Розыгрыш по-женски

Во времена Советского Союза мало кто знал о журнале «Плейбой». А видевшие его, считали, что на них снизошло озарение:«Живут же люди…» Этот восторг был не только по отношению к голым телкам, а также к одежде, обстановке, курортным местам.

  Каждую пятницу после обеда, а иногда, и по другим серым дням недели, директор  проводил совещание пятерки избранных: он сам, главный инженер, главный бухгалтер, зам по общим вопросам и инженер по технике безопасности. Казалось бы, этот тридцатилетний инженер в этой компании лишний, но суть в том, что строительное управление, о котором идет речь, состояло из двухэтажного здания, и маленького домика на две комнаты через дорогу. Именно в этом доме и находился кабинет по технике безопасности. В обязанности инженера входило обеспечить совещающихся достаточным количеством жидкости и закуси. Если же он плохо подготовился к «совещанию», то кто бежит в магазин, вопрос не задавали.

В эту пятницу, а именно первого апреля, в бухгалтерии на первом этаже,  окна которой выходили на кабинет через дорогу, было необыкновенно тихо. Четыре женщины притаились, ожидая, когда главный бухгалтер удалится на совещание. Как только дверь за ним закрылась, и женщины убедились, что четверо избранных гуськом проследовали, по протоптанной среди сугробов тропинке, в кабинет ТБ, бухгалтерия ожила. Быстро разобрали громадные, глянцевые журналы «Плейбой», и началось разглядывание и обсуждение: красавиц с фотографий; немногочисленной, но фирменной одежды; золотого песка пляжей; атласных простыней; круглых кроватей и прочих признаков загнивающего капитализма.

Звезда управления, желанная женщина любого мужчины – Лариса, откинувшись на спинку стула, томно  заметила: - И зачем мужикам эти журналы? Тут итак все рядом, - она ласково огладила свою полную грудь, спустилась на узкую талию, затем крутые бедра.
- Мужикам всем нужно одно, - не отрываясь от журнала, возразила Алевтина Николаевна, женщина лет пятидесяти, самая старшая в отделе.
- Не скажи, - возразила Лариса. В свои тридцать два она повидала и жизнь и мужиков. – Всем одно, но натура лучше, и она опять огладила себя.
- Лучше то лучше, только вон Толик, наш инженер по технике безопасности, в нашу Лену влюблен, а она ни-ни. Чего тянет? Кого ждет? – Алевтина воззрилась на Лену. – Жалко ведь мужика.
Ленка сверкнула глазами, и молча продолжала смотреть журнал. Двадцатилетняя Надя, вступилась за ровесницу: А чего их жалеть? Они вон сейчас пьют, - она кивнула в сторону домика: - и плевать им на все и всех.
- Интересно, а они о чем сейчас разговаривают? – Лена наивно решила сменить тему.
- О чем? О чем? О нас хороших, - Лариса сладко потянулась.
- Да, нет, - возразила Алевтина, - час только прошел. Они еще до кондиции не дошли.
- Так это проверить можно, - Надя показала разворот, где в натуральную величину была фотография стоящей раком блондинки на фоне моря.
Женщины быстро обсудили худосочную задницу и кривоватые ноги, не приятную щель между ягодицами в которой было видно очко. Но большее недоумение и возмущение вызвала п-да, болтающаяся между ног, практически до колен. «Зачем она ее побрила? На нее итак страшно смотреть».
Надин план был прост, она осторожно подбирается к окну кабинета, где проходит совещание, благо сугроб нанесло по самый подоконник. Прислоняет фотографию к стеклу, а потом будет видно, что будет.
Почему-то в этот момент разум угас в женщинах, как будто все мысли спустились ниже пояса, но говорят это только у мужчин, думает вторая голова. Скорее всего, тут заговорила месть, обыкновенная женская месть, обсмеять мужиков - пусть получат то, чего они так хотят.
Надя исполнила все идеально. Она перелезла через сугроб, вдоль стены прокралась к окну, приложила разворот, оставив себе щелку для наблюдения. Компания, уже хорошо назаседавшихся мужчин вела вялые дебаты, Толик для поднятия тонуса разливал водку.

