Две свадьбы. Свадьба 1

Две свадьбы.

В жизни мне пришлось побывать на многих свадьбах. Но две из них мне запомнились более чем другие. Может быть, в силу национального колорита, а может быть по другой причине. Вам решать.

Свадьба №1.
Белоруссия. Октябрьский район. Деревня ШкавА.
Женился наш  товарищ по Военному институту. Звали его Вячеслав, но это официально. Неформально его все звали Слаука (через «у» краткое, на белорусский манер). Объясняется это просто, наш Слаука не смотря на то, что много лет жил в России, никак не мог научиться разговаривать без белорусского, вернее «полесского» акцента. Так и говорил: «трапка».
А в общем, был нормальным, как тогда говорили, парнем. До Института успел послужить в Армии, в танковых войсках, пришел оттуда уже младшим сержантом, с двумя лычками на каждом погоне.
В общем, у нас были летние каникулы. Времени было полно. Почему бы и не съездить в Полесье. Посмотреть – что это такое. Да еще на свадьбе товарища побывать. Сказано – сделано! Мы с моим приятелем Олегом встретились в условленном месте – в Минске. Дальше наш путь лежал на электричке до Осиповичей, затем пересадка на другую электричку – до Бобруйска. А от Бобруйска еще одна пересадка – уже на «дизель». Это типа электрички, только без электровоза. Вагоны здесь тащит тепловоз. Нашей конечной остановкой была глухая и скорее всего безымянная остановка.   Надо сказать, что выехали мы из Минска рано утром. А дорога до этой безымянной лесной станции заняла практически весь день. Когда мы с Олегом выпрыгнули на песчаную насыпь на «нашей» остановке – были уже ранние сумерки. Немного сориентировавшись на местности с помощью местного работника железной дороги, мы быстрым шагом отправились искать деревню ШкавА. Грунтовой эту дорогу можно было назвать очень приблизительно. Она то исчезала в довольно-таки густой траве, то снова появлялась. По обе стороны дороги стоял густой высокий лес, который с каждой минутой становился все гуще, выше и чернее. Через час нашего пешего путешествия темень стала практически абсолютной. Взятый с собой фонарик, как мы очень быстро поняли, оказался в этом дремучем лесу абсолютно бесполезен. Звезд почти не было видно. Так мы и шли почти наугад. Перспектива заночевать в этом лесу была практически 100%!   Один раз нам навстречу попалась машина, как показалось, «Жигуль». Увидев нас, идущих навстречу, водитель сделал лихой крюк, и дал по «газам»! Еще бы! Я его понимаю!   Что можно хорошего ожидать от встречи в такой глухомани с двумя незнакомцами! Потом, примерно через час, нас обогнал еще один «Жигуль». Тут мы уже его заметили издали и пытались проголосовать! Да какое там! Скорее всего, это был тот самый, что ехал до этого нам навстречу!    Конечно же, он не остановился, и нам пришлось идти дальше все так же, пешком. Надо сказать, что и нам с Олегом стало в этом глухом лесу не очень-то уютно,  мягко говоря!  Так мы шли часа три. Время было уже около половины двенадцатого ночи.  И тут мы увидели вдалеке признаки человеческого жилья. Как нам тогда показалось - хутор, т.к. кроме одного домика мы ничего больше не видели, да вдалеке слышен был лай собаки.  Кругом была непроглядная темень, только из окошка домика был виден свет. Решено было идти прямо, постучаться в этот домик, и спросить дорогу дальше. Из окошка домика лился какой-то странный, как нам тогда показалось, сюрреалистический свет, который неровными пластами растворялся в ночном воздухе. Были слышны какие-то голоса и мелькали тени за простой деревенской занавеской. Одна из теней показалась нам до боли знакомой – большая кучерявая голова!   
Через пять минут мы уже стучали в светящееся окошко (крыльцо в темноте не нашли).  К нашему с Олегом удивлению и к радости, на крыльцо, которое также осветилось неровным электрическим светом, вышел наш Слаука, а также хозяин «до боли знакомой тени» - еще один Олег, наш однокурсник из Гомеля. Он, оказывается, тоже был приглашен, и приехал еще утром.  Его кучерявая большая голова послужила нам в тот вечер спасительным маяком. Мы, конечно, были рады-радешеньки, что не пришлось идти еще дальше, вглубь полесских болот с не совсем ясной конечной целью. Дальше было небольшое застолье с несколькими тостами за всеобщее здоровье и за встречу! Больше всех светился радостью наш Слаука. Во-первых, друзья приехали, во-вторых, можно на них переложить часть хлопот по  свадьбе. В общем, через час мы все уже спали, утомленные дорогой и усыпленные самогоном и свежим полесским паветрам (воздухом, бел.). 
Утром нас всех довольно-таки рано разбудила мать Слауки – завтракать и готовиться к сегодняшнему, как выяснилось, мероприятию. Позавтракали по-деревенски сытно и плотно. Когда же мы вышли на крыльцо – обозреть окрестности, то удивлению нашему не было предела. Деревню со всех сторон окружали нефтяные вышки. Дорога, по которой мы шли, представляла собой настоящую трассу для ралли повышенной сложности. Вздымаясь горбами ввысь, она через метров десять падала вниз, в глубокую яму, наполненную водой, которая называлась просто, лужей, и так далее… . Хаты (домиками их назвать язык не поворачивался)  стояли не близко друг от друга. Поэтому, по-видимому, мы и не заметили других домишек в темноте.  