Письмо любимой

Кто только придумал эти узкие проходы, трапы и люки. Почему так трудно идти, ноги совсем не слушаются. Хорошо, что хоть лампочки еще кое-где светят. Гулкие шаги, отдающиеся во всем корпусе подлодки, и ни одной больше живой души вокруг. Сто метров воды над головой и никакой надежды на спасение. Офицер, наконец, добрался до своего кубрика и ввалился внутрь. Вот и все, вздохнул облегченно, стягивая с мощного торса грязную, в нескольких местах уже разорванную тельняшку. Затем этой же полосатой тряпкой принялся вытирать лицо, руки и тело. Добираться до пресной воды сил уже не было, да и желания…тоже. Воспользовался соленой, что под ногами хлюпала. Потом он открыл шкаф и достал из него свой парадный белый китель и брюки, свежий тельник и все это аккуратно положил рядом. Некоторое время просто сидел и смотрел на все это, потом взял фуражку и смахнул с нее воображаемую пылинку, и только после этого принялся не спеша одеваться. На это времени много не потребовалось. Три года службы простым матросом на флоте, училище и вот уже почти десять лет на подводном крейсере… Не 45 секунд, конечно, как у новобранца, но и не полтора часа, как у кисейной барышни перед свиданием. Свет на лодке полностью погас когда он поправлял перед зеркалом галстук. Но и так хорошо, решил он, нечего Бога гневить, дал хоть перед смертью на себя красивого полюбоваться. Сверху кто-то уже копошился, лодку нашли, и помощь вот-вот должна была уже последовать. Глухие стуки мрачно отдавались во всем корпусе. «Вот-вот» не считается, моряк усмехнулся, все как всегда. Почему так, вздохнул он, присаживаясь на почти уже затонувший стул, неужели так надо? Большие сильные руки тяжело опустились на стол. Чиркнуло колесико зажигалки, и крохотное пламя вырвало из темноты листок чистой бумаги и покусанный карандаш.
; Да, ; произнес он в слух еле слышно, отодвигая листок в сторону, ; на письмо времени уже не хватит. Иришка извини. Он сожалением посмотрел себе под ноги на стремительно прибывающую воду. Да и кому писать, грустно усмехнулся он, если даже и влюбиться то не получилось. Не пробило моряка еще на любовь. А врать... Хотел же вот машину купить… жениться, наконец, когда-нибудь, чтобы все было путем, все как у людей и на тебе ; ничего не получилось… И о чем вот только думаю… в самый, можно сказать, ответственный момент своей жизни. Моряк снова невесело сам себе усмехнулся. А на верху наверное уже солнце, прикинул он. И чайки. Вот только венков пока, наверное, еще нету. Не подвезли... А вот последняя сигарета уже закончилась. Жаль.