Сердце тьмы. Часть 2 Гл. 6

ПРАВО НА ЛЮБОВЬ

Что оно, счастье? Одно ли оно для всех или для каждого своё? Какое счастье вернее: то, что ты испытываешь день за днём, или то, что приходит лишь на короткие мгновения? Кто счастливее: отец, смотрящий, как подрастает его сын, или человек, возвращающийся после долгого странствия к родному дому? Можно ли сравнить счастье купца, заключившего самую выгодную в жизни сделку, со счастьем матери, ждущей дитя, что растёт у неё под сердцем? Возможно, кто-то скажет – нет и, наверное, будет прав.
Но может ли долго длится настоящее счастье?
Каждый день приносит что-то новое. Хорошее и плохое. Что-то вызывает радость, что-то горе. И вроде бы с тобой всё хорошо, но нет больше лёгкости в мыслях, не пьянит как раньше вид бездонного неба над головой. Что-то ушло. И что бы ни было для тебя счастье – звон золота в сундуке или смех близкого человека, лишь краткие минуты даны тебе, чтобы испытать его.
Однако бывают моменты, когда, кажется, что счастье пришло навсегда. Ты просыпаешься с улыбкой, и само ожидание словно бы гонит потоки радости по жилам. И лёгкие крылья трепещут за спиной, в любой миг готовые раскрыться во всю ширь.
Гведелиэн казалось, что она летит. Ветер обнимал стан девушки, подталкивая её вперёд. Стук копыт, шелест листьев, переливчатые трели лесных птиц сливались мелодией в её сердце. Он вернулся – песней звучало в голове. Забылись тревоги, вновь на душе стало легко и светло. И неважно, что скоро придётся возвратиться в реальный мир.
Она почувствовала близость любимого раньше, чем среди деревьев показалась его фигура. Как и раньше, он ждал её у старого грабана, огромный ствол которого расходился у основания на несколько могучих лап.
Натянув поводья, она легко соскользнула с седла. Он подхватил её на руки, закружил. Она что-то шептала ему. Что-то глупое: что ждала, что скучала, а он улыбался и гладил её волосы. Наконец, она потянулась к его губам.
Сладкий сон наяву, туман, заволакивающий зрение, соединение чувств и тел. Время замедлило ход, чтобы дать влюблённым подольше побыть вдвоём.
Запустив пальцы в волосы Бардибора, Гведелиэн со смехом взъерошила их и попыталась заплести косичку. Встряхнув головой, Бардибор притянул девушку к себе, слегка укусив её за мочку уха. Его губы скользнули по шее Гведелиэн.

- Нет, хватит, - Гведелиэн застонала, чувствуя, как внутри снова поднимается горячая волна. – Я больше не могу.

Хитрый блеск в глазах мужчины подсказал, что он не верит ей. От его ласк дыхание Гведелиэн вновь стало прерывистым. Ему не понадобилось много времени, чтобы заставить её сдаться.

- Наверное, Святитель прислал тебя мне в наказание!

Больше ей ничего не удалось сказать. Пальцы девушки судорожно сжались на запястьях Бардибора, спина выгнулась, а с губ сорвался продолжительный стон.

…- Не знаю, где ты был, но в одном уверена, - подперев ладонью голову,
Гведелиэн весело смотрела на Бардибора.

Молодой человек вопросительно вздёрнул брови.

- Женщины у тебя не было. Никогда ещё не видела тебя таким «голодным», - она переливисто засмеялась.

- А ты считаешь, я могу тебе изменить? – недовольно хмыкнул Бардибор.

Девушка дёрнула плечиком:
- Говорят, все мужчины изменяют.

- Я – не все.

Некоторое время Гведелиэн не сводила с него пристального взгляда.

- Да… ты – не все, - вздохнула она. – Ты другой, и сколько я ни пытаюсь понять, чем ты отличаешься от других, у меня ничего не выходит. Вроде бы ты как все… ты хочешь, чтобы все думали так. Но есть в тебе нечто странное.

- Я ничем не отличаюсь от любого другого человека, - отмахнулся Бардибор. – Ну, может, чуть более ловкий и красивый.

- Нет, – проигнорировав шутку, девушка наморщила лоб. – Я не могу объяснить, что иногда чувствую, глядя на тебя. У тебя есть секреты, но дело не в них. В тебе есть какая-то тайна. Может быть, ты и сам не знаешь о ней, но она есть.

Взглянув на мужчину, Гведелиэн заметила задумчивость в его глазах.

- Иногда во сне ты разговариваешь.

- И что же я говорю?

- Я не понимаю, - удручённо качнула головой Гведелиэн. – Ты говоришь на каком-то странном языке. В монастыре жили девушки из всех уголков империи, и я знаю, как говорят в разных королевствах, знаю даже несколько фраз по-ареидски и на языке гмуров, но ничего похожего на него я не могу вспомнить. Но это ещё не всё. Порой, когда я слушаю тебя… у меня кровь застывает в жилах.

- Неужели я так страшен во сне? - Бардибор улыбнулся, но глаза остались серьёзными.

- Один раз ты кричал что-то с такой ненавистью! Но нет… чаще всего я слышу в твоём голосе такую властность. Так, наверное, может говорить император или… кто-то более великий.

- Более великий? – молодой человек фыркнул. – Ну да, конечно! Я – сошедший на землю бог, который забыл о своей божественности!

- Не смейся! – Гведелиэн сверкнула глазами, но уже в следующий миг в них снова отразилась неуверенность. – Ты – загадка для меня. И ещё…

- Что?

- Мне кажется, не мне суждено разгадать её, - печально закончила девушка.

- Хватит придумывать небылицы! – отрезал Янтарион. – Может быть, в моём прошлом и есть что-то необычное, но никаких великих тайн. Я ничем не отличаюсь от тебя и других людей. Забудь об этих глупостях, а то ты и меня ими напугаешь.

- Неужели есть что-то, что может напугать человека, который с одним копьём победил ужасного вурдалака? – губы девушки дрогнули в улыбке.

- Можешь мне не верить, но когда я заходил в тот постоялый двор, у меня поджилки тряслись.

- А я то думала, что встретила не ведающего страха героя, - с притворным разочарованием вздохнула девушка.

- Истинный храбрец – не тот, кто не знает страха, а тот, кто умеет его преодолеть! – гордо выпятил грудь Ян. Потом усмехнулся и уже серьёзно добавил. – Тот, кто не знает страха, – дурак.

Их прервал звук рога и отрывистый лай собак. Глаза Гведелиэн испуганно расширились.

- Успокойся, они далеко отсюда, - успокоил девушку Ян.

Молодой человек прислушался. Охота шла стороной, но на тропе, по которой прискакала Гведелиэн, кто-то был.

- Тебе пора, - шепнул он ей и, быстро одевшись, выбрался из-под дерева.

Отойдя на несколько шагов, Янтарион опустился на колено и поднял перед грудью сложенные лодочкой ладони. Дыхание ветра заскользило над землёй, встрепенув поросль травяницы и лесного скорника.
Немного подождав, молодой человек прикрыл глаза. Отражённая воздушная волна, позволила ему увидеть фигуры людей. Шестеро мужчин ждали за поворотом. Их намерения не вызывали сомнений – в руках у двоих Ян ясно разглядел короткие дубинки.
«Неужели разбойники?» Янтарион удивлённо покачал головой. Граф Шенверг, земли которого начинались неподалёку, нещадно уничтожал лесные шайки, и лихой люд обходил эти места стороной.
«Пожалуй, стоит немного размяться», - решил молодой человек.
Услышав шелест травы за спиной, он повернулся к Гведелиэн. Она уже успела одеться. Поймав за повод Сьерну, Ян протянул девушке руку.

- Езжай по берегу ручья, - велел он, когда взволнованная баронесса оказалась в седле. – По тропе кто-то идёт.

Бросив на него испуганный взгляд, девушка тронула лошадь.
Янтарион подождал, пока она скроется из виду, после чего, сунув в рот травинку, уверенно двинулся по тропинке.
Лес потемнел и притих. Справа и слева вздыбилась неприступная стена багурника. Многолетние верхоры с грабанами бросали на протёртую в траве дорожку густую тень.
Ян чувствовал на себе недобрые взгляды, но нападать на него никто не спешил. Выйдя из зарослей, Янтарион оказался у основания невысокого холма, над которым распростёр могучую крону старый мериоцинт.
Стоящего возле дерева мужчину он узнал сразу. Возникшее у Яна подозрение, что засадники ждут не его, разом испарились. Не спеша, молодой человек поднялся по склону и остановился.
Некоторое время оба молчали.

- Рад приветствовать, воевода. Уж не меня ли поджидаете? – первым начал Ян.

Тёмные от гнева глаза Сгрутта сверкнули. Было понятно, что верный слуга барона Дарвуса ждёт именно его.
Ян вздохнул.

- Ты… худородный, - пальцы бывшего имперского десятника стиснули рукоять меча. – Как ты смел, холоп!

- О чём вы, воевода? – Ян понимал, что притворяться бесполезно, но признаваться не собирался.

