Герань

 Она привычно делала свою работу, и всё поглядывала на герань. Неприхотливые цветочки горели алым, и как бы недоумевали, что они здесь делают. В помещении было накурено и неуютно. Несколько пластмассовых стульев у окна, в углу автомат с питьевой водой. На стойке аккуратной стопкой формы, которые заполняет клиент. На стене, за спиной клерка, табло, на котором висят ключи от автомобилей.
 
Весёлые цветочки герани никак не вписывались в общую атмосферу авторемонтной мастерской.
 
Как он стеснялся! Смущаясь, всё пытался сунуть ей горшочек в руки, а потом, передумав, поставил его на край  стойки, за которой принимали посетителей.   
- Ты любишь герань?
- Люблю, - растерянно ответила Сэнди.
- Ну вот, поливай... - Он неуклюже повернулся и ушёл в мастерскую.
 
Сэнди растерянно глядела ему вслед, и почему-то присматривалась к масляному пятну на его рабочей куртке.
- Постирать давно пора, - неожиданно для себя самой подумала она, и когда сообразила, что не поблагодарила его, он уже скрылся за дверью.
- В возрасте, а неухоженный, наверное, вдовец, - подумала она с жалостью.
 
Майк устроился к ним на работу две недели тому назад. Молчаливый. Работал уверенно и аккуратно. Хозяин был доволен.
- Хороший механик! Ещё бы парочку таких, и бизнес пошёл бы лучше!
Он потирал руки от удовольствия и деловито перебирал бланки заказов.
 
Мастерская ему досталась от отца Сэнди. Внезапно, не проболев и трёх месяцев, он умер  от рака. После похорон все пришли в гостиную маленького домика рядом с мастерской, где жила Сэнди Молча, не присаживаясь к столу, выпили за упокой души владельца бизнеса. Растерянно потолкавшись среди кресел и дивана, так и не присев, один за другим, выразив свои соболезнования, склонив голову, выходили во двор, и закуривали сигарету, и сами того не замечая, испытывали  чувство облегчения, и уже почти громко обсуждали футбольный матч.
 
Сэнди не плакала. Все разошлись, она привычно прибрала кухню и гостиную, и вдруг, поняла, что завтра нужно открыть двери автомастерской в восемь утра, а папы нет. Она привыкла ему помогать и знала рутину работы клерка, но не имела никакого представления о том, как вести бизнес.
 
Главный механик, переждав неделю, попросил Сэнди задержаться и они вдвоём пришли к решению, что автомастерская перейдёт к главному механику, а Сэнди как работала клерком, так и будет работать. Больших денег на продаже она не сделала, но кое-какую сумму положила в банк, и понемногу, привыкла жить одна. Она столько наплакалась за последние несколько недель, что слёз больше не было. Привыкшая ухаживать за отцом, она растерялась оттого, что некому готовить обед, некому стирать, и поначалу, не знала, куда девать свои руки и мысли.
 
Маму она не знала. Та однажды принесла её, девятимесячную, в мастерскую, положила на стойку и, закрыв рот рукой, выбежала за дверь. Отец никогда не пытался разыскивать её.
 
Сэнди родилась с короткой ножкой. Ему было тяжело растить девочку, но как-то справлялся.   Она ходила, слегка прихрамывая, в специальном ботинке и ничем, кроме ботинка, не отличалась от других детей. Ну, может быть раньше, чем другие девочки научилась готовить еду и стирать бельё.
 
Когда она закончила школу отец научил её справляться с работой клерка у себя в мастерской. Подружки все вышли замуж. Еще до смерти отца она, неожиданно для себя, скорее из-за неловкости от создавшейся ситуации, чем от желания, отдалась прыщавому подростку в подсобке склада, где получала детали для ремонта машин. Поначалу с ужасом ждала месячных, успокоилась, когда они пришли, и, встретившись с ним на улице, усмехнулась на его шкодливо-вороватый взгляд, прыгнувший в сторону.
 
Через пару лет сожалела, что не забеременела. Была бы девочка с голубыми глазами. Больше отношений с мужчинами у неё не было.
 
К ней хорошо относились на работе. Хозяин и его семья приглашали на праздники, и Сэнди   не замечала, или почти не замечала, что она там лишняя. Но когда на рождество, под ёлкой, всем раздавали подарки и хозяйка, виновато всплеснув руками, призналась, что забыла приготовить подарок для неё, сбегала в спальню и принесла свой шёлковый шарфик,она, уходя домой, сделала вид, что забыла его на столике в прихожей.
 
Зима тянулась долго и тоскливо. Но сейчас апрель. Герань стоит на прилавке и Сэнди, скрывая от самой себя, взволнованно прислушивалась к радостно забившемуся сердцу.
 
Входная дверь открылась, пахнув свежестью и весенним ветерком. Молодая элегантная женщина, поздоровавшись и протягивая ключи от машины, сказала:
- Кажется, у меня спустило колесо.
 
От неё пахло дорогими духами, и Сэнди с завистью оглядела её ладненькую фигурку и дорогой костюм. Оформив заказ, она предложила клиентке присесть и отнесла ключи в мастерскую.
 
- Какая красивая герань!
Сэнди улыбнулась и кивнула в ответ. Женщина присела на краешек стула и достав из сумки телефон, вполоборота, слегка отвернувшись, полу шопотом, дрожала голосом и рукой, державшей мобильник:
- Зачем ты лжешь? Ты этим унижаешь не только меня, но и себя. И ты же понимаешь, что исправить уже ничего невозможно.
- Нет! Я не хочу встречи. Не звони мне больше.
 
Дрожащими руками она положила мобильник в сумку и вышла. Сэнди с сочувствием наблюдала за ней через окно. Закурив сигарету, женщина всё кусала губы, пытаясь справиться со слезами.
- Бедная! Наверняка изменил ей... Муж?  Любовник?
 
И впервые в жизни, ещё раз взглянув на герань, Сэнди почувствовала себя способной пожалеть другую женщину.



 .