Не некроз, так наркоз

       Кто-то бил по щекам и тряс. И кричал катькиным голосом:
- Выходец, скотина! Открывай глаза, а то челюсть тебе вышибу!

       Хлопки по лицу усилились, при ударах на серой стороне век вспыхивали белые и жёлтые пятна. Изнутри веки серые, а если светить фонариком в закрытые глаза, то красные. Как сейчас...

- Дай-ка я! - решительно вмешался мужской голос... Кажется, это Ян. Бац! Бац! Теперь на серо-красном фоне плясали пятна всех цветов. Забавно... В Убежище была цветомузыкальная установка и фонотека с большим собранием песен середины ХХ века. Как похоже... Только вместо песен знакомые голоса... Бац!!! Твою мать! Кто это меня по щекам кулаками?.. Не Ян, не Катька... Тайхо? Тяжела рука у вояки...
- Вот! Смочи и дай нюхнуть! - голосом Тайхо сказало тёмное пятно и чьи-то сильные руки перестали трясти за плечи. А в нос сунулся пучок иголок! Да чтоб вас всех! Дайте же человеку поспать!..

- Спасибо, друзья! Когда Морбид накинул мне на голову вонючую тряпку, я только разозлился. Думал, что сброшу тряпку и в клочки порву недоноска. А потом что-то в шею кольнуло и всё. После этого помню только мордобой, которым вы меня в сознание приводили да нашатырь.
- На здоровье! Опоздай мы на минутку и хоронили бы шашлык из героя, - буркнула Катя. - А посыпали бы себе власы и твою могилку опорошили бы пеплом из этого раздолбая! - кивнула она на упакованного в верёвки доктора Морбида, который безучастно смотрел в потолок и на тычки ботинком совсем не реагировал.
- Я временами выплывал из наркоза, но совсем очнуться не мог. Зато сон приснился!
- И чего там?
- А лежу я на операционном столе. Руки-ноги прикрутил гад, затекают. Смотрю на себя сверху, будто сижу во-о-он на той лампочке, а в операционную входят двое ребятишек и просят "папу Морбида" поскорее полечить дядю и поиграть с ними, а то скучно. Представляете? А это чудовище ласково так провожает их в тайную дверцу вон в той стене и подходит ко мне со скальпелем и крючьями. А сам песенку напевает колыбельную, да такую милую. Идиллия! Кабы не резать меня шёл, я бы так и прослезился от умиления!
- А тут и в самом деле контуры дверцы виднеются, а замка не вижу! - громко сказал из угла Тайхо, сходивший посмотреть на стенку, в сторону которой я тыкал пальцем. - Это ж дверь! Потайная!
- А ну колись, белопёрый! Как туда войти! - крикнула Катя и ухватила докторишку за нижнюю губу, будто ущипнуть захотела. Она тянула его за ущемлённую губищу вверх, а он рычал и пытался встать. - Щас я тебя из белохалатного в краснопузого перекрашу! - зашипела наша панкующая амазонка и кольнула людоеда ножиком в бедро. Не будь док Морбид связан, подпрыгнул бы.
- Кать, а ты губу-то отпусти ему. Он же так ничего внятно не скажет! - вмешался Ян и грозно глянул на Морбида. С такими повадками опытного бойца грозность лику придавать не обязательно. И так впечатляет. Особенно, если товарищи бойца объекту в бедро кончик ножа воткнули и медленно прокручивают лезвие в ране.
- Я скажу, - разлепил битые губы доктор Морбид и с ненавистью глянул на Катю. - На шкафу крюк маленький. Цепляешь сверху к дверце и тянешь к себе. Только не пугайте там. Они спят наверное.

       Они спали. На одной кровати с почти целым старинным тюфяком малыши сопели вобнимку. Они были в пижамках, явно перешитых из старого халата с не до конца отстиранными пятнами. Два ребёнка под почти чистым одеялом - мальчик и девочка. На лицо Кати смотреть было страшновато. Мы помнили, что она была старшей в многодетной семье, а теперь одна на всём свете. Не одна, а с нами, но мы ей по крови не родня. У нас боевое братство-сестринство. Катя вышла и мы поторопились за ней. В таком состоянии её одну лучше не отпускать. А Катя уже замахивалась. Прошуршал метательный нож и воткнулся у самого уха доктора. Морбид только моргнуть успел.
- А теперь колись, гнида! - сквозь зубы проговорила Катя, подбрасывая и ловко ловя следующий нож. - У тебя пока два уха. Это не надолго...
- Что ты хочешь знать?
- На котлетки молодое мяско? Или детишек на фарш, а косточки на муку? Или на органы разберёшь старым богатым пердунам вставлять?
- Дура! - выкрикнул Морбид и зыркнул на нас. - Она ни хрена не понимает! Сумасшедшая!
- А ты расскажи, - спокойно подал голос Тайхо. - А мы послушаем. Будешь обманывать, Катя сама решит, что с тобой делать.
- Дети ничего не знают. Знают, что я лечу раны. Человечину я им не давал. Они потеряли родителей, когда совсем маленькими были. С тех пор я о них забочусь.
- Ух ты, какие мы добренькие! Родителей шинкуем, а их сироток берём под опечку! - съязвила Катя и недоверчиво оглядела дока Морбида от растоптанных сандалет до набитой морды.
- Ничего другого я вам не скажу! - выкрикнул Морбид и отвернулся. Потом добавил: - Через год-другой я увёз бы их на север. Говорят, что там меньше радиации и есть спокойные места, которые не бомбили. Был бы обычным хирургом и держал язык за зубами. Если бы вы не припёрлись...

       Начальнику милиции Джанктауна и лидеру города Морбид объяснил, что его помошник хотел грабануть шефа и мы подоспели вовремя. Кокнули злодея и к нам претензий нет. Доктор и два его приёмыша уходили на север с ближайшим караваном. Я пообещал Морбиду проверки. Специально сходим на север, найдём его и будем знать - покончил ли он со страшным промыслом или... Если нет, то расправа будет короткой, но болезненной. Судя по размерам сундука с баблом, детишки будут обеспечены всем необходимым. Мрачная Катя не доверяла Морбиду, но нам ещё столько предстояло, что сами мы о сиротах позаботиться не смогли бы. И Катя сдалась. Только, когда развязали Морбида, взяла его за грудки и прошипела:
- Знаешь, чего я хочу? Дать тебе нож и выйдем один на один. Хочу видеть тебя фаршем!

       Так почти закончилась эта история с людоедами, которая началась с моего визита к хирургу. Надо было почистить и зашить рану на плече, а док так настаивал на наркозе. До самого Хаба мы спорили о розничном торговце человечиной. Хлопнуть гада - не проблема. А толку-то казнить грешников? Бороться надо с грехом...