- Если бы я мог, то приказал бы прилюдно четвертовать тебя! – взревел воин.

- Так в чём же дело?

- Ты прекрасно знаешь в чём, мерзавец! – чёрная ненависть плескалась в глазах Сгрутта.

- Ничего не понимаю, - помотал головой Янтарион. – В своём ли вы уме, воевода? Может быть, вам стоит вернуться домой и испить оттревнеевый отвар от жара.

Лицо его собеседника пошло красными пятнами. Над ножнами появилась узкая полоска стали. Но слуга барона сдержал себя.

- Ты не достоин чести умереть от благородного клинка, пёс, - прошипел он. – Даже смерть в петле будет слишком достойной для тебя.

- Так какую же смерть вы для меня придумали? И за какое собственно преступление собираетесь казнить?

- Ты обесчестил её, - голос Сгрутта стал тихим. – Даже мысль о ней – преступление для тебя, но ты… Видно бесы лишили тебя рассудка, безродный сосунок. И теперь нет кары, которая была бы достойна тебя.

- Ясно. И надо думать, вы явись сюда, чтобы правда не выплыла наружу. Тайну лучше всего сохранить в земле. Не так ли, благородный Сгрутт?

- Я не допущу, чтобы имя того, кому я служу, было запятнано позором.

- Хм. Примерно так я и предположил, увидев вас.

- Я вижу, ты не пытаешься оправдываться, - уже более спокойно проговорил воин. – Значит, ты признаёшь вину.

- Вину? – Ян удивлённо вздёрнул брови. – Нет, я не признаю за собой никакой вины. И я не жалею ни о чём. А честь… у каждого о ней своё представление.

- Кто ты такой, чтобы говорить о чести?

- Человек, имеющий на неё столько же прав, сколько и любой другой, - отрезал Янтарион.

- За такие слова…

- Да, меня следовало бы четвертовать, колесовать, вздёрнуть на дыбу и сжечь на медленном огне, - резко перебил Ян собеседника. – Я и не надеюсь переубедить вас. Вы пришли сюда, чтобы избавиться от меня ради интересов своего господина и вряд ли какие-то мои аргументы способны вас остановить.

- В этом ты прав, мальчишка.

- Тогда могу я спросить? Известно ли об этом барону?

- Нет. И даст Святитель, он никогда не узнает.

- Хорошо, - Янтарион облегчённо вздохнул. – Она не должна пострадать.

- Не делай вид, будто тебе небезразлична её судьба. Будь это так, ты не посмел бы к ней приблизиться, - прорычал Сгрутт.

- Думайте, как хотите. Надеюсь, барон найдёт дочери достойного мужа.

- Так и будет. И очень скоро. Однако ты до её свадьбы не доживёшь.

Отступив на шаг, Сгрутт махнул рукой и, не произнеся больше ни слова, повернулся и зашагал по тропе.
Удручённо посмотрев ему вслед, Янтарион обратился лицом к пятерым убийцам, поднимавшимся по склону. Это были самые обычные лесные разбойники: заросшие до самых глаз лица, латаные куртки, ножи и короткие дубинки в руках.
Чтобы наказать злодея, обесчестившего имя дочери хозяина, Сгрутт нанял бандитов издалека. Эти не должны догадаться о связи между жертвой и дочерью барона Дарвуса.
«Напрасно ты так думаешь, десятник, - хмыкнул Ян. – Эти ребятки далеко не так глупы, как кажется. Были бы дураками, уже в петле бы болтались. Они живо разведают, кто ты и откуда, узнают обо мне и о частых отлучках баронессы и запросто сложат два и два, даже если счёту не обучены. Эх, зря ты это затеял! Придётся мне тебя выручить».
Янтарион стоял, с усмешкой глядя на приближающихся неприятелей. Такое поведение слегка смутило бандитов. Они ожидали, что им придётся преследовать жертву или что она начнёт звать на помощь. Вместо этого клиент спокойно и даже приветливо смотрел на них, как будто бы вовсе не понимая, что с ним собираются сделать.

- Может, разойдёмся по-хорошему? – предложил Ян. – Поверьте, ничем хорошим для вас это не закончится.

- Да ну? – ухмыльнулся разбойник с повязанной красным платком головой. Судя по всему, это был атаман маленькой шайки. – Ты что-то путаешь, парень. Это тебе сейчас будет худо.

- Что ж это я вам такого плохого сделал? – продолжал развлекаться Ян. – Вроде даже и не встречались.

- Не встречались, - кивнул атаман. – Но ты уж не обессудь. Большие деньги за тебя уплачены.

- А если я больше предложу?

- Да у тебя столько серебра отродясь не было, - оглядев его с ног до головы, покачал головой разбойник.

- А вдруг?

- Извини, но никак невозможно. Тот, кто тебя порешить велел, обещал нас через графские разъезды провести.

- Я эти места лучше знаю. Запросто могу вывести, ни одна собака след не возьмёт.

Предложение заставило бандита задуматься.

- А сколько у тебя есть? – прищурившись, посмотрел он на молодого человека.

- А сколько тебе за меня дали?

- Сорок серебряных цедр.

Ян присвистнул.

- Дорого мою шкуру оценили. Даже лестно.

- Так что? Даёшь больше?

- А за двадцать пять откупиться не выйдет?

- Нет, но за двадцать пять обещаю убить тебя быстро и без мучений. А закопаем тебя не в выгребной яме, а где-нибудь в красивом леске, чтобы душа в посмертье порадовалась.

- Хм, заманчивое предложение, - Ян почесал подбородок. – Эх, мог бы я вам, парни, и сорок и даже сто цедр дать, да только знаю я вас. Вы, как деньги получите, всё равно порешить меня попытаетесь. Так что нет смысла откладывать. Только вот в руках людей графа Шенверга у вас выжить-то побольше шансов будет.

- А ты наглец. Люблю таких, - оскалился главарь. – Жаль знакомство недолгим будет. Вали его!

Двое разбойников ринулись вперёд. Один из них размахнулся дубинкой, но неожиданно ударил ногой. Второй бросился на жертву с ножом. Ян отпрянул, ладонью проводив голенище разбойничьего сапога. В результате на линии удара товарища оказался бандит с ножом. Взвыв от боли и выронив оружие, он сложился пополам. Ян, качнулся вперёд. Встречное движение локтя опрокинуло первого лиходея на лопатки.
Не дав остальным бандитам опомниться, Ян кинулся на них. Руку разбойника, попытавшегося пырнуть его ножом, он сломал ударом предплечья. Перехватив замах дубинки следующего головореза, коротко ткнул его согнутыми пальцами в горло. Лиходей, посинев, повалился наземь.
Самым опасным оказался главарь шайки. Он встретил противника, сжимая по ножу в каждой руке. Его выпады были стремительны, в них чувствовалось умение, однако против мастерства и скорости наказующего этого было мало. Не прошло и пяти секунд, как один из ножей полетел в кусты, а атаман захромал, пропустив сильный удар по колену. Ян не стал его добивать, перенеся внимание на бандита за спиной.
Поднявшийся с земли разбойник бил умело. Попади его кулаки в цель, и ещё неизвестно, чем бы закончилась схватка. Но Янтарион не зевал. Парировав два удара, навстречу третьему он выставил локоть. Бандит отшатнулся, поджав повреждённую руку, но тут же снова пошёл вперёд, точнее попытался это сделать.
Пинок в голень, тычок большим пальцем в глаз. Руки захватывают голову врага, отклоняя её назад. Всё завершает удар коленом по затылку. Закатив глаза, головорез повалился на спину.
Стремительно поворачиваясь вокруг своей оси, Ян успел перехватить запястье главаря. Атаман бил сверху, держа нож обратным хватом, и опоздал совсем чуть-чуть. Дальше Ян действовал не задумываясь. Что-то хрустнуло, лицо атамана исказилось от боли. Оружие выпало из ослабевших пальцев.
Янтарион осмотрел поле боя. Один мёртв, один без сознания, двое покалечены. Из пятерых только один мог продолжать схватку, но никакого желания к этому он не проявлял.

- Вот и поболтали, - пробормотал Ян. – Теперь-то от охотников графа вам никуда не уйти. Впрочем, может, самому отправить вас на тот свет? У всех у вас руки в крови, так что снисхождения от графа всё равно не дождётесь.

- Пощади, парень, - взмолился разбойник со сломанной рукой. – Верой и правдой тебе служить будем.

- Да нужны вы мне! – отмахнулся Ян. – Только боль головная от таких слуг.

Янтарион задумался. Отпускать бандитов нельзя. Если они попадут в руки Шенвергу, то могут поведать о том, что кто-то из местных нанимал их для убийства. И кто знает, чем это закончится, пожелай граф разобраться. Убить их? Ян поморщился.
Молодой человек шагнул к ближайшему бандиту.

- Спать! – приказал он, проведя ладонью перед его лицом.