Сзади каждой хаты – огороды и пруды, у каждого свой собственный! Но самое удивительное то, что  эти пруды, сообщающиеся друг с другом, были поделены плетнями между соседями, чтобы рыба от одного хозяина не уплыла к соседям, и наоборот. Глубокий (как говорил наш философ в Институте – коренной гносеологический смысл) смысл этого мы поняли уже через часа полтора после пробуждения. Мать Слауки попросила нас сходить «на двор» и по-быстрому наловить карасей, чтобы поджарить их со сметаной, выдав для этих самых карасей довольно-таки объемное эмалированное ведро. Караси на обычную удочку клевали как сумасшедшие! Стоит ли говорить, что через полчаса ведро было полным, а еще через полчаса нас ждал, чтоб «подкрепиться» (проголодались, ведь после завтрака!) целый тазик (это была совершенно точно не миска, а целый таз) дымящихся, сладких, свежеизжаренных карасей в сметане.  Ух! А вкус был у тех карасей в сметане, скажу я Вам! Даже через 25 лет (а именно столько прошло с тех пор, не меньше) отлично его помню: сладкий, свежий. С непередаваемым запахом свежей рыбы, масла, полесского воздуха… .
Мы быстренько привели себя в порядок, соответствующий торжеству момента, умылись, побрились возле дома,  у рукомойника, и были готовы к очередному марш-броску, теперь в райцентр, где должно было произойти торжественное внесение записи Акта гражданского состояния, что означало для Слауки конец холостой жизни и нам всем, его боевым друзьям и товарищам, пример в назидание.  Неожиданно(!) выяснилось, что свидетель, который планировался Слаукой, не сможет приехать. Что делать? Слаука предложил мне его выручить! Недолго думая, пришлось согласиться. Не бросать же товарища в такой беде! Не буду утомлять читателей подробным описанием всех свадебных событий. Остановлюсь только на отдельных моментах. В дом невесты пришлось-таки ехать! Платить «выкуп», как положено. Для разных расходов у отца Слауки  была отложена (в карман) сантиметров  в 5 толщиной пачка денег, кому не понятно – это были советские деньги: десятки, пятерки, двадцать пятки. Так что, с этим проблем не было!
Папа Слауки был с утра бодр и весел (после принятия 100 грамм самогона для бодрости духа), в праздничной кепке, и в белой рубахе без галстука, много шутил, смеялся, всех хлопал по плечу, беспрерывно курил «Приму» и вообще подавал всем пример жизнерадостности и оптимизма. Матушка, наоборот, была сдержана и  задумчива. Чего ж не грустить? Кровиночку свою отдавать приходится!  Слаука был слегка обалдевшим от привалившего со всех сторон счастья. Невеста вся светилась радостью и счастьем.
Нежданно-негаданно прибыли из колхоза два автобуса, заказанные папой Слауки для гостей и родственников, и все большой процессией двинулись в райцентр. Дорога заняла туда и обратно со всеми формальностями и обязательным фотографированием возле ЗАГСа  часа четыре.
Но вот все позади. Довольные гости, перекурив, расселись за богато накрытыми столами на длинных скамьях. А кому скамеек не хватило, на покрытых какими-то покрывалами длинных досках.   В общем, как мне тогда показалось, за столами собралось человек 50, никак не меньше!   Послышался первый тост. «Горько»! Второй тост. Снова : «Горько»! И так далее. Пили, естественно, самогон. Тут уж папа Слауки постарался! Крепкий (два раза перегнанный) он стоял прямо во дворе, разлитый в бутылки от лимонада, в водочных ящиках, одолженных по такому случаю в деревенском сельпо.
Отдельно остановлюсь на «похищении» невесты. Тут уж пришлось мне, как свидетелю, организовывать поиски, снова платить выкуп, пить водку из туфельки невесты (такой уж здесь обычай). А туфелька, скажу я Вам, большая, 39 размера! Да уж! Приключения!
 Гости много пили, много закусывали, много и шумно говорили. Шум, веселье, песни не прекращались всю ночь. И весь следующий день. И следующую ночь. И еще день.  Некоторые гости засыпали тут же, за столом. А проснувшись вновь, опять веселились, ели, пили и смеялись. 
Еще хочется рассказать о деревенском «оркестре», который состоял из двух неопределенного возраста от постоянного употребления «продукта» на различных деревенских мероприятиях мужчин. Один из музыкантов, тот, что повыше, «играл», если можно так сказать,  на бубне. А второй, что пониже – на большом барабане с тарелкой!   Музыка, скажу я Вам, еще та!  Но это никого не смущало! Даже наоборот, раззадоривало! Особенно она (эта музыка) была по душе папе Слауки, по всему видно, что слышал он ее богато! Он, по всей видимости, самый счастливый человек на свадьбе, шутил, пел, смеялся. Был в центре всеобщего внимания. Из разговоров с ним было сразу понятно, что он был доволен всем на свете. Вот только одно он точно не любил – нефтяные вышки в родной древне и «е.. её мать еёлогов», которых он считал, и, по всей видимости, справедливо, наихудшими представителями рода человеческого.
Так в суматохе и праздничном шуме пролетело три дня. На прощание, мы обнялись со счастливым нашим другом Слаукой и его родителями, расцеловались с невестой, и на попутке уже другой дорогой отправились восвояси.
Вот такая история. Где ты сейчас, наш друг Слаука? Как вы там живете, дорогие жители деревни ШкавА Октябрьского района Гомельской области?  Столько лет прошло с тех пор. Был и Чернобыль, не обошедший бедой те места, и многое другое. Мы живем в разных государствах, не по своей воле. А вот память жива и хочется, чтобы у тех людей, ставших нам родными на несколько дней, все было хорошо!
P.S.
Только недавно я узнал, что во время Великой отечественной войны, немцы не смогли захватить те места (Октябрьский район), и всю войну там существовала благодаря непролазным болотам Советская власть.