Глава 3. Воскресная школа

ПОВЕСТЬ  О  МИТЕ

Глава 3
ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА

С Покрова, то есть с 14 октября, при храме Покровском вновь начались занятия в воскресной школе. Детишек не так много – деревни-то почти сплошь из неверующих. Но все же в первой группе новеньких семь человек набралось. Валентина решилась возить Митю на занятия. Это обязывало ее каждое воскресенье, не пропуская, быть в церкви. Помогло то, что Олежек – сын дяди Толи, которого недавно крестили, тоже захотел вместе с Митей ходить в воскресную школу. Поэтому почти каждый раз их на машине возил его папа – к началу службы, потому что отец Спиридон поставил условие, чтобы дети не только на занятия, но и на службы ходили с родителями. А если дядя Толя не мог ехать в Покровку, то Митя с мамой уезжали в субботу к тете Шуре, ночевали у нее, и только под вечер в воскресенье возвращались домой.
Козу продали, решили на лето заново купить, а зимой так обойтись. За хозяйством – курами, кошкой и Шариком – в эти полтора дня присматривала соседка, которой Валя оставляла ключ. Хорошо, что отношения с соседями у Вали были хорошими, в память о бабушке Надежде – ее все уважали и любили.
Занятия в воскресной школе в группе Мити вела молоденькая учительница Ольга Витальевна, которая пела в хоре. Она даже училась в регентском классе где-то в семинарии, но почему-то вернулась домой. Девочка церковная, скромная, исполнительная. Батюшка на два занятия сходил, послушал, сам кое-что добавил по ходу дела, и решил, что справится Оля – постепенно привыкнет и научится преподавать. И стали они заниматься.
Было оборудовано специальное помещение в церковном доме, со столиками и стуликами, пожертвованными из детского сада. В углу – иконы с лампадкой, на окнах – цветы и веселые занавесочки. Постепенно стали появляться детские рисунки и все, что обычно бывает в классах воскресных школ.
Митя и Фотиния (Света) сидели за одним столиком и очень серьезно и внимательно относились ко всему, что происходило на занятиях. Остальные дети тоже старались, но были очень неусидчивые, так что часто им делали замечания. Двое из них – близнецы – были чуть постарше, и родители их были практически неверующими: сами в церковь сходили один-два раза. Эти братья, Игорь и Костя, были сущим испытанием и для Ольги Витальевны, и для остальных детишек. То они дрались, то хихикали, то дергали девочек за волосы, и самое главное, даже не пытались относиться ко всему серьезно. Впрочем, может быть, это  объяснялось атмосферой в семье, где они могли встретить насмешку,  и поэтому Игорь и Костя скрывали свой интерес к вере, и даже в воскресной школе не могли еще раскрыться.
Как-то раз, после очередного их безобразия, Ольга Витальевна им и говорит:
– Вот вы тут безобразничаете, другим мешаете, кто о Боге и вере слушать хочет, и не понимаете, что Он все это видит, и вы Его терпение испытываете. А так как вы еще и смеетесь над верой, то прогневляете Бога. Запомните: "Бог поругаем не бывает".
– Это как понять? Нас, плохих, накажет Бог?
– Наказываете вы себя сами уже одним тем, что Бога не чтите, но может быть, и действительно навлечете на себя наказание.
Тут Игорь и Костя, как нарочно, еще больше стали безобразничать: с места вскочили и стали по классу бегать, друг за другом гоняться с шумом и топотом.
Ольга Витальевна села и закрыла лицо руками. Видимо, от отчаяния, что не смогла с ними справиться. И остальные ребята с сочувствием смотрели на нее, но понимали, что ничем помочь не смогут: только хуже будет.
А распоясавшиеся братья – словно бес в них вселился – уняться не могут! И самим уже, видимо, надоело, да не знают, как это прекратить – в тупик зашли!
В дальнем углу класса, у окна, стоял на высокой подставке на четырех растопыренных ножках в большом глиняном горшке огромный куст с цветами, почти что дерево – "китайская роза". Ребята за ним ухаживали, а цветы рисовали: уж очень они красивые были.
И вот в пылу своего непослушания Костя, увертываясь от Игоря, поскользнулся на линолеуме и ногой со всей силы толкнул одну из ножек подставки. Цветок сильно закачался, и не успели все оглянуться, как раздался грохот, и чудное цветущее деревце рухнуло на пол: горшок разбился вдребезги, а ствол сломался почти в самом низу.
В ужасе Игорь и Костя стояли над погибшим цветком и не смели поднять глаз. А ребята окружили поверженный цветок и стали собирать землю в ведро, и кто-то пытался скрепить сломанный ствол. Но Ольга Витальевна подошла, грустно посмотрела на розу и сказала:
– Теперь разве что черенки отдельные приживутся, но уж цветы погибнут, а новые появятся только года через два.
Собрав всю разбросанную землю и отдельно черепки и подложив под деревце большой лист бумаги, оставили его лежать – поняли, что сделать больше ничего не  смогут. Молча, грустные, сели на свои места. Сели и присмиревшие Костя с Игорем, не смея поднять глаз. Вдруг Игорь встал и, перекрестившись на икону Спасителя, сказал тихо:
– Господи, прости нас с братом, что мы так нагрешили, и всех огорчили; и наказание Твое по делом нам! Больше мы не будем мешать всем. Ольга Витальевна и ребята, простите нас и помолитесь, чтобы нам исправиться!
– Бог простит! – с облегчением ответили ребята.
Вечером пришла мама одной девочки – садовод-специалист. Она много повозилась с поломанным стволом: сделала лубок, повязку, чем-то пропитанную, наложила и крепко перевязала раненое место. Деревце пересадила в кадку с новой землей и сделала четыре подпорки, скрепленные между собой веревочкой. Облетевшие цветы срезала, а хорошие остались. Святой водичкой помазала ствол, побрызгала ветви и в землю ее полила.
В следующее воскресение притихшие Игорь и Костя вошли в класс первыми и подошли к цветку. Постояли молча и тихо сели на свое место.
_______