Глаза разбойника подёрнулись туманом, и он повалился к ногам мага. На то, чтобы изменить память четверым лиходеям, Ян потратил около двадцати минут. Когда он закончил, у него нестерпимо ныл затылок, а перед глазами расходились радужные круги. Чтобы прийти в себя, молодому человеку пришлось несколько минут постоять с закрытыми глазами.
Разбойники сидели молча, глядя прямо перед собой. Теперь никто из них не вспомнит о встрече со слугой барона. Очнувшись, они будут считать, что напали на одинокого путника, а тот оказался невероятно ловким бойцом.
Лай собак заставил Янтариона встрепенуться. Из глубины чащи донеслись голоса людей. Молодой человек провёл рукой в воздухе, снимая наложенное на бандитов оцепенение.

- Похоже, это за вами, мужики, - усмехнулся он. – А нам стоит попрощаться. Вряд ли мы ещё увидимся.

С этими словами Ян развернулся и шмыгнул в заросли багурника.
Разбойники зашевелились, ошеломлённо глядя по сторонам. Ложная память ещё не до конца усвоилась, и они пребывали в состоянии прострации.
Никто из них не заметил движения среди кустов неподалёку. Фигуру человека было почти невозможно обнаружить взглядом. Расплывчатый контур сливался с листвой, иногда бесследно растворяясь в ней. Только истинное зрение мага могло бы проникнуть за занавесу миража, но и оно упёрлось бы в магический барьер, искусно вплетённый в вязь морока. Прошло несколько секунд, и призрачная фигура окончательно потерялась среди деревьев. И почти в это же время на вершину холма въехало несколько вооружённых всадников в зелёной одежде графских егерей.
Остановившись возле полноводного ручья, русло которого терялось в тени береговых ивер, Янтарион опустился на корточки. Умывшись, он стащил с себя сапоги и, завернув штанины, вошёл в воду. Ступни погрузились в мелкий песок, устилавший дно. Возникшая муть тут же рассеялась, унесённая течением.
Временами под ноги попадались небольшие покатые камушки, сломанные ветки и пучки скользких водорослей. Солнечные лучи тонкими струйками проникали сквозь листву, бросая на воду расплывчатые пятна, и высвечивали чешую небольших рыбок, скользивших над песчаным дном. Заросли иверы по обе стороны ручья становились всё гуще. Теперь уже никто не смог бы увидеть бредущего по воде человека.
Ян не горел желанием встречаться с охотниками графа. Разумеется, его никто ни в чём не обвинил бы. Возможно, граф даже пожаловал бы ему какую-нибудь награду, но молодому человеку было не до этого.
Всё кончено. В груди возникла давящая тяжесть. Случилось то, что должно было случиться. Он победил разбойников и потерпел сокрушительное поражение. Он знал, что так будет, знал с самого начала. Но от этого не становилось легче. Должно быть, вопреки всему в душе жила надежда на чудо. Теперь она окончательно угасла. Такие разные миры не могут сойтись. И никакое чувство не в силах прорвать границу между ними. Да, она влюблена в него, но не сможет пойти против воли отца. Увы, мир людей жесток и не терпит, когда выскочки нарушают правила.
Он может бороться, может убедить её остаться с ним. Но сможет ли она быть счастлива вместе с ним? Кто он? Изгой, скрывающийся сразу под двумя личинами. Что он предложит ей? Страх? Постоянное чувство опасности?
Перед глазами промелькнули догорающие развалины. Вся семья его наставника и приёмного отца была уничтожена из-за нескольких лишних слов, услышанных не теми ушами. А стоит только тем, кто отдаёт ему приказы, узнать его настоящее имя, и уже он сам превратиться в мишень для других наказующих. Одному ему возможно удастся уйти, но Гведелиэн… Сумеет ли он защитить и её?
«Такие, как мы, не имеем право на любовь, - как-то сказал ему Мергер. – Суть жизни наказующего – служение империи. Ничто не должно мешать нам. Никакое чувство или привязанность не должны встать между нами и целью. У каждого Наказующего есть ученик, которому он передаёт свои знания, чтобы тот продолжил его дело. Но даже между ними не должно быть лишней теплоты. Мой сын решил, что может нарушить традицию, а я не смог ему помешать… или не захотел. Мы оба поплатились за эту ошибку».
Янтарион тихо застонал. Для него любовь и вовсе под двойным запретом. И всё же он ни о чём не жалел. Как можно жалеть о неделях счастья, которые они провели вместе? И чтобы с ним не случилось дальше, память сохранит светлый отпечаток тех дней.
Впереди донёсся нарастающий шум воды. Ещё полсотни шагов, и ручей вольётся в бурную порожистую реку. Выбравшись на берег, Ян углубился в лес. Полоса иверовых зарослей быстро закончилась, и над ним нависли мшистые стволы верхор. Мохнатый зелёный налёт покрывал их чуть ли не до середины. Захватывая нижние ветви, мох пушистыми гирляндами свешивался вниз.
Ноги по колено уходили в заросли спутанной травы, временами с чавканьем погружаясь в водяную жижу. Грибной прелый запах пропитывал влажный прохладный воздух низинного леса.
Лингов через семьсот земля пошла вверх. Трава стала не такой буйной, и из-под неё проглянула красноватая почва. Наконец Ян увидел хорошо знакомое нагромождение камней. Серые и бурые глыбы грелись на солнце, чьи лучи легко вспарывали кроны поредевших деревьев.
Взбежав по камням, Ян поднялся на вершину бугра. Здесь вместе с кудрявницами росли невысокие иглолисты. Небольшая полянка пряталась за кустами олейника и наварской колючки. Семь лет назад она стала тренировочной площадкой для молодого мага, вынужденного приспосабливаться к новой жизни. Янтарион замедлил шаг, вспоминая ту пору. Он тогдашний – это худой неуклюжий юноша, обеими руками вцепившийся в деревянный меч.
Знакомство с тайной наукой смерти изменило его раз и навсегда. Мергер не учил его драться, как опытные дружинники обучают новобранцев. Он учил убивать, не давая противнику ни малейшего шанса. Один взмах меча – один мёртвый противник. Вот принцип действия Карающего.
Яну пришлось стать сильнее и быстрее. Под руководством нового наставника он освоил технику вольного боя* на мечах, искусство владения ножом, стрельбу из лука и арбалета. Особое же внимание Мергер уделял бою без оружия.

«Будут случаи, когда ты не сможешь подобраться к цели с оружием, - пояснил он Яну. – Тебя могут обыскать и отобрать его. Но ты всё равно должен выполнить задание. И сделать это быстро, чтобы противник не успел обратить против тебя свою силу. Запомни – ты отнюдь не неуязвим. Разделяющий талисман не сможет спасти тебя, если маг успеет обрушить на тебя потолок или заставит землю расступиться под ногами и перемолоть тебе кости. Твоя главная защита – это умение быстро убивать».

От слов Мергера веяло смертельным холодом, но он был прав. Позже, обдумывая сказанное учителем, Ян пришёл к выводу, что эта жестокость – единственный шанс простолюдина в борьбе с волшебником. Если он хочет остаться в живых то должен использовать все средства.
Впрочем, Мергер вскоре наглядно доказал ученику, что маги вовсе не так непобедимы в противостоянии с простым смертным, как он думает. Он показал, как без помощи какого-либо волшебства уходить от поисковых заклятий и преодолевать выставленную чародеями защиту. Оказалось, что при достаточном опыте простолюдин может даже отразить удар мага. Например, феербол, с лёгкостью прожигавший незащищённые чарами доспехи рыцаря, можно отразить щитом, если поставить его под нужным углом.
Ян был поражён, поняв, как много наставник знает о магии. О некоторых заклятьях, описываемых Мергером, даже он слышал в первый раз.

«Если хочешь одержать победу – узнай врага своего», - ухмыльнулся в ответ наставник Яна.

Но оказалось, чтобы стать профессиональным убийцей, недостаточно хорошо владеть оружием и знать уязвимые места врага. Нужно уметь общаться с людьми, знать, как выведывать у них нужную информацию, как затеряться среди толпы и где спрятаться, чтобы переждать облаву. Множество тонкостей и нюансов требовалось знать наказующему, чтобы добраться до цели и потом остаться в живых. А рассчитывать карающий мог только на себя.
Ян научился плавать, как рыба, становиться невидимым в лесу, ползать по неприступным скалам. Он прошёл жесточайшую подготовку, которую в состоянии выдержать далеко не каждый.
Молодой человек до сих пор не знал, почему Мергер сделал его своим учеником. Была ли это благодарность за спасение или долг карающего, который не может уйти на покой, не оставив преемника. И как он ни пытался разговорить наставника, ни разу Мергер не дал ему прямого ответа.
Когда Янтарион нашёл возле догорающего дома раненого старика, жизнь Мергера висела на волоске. На его теле Ян обнаружил более десятка глубоких ран, оставленных мечами и стрелами. Трава вокруг была красной от крови.
При помощи целительных трансформ Янтарион остановил кровотечение и заживил самые опасные раны. Влив в истощённое тело часть рассеянной вокруг энергии жизни, он перевязал раненого и на три дня погрузил его в восстанавливающий сон.
К моменту пробуждения старика Ян сочинил правдоподобную (как ему на тот момент казалось) историю о себе и о своём появлении на месте событий. Впрочем, в первые несколько дней спасённому было не до разговоров. Годы брали своё и даже его привыкший к жесточайшим нагрузкам организм не мог так быстро восстановиться. Когда же Мергер пришёл в себя, он внимательно выслушал рассказ Яна и сделал вид, будто не заметил нестыковок, которыми зияла история молодого человека.
Янтарион даже подумать не мог, что, открыв глаза, старик сразу понял, кто находится перед ним. Несколько недель бывший наказующий скрывал своё знание, незаметно, но очень пристально изучая Янтариона. Должно быть, ему смешно было наблюдать за неуклюжими попытками спасителя выглядеть простым человеком. Но он ничем себя не выдал.
Какие выводы сделал Мергер, так и осталось загадкой для юного чародея. Однажды он прямо сказал, что ему известна тайна спасителя и что он собирается сохранить её, если тот примет его предложение. Позже Ян понял, что это было последним его испытанием. Мергер хотел посмотреть, решится ли гость на убийство ради сохранения своего секрета. Ян и понятия не имел тогда о разделяющем талисмане, защищавшим будущего учителя. И попытайся он использовать против Мергера свою магическую силу, то наверняка был бы убит.

