Мазолистая дуля без припрыжек и чувств

   Кафе "Авантюр". Семь утра. Морз поросячий...
   ***

   Карл Маркович Заваркин (тьпу-тьпу-тьпу - чтоб не сглазить), пил кофей прям на тратуаре, возле приголубившегося столика, - вестимо на стульчике краеугольном, сидя рядышком воробьём. Обыкновенным столичным воробьём - не куда раньше. И конечно, в своих ненаглядных богемных тапочках - под Мусорского, - ух-х, аж глубина души ложилась на паперть низами и... И это зимой!!!

   Кофей растекался ароматами присмоленной кукурузки, обжаренной корицы, какими-то чужестранными корралами, - и ну естесственно, как любит Карл Маркович со сметаной в заварнике - не чуждо, не-ет, "что вы - что вы".

   Карл Маркович сметанки ложечку из заварничка всковырнет, горочкой мягко-суетящейся, в любом случае.

    Такой эклер вживую знаете ли, - мяукнет, как бегемот от наслаждения и слюньки пустит, а уж пото-ом и сметанкой закусит кофеёчек энтот,  - и ширь, да-да, и ширь сразу-ж откроется пред глазами всеми - всеми наи-наглядными рас-пря-умствами.

    Не шибко ль?
    Так вот. И значит лощеными пальчиками трубку керамзито-бетонную раскурит, одной спичкой, - единственной смею заметить, не двумя.

    И это на ветру!

    Ледяном!  Раскурит,..

    И кольцо захочет пустить, ну, а что здесь такого?
    А тут как тут Машенька, официантка, в коротеньких макарончиках, блузочке тонюхонькой, и с причесочкой миловидной "Шнапс в забеге" - одуванчик, не иначе:

    "Вам, - говорит, - Карл Маркович, трюффеля в "коротких макарончиках" подавать али в гусином жиру, как обычно?".
   
     Карл Маркович, пенсне дома никогда не оставит - так и вот - на нос оккуратненько "Оп! Сейчас - сейчас".

     И животрепещущэ на Машеньку с гущей луп, утонченно очень:

     "Голубушка, прелесть, танец живого коня ты мой, чу-удо! - Улыбкой чуть стесняя её, но молвя затонами(...ну, Карл Маркович жишь, интереснейший человек души же, это же не потц, извиняюсь за бестактность, с бердынкой и мозгами дикого анчоуса - это Карл Маркович), - Вы бы мне, прошу прощения Машенька, рогаликов с какашками криветочеными подали, да грамм, эдак двести копченного хобота слоньего, нет,  сто пятьдесят уж, и хрена! Хрена с грецкими! И...  И будьте любезны Машенька, плед козий, видно холода наступили, дует знаете ли в нос, и сами - сами накиньте что-нибудь, а то прям неловко... Уж, ну да всё, летите-с".
 
     Ужас! Мороз ядрит!
 
     А тут этот Мопс заверченный, Илюхиных любимец, с кличкой ненормальной - Вантуз!

     Нет слов - привязался к ноге Карла Марковича - ну не отнять его никак, невероятно!      
     Даже директор кафе "Авантюр" Педагог Ласкович выскочил:

     "Пошёл вон! Фу! Фу! Да ФУ же!.. Вантуз пошёл вон! Фу!".

     А Вантуз наяривает, на штаны Карла Марковича - на ветру, на морозе, - хорошо никто не видит, все ж спят, семь с личинкой утра же.
     Немыслемо!..

     Карл Маркович, глаза прикрыл от стыда, честное слово, и нечаянно на Ватуза кофей опрокинул.

     Вантуз от неожиданности вцепился наглухо в ляжку директора кафе "Авантюр" и они вместе исчезли в этом же кафе на скорую руку.

    Ужас просто!

    Воробьи от хохота полопались - одни перья ветром залепили весь натюрморт Карла Марковича.

   Да хозяин Вантуза - Илюхин, задолбал идиотским вопросами:
   
   "Где пёс? Я вас спрашиваю Карл Маркович? Где? Мой! Пёс!".

    Карл Маркович салфеткой губы вытер и удалился из дубля, - ну а чё он на заднем плане будет что ли?

   Это ж Карл Маркович!
   О как!