно рыбка, выброшенная на берег, и сникла под строгим взглядом священничьим. Я была пристыжена, сразу почувствовала себя ведьмой перед инквизитором и ах, затрепетала вся, поневоле сжимая кольца двух своих грешных межножных отверстий. Когда я нервничаю или напугана, я всегда так делаю, да даже как бы и не сама я это делаю, а они, отверстия эти, сжимаются и, порой кажется, дай им волю, они бы зашнуровались изнутри. Может, и с вами так тоже бывает, не знаю. Но подумайте над этим. Можете даже потом написать доклад, как часто это происходит, по каким причинам, и отправить его мне по почте.

Но, вернемся к нашим … священникам. Они часто предстают передо мной, когда я медитирую, лежа в ванной. Самые разные, порой невинные чистые мальчики-семинаристы с библиями под мышками, почему-то все они кареглазые брюнетики, и подозреваю, что мексиканцы, порой умудренные мужи из телевизора в странных головных уборах, таких здоровенных черных кокошниках, бледные готичные дядьки в черном, и причесанные на ровный пробор без головных уборов, похожие на металлистов, и даже средневековые лысоватые пузанки в коричневых рясах, подпоясанных веревкой. Этих я вообще обожаю. Особенно когда они веселы и хмельны. Жаль, что теперь их не сыщешь нигде. Разве что можно подговорить какого-то пузатенького мужичка, обрядить в рясу, и разыграть сценку в лесу. Как он бежит лесом куда-то с поручением или едет на осле, а я выскакаваю из-за дерева в костюме русалки и ловким движением факира сдергиваю с него рясу, да так, что он даже икнуть не успевает, как оказывается сидящим на своем осле в одних войлочных чулках ( о, войлочные чулки…) и веревке, обернутой вокруг белоснежной мягкотелой талии.

 Этот антураж не случаен, дело в том, что моя бабушка тоже всегда тайно мечтала о священниках (не зря же она так часто в церковь ходила) и постоянно рассказывала мне страшную сказку про священника и русалку в лесу. Как русалка его соблазняла, соблазняла, манила тонкими зеленоватыми руками в лесную чащу, прыгала с ветки на ветку, потрясая в воздухе сиськаме, хлюпала вагиной своей русалочьей ему прям на ухо (да, порой ему даже приходилось отирать рукавом с лица брызги), и щекотала его хвостом и пальчиками в лысинку и второй подбородочек, свешиваясь с деревьев, и оглушая звонким хохотом. И змеей стелилась по земле, заглядывая ему под рясу, и щипала белы его ляжечки и везде, где дотягивалась рука, а он сопротивлялся бренной похоти своей, взвизгавал, взбрыкивал, махал на русалку руками, бубнел молитвы и старался не смотреть на неё вообще, и, наверное, даже ежевечерне занимался самобичеванием в своей скупой келье. Это моё личное предположение, мне нравится так думать. Может, он даже вериги себе куда-нибудь привязывал, не знаю уж, но однажды он все же не вытерпел, захохотал дико, сорвал с деревьев похотливую русалку, и в душной потной темноте оприходовал её под ивами плакучими, много-много раз, пока русалка не прекратила извиваться и хохотать, пока она не вылупилась в рассветное влажное небо мутными от переёба и удивления глазенками. А священник тот, лишившись начисто рассудка, отринул русалку грешную в кусты, и как был голышом, в войлочных чулках одних, сгинул в речной трясине навсегда.

Вотъ, чуете страсть? И я чую. Запретный плод сладок потомушта.
В заключении хочу сказать спасибо одному своему интернет-знакомому за предоставленное вдохновение. Дело в том, что он священник. Я очень обрадовалась этому знакомству, подумала, вот, наконец-то и у Адрианушки появился человек, с кем можно поговорить о вечном, о душе там и т д. Но новый знакомый тут же потребовал фотографию моей писечки, и пока я пялила глаза в монитор от удивления, прислал мне 4 гига порно-картинок. Не, ну нормально, да?))