В начале учебного года в программе обучения первоклассников в воскресной школе были в основном простые вещи: как правильно креститься, делать поясные и земные поклоны; как входить в храм и какие молитвы читать при этом. Потом про устройство храма рассказывали, и Ольга Витальевна водила их по храму, чтобы было понятнее. А еще они клеили макеты храма: вид изнутри и снаружи (заготовки были уже напечатаны на картонных листах). Потом учили молитвы до и после учения, Символ Веры и некоторые молитвы из утреннего и вечернего правила. Рассказывала им Ольга Витальевна жития некоторых святых и показывала их иконы.
Задолго до Рождества тоже стали готовиться к празднику. Митя и тут (как в школе) вырезал снежинки, клеил гирлянды, а девочкам шили костюмы снежинок. Для рождественского представления кому отводилась роль пастухов, кому волхвов, кому овец. А вот Ангелов решили сделать рисованными на плотной бумаге, чтобы их носили на палке и говорили за них. Конечно, и вертеп тоже был рисованный.
И все же, пока учили слова, готовили отдельные сцены представления и украшали класс, Митю не оставляло чувство, что это очень похоже на новогоднее представление в школе, но он не мог объяснить, что именно ему не нравилось. Единственное, что он делал с удовольствием – это пел вместе со всеми то, что они разучивали: тропарь и кондак Рождества и несколько колядок.
В день праздника Митя впервые был на ночной службе. В храм приехал еще один молодой батюшка-семинарист и диакон. Митя очень волновался, и когда вошел в храм, поразился его красоте: зеленые, остро пахнущие елочки, не были украшены игрушками, а наоборот, украшали собою храм.
Началась служба. И Мите все казалось особенным: и пение, и каждение храма, и торжественные выходы клира в сияющих облачениях. И ему очень хотелось, чтобы появилась Вифлеемская звезда, и он пошел бы за ней и пришел бы к Самому Родившемуся Христу.
Но когда запели троекратно тропарь Рождества: "Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума," – и к хору присоединились все прихожане, Митя понял, что теперь уже не надо идти куда-то из храма, чтобы поклониться Господу, потому что Он здесь.
В середине службы, от избытка радостных переживаний, от тепла, света и благоухания в храме Митя ненадолго задремал, положив голову маме на колени. Его разбудила Света (то есть Фотиния). Она, хотя и не изображала Снегурочку, как должна была на школьном празднике, но была очень нарядная в белом накрахмаленном платьице, легкая, как снежинка.