Хорошо освещенная голая женская задница прижалась к стеклу…
 У директора и главного инженера, сидящих к окну лицом, глаза округлились, они окаменели, один резко побледнел, другой покраснел, как рак. Толик не понимая, чем вызвана эта реакция, проследил за взглядом начальства. На него напал столбняк, он лил водку на главного инженера, тот издавал мычащий звук, возмущаясь своими мокрыми штанами, но не шевелился. Директор как сосуд под струей переполнялся возмущением от такого оскорбления, как голая задница в окне. С другой стороны, в этой блондинке было что-то неуловимо знакомое, и он пытался вспомнить, где он видел эту п-ду раньше.
 Наконец к окну повернулись зам и главбух.
Главный бухгалтер покраснел, испарина выступила на голой лысине, вилка с наколотым огурцом повисла в воздухе. Его глаза суживались, открытый от удивления рот пытался растянуться в улыбке, по мере набухания члена, который пытался найти свободное место, зажатый между ногой и стулом, животом  главбуха. Сорока пятилетний зам, поперхнулся воздухом. Он бы мог задохнуться, потому что забыл, как дышать, но неожиданное семяизвержение, не только вернуло его к жизни, но и бросила кровь к голове, что нельзя сказать о его мыслях.

Что там немая сцена в ревизоре? Классик и не мечтал о столь блистательной игре актеров. Голая задница, как гром поразила пятерых мужчин, жаль, что только зритель был один. Сколько бы Надя еще наслаждалась триумфом женщин над этими кобелями, но сигналом к отступлению послужил кусок огурца, выпавший из отвисшей челюсти главбуха.

Она примчалась обратно, начала взахлеб рассказывать увиденное, но зоркая Лена прервала: «Толик бежит». Раздетый, в одной рубашке, не смотря на двадцатиградусный мороз, по тропинке к управлению, несся инженер по технике безопасности. «Ой, бабы, неужели до инфаркта кого-то довели?» - испугалась Алевтина Николаевна. Дверь бухгалтерии распахнулась, Толик внимательно оглядел погруженных в работу бухгалтеров. Он дышал, как лошадь после бегов - всем организмом, брюки оттопыренные в месте ширинки, выдавали его возбуждение, но не увидев ожидаемое, рванул в другие кабинеты управления.
Смех, разнеся по бухгалтерии, когда Толик уже докладывал, что все женщины работают, голых не обнаружено. Через полчаса шестидесяти пятилетний главбух зашел в бухгалтерию и ласково спросил: « Девочки, а вы сейчас никуда не выходили?»
Нехотя оторвавшись от бумаг, подчиненные воззрились на начальника честными глазами, ничего не понимая. Но Лариса не смогла пропустить, тот факт, что брюки шефа подозрительно набухли: «С вами что-то случилось?» Он обоими руками прикрыл ширинку, и попятился к  дверям.

Бабы – стервы, два часа заседания коту под хвост, протрезвели все мигом. Здраво рассудили, что блондинок в управлении три: две натуральных Надя и Лариса, и крашеная секретарь директора, но она отпросилась после обеда домой. Совещание перенесли в кабинет директора, куда поочередно вызывали старейших работниц с целью выяснить, кто выходил из управления… Алевтина Николаевна, как ответственный работник, заявила, что перерыва в работе бухгалтерии не было, даже чай не пили, как никак конец месяца.

Зам директора повел собственное расследование, зажал Ларису в углу, требуя объяснений, она, глядя ему в глаза, честно призналась, что голой по морозу не бегала, и если у него проблемы, при этом она сжала его не опадающий член, то не от ее попки.

Мужчины в эту пятницу пришли домой за полночь. Они так и этак гадали, чья задница была в окне, но к общему решению не пришли.
Главный инженер, видимо очень переживал увиденное, потому что в субботу его увезли с инфарктом.
Директор первым делом утром в понедельник вздул секретаршу, мстя ей за испорченное заседание, за унижение до уровня осла, за болезнь главного инженера, но самое главное - за два дня ожидания предстоящей проверки: она или не она. После чего заявил собравшимся, что это точно не секретарша, довод: «У нее п-да так не растоптана, как мы успели заметить».
Зам директора еще некоторое время ходил по управлению с рулеткой в руках, благо строители, все что-то мерить надо. Он пристраивался к идущей впереди сотруднице и замерял ее зад, соизмеряя с заранее измеренной шириной окна.
Главный бухгалтер лишился привычного послеобеденного сна. Обычно он выпивал стопочку в обед, раскладывал на столе газету и мирно дремал, его девочки старались не тревожить сон начальника. Но теперь он просыпался от набухающего члена, прикрывал его руками, потом чесал лысый затылок, усмехаясь: «Ну, девчата, и подшутили вы над нами». Только однажды он не выдержал и спросил: «Как же ты, Лариса, решилась по морозу голышом пробежаться?»

Секрет появления голой задницы, я узнал через время, живя уже в другом государстве. В номере гостиницы обмывал знакомство с таким же командировочным, как и я. Мы здорово выпили, когда он мечтательно уставился в окно и сказал: « Эх, сейчас бы голую женскую задницу в окне увидеть».
Его женой оказалась Надя, она и  рассказала ему про эту маленькую шалость на первое апреля.