«Я не собираюсь никого убивать, ни магов, ни простых людей! - горячо ответил Ян на предложение королевского убийцы. – Вы можете выдать меня инквизиции. Только к ним у меня остался неоплаченный счёт!»

Мергер не убил его и не сдал инквизиторам. Неожиданно он откровенно рассказал Яну о себе, о своём детстве и о том, как стал наказующим:
- Я был глупым мальчишкой, как и ты, делившим мир на белое и чёрное, на своих и чужих. Как и многие мои товарищи, я не любил магов. Это чувство не было основано на каких-то обидах, которые бы нам нанесли твои собратья по ремеслу. Страх и зависть – вот на чём оно зиждилось. Мы считали чародеев злом просто потому что у них есть магия.
Однажды на постоялом дворе недалеко от нашей деревни мы заметили паренька, будущего волшебника, который ехал с каким-то поручением. И мы решили выместить на нём нашу злобу ко всем магам. Мы напали на него, избили, отобрали вещи. Он пытался защищаться, но не мог ничего сделать против нашей оравы. А мы, как с цепи сорвались. Наверное, мы даже могли забить его до смерти. Нас остановил постоялец гостиницы. Мои друзья сбежали, а я был пойман. Незнакомец оставил меня ухаживать за учеником волшебника и за те несколько дней, что я провёл у его кровати, заставил меня понять, что тот, на кого мы напали, ничем не отличается от нас. Этому мальчику плохо жилось вдалеке от дома, он сильно скучал по родным, ему с трудом давалось учение, а его наставник постоянно наказывал его. Мы с ним стали лучшими друзьями. Тогда я понял: прежде чем искать зло в тех, кто не похож на тебя, стоит сначала внимательно посмотреть в зеркало. С тех пор я перестал ненавидеть волшебников.

- И стали их убивать! – фыркнул Ян.

- Позже я снова встретил того человека из таверны, - спокойно продолжил Мергер. – Он узнал меня, мы поговорили. Я рассказал ему о том, что открыл для себя: зло – это не возможность его совершить, а злое намерение, приведённое в исполнение. И неважно, кто его совершил маг или простой смертный. Этот человек был карающим. Он взялся обучать меня и сделал это потому, что я понял эту истину. Вы называете нас убийцами, но это неверно. Мы – слуги закона, такие же как и дознаватели, расследующие преступления обычных смертных. Ты должен признать – зло таится не только в нас. Вас отличает от простолюдинов только дар, но вы не лучше нас. Среди вас есть убийцы, предатели, садисты. Что делать простому смертному, когда он сталкивается со злодеем с браслетами чародея? На чью помощь он может надеяться? Что если маг настолько силён, что может уничтожить целый отряд стражи? У орденов нет службы, занимающейся поиском магов, совершивших злодеяния против простых смертных. Они станут искать собрата только если он совершил что-то против ордена или если им заплатил какой-нибудь дворянин. Но кто спасёт крестьянина, ремесленника, купца? Мы не убиваем, а несём возмездие и останавливаем тех из вас, кто перешёл последнюю черту. Но никогда карающим не сможет стать человек, в сердце которого живёт ненависть к жертвам. Каждый из нас понимает: мы караем преступника, а не уничтожаем того, кто нам не угоден. – Тут Мергер ненадолго прервался. Пристально посмотрев на задумавшегося Яна, он продолжил. – На мой взгляд, ты – лучшая кандидатура на роль карающего. Кто как не маг должен выполнять эту работу?

Сейчас эти слова вряд ли произвели на Яна такое впечатление. Но тогда они затронули что-то в его душе, заставив серьёзно задуматься. Конечно, он не сразу дал согласие, но Мергер обладал большим даром убеждения.

Им пришлось перебраться на другое место. Враги, выследившие семью Мергера, могли узнать, что дело не доведено до конца и послать новых исполнителей, чтобы довершить начатое. Мергер так и не сказал Яну, кто мог устроить это нападение.

«Личная месть – это не путь карающего. Личные интересы не должны вставать между ним и долгом», - ответил он, когда Янтарион спросил, не хочет ли он отыскать убийц и наказать их.

А ещё немаловажную роль в принятии Янтарионом решения сыграло увиденное им в день, когда он нашёл израненного Мергера. Вместе с семьёй Мергера в доме осталось лежать три десятка наёмных убийц. И это были не худшие в своём деле люди. Тридцать закалённых бойцов погибли от мечей Мергера и его сына. И кто знает, если бы не необходимость защищать женщин и детей, возможно, оба карающих остались бы в живых. Поразительное воинское искусство произвело на Яна неизгладимое впечатление и неожиданно для него самого зародило желание овладеть подобными навыками.
Пройдут годы, и тяжёлые тренировки дадут результат, превратив нескладного юношу в грозного бойца.
Многое в жизни карающего оказалось не таким, как думал Ян. Как ни хороша была их подготовка, они не были сверхлюдьми, да и безумными фанатиками, как он когда-то считал, тоже. Он почему-то думал, что наказующие постоянно охотятся за магами, однако за семь лет, проведённые вместе с Мергером, ему лишь дважды (включая историю с Гарпеной) пришлось исполнять приговор императора. И ещё однажды ему дали задание захватить молодого чарда подозреваемого в совершении ограбления. Кстати позже тот маг был оправдан и отпущен на свободу.
Первое задание навсегда врезалось память Яна. Его целью стал анимаг, проводивший жуткие эксперименты над людьми и животными. Тяга к знаниям и неуравновешенная психика превратили волшебника Анимальгармы в настоящего монстра. К моменту, когда следствию стало известно имя виновника, на совести у того было уже немало загубленных душ.
Та миссия стала серьёзным испытанием для молодого наказующего. Анимаг хотя и не был высшим, обладал серьёзным потенциалом силы. Набравшись за жизнь немалого опыта, он успешно заметал следы и ловко уходил от слежки, а его логово стерегли несколько ужасающих тварей, которых он сам создал. В схватке с ними Ян получил свои первые «боевые» шрамы.
Янтарион убил чародея Анимальгармы в лучших традициях карающих, не дав ему сотворить ни одного заклятья. И позже он ни разу не пожалел о содеянном.
Но сомнения были.

- Что, если на очередном задании я пойму, что меня послали казнить невиновного? – как-то раз спросил он у Мергера.

- А это тот вопрос, который должен решить каждый из нас сам, - вздохнул наставник. – Чаще всего мы не имеем возможности провести собственное расследование, чтобы подтвердить или опровергнуть обвинения против определённой нам цели. Этим занимается тайная служба императора. У них есть опытные следователи и агенты. В их руках доказательства и собранные против обвиняемого улики. Мы должны полагаться на их выводы. И всё же… ошибки случаются. Я не могу решить за тебя, но… будь я уверен в невиновности жертвы, то поступил бы по совести, а не так, как меня обязывает долг. Пусть даже за это мне пришлось бы заплатить собственной жизнью.

Мергер был человеком чести. Пожалуй, не так много благородных рыцарей могли сравниться с ним. За годы, проведённые вместе, Янтарион пропитался огромным уважением к своему учителю.

…Грустная улыбка ещё блуждала по губам молодого человека, а глаза уже скользили по кустам, высматривая цель. Любой другой человек не обратил бы внимания на лёгкое дуновение ветерка. Но Ян не только понял, что кто-то прощупывает его поисковым заклятьем, но даже определил принадлежность неизвестного мага.
Чаще всего воздушными поисковыми трансформами пользовались члены орденов Грозы и Айсгрилла. При этом у первых воздух пропитывался едва заметным электрическим напряжением, а у вторых в нём чувствовался лёгкий морозный оттенок. Тот, кто сейчас изучал Янтариона, использовал магию льда. Неизвестный оказался достаточно опытен. Скрутившись вокруг молодого человека в спираль, воздушный поток сразу рассеялся. Будь на месте Яна какой-нибудь молодой волшебник, он ничего и не заметили бы. Порыв долетел откуда-то спереди, но чутьё подсказывало – неизвестный находится где угодно, но только не там. Не подав вида, что почувствовал слежку, молодой человек двинулся дальше. Собственную магию он не пытался применить. Для наблюдателя он должен выглядеть как простолюдин. В конце концов, возможно он случайно попал в поле зрения мага.
Однако последнее предположение было почти сразу опровергнуто. Неизвестный чародей последовал за ним. Несколько раз Ян слышал, как под ногами преследователя хрустят ветки. Он шёл слишком близко, очевидно не предполагая, что Ян слышит его.
«Никогда не сталкивался с опытными охотниками, - сделал вывод Ян. – Что ж, осталось выяснить, зачем я тебе понадобился».
То, что его ждут, он понял заранее. А спустя несколько минуту между молодыми иглолистами появилась фигура человека. Встречающий не пытался скрыть своего присутствия. Это был мужчина средних лет, невысокий, с простоватым незапоминающимся лицом. Одежда добротная, но не слишком дорогая. Оружия не видно, да и в глазах нет угрозы.

- Похоже, вы ждёте меня? - хмыкнул Ян.

- Да, господин Бардибор, - неизвестный почтительно поклонился.
«Этот хоть не мечет глазами искры», - подумал Ян, вспоминая недавнюю встречу с Сгруттом.

- Кто вы? И чем могу помочь? – спросил Ян.

- Моё имя не имеет значения. Я лишь посыльный. Мне поручено передать приглашение на встречу.

- Вот как? И кто же хочет меня видеть?

- Меня послал к вам его сиятельство граф Шенверг.

- Граф? – Ян поражённо посмотрел на собеседника. – Вы не ошибаетесь, любезный?

- Никакой ошибки. Его сиятельство желает, чтобы вы отужинали с ним завтра вечером.

Надо признать Яну давно не приходилось так удивляться. Он даже не думал, что графу известно о его существовании.
«Выходит, знает. Но что именно?»
Яна охватило тревожное предчувствие. Граф вряд ли пригласил бы на обед простолюдина. Значит…

- Надеюсь, вы не откажитесь? – осведомился посыльный.

- Как я могу отказать его сиятельству. Во сколько мне следует явиться?

- Он будет ждать вас к восьми вечера. Назовите своё имя, и стража проводит вас.

- Хорошо, можете передать графу, что я почту за честь разделить с ним трапезу.

- Прекрасно, - посыльный улыбнулся.

- Только боюсь, у меня нет наряда, подходящего к такой встрече.

- На сей счёт можете не волноваться. Граф не станет требовать от вас строгого соблюдения этикета.

- Что ж, в таком случае нет никаких препятствий для нашей встречи, - натянуто улыбнулся Янтарион.

Поклонившись, посыльный сделал шаг в сторону, уступая молодому человеку дорогу. Ответив кивком, Ян прошёл мимо. Некоторое время он напряженно прислушивался, но больше его никто не преследовал.
«Становится всё интересней, - хмыкнул он. – И что бы это значило? Ошибка, судя по всему, исключена. Но дворяне не имеют обыкновения, приглашать к себе на ужин простолюдинов. Пожелай его сиятельство видеть любого своего вассала и его привели бы к нему, не спрашивая его желания. А тут учтивое приглашение, да ещё на поиски моей скромной особы отправили какого-то чарда. Дело тут нечисто. Его сиятельство что-то знает обо мне».
Янтарион глубоко задумался, анализируя последние события и встречи. Он был осторожен и только…
«Неужели это связано с Гведелиэн? - молодой человек досадливо поморщился. – Но с какой стати? Ведь даже ей ничего обо мне толком неизвестно. А пожелай он наказать меня за связь с дворянкой, то отправил бы за мной стражников. Нет, разгадка кроется не здесь».
Теряясь в догадках, он продолжил путь и спустя полчаса вышел к дому. Возле крыльца ученика ждал Мергер.

- Тебя искали люди Шенверга, - скрестив руки на груди, он одарил Яна вопросительным взглядом.

- Они меня нашли.

Мергер вздёрнул брови, показывая, что ждёт продолжения.

- Меня пригласили на ужин к графу.

- На ужин? – во взгляде Мергера проглянуло удивление. – И что ты ответил?

- Вряд ли у меня был выбор, - усмехнулся Янтарион.


...- Госпожа, ваш отец зовёт вас к себе.

Служанка замерла, ожидая ответа Гведелиэн.

- Спасибо, я сейчас приду.

Гведелиэн слегка удивилась. Обычно отец не звал её к себе так поздно. Очевидно, желание увидеть дочь в такой час было связано с поездкой, из которой барон вернулся сегодня днём.
Барон Дарвус отсутствовал всю последнюю неделю. Покидая поместье, он сказал Гведелиэн, что уезжает по делам, связанным с выплатой долгов, но у неё возникло ощущение, что истинная причина его отъезда связана с недавним визитом принца Аксина.
Наследник линбургского короля-наместника нанёс визит в их имение на прошлой неделе. Гведелиэн не присутствовала при разговоре принца с отцом, но от слуг знала, что он был бурным. После довольно-таки непродолжительной беседы принц сразу покинул поместье, находясь, по словам конюха и стоявших на посту стражников, не в самом лучшем расположении духа. Барон также выглядел возбуждённым и разозлённым. Он ни словом не обмолвился о причине визита молодого принца, но Гведелиэн догадалась сама. Она не сомневалась в том, что Аксин приезжал просить её руки. Реакция на это барона Дарвуса была предсказуема. Отец не забыл кровной обиды и наверняка не стал сдерживать слов. Гведелиэн даже стало немного жаль принца.
Они с Аксином встречались несколько раз. Это был приятный молодой человек, образованный, не обделённый умом, тактичный, умеющий красиво хаживать. Ходили слухи, что Аксин большой бабник и слишком много времени отдаёт развлечениям, но всё равно при знакомстве он произвёл на Гведелиэн приятное впечатление.
И всё же она была благодарна отцу, ведь его отказ подарил ей ещё несколько дней счастья. Последние недели она жила только сегодняшним днём, не желая заглядывать в будущее. Это был сладкий сон, и она не хотела просыпаться. Она принадлежала Бардибору и сердцем, и душёй, но был ещё и долг, долг дочери и долг дворянки. И если ради любимого она легко смогла бы забыть о своей дворянской чести, то долг перед отцом считала священным.
Накинув на плечи тёплый платок (дело шло к осени, и в коридорах старого замка но ночам бродили сквозняки) она кивнула служанке и вслед за ней вышла из комнаты.
Отец ожидал её в каминном зале. Мерцающие оранжевые блики играли на его суровом лице. Лоб прорезали глубокие морщины. Сидя в кресле перед огнём, барон был погружён в чтение и не сразу отреагировал на появление дочери. Гведелиэн замерла в нескольких шагах, не решаясь прервать его занятие.
Нельзя сказать, что их отношения были идеальными. Барон Дарвус был суровым человеком неприученным к открытому проявлению чувств. И всё же он любил дочь и, как мог, пытался сделать её счастливый. То, что вскоре после смерти жены он отправил её на воспитание монахинь, не было вызвано желанием избавиться от неё. Он просто понимал, что не сможет дать Гведелиэн счастливого детства. Возможно, он ошибался, отдаляя её от себя и замыкаясь в собственном горе, но делал он это с верой, что так для неё будет лучше.
Гведелиэн обладавшая удивительной интуицией в том, что касалось людей, сумела понять отца и не таила на него зла. Несмотря на его внешнюю холодность, она чувствовала привязанность к нему. Окружив отца заботой, она ощущала его безмолвную благодарность. Она боялась даже представить, как он отреагирует, узнав о её любви к простолюдину. Человек строгих правил, он не мог и мысли допустить о смешении своей крови с кровью неблагородного.
Оторвавшись от чтения, отец поднял глаза. При виде дочери он отложил листок бумаги и жестом отослал застывшую в дверях служанку. Гведелиэн заметила, как морщинки на челе отца стали ещё глубже.

- Подойди ко мне, дочь, - позвал барон.

Девушка приблизилась, встав рядом с креслом отца.

- Зачем вы звали меня, отец? Что-то случилось?

- Можно сказать и так, - Дарвус помедлил, переведя взгляд на пляшущие в камине языки пламени. Затем он снова посмотрел на дочь. - Тебе известно, зачем сюда приезжал этот маль… принц Аксин?

- Я догадалась, - кивнула Гведелиэн.

- Ты знаешь, какие отношения сложились между нашей семьёй и родом линбургских наместников?

- Да, отец.

- И ты понимаешь, какой ответ он получил от меня?

- Не думаю, что вы согласились выполнить его просьбу.

- Именно! – глаза барона мрачно блеснули. – После того, что произошло с моим братом при дворе линбургского короля, наши рода никогда не смогут породниться.

- Так в чём же дело, отец?

- У этого Аксина хорошие связи при дворе императора. И после нашего разговора у меня были основания полагать, что принц может обратиться за помощью к Тирпию, воли которого я не могу противостоять. Так вот… тебе, наверное, известно, что ещё до твоего возвращения из монастыря я начал поиски достойного мужа для тебя.

Гведелиэн кивнула, чувствуя, как по спине пробегает ледяная волна страха.

- После визита этого нахала, - лицо Дарвуса передёрнулось, – я попытался довершить начатое. Мои переговоры были успешны, но я опоздал. Два дня назад, когда я гостил у барона Зидвила, с сыном которого ты познакомилась во время турнира у графа Шенверга, я получил письмо от императора.

- Его величество желает, чтобы я вышла замуж за принца Аксина? - бесцветным голосом спросила Гведелиэн.

- Нет, - лицо барона окаменело. – Очевидно, принц всё же достаточно благороден, чтобы не бежать за помощью к императору. Но у его величества оказались свои планы. Он желает, чтобы ты вышла замуж за барона Стеэфара Нэглира.

У Гведелиэн поплыло перед глазами. Несколько секунд она не могла ничего сказать, ощущая себя падающей в бездну.

- Барона Нэглира? - наконец с трудом повторила она. – Я не знаю этого имени.

- Он родом из Межминара, однако все последние годы прожил на западе Наваргонского королевства. Барон Нэглир – командир пограничного легиона. Недавно за героические действия при обороне границы он получил из рук Тирпия высшую награду империи. Кроме того, его величество принял решение объединить его род с нашим, - Дарвус тяжело вздохнул. – Так что с этой минуты, дочь моя, ты помолвлена.
Гведелиэн не смогла ничего ответить. Спрашивать, хочет ли сам барон Нэглир брать её в жёны, не имело смысла. Их желания больше не имели значения. Высшая воля монарха уже связала их нерушимыми узами.

- Ты сможешь увидеть будущего мужа завтра на приёме у графа Шенверга. Барон прибыл из своей части, чтобы познакомиться с тобой. Надеюсь, ты произведёшь на него самое благоприятное впечатление. Твой будущий супруг благородный и отважный человек. Он достоин твоей руки, - добавил Дарвус, но в его устах эти слова прозвучали, как попытка убедить самого себя.

- Да, отец, - не слыша собственного голоса, отозвалась Гведелиэн. – Я буду счастлива выполнить вашу волю и волю императора.

- Хорошо, - барона опустил глаза. – А теперь иди спать. Завтра ты должна выглядеть особенно хорошо.

Гведелиэн не помнила, как выходила из каминной залы и как добралась до своей комнаты. Когда дверь за ней закрылось, девушка упала на кровать и, уткнувшись в подушку, разразилась рыданиями.
 

Замок графа Шенверга стоял на скалистом краю холма и был окружён лесом. Он выглядел величественно и прекрасно вливался в окружающий пейзаж. Замок имел несколько башен разной высоты. Некоторые из них венчались заострёнными шпилями, другие оканчивались круглыми, окружёнными зубчатым парапетом площадками. Крыши основных строений имели традиционный для выстроенных по наваргонской моде наклон в сорок пять градусов, и были выложены наслаивающейся серой плиткой из лёгкого миерлита. Часть внешней стены, выраставшая из крутого гранитного склона, заросла вьюном, который лишь чуть-чуть не дотягивался до узких нижних окон. Чтобы добраться до ворот, нужно было пройти по высокому мосту, протянувшегося почти на сотню лингов и достигавшего соседней возвышенности.
Ян не раз видел замок со стороны, но побывать внутри ему пока не довелось. Неспешно идя по мосту, он оглядывал высокие стены, выложенные из светло-жёлтого камня и окрашенные лучами заходящего солнца в розовый цвет. Идиллическая картина, которой хорошо было любоваться с берега небольшого ручья, протекавшего под опорами моста. Но сейчас Яну было не до красот местности.
Молодой мужчина был одет в чистую светлую рубаху и новый кожаный жилет, а на ногах у него красовались недавно справленные Мергером сапоги с прочной гибкой подошвой и мягким голенищем. Оружия он с собой не взял. Всё равно отберут, да и неучтиво идти в гости с мечом на поясе.
Одеваясь, Ян почему-то вспомнил эпизод из прошлого. С момента знакомства с Мергером прошло около трёх месяцев, и тот уже сообщил Яну, что знает, кто он.

- Как ты узнал, что я – маг? – спросил Янтарион, не понимавший, как старик его разоблачил.

Мергер снисходительно улыбнулся:
- Послужи с моё.

- И всё же? – не сдавался Ян, которому было жизненно необходимо узнать этот секрет.

- Признаков много, - ответил Мергер. – Поведение, движения, привычки, взгляд. Как-нибудь понаблюдай за другим волшебником со стороны и сравни его поведение с поведением обычного человека. Сам заметишь разницу. А ещё, - Мергер ухмыльнулся, – обычные простолюдины не носят волшебной одежды.

- Как ты определил, что моя одежда сделана при помощи магии? – воскликнул Ян.

- На твоей рубашке не было ни одного шва, - ухмылка старика сделалась ещё шире.

Янтарин учёл свои ошибки. Теперь даже намётанный взгляд бывшего наказующего не смог бы проникнуть за ширму, скрывавшую подлинную сущность молодого чародея.
У ворот Янтариона остановили стражники.

- Его сиятельство посылал за мной. Моё имя – Бардибор, - уверенно произнёс Ян.

- Пропустите его, - из полутьмы широкой арки выступил невысокий человек, своей неприметностью очень похожий на посыльного передавшего Яну послание графа.

Стражники расступились, пропуская гостя. Однако в их взглядах молодой человек заметил лёгкую неуверенность. Это было странно.

- Прошу за мной, - сухо произнёс встречающий и, развернувшись, двинулся внутрь замка.

Сразу за воротами они свернули. Узкий проход привёл их во дворик, где стояли несколько телег, заставленных корзинками с фруктами и тёмными бутылями. Ян быстро сопоставил этот факт с оживлением, царившим перед парадным подъездом, а также открытыми дверями конюшен, мимо которых они прошли, и пришёл к выводу, что у графа намечается приём.
Странностей становилось всё больше.
Провожатый Яна распахнул перед ним дверь, и они начали подниматься по открытой лестнице, обставленной кадками с декоративными растениями. Отмечая каждую деталь, Ян автоматически разрабатывал путь отступления, запоминая места, где можно укрыться и где легче перебраться через стену. Он не сомневался, что в случае опасности сможет сбежать, но всё же надеялся, что до этого не дойдёт.
Лестница привела их к двери, укрытой от чужого взгляда за двумя серыми колоннами. Провожатый открыл замок, пропуская гостя вперёд.

- Вам по коридору до лестницы. Наверху вас встретят, - он сделал приглашающий жест рукой.

Поколебавшись, Ян шагнул в полумрак. Дверь за ним сразу же закрылась. Небольшую галерею освещали солнечные лучи, проникавшие внутрь через узкие, проделанные почти под потолком окна. Пол устилала тёмная ковровая дорожка.
Пройдя по коридору, Янтарион бесшумно поднялся по винтовой лестнице, которая привела его на квадратную площадку с двумя дверьми. Одна из них была приоткрыта. Подойдя, Ян вежливо постучал.

- Входите, - донёсся в ответ незнакомый мужской голос.

Янтарион слегка толкнул дверь и, секунду подождав, шагнул внутрь. Его глазам предстала прямоугольная комната с двумя широкими окнами, прикрытыми тяжёлыми портьерами. В стене справа – небольшой камин, напротив – тяжёлый письменный стол. Ворсистый ковёр на полу, два кресла, одно из которых занято. На стене – потемневший от времени гобелен, на каминной полке – бронзовый подсвечник. В дальнем углу виднеется маленькая кушетка. Дверь в комнату вела всего одна.
Всё эту картину Янтарион схватил одним взглядом, после чего сосредоточился на человеке, сидящем за столом лицом к нему. Около сорока - сорока пяти лет, чуть тронутая сединой шевелюра, загнутые вниз усы. Лицо, как показалось Яну немного бледновато, но больше ничего запоминающегося. Одежда добротная, но не позволяющая точно определить сословие, к которому принадлежит владелец. Это мог быть купец, чиновник или глава гильдии мастеровых. Впрочем, нет – руки и ногти слишком ухожены.
Выходит, видеть его желал вовсе не граф Шенверг.

- Проходите, молодой человек, присаживайтесь, - не поднимаясь с места, человек указал Яну на кресло напротив. – Вы пунктуальны.

- Те, кому предлагают встречу от имени его сиятельства, обязаны быть пунктуальными, - Ян опустился в кресло, продолжая изучать хозяина. – Но, как я понимаю, это не он посылал за мной?

- Вы правы. Граф Шенверг – наш друг, и мы попросили его о небольшой услуге.

- Мы?

Губы мужчины тронула едва заметная улыбка.

- Не хотите вина? В винном подвале графа я обнаружил несколько достойных образцов красного энриидского почти столетней выдержки.

- Благодарю, может быть, позже, - покачал головой Ян. – Прежде мне хотелось бы узнать причину, по которой вы хотели меня видеть.

- Разумно, - согласился собеседник Янтариона. – Вино, даже самое лучшее, не должно туманить разум во время важного разговора. Можете называть меня Карлес.

- Просто Карлес?

- Именно так, - мужчина снова улыбнулся. – Я представляю одну весьма серьёзную организацию, которая заинтересована в сотрудничестве с вами.

- Со мной? – брови Янтариона взлетели высоко вверх. – Право, не понимаю, чем я мог привлечь ваше внимание. Кстати, о какой именно организации идёт речь?

- Её название я назову чуть позже. А пока… Нам известно, кто вы, господин Бардибор, - хозяин кабинета подался чуть вперёд. Его взгляд стал острым.

- Не понимаю.

- Мы знаем, какие поручения вы выполняете на благо империи. Например, нам известно о вашем участии в судьбе некой волшебницы Флорелиума и её друга, обладавшего даром ледяной магии.

На лице Яна не дрогнул ни один мускул.

- Можете не отвечать, - назвавшийся Карлесом снова откинулся на спинку кресла. – Но возражать не имеет смысла. Мы знаем о вас очень многое и весьма впечатлены вашими делами. Вы справились с двумя чародеями, обладающими неординарными способностями. И Алзамат, и Гарпена были опасными противниками для любого представителя вашей профессии. Победа над ними показала вас с самой лучшей стороны, как и удачное завершение дела в Яжине, где вам удалось выполнить задание, сохранив жизнь невиновному.

- Боюсь, вы спутали меня с кем-то, - покачал головой Ян. – Я не имею представления, о чём вы говорите.

- Разумеется, - согласился Карлес. – Тем не менее выслушайте меня. Как я уже сказал, я представляю группу людей, некоторые из которых обладают огромным влиянием в обществе и… магической силой. К нашим сторонникам относятся многие знатные дворяне, военные, маги и даже советники императора. Уже сейчас наше братство обладает большим могуществом, которое в ближайшее время ещё возрастёт.

- Вот как? И каковы же цели вашей организации?

- Наша главная цель – установление нового мирового порядка.

- Что это значит на деле?

- Это значит, что нас многое не устраивает в существующем порядке вещей, в том числе и правление императора Тирпия.

- То, о чём вы говорите, сильно попахивает изменой.

- Это красивое слово, но истинная политика – не красивые речи, а постоянные интриги и заговоры, - поморщился собеседник Яна. – Я даже не буду вспоминать, сколько раз за последние столетия к власти приходили не те, кто должны был получить её по традиции, и сколько законных наследников стали жертвами заговоров родственников и приближённых. Мы не предлагаем чего-то, чего ещё не случалось в истории. Нам известно о вас достаточно, и я знаю, что вы способны трезво оценивать положение вещей. В противном случае мы с вами не вели бы этой беседы.

- Должно быть, вы долгое время наблюдали за мной?

- Да, мы давно собираем о вас сведения. И того, что мы узнали, достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

- Положим. И всё же в чём заключается суть мирового порядка, который вы предлагаете установить? И в чём вы видите мою роль?

- Чтобы изложить суть наших идей, потребуется слишком много времени. Но если вкратце, то для начала мы собираемся изменить положение, при котором государством правит один человек.

- Иными словами, вы хотите свергнуть императора?

- Не совсем. Роль императора в управлении государством будет значительно упразднена, - уклончиво ответил Карлес. – Все же наиболее важные решение станет принимать совет из числа наиболее влиятельных лиц империи.

- А в этот совет войдут те, на кого вы работаете?

- Не только. В число кандидатур входят даже те, кто пока не подозревает о нашем существовании.

- Любопытно. И кого же вы рассчитываете привлечь для управления государством?

- Это пусть пока останется тайной.

- Есть одна проблема, - заметил Ян. – Вряд ли император Тирпий добровольно пожелает уступить хотя бы часть своей власти.

- Время царствования нынешнего императора подходит к концу. Уже сейчас бразды правления выскальзывают из его рук. Он не в силах совладать с растущей властью церкви и набирающими силу магическими орденами. По нашим расчетам, если император продолжит вести такую политику, уже в скором времени это приведёт к гражданской войне. Этого мы не хотим допустить. Тирпий не способен что-то изменить. Он слишком консервативен и лишён гибкости. Но вскоре на его место встанет один из его наследников. И мы сделаем так, чтобы им стал тот, кто нужен нам.

- Тарден или Гердрак?

По тонким губам собеседника Яна пробежала улыбка.

- И что же будет после того, как на престол взойдёт ваш ставленник? – поинтересовался Янтарион.

- Через некоторое время он объявит о создании имперского совета, а позже передаст ему часть своих властных полномочий. Получив реальный доступ к власти, мы проведём ряд реформ, которые в корне изменят положение в государстве.

- И каковы же ваши приоритетные цели, кроме отрешения от власти членов императорской семьи?

- В первую очередь мы рассчитываем изменить статус магов. Их роль в империи значительно возрастёт. Наиболее могущественные и мудрые будут включены в правящий совет. Вы должны согласиться, что благополучие империи в немалой степени зависит от них. При этом главы орденов до сих пор лишены возможности участвовать в решении государственных дел, даже если те касаются непосредственно их самих. Второе, это ослабление церкви. Её иерархи стали слишком могущественны и сами опьянены мечтами о мировом господстве.

- Вы рассчитываете начать войну с епископом? – ошеломлённо переспросил Ян.

- Нет, как я уже упоминал, мы не хотим гражданской войны. Подорвать могущество церкви можно и другими методами. Изнутри.

- Боюсь, вы недооцениваете роль церкви в нашем государстве, - покачал головой Янтарион. – Святителю поклоняются миллионы жителей империи.

- Мы вовсе не собираемся уничтожать церковь. Просто приведём к власти лояльных нам архерпреланов, которые находятся в опале у нынешнего епископа. Некоторые из них впоследствии также будут введены в правящий совет.

- Слишком рискованный план. Для его осуществления вам потребуется настоящее чудо.

- Поверьте, на чудеса и волю случая мы не надеемся. Всё тщательно продумано.

- Раз вы так могущественны, зачем вам я?

- Видите ли, большие изменения ждут и магическое сообщество. Они пойдут на благо, но некоторые волшебники потеряют свою власть. В основном это радикально настроенные главы, не настолько дальновидные, чтобы по достоинству оценить предлагаемые им роли. Такие авторитарные и жестокие личности, как Паблофон, не должны мешать более достойным товарищам. Если вы не знаете, глава Апокалиптиков – автор идеи о полном подчинении простолюдинов магам. Фактически он желает низвести всех, не наделённых даром до статуса рабов. Его позиция противоречит продвинутым взглядам таких волшебников, как Дарцион Амадериус или Карбоферн, которых мы поддерживаем.
К сожалению, некоторые из тех, кого мы не желаем видеть у руля государства, обладает большим влиянием внутри орденов и вряд ли согласятся по-хорошему уступить своё место. Мы, разумеется, сделаем всё возможное, чтобы разрешить ситуацию мирным путём, но…

- Вы хотите, чтобы кто-то устранил их в случае, если они не примут ваших условий? - закончил Ян.

- Их устранение предотвратит большое кровопролитие. Вам наверняка знакомо понятие «большого и меньшего зла»? Впрочем, в данном случае речь даже не идёт о меньшем зле.

Карлес остановился, выжидающе глядя на собеседника. Но Янтарион тоже молчал, делая вид, что обдумывает слова собеседника. На самом деле он размышлял о том, что произойдёт, если он ответит отказом. Вряд ли его оставят в живых.

- Мне понятно, чего вы хотите от меня, - медленно произнёс он. – Но какой резон мне в сотрудничестве с вами?

- Вы не останетесь внакладе, - усмехнулся Карлес. – Когда всё закончится, вы займёте высокое положение в обществе. Деньги, почёт, влияние. Всего этого вы не получите, оставаясь тем, кем являетесь сейчас. Карающий – звучит грозно, но… бесперспективно. Посмотрите на своего наставника. Чего он добился в жизни? Чем его вознаградил его величество за преданность? Если же вы согласитесь быть с нами, вас ждёт блестящая карьера. После смены императора мы создадим новую службу защитников закона, и вы займёте в ней почётное место. Вы получите дворянский титул и земли. Перед вами откроются те двери, что ныне закрыты для вас.

- Соблазнительно, - хмыкнул Янтарион.

- Но? – поднял брови Карлес, ощутив скептицизм в голосе гостя.

- Я не знаю, насколько сильна ваша организация. Способны ли вы воплотить в жизнь те грандиозные замыслы, о которых поведали мне. Простите, но всё, что я услышал – слова. Я даже не знаю названия вашего братства, - молодой человек покачал головой. – Не зная ничего о вас, как я могу принять решение? Вдруг ваше дело обречено на провал?

- Я понимаю ваши сомнения, - кивнул собеседник Янтарион. – Но согласитесь, если бы вы знали о нас, вряд ли это говорило бы в нашу пользу. Что же до названия… некоторые называют нас «Братством возрождающегося Феникса», хотя на самом деле это лишь незначительная часть нашей организации, выполняющая скорее отвлекающую роль.

- Этого слишком мало, чтобы я мог взвесить ваши шансы. Да, вам удалось выследить меня и кое-что узнать обо мне. Однако это ещё ни о чём не говорит.