А в конце Литургии хор спустился вниз и так много и хорошо пел! Служба кончилась около четырех часов утра, и батюшка, поздравив всех с праздником, благословил общую трапезу. При храме не было большой трапезной, поэтому в западной части храма поставили столы, на которые поставили разнообразное угощение, принесенное прихожанами. Чай кипятили постоянно и наливали каждому в свою чашку. Было много очень вкусных вещей, приготовленных от души, ведь всем хотелось порадовать друг друга! Батюшки подходили к детям и дарили им шоколадки, конфеты, мандарины, поздравительные открытки, книжечки и образочки.
Усталые, но довольные, возвращались по сказочно-красивой, укутанной в пушистый искристый снег, Покровке к тете Шуре. Небо было ясное, сияли звезды и вокруг луны светилось серебряное сияние в виде круга. У тети Шуры их уложили с мамой на раскладном диване, и они заснули легко и уютно. А утром, после праздничного чая с тортом поехали домой.
Дома Митя вдруг вспомнил, что забыл спросить у мамы, кого это она из прихожан узнала, но не подошла к нему, а только раскланялась. А когда они уходили из храма, то опять Митя увидел этого человека: он стоял близко от двери и смотрел на них. Но мама, сделав поклоны, не посмотрела в его сторону и быстро вывела Митю в притвор.
– Мам, кто это был в храме, твой знакомый? – спросил Митя.
Мама вспыхнула и даже чуть расплескала чай из чашки.
– Не знаю, как сказать, Митенька. Знакомый. Да только теперь далекий очень... А ты подарки-то все рассмотрел?
Оказывается, среди подарков была иконочка Дмитрия-царевича убиенного – с золотым нимбом, очень красивая, в золоченой рамочке, похожая на ту, старинную, что он у матушки Марии видел. Митя сразу догадался, кто это ему подарил. Приладили иконку над Митиной кроватью. А мама матушке Марии подарила платочек – простой, но очень миленький. А еще была книжка от воскресной школы – "Жития русских святых".
Днем пришли гости на мамины пироги, да попеть – это были те самые четыре девушки, которые пели в храме. Они с мамой давно были знакомы и все приглашали ее к себе, петь на клиросе. Когда стали петь впятером, было очень красиво. Потом пошли погулять по вечерней деревне, и около домика матушки Марии встретили выходящего навстречу из калитки опять того самого мужчину. Он  пропустил их и некоторое время за калиткой еще постоял, глядя им вслед.
У матушки гостили все служAщие: отец Спиридон, отец Алексей-семинарист, дьякон Тихон и чтец Василий. Отец Спиридон обнял Митю и как-то особенно ласково его благословил и посадил рядом.
Здесь застолье было спокойное, чинное. Дьякон рассказывал, как он в Святой Земле побывал, фотографий много показывал. Митя от тепла, еды и многих впечатлений стал задремывать, и его уложили на диванчике. Ночью он проснулся в соседней комнате и услышал, как его мама, матушка Мария и отец Спиридон о чем-то тихо серьезно беседовали – остальные, видимо, уже разошлись. Митя опять сладко заснул.
Утром его разбудила свежая, веселая мама, пригласила к столу. Пили чай втроем с матушкой Марией, а потом пошли домой, и мама была в очень веселом настроении.