- Какие же доказательства вы желаете получить? – с интересом осведомился Карлес.

- Я должен знать хотя бы несколько имён лидеров вашего движения и получить возможность пообщаться с ними.

- Боюсь, вы просите невозможного.

- В таком случае, мы не сможем договориться.

- Хорошо, - после недолгого раздумья, ответил Карлес. – В ближайшее время с вами встретится человек, слова которого будут лучшим доказательством для вас. А пока… хочу кое-что вам показать.

Мужчина поднялся и, обойдя стол, жестом пригласил гостя следовать за собой. Они вышли на лестничную площадку и подошли ко второй двери. Открыв замок, Карлес пропустил гостя вперёд. Небольшую пустую комнату освещали несколько световых призм. Одна из стен была загорожена плотной портьерой. Карлес решительно потянул за шнур, раздвигая занавеси. Перед ними появилась стеклянная стена, за которой был виден ярко освещённый зал, заполненный людьми в богатой одежде.

- Сегодня граф Шенверг устраивает небольшой приём, - подтвердив догадку гостя, пояснил Карлес. – И кое-кого из присутствующих здесь вы должны знать. Приглядитесь.

Но Яну не нужно было приглядываться.

- Да, лица некоторых гостей мне знакомы, - не изменившись в голосе, ответил он. – Хотя не имел чести быть представленным.

- Полноте, - Ян не видел лица стоящего за спиной мужчины, но чувствовал лукавую улыбку на его губах. – Даже верный слуга барона Дарвуса сумел выследить вас, что уж говорить о наших агентах.

Янтарион не стал отвечать. Он понял, что попался. Теперь Гведелиэн станет разменной картой в игре с ним.

- Мы вовсе не собираемся шантажировать вас, - словно прочитав его мысли, возразил Карлес. – В этом нет нужды. - Шагнув вперёд, собеседник оказался рядом с Яном: - Видите человека рядом с вашей возлюбленной?

Янтарион, разумеется, уже успел изучить плечистого немолодого мужчину, идущего рука об руку с Гведелиэн. Резкие, грубые черты, глубоко посаженные глаза, на левой щеке – два уродливых шрама.

- Это барон Нэглир, командующий одного из пограничных легионов и будущий супруг леди Гведелиэн, - сообщил Карлес. – Их брак назначен императором Тирпием. Баронесса – это подарок генералу за верную службу. – Карлес помедлил. – Генерал Нэглир – умелый военачальник, но редкая скотина. Спросите у своего наставника, ему приходилось с ним встречаться. Заодно Мергер может поведать, как барон обращается с женщинами. Жаль, очень жаль. Такая милая девушка.

Ян почувствовал, как сжалось сердце, ярость, смешанная с отчаянием, сдавили горло. Он видел несчастное выражение на лице возлюбленной и тоску в её глазах.

- Если бы у вас был титул, всё могло бы сложиться иначе, - скосив на него взгляд, заметил собеседник.

- Что толку говорить об этом? – голос Яна всё-таки дрогнул. – Если сам император принял решение, ничего уже не изменить.

- Ну почему же? – не согласился Карлес. – Согласно традициям, свадьба должна состояться только через три месяца после заключения помолвки.

- И что?

- О помолвке Нэглира с вашей возлюбленной будет объявлено сегодня. Но у генерала на границе много дел. Уже завтра он отбывает в часть и вернётся только к свадьбе.

- И? – Янтарион пронзил собеседника быстрым взглядом.

- Западная граница – опасное место. Нападения н;баров и других тёмных тварей... За три месяца всякое может случиться.

- Вы предлагаете мне помочь избавиться от конкурента?

- Если вы присоединитесь к нам, могу пообещать, что баронесса будет вашей, - твёрдо произнёс Карлес.

- Если вы обладаете таким могуществом… Можете ли вы воздействовать на императора так, чтобы он отменил своё решение? – Ян прищурился. – И это станет серьёзным подтверждением слов о силе вашего братства.

- Я вижу, мы не ошиблись в вас, - тихо рассмеялся Карлес. – Хорошо. В качестве жеста доброй воли мы удовлетворим вашу просьбу. Только вы должны понимать – чтобы баронесса стала вашей, вам необходим титул. И вы получите его, причём в самое ближайшее время, но к этому моменту вы должны сделать выбор.

- Я понял вас, - холодно отозвался Ян. – Я дам ответ как только получу доказательства, которые меня удовлетворят.

- Прекрасно, - Карлес решительно задёрнул штору. – В таком случае до встречи. Мы сами найдём вас.

Спускаясь по лестнице, Ян до боли стиснул зубы. Последний удар посланника загадочного тайного общества достиг цели. И пусть внешне он остался равнодушен, внутри всё клокотало. Мысль о том, что его Гведелиэн будет принадлежать другому, раскалённым клинком вошла в сердце.
Да, он не должен был привязываться к ней, не имел права.
За дверью Яна встретил его прежний провожатый. Ни слова не сказав, он повёл гостя к воротам. Молодой человек сам не заметил, как оказался на мосту. Тут, наконец, ему удалось собраться с мыслями и трезво проанализировать состоявшийся разговор.
Ян понял, что назвавшийся Карлесом был очень не прост. Несмотря на отсутствии на нём защитных оберегов, Яну ни разу не удалось прочитать его мысли. И это был не природный дар, а умение контролировать разум, приходящее с многочасовыми тренировками. Были в поведении собеседника и другие едва заметные детали, которые насторожили Яна. Давно уже не случалось, чтобы после столь длительного общения с человеком, Ян не мог сказать о нём ничего наверняка. По этой же причине он не мог понять, как относится к рассказу незнакомца. История про могущественное тайное общество могла быть придумана, а могла соответствовать истине. Вполне могло оказаться, что это провокация. Но кто её цель? Сам Янтарион? Граф Шенверг, якобы принимающий у себя членов тайного общества? А быть может, стоит брать выше? Тогда это наверняка часть какого-то хитроумного плана, имеющего политическую окраску.
С другой стороны, если этот тип говорил правду или даже часть её… Янтарион внезапно представил открывающиеся перед ним возможности. От перспектив захватывало дух. Он сможет вернуть себе настоящее имя. Больше не нужно будет бояться инквизиции и агентов императора. Он сможет открыто общаться с другими магами, обмениваться с ними опытом, получать новые знания, не таясь, проводить свои эксперименты. Его тайная «комната» для опытов конечно хороша, но далеко не все разработки можно испытать в условиях замкнутого пространства. А ещё исчезнет преграда, отделяющая его от возлюбленной. Последняя мысль снова заставила сердце заныть. Янтарион мотнул головой. Слишком уж радужным выглядело это будущее. Слишком притягательным казался кусочек сыра. От его запаха можно было и не заметить мышеловки.
И всё же верить хотелось.
Уже подходя к дому, Янтарион со всей очевидностью понял, что решение необходимо принимать немедленно. Откуда взялась эта мысль, он и сам толком не знал.
Было нечто, чего Ян никак не мог сформулировать. Какое-то мимолётное ощущение, тень взгляда, едва заметное напряжение, игра.
Янтарин заскрежетал зубами. Ему не хватало совсем немного, чтобы понять.
В темноте ночного леса замаячил свет. Входная дверь была открыта, и он разглядел фигуру наставника на крыльце. В тёмноте вспыхнул огонёк, ветерок донёс до Яна запах тлеющего табачного листа.
Вытащив изо рта трубку, Мергер шагнул навстречу ученику. В его протянутой руке Ян увидел свёрнутый в трубочку листок бумаги. Ещё до того, как его пальцы коснулись свитка, молодой человек знал, что это.

- Кто? – тихо спросил он.

- Убийца, на руках которого кровь десятков человек.

Пройдя в кабинет, Ян извлёк из тайника линзу, по серебриттовой оправе которой вилась рунная вязь. Развернув свиток, он приложил вогнутое стекло к императорской печати. Волшебная линза сразу же отразила линии герба, признав подлинность королевской крови.
Перевернув стекло, Янтарион пробежал глазами по строчкам. Губы молодого человека сурово сжались. Свернув свиток, он поднял глаза на наставника.

- Конь готов, вещи и деньги – в седельных сумках, - коротко сказал
Мергер.

Ян кивнул, но вместо того чтобы подняться, взял чистый лист и перо.

- За нами следят, - голос его прозвучал сухо и неэмоционально. – Это письмо должно быть незаметно доставлено куратору или главе Тайной службы его императорского величества. Возможно, против императора готовится заговор.

В ответ на слова ученика Мергер и бровью не повёл, только коротко кивнул. Закончив писать, Ян порезал палец и, подписавшись кровью, подвинул листок на край стола.

- Похоже, старик, ты добился своего и сделал из меня патриота, - с горечью произнёс он.

Решение пришло разом. Оно наполнило душу тоской, зазубренным лезвием пройдясь по сердцу. И всё же только оно было единственно верным. Теперь Ян знал это наверняка.
 
       




*В данном мире понятие вольный бой означает схватку с холодным оружием, но